умри, если сможешь

Словив момент, Хань подбежал к Ифаню, оттаскивая его от девушки, губа которой кровоточила. Блондин отчаянно сопротивлялся, но несколько европейцев в черных костюмах, которых, как оказалось, было намного больше, чем китайцев, не дали ему шанса вернуться к Мэй, злостно набрасываясь на мастера боевых искусств. Винтовая лестница пустовала, только изредка некоторые мужчины ненароком заходили на железные ступеньки, которые громко прогибались от хаотичных движений. Хань и Мэй незаметно исчезли с места схватки, хотя сделать это было проще, чем казалось, потому что каждый был зациклен на своем собственном сопернике. Растворившись в толпе потных, разгорячённых тел, с головой поглощенных в драку, они пробрались к лестнице, иногда отбиваясь от неудачных ударов, которые неуклюже пролетали мимо цели. Двигаясь по узкому коридору, который углублялся далеко вперед, Мэй с опаской оглядывалась по сторонам. В самом конце виднелась массивная серая дверь, возле которой находился круглый циферблат с расположенными по периметру белыми цифрами, которые выгодно выделялись на расстоянии за счёт голубоватой подсветки. Рядом с ним располагался небольшой сенсорный индикатор для снятия отпечатков. - Ты знаешь пароль? – приближаясь настолько близко к своей заветной цели, Хань не мог унять волнения, которое без его согласия овладело телом. - Если память меня не обманывает… - Мэй задумчиво проговорила, всматриваясь в крохотные светящиеся циферки, а затем, словно восстанавливая в голове последовательность, быстро выставила указатели на нужные отметки, прокручивая выпуклый круг, после чего с краю замигала зеленая лампочка. Обрадовавшись, что первая часть работы выполнена, Мэй с воодушевлением посмотрела в глаза Ханя. Шустро выудив из кармана пальто небольшой моток скотча, девушка резко оторвала прозрачный клочок, плотно прислоняя его к участку кожи возле губы, который только несколько минут назад грубо сжимали пальцы разъяренного блондина, от чего слева до сих пор краснели запекшиеся капельки крови. Одним резким движением сорвав его с лица, Мэй поспешила прижать полученный отпечаток к сенсору, ожидая пока тот тщательно сканирует информацию. Когда наконец-то зажегся зеленый индикатор, подтверждая разрешение на проход внутрь, тяжелая серая дверь стала медленно подниматься вверх, открывая взгляду небольшую узкую комнатку с высокими стеллажами, на которых хранились различные переносные кейсы с серийными номерами, выбитыми по бокам. Оставив Мэй возле входа, Хань смело зашел внутрь, осматриваясь по сторонам. Не сложно было догадаться, что последние цифры в номере – дата завладения информацией, поэтому Хань усердно искал нужную комбинацию. Через несколько секунд поисков он наконец-то наткнулся взглядом на то, что искал, и, схватив матовый кейс, выбежал из тайника. Оставив дверь открытой, они поспешили к выходу, вслушиваясь в приглушенные звуки, доносящиеся снизу. Винтовая лестница по-прежнему пустовала, но драка немного поутихла, оставляя только самых стойких и не наученных принимать поражение. Быстро передвигая ногами, Хань и Мэй сбежали вниз и растворились в тусклом свете, стараясь не привлекать лишнего внимания. Наспех переступая через полумертвые покалеченные тела, им удалось подобраться к выходу. И когда ладонь Ханя, который был на полшага впереди, потянулась к железной двери, хриплый мужской голос раздался у них за спинами, а тяжелая рука резко развернула Мэй к себе лицом. - Куда собрались? – Хуан Цзытао еле стоял на ногах, а его блондинистые волосы местами запачкались красными потеками, но он продолжал сохранять свою выработанную годами привычку – быть омерзительно грубым и противным. Мэй, не сомневаясь ни секунды, с поворота пхнула парня ногой прямо в грудь, от чего обессиленный, он повалился на пол. Выбегая из помещения, они слышали, как Цзытао начал созывать оставшихся бойцов, чтобы догнать их, поэтому, не медля ни секунды, помчались вперед по вечерней улице. Городские огни постепенно зажигались в то время, как растрёпанная молодая пара на всех парах рассекала холодные сгустки воздуха, руководствуясь