Большая игра.

“ … не то чтобы он испытывал к ней какое-либо чувство, близкое к любви. Все чувства, и особенно любовь, были ненавистны его холодному, точному, но удивительно уравновешенному уму. По-моему, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир”. Артур Конан Дойль. Скандал в Богемии

Он называл её “эта женщина”. Каждый раз, в каждом новом интервью, он никогда не называл её по имени. Казалось, в его глазах она казалась выше всех представительниц своего пола, и всем было под силу это заметить. Газеты и новости просто-таки разрывались о сумасшедших догадках о том, что холодный, циничный британский детектив Шерлок Холмс завёл интрижку с женщиной, которая имела не самую благородную репутацию в Англии. В свою защиту Шерлок всегда говорил, что такой чуши собачьей он в жизни не слышал, а в противном случае – он вообще ничего не говорил. Как говорил за него всегда Ватсон, он презирал всех и каждого, у кого IQ ниже его собственного. Журналисты выходили из себя, поливали грязью каждую статью, в которой рассказывалось о Холмсе. Майкрофт видимо ничего не мог поделать с публикацией, ведь с выходом каждой новой газетой случалось что-то странное, что могло вогнать в ступор всё британское население. Видимо, Холмсу старшему было всё же не всё равно, что народ думает о его брате, и он решил если не прикрыть пару тройку гнусных газетёнок, то хотя бы напомнить им об их репутации. Но, естественно, никакая газета не хотела упустить возможность подняться до самых вершин, публикуя неизвестную информацию о звезде Британии – Шерлоке Холмсе. И вот когда газеты подняли шумиху о какой-то женщине, которая смогла пробраться в самые тайные и запутанные недра души британского детектива, пробить его интеллектуальную защиту, во мне проснулось какой-то интерес. Казалось бы, непробиваемый Шерлок Холмс говорил, что никогда не испытает любви, все факты же говорили обратное. Во мне проснулось любопытство, ведь не каждая женщина смогла бы сделать то, что сделала “эта женщина”. Ещё тогда у меня появилась мысль о том, что она явно была в чем-то лучше него (исследуя человеческую психологию, я могла точно сказать, что таких уровневых людей, как Шерлок, мог бы заинтересовать только человек, который был бы лучше него, который смог бы его обхитрить или же обмануть его непревзойдённый ум). С момента, когда я наткнулась на подобную статью, во мне зашевелилась какая-то зависть к этой неизвестной женщине. Я понимала, что мне просто возраст не давал преимущества над человеком постарше, с его опытом и интеллектом, но мне так хотелось хоть разок побыть на месте “этой женщины”, и увидеть то, как Шерлок на неё смотрит