Дикая штучка

— Я отправляюсь куда? — Ричард округлил глаза и с нескрываемым ужасом уставился на мать. Это было похоже на дурную шутку, вот только сложность заключалась в том, что эреа Мирабелла не имела чувства юмора, в принципе. — В Олларию. Тебе угрожает опасность и наш священный долг сберечь последнего герцога Окделла, — Мирабелла, сплела сухие бледные пальцы в замок и поджала тонкие губы, вид у нее был строг и совершенно непреклонен, — ты едешь, сын мой. Ее Величество одобрила эту инициативу, а эр Штанцлер взял на себя труд помочь тебе устроиться. — Но… — Ричард не мог подобрать слова, чтобы выразить свое возмущение, столь велик был шок, — лучше мне умереть с честью, чем… показаться на людях в женском платье. — Ричард! — Мирабелла нахмурилась, в голосе ее зазвенел лед. — Все решено. Тебя ждут в столице. И это больше не предмет для рассуждений. Отправляетесь через неделю. *** Ричард был раздавлен. Такой стыд… Притворяться фрейлиной королевы и носить дамское платье, в то время, когда его родовитые сверстники отправлялись для обучения в Лаик. Закатные твари! Да за что ж ему это?! Хотелось плакать. Матушка это одобрила бы, девушки часто ревут, даже во дворце. Дик поджал губы, сдерживая недостойные мужчины слезы. Сидевшая рядом Айрис печалилась и… завидовала. — Как много бы я дала, чтобы оказаться на твоем месте, — вздыхала сестра, показывая Ричарду, как положено правильно шнуровать корсет. — Поверь, я бы счел за счастье остаться в Надоре, — пальцы Ричарда путались в тесемках, затягивая узлы. Мать приняла столь странное решение, но заботилась о том, чтобы Дикон не выглядел во дворце посмешищем, милая Айрис, под именем которой ему предстояло появиться в столице. — Тебя могут убить, — тихо сказала сестра, расправляя узлы, которые неловко навязал герцог Окделл, — ведь тот случай… — Нет никаких доказательств, что это было покушение, — Ричард зло сверкнул глазами, — я даже не уверен, что стреляли в меня. Все это … чушь собачья!  — Матушка и Эйвон считают, что при Ее Величестве ты будешь в безопасности, — Айрис, с нескрываемой тоской, посмотрела на брата, — кроме того, никто не заподозрит подмены. — Я не могу… — Ричард уткнулся носом в плечо сестры и пустил-таки слезу. — У тебя нет выбора, — Айрис погладила его по плечу, утешая, — к тому же ты увидишь то, что мне доведется увидеть только во снах. Не раскисай и думай о хорошем. — Это о чем же? — Тебе доведется увидеть Олларию и дворец, говорят, там великолепно… *** Узкие туфельки на высоком каблуке… Создатель, это же орудие для пыток. Дикон неуклюже переставлял ноги, с тоской думая о любимых, хоть и поношенных ботфортах. Это оказалось еще хуже корсета. Ноги не слушались и он ковылял по стертому старинному паркету, словно колченогая, больная лошадь. Айрис терпеливо наставляла, поправляла, учила: голову разверни так, руки держи здесь, улыбку не забывай, братец… Парик был ужасен, хотя и делал его похожим на испуганную неловкую, белокурую девчонку с огромными серыми глазами. Дикон не узнавал свое отражение в старинном темном зеркале, и все же, разве он может сравниться в грации с хрупкой и нежной Айрис? — Ты молодец, Дик, — сестра улыбалась с печалью во взгляде, любуясь тем, как быстро Ричард учится не путаться в длинных юбках и красиво ходить на высоком каблуке, — еще несколько дней тренировок и никто не посмеет даже подумать о том, что ты не девушка. *** Город не произвел на Ричарда особого впечатления. Он продолжал понуро проклинать злую судьбу, выглядывая из-за потрепанной жизнью занавески старой кареты. А как хотелось проехаться верхом, да хоть на Баловнике… Город шумел и пестрел нарядами. Красивая и модная молодежь прогуливалась по вымощенным булыжником улицам. Мимо старой кареты проезжали одетые в черно-белую форму солдаты, весело и громко обсуждая последние новости. Иногда мимо Дикона проезжали роскошные молодые люди на восхитительно красивых лошадях, коих в Надоре отродясь не было. Ричард поглядывая на дорогую одежду и превосходное оружие, закусывал чуть подкрашенную губу и раз за разом, словно мантру повторял, что он Человек Чести и вся эта роскошь ему, герцогу Окделлу, совершенно не к лицу (особенно теперь, когда жизнь и дорогая матушка сыграли с ним столь отвратительную шутку). Его собственная шпага осталась в родном замке, матушка не позволила ее с собой прихватить, опасаясь, что сын может столь неуместной вещью выдать себя. Зато перед самым отъездом, Айрис умудрилась передать Дикону отцовский кинжал — настоящее сокровище, за пропажу которого сестре могло здорово влететь. Это конечно не шпага, но все же… Ричард сжимал кулаки, прикрытые кружевными перчатками и раздраженно постукивал по полу кареты каблучком. Жизнь его летела ко всем закатным тварям, так толком и не начавшись. Прятаться за платьем и именем сестры, когда можно было бы открыто ринуться в бой и уничтожить сразу всех врагов семьи и Талигойи… Что может быть хуже для шестнадцатилетнего юноши?