Ты уверен в этом? Ты даешь Уорду именно то, чего он хочет.
Они не отключили камеры наблюдения. Скай попросила их, и они сказали что отключат, но огоньки на камере всё также ровно мигают. Без сомнений, Коулсон и Мэй там наверху наблюдают за ней и Уордом, на случай, если он обронит слово, клочок необходимой им информации. Надо припомнить в следующий раз взломать систему и самой отключить камеры. Руки Уорда, тёплые и жёсткие, на её лице, шее, плечах и ниже. Она чувствует своей шеей, как колется его борода. Скай лежит на кровати, уставившись в потолок, и ждет, пока он закончит. Он обычно разговорчив, уже когда она спускается в камеру, но делится полезной информацией лишь после, находясь в затуманенном удовольствием состоянии удовлетворения и самообмана. В последний раз он предоставил им список агентов ГИДРЫ, работающих под прикрытием в правительстве США, и это — она — его награда.Полагаю, этот визит — первый из многих.
Она думает, что привыкла к нему, но в один из визитов он пытается поцеловать её, и она понимает: он многое может позволить себе с ней, но не это, ни за что. Она далеко зашла, позволила ему взять то, что он хочет, но близость поцелуя, лицом к лицу, губы к губам, это уже слишком. Уорд пытается возродить воспоминания былых дней — поцелуй в кладовке Штаба, поцелуи на Провидении, до и после того, как она все поняла. Нет. Она отшатывается от него, отталкивает его с несвойственной ей силой и скидывает на пол. — Выпусти меня, Коулсон, — говорит она хриплым голосом. — Сегодня ты от него ничего не получишь. Едва ли она ошибается: если судить по тому, как Уорд сморщился, она ухитрилась лягнуть его в особенно чувствительное место. Они несомненно выпустят её, у неё будет еще много возможностей добыть информацию (она слишком хорошо в этом уверена). Огоньки камеры наблюдения подмигнули ей, но динамики хранили молчание. И не слышно было скрежета замка, что послужило бы признаком того, что дверь вот-вот откроется. Уорд смотрит на неё рассеянным взглядом. Она, поёжившись, оборачивает испачканные простыни вокруг своих обнаженных плеч. — Коулсон, пожалуйста, — просит она. — Я знаю, ты меня слышишь. Выпусти меня. Я могу получить информацию позже... Нависла пугающая тишина. Она чувствует, как кровь стучит в её висках. Она также может чувствовать на себе тяжёлый взгляд Уорда, упивающегося видом её в таком уязвимом положении. С тех пор как всё это началось, с тех пор как они перевели его в камеру под Игровой площадкой, он ни разу не видел её в таком виде, абсолютно голой, ни на один сколько-нибудь продолжительный промежуток времени. Она, желая оказаться от него как можно дальше, вжимается в стену. Простынь, влажная на её коже, ничтожная защита, но всё же лучше, чем ничего. Её вещи брошены у стены, и ей придётся спуститься на пол — территорию Уорда в данный момент, — чтобы добраться до одежды. Она подождет. Дело, конечно, не в наготе в частности, — она спала с Майлзом, и проблем не возникало — а в собственническом взгляде Уорда, направленном на неё. Он меняет положение, готовясь встать, и она напрягается. «Я выцарапаю ему глаза», — в отчаянии думает она. — «Я убью его, если он попытается сделать что-нибудь. Понравится тебе это, Коулсон?» Тогда он поднимает руки, будто успокаивая испуганную лошадь, пока не садится обратно на пол. Он продолжает пристально смотреть на неё. Скай отводит глаза и решительно смахивает слёзы, избегая как его взгляда, так и отражения мигающих огоньков в объективе камеры. После всего, через что она прошла, она сломалась из-за поцелуя. «Мэй может мной гордиться», — думает Скай, закусывая губу. Она ведь спала раньше с Уордом. Может они смогут обменяться историями, когда её выпустят из камеры, если Коулсон вообще когда-нибудь выпустит её. Мир вне Игровой площадки, вне ЩИТа, за пределами теней, в которых сейчас обосновался Коулсон, никогда раньше не казался ей таким далёким. — Я люблю тебя, — произносит скрипучим голосом Уорд. — Я хочу помочь. Надеюсь, ты когда-нибудь это поймешь. «Просто дай нам информацию!» — хочется закричать ей, но слова застревают в горле. Разглядывать стену внезапно показалось очень интересным занятием. Она почти может видеть узоры, что не прекращает рисовать Коулсон, замечает она, пытаясь отвлечься от начинающейся истерики. Гиперграфия — другая его одержимость. Наконец, Уорд подаёт ей одежду, предоставляя выход из её безвыходного положения. Он даже вежливо отворачивается, пока она поспешно натягивает свои джинсы и футболку. Она не утруждает себя нижним бельём, и жёсткий деним соприкасается с её стёртой кожей. Она не знает, почему надевает сюда повседневную одежду. В следующий раз они могут послать её вниз в такой же униформе заключённых, в которой ходит Уорд. Проще снимается и лучше отражает её настоящий статус. Когда она полностью одета, Уорд, подобравшись ближе, становится на колени на полу у её ног: — На острове Говернерс есть склад оружия, — произносит он почти нежно. — Скажи Коулсону, пусть проверит туннели. Замок камеры наконец щёлкает. Скай вскакивает с кровати. Уорд останавливает её рукой на её плече и наклоняется, чтобы поцеловать. Это проще вынести, будучи в одежде, осязаемом слое защиты. Она стойко переносит это испытание, стараясь думать о том, что непременно примет душ, как только выберется отсюда. После того как Коулсон её выпускает, он не говорит ни слова о том, что произошло в камере. Она тоже не поднимает эту тему. После этого дня Уорд больше не пытается поцеловать её. Она ненавидит его, но не отказывается от небольших проявлений милосердия с его стороны.Я давно сказал Коулсону, что хочу поговорить с тобой, дать информацию. Почему сейчас?
Первый раз всегда наихудший. Коулсон уже посылал её поговорить с Уордом пару раз с довольно неплохими результатами, но, очевидно, этого было недостаточно. Он начал подталкивать её, роняя намёки, что она должна усовершенствовать технику допроса, и напоминая, насколько важна информация, которую они получают от Уорда. Ничего не указывало на то, что в этот раз что-то будет по-другому. Она получила тему, на которую нужно допросить Уорда (распределение присвоенных ГИДРОЙ ценных активов ЩИТа) и направилась вниз со своим планшетом, как и раньше. Коулсон был немного более задумчив, чем обычно, и Кейниг не стал в очередной раз восторженно расписывать протоколы безопасности камеры. («Ты будешь в безопасности, я обещаю», — говорит он. Какая ирония.) Они с Уордом уже установили некий порядок, по которому идет допрос. Она даёт ему немного времени побыть психопатом, пока не обрывает его, и тогда он начинает давать информацию. Она подходит к линии, о которой, как она знает, проходит лазерный барьер, чтобы показать ему фотографию на планшете. Он тоже подходит к невидимой черте, как обычно... и лазерный барьер не появляется. Лазерный барьер не появляется. Она резко отшатывается и нажимает что-то на планшете. Ничего не происходит. Уорд продолжает стоять на том же месте, иронически приподняв бровь. — Кейниг, — зовёт она. Камеры включены, она знает, что включены. Они, должно быть, наблюдают за ней сейчас там, наверху. Они пошлют кого-нибудь на помощь. — Билли? Коулсон? Кто-нибудь? Ничего не происходит. Она набирает сообщение на планшете, — «ТРЕВОГА. ОТКАЗ СИСТЕМ» — ответа нет. — Похоже, здесь только ты и я, — произносит Уорд, почти радостно, двинувшись в её сторону. Скай оставляет попытки выглядеть бесстрастной (контроль над ситуацией — первое правило при допросе врага) и стремительно пятится, пока не ударяется спиной о стену камеры. Она срывает голос, зовя на помощь, которая так и не приходит.Как я рад тебя видеть.
Уорд сообщает нужную им информацию позже, конечно же; он признал в ситуации подразумевающуюся сделку, еще в тот момент, когда лазерный барьер не сработал. Он щедр, необычайно общителен, охотно сотрудничает, и Коулсон улыбается ей, когда она наконец покидает камеру (когда он наконец позволяет ей выйти). — Спасибо, Скай, — говорит он, улыбаясь той же улыбкой, как и когда он отправлял её туда. — Почему? — спрашивает она. — Ты знаешь, в какой мы ситуации, — отвечает он. — Эта информация спасает жизни. У нас есть обязанности, и ты это знаешь. Там невинные люди, и мы должны заставить его сотрудничать, ради их блага. «А я? Я не в счет?» — думает она. — «Всё это время, всё, через что мы прошли». Однажды она спасла его от ГИДРЫ, но она не видит этого человека в том, кто сейчас стоит перед ней. И всё, что она говорит: — Вы могли бы сказать мне раньше. — Я сказал, когда посылал тебя в первый раз. Ты единственная, кто может это сделать. На это ей нечем ответить, поэтому она молча удаляется в свою комнату. Она делит её с Симмонс, скорее от жажды компании, чем от нехватки места; ей хотелось бы, чтобы Симмонс была сейчас здесь. Всё лучше, чем гулкая, зияющая тишина. Она принимает душ, слишком горячий и слишком долгий, пытаясь стереть воспоминания о его руках (лжец, предатель, убийца) на себе, почти сдирая мочалкой кожу. Уорд пробегается пальцами по этим царапинам, когда её посылают к нему в следующий раз, и улыбается.Мы держим Уорда здесь не просто так, и это окупается.
Сейчас Скай уже привыкла к камерам.А у меня есть право голоса?