лишь чувством адреналина и опасности. У обоих в горле чувствовался горьковатый привкус крови, а ноги изредка заплетались от постоянного бега, но они не сбавляли темп, продолжая сворачивать на перекрестках. Сами того не замечая, Хань и Мэй оказались среди красочных аттракционов и ярких детских декораций, понемногу замедляясь на извилистых тропинках парка. Спустя несколько минут они уже размеренно шагали по центральной алее, смешавшись с толпой обычных граждан, и окончательно отказались от привычных погонь и преследований, которые служили своеобразным сопровождением их будней. - В детстве я часто приходил с отцом и сестрой в парк аттракционов, - тихо прошептал Хань, наконец-то решившись впустить Мэй в свой скромный загадочный мир, - Тогда никто не подозревал о том, что он вот так вот оставит нас… Девушка заметила, как брови парня нахмурились, а на лбу выступила кривоватая складка от напряжения, что собирались внести сказанные слова. Уставшие глаза в эйфории всматривались в огромное колесо обозрения, медленно вращающееся и светящееся серебристо-белыми огнями, которые мягко растворялись в синеватых оттенках звездного неба. - Даже не смотря на полностью забитый график, он все равно каждые выходные уделял нам немного времени, - Мэй не перебивала, внимательно вслушиваясь в тихие слова, которые приходилось выдавливать силой, - Он был лучшим отцом для меня и честным председателем для компании. С самого рождения я был избавлен от тяжести короны наследника, и мне позволили жить так, как захочу, давая абсолютное право выбора. А все потому, что я младший ребенок в семье. Груз ответственности упал на плечи моей хрупкой старшей сестры, которая с пеленок обучалась у первоклассных преподавателей и была очень способной к управлению. Она быстро стала успешным директором, придерживаясь справедливости и честности. Наша мать умерла незадолго до моего выпуска со старшей школы от рака желудка. Каждый раз наблюдая за тем, как худощавое женское тело сжимается от боли, что никогда не прекращалась и даже не ослабевала, я бился в истерике, потому что ничем не мог облегчить эти кошмарные страдания. Все врачи единогласно отказывались делать операцию, боясь ответственности за возможный летальный исход. Именно тогда я пообещал себе стать таким доктором, который не побоится риска и любой ценой вылечит своего пациента. Но моя мечта в скором времени бесследно растаяла, потому что я не смог защитить даже тех людей, которыми дорожил всем сердцем. Обычно отец никогда не звал меня в свой рабочий кабинет, но в один из вечеров мне пришло сообщения с просьбой о встрече. - Маргарет Уолтон, - его взгляд в тот момент был по-особенному серьёзен, что сразу насторожило меня, - запомни это имя. И ни за что не связывайся с этим человеком в будущем. Той же ночью машина, в которой находились сестра и отец, слетела с обочины, когда на встречную полосу на всей скорости выехал черный мотоцикл. За рулем был Ву Ифань – руководитель шпионской группировки соперников отца, которые сразу же приняли сторону Маргарет, объединившись для уничтожения всего того, что создавалось годами честным и упорным трудом. Отец скончался на месте, но ценой своей жизни спас Лу Лим, которую закрыл собой при падении. Не смотря на то, что сестра осталась в живых, ей пришлось пройти ещё ряд операций и долгий курс реабилитации, который на сегодняшний день все ещё не закончился. Из за травмы позвоночника у неё отказали ноги и теперь Лим не расстаётся с инвалидной коляской. Только спустя время я узнал, кем же на самом деле была эта Маргарет Уолтон. Располагая липовыми акциями, она обманом захватывала огромные корпорации, уничтожая её владельцев и все то, что им принадлежало. Главная цель – получить как можно больше денег с захваченной компании. Отец узнал о её планах, когда она уже присоединилась к инвеститорам, став частью его огромной семьи, которой он посвятил лучшие годы своей жизни. Но тогда было уже слишком поздно. Догадываясь о её дальнейших шагах, на случай чего, председатель доверил вести эту битву главному секретарю, которому он передал информацию о секретном фонде компании. Это был второй человек после Лу Лим, чьей преданности отец доверял больше всего, но даже он поддался влиянию Маргарет. После того, как сестра оказалась в реанимации, секретарь быстро передал доверенные отцом документы рыжеволосой европейке, мастерски подделав отказ Лим от унаследования корпорации, объясняя это её недееспособностью. Взамен он сам был назначен главным председателем, который обязывался быть безвольной пешкой в руках Маргарет. Мою скромную, ничем не выделяющуюся реальность студента-второкурсника резко и совершенно беспощадно встряхнули грубой рукой обмана, после чего ноги предательски подкосились, понимая, что жизнь с бешеной скоростью разбивается вдребезги прямо на глазах. Смерть отца окончательно выбила меня из колеи. Я не смог спасти маму, не смог защитить отца, а теперь единственный родной человек, который у меня остался, беспомощно лежал на больничной койке, потеряв все, ради чего жил и работал не покладая рук. - Держи, - едва шевеля губами, прохрипела Лим, протягивая мне крохотную флешку с завещанием отца, в котором он записал меня как второго наследника компании после сестры. Но даже так я был полностью безоружен перед Маргарет Уолтон и ее свитой. Заявись я к ним с этой жалкой бумажкой, меня бы тут же уничтожили, не оставив и следа, как и всех других подчиненных, которые до последнего оставались верными отцу. Единственное решение – залечь на дно, отказавшись от своего имени и прав, чтобы потом нанести один решающий удар, и вернуть все на свои законные места. Но вместе с этим общественность облила меня грязью с ног до головы, называя братом, который струсил и убежал от проблем, бросая тысячи обвинений, даже не затруднившись посмотреть на ситуацию моими глазами. Я прекрасно понимал, что это лишь беспочвенный посторонний шум, который, как весенний ветер, легко сменит своё направление, стоит лишь подождать нужного времени, поэтому пропускал колкие обвинения мимо ушей, представляя, как когда-нибудь раздавлю эти беспомощные мнения поступками. Но тут образовалась вторая очень сложная проблема. Все деньги, которые у нас остались после смерти отца, ушли на дорогостоящие операции сестры, а лечение нужно было продолжать дальше. Моим спасителем стал Исин – старый школьный друг, который с детства увлекался книгами о шпионаже, а в скором времени хорошо освоил навыки компьютерного взлома и слежки. Когда я впервые услышал его идею о том, чтобы объединиться для заработка, не мог даже представить, что когда-нибудь стану частью этой бессмыслицы. Но спустя пару месяцев постоянных тренировок и физических упражнений, я сам не понял, как решился на взлом квартиры для похищения каких-то секретных данных, за которое предлагали неплохие деньги, в которых нуждалась Лим. Так черный стал цветом моих будней и праздников, потому что даже при свете дня я оставался глухой тенью, которая старательно готовилась к мести. Но после случившегося Маргарет бесследно пропала, испарилась, словно ничего и не было, и лишь неподвижно лежащая Лу Лим и небольшая фарфоровая урна с пеплом от сожженного тела напоминали мне о том, что это не конец истории. Я был уверен, что именно мне суждено дописать счастливый финал, окрашенный кровью отца и болезненными страданиями сестры… - Считай, что несколько часов назад ты приблизился к цели, - натянуто улыбнулась Мэй, с сочувствием закидывая дрожащую руку на плечо парню, - в качестве поздравления могу сыграть, если достанешь мне скрипку! На лице девушки промелькнул испуг, который она быстро спрятала глубоко в себя. Сердце выпрыгивало из груди от волнения, а во рту появился привкус резкой горечи, которая разъедала её чувства, совершенно не щадя. Хань с облегчением вздохнул, услышав воодушевляющие нотки в голосе китаянки, и слегка улыбнулся, продолжая провожать глазами разноцветные кабинки, которые медленно перемещались по кругу. - Жди здесь, - указывая взглядом на одинокую скамью в стороне, неожиданно сказал Хань с энтузиазмом, позволяя нелепым идеям овладевать мыслями, и бросился бежать в сторону выхода из парка, непривычно размахивая руками, как ребенок. Ван Мэй абсолютно не понимала намерений этого странноватого паренька, который ещё несколько часов назад с одного удара укладывал по несколько мужчин, а сейчас, сорвавшись с места, убежал, чуть ли не вприпрыжку. Но, не смотря на такую быструю смену образов, в её сознании продолжали стоять его стеклянные, лишенные цвета глаза, которыми он вглядывался в своё болезненное прошлое, переживая былые страдания специально для того, чтобы рассказать ей. И от этого ей было ещё противнее. Уже через несколько минут брюнет мчался назад, держа в руках светлую акустическую гитару. Девушка всматривались в его доброе лицо, которое с каждой секундой становилось все ближе и ближе, и не могла смириться с этой фатальной ошибкой, которая стала её слабостью. - Это не скрипка, - пытаясь скрыть свои настоящие чувства, Мэй лишь засмеялась, когда он протянул ей инструмент, - я не умею играть на ней. - А кто сказал, что играть будешь ты? – справляясь с отдышкой, заметил довольный парень. - Украл? – Мэй вопросительно подняла бровь. - Одолжил, - бросил Хань, и, плюхнувшись на деревянную скамью, выхватил инструмент из рук девушки, - у уличного музыканта неподалеку. Грубые струны нежно зазвучали, встречая аккуратные прикосновения длинных пальцев, и тихая незамысловатая мелодия мягко разлилась в воздухе. Пусть они и были двумя одинокими бродягами, которых жизнь забросила в эту известную столицу совершенно по воле случая, ни один человек не уезжал из Вены без легкого опьянения музыкой, которая любого заставала врасплох своей чувственностью. Пусть это и была всего лишь обычная дешевая гитара, которая не имела никакого отношения к классике, она подарила этим замерзшим сердцам немножечко своего тепла, согревая их израненные чувства в сырую ноябрьскую погоду. Когда роскошная черная иномарка притормозила, Хань аккуратно открыв дверь, покинул водительское сидение и, обойдя машину с другой стороны, вежливо склонился перед девушкой в салоне, подавая ей руку. Черные зауженные брюки удачно подчеркивали отличную физическую форму, а строгий пиджак облегал спину, выделяя широкие плечи и ровную осанку. В отличие от парня, девушка казалась ещё миниатюрней и изящней за счет облегающего велюрового платья черного цвета. Длинная тонкая шея с молочным отливом казалась ещё бледнее за счёт темных тонов, что делало Мэй похожей на хрупкую фарфоровую куклу, которая могла разбиться от единственного прикосновения. Собранные в гульку, черные волосы открывали острые ключицы, а тонкие стрелки подчеркивали девичью простоту без всяких излишеств. И кто бы мог подумать, что эти худые, по-детски маленькие руки убивали людей?.. Мягкая красная дорожка, которая в свете прожекторов и вспышек фотокамер приобретала бордовый оттенок, приветливо встретила молодую азиатскую пару, которую никто не ожидал увидеть в качестве гостей. Сегодня здание Венской оперы было по-особенному величественным и пышным, отлично гармонируя с решительным настроем Ханя. Заботливо предложив Мэй свою руку в качестве опоры, они медленно зашагали вперед под изумленные возгласы журналистов, освещенные десятками ярких ламп. Телерепортеры, пытаясь уловить это важное событие, пропихивались в первые ряды, расталкивая друг друга широкими камерами. Этот ежегодный Венский бал обещал быть очень необычным. Собирая под своей крышей влиятельных людей со всего мира, сегодня знаменитое здание оперы открыло перед Ханем свои двери. Ещё вчера Интернет заполонили ошеломляющие новости о компании его отца, а в газетах пестрели размашистые шокирующие заголовки. Хань знал, что здесь непременно появится Маргарет со своей свитой, и собирался заглянуть в их лживые лица с гордым чувством победы. Этим вечером парень наконец-то избавится от невзрачной, пропитанной угольно черным цветом одежды, которая была его вторым именем целых два года. Тот Хань перестал существовать, как только он ступил на красную дорожку, заявляя всему миру о том, кем является на самом деле. Он никогда не умирал, не сбегал и не прятался. Лу Хань – сын своего отца, а значит законный наследник огромной корпорации, которую ему удалось защитить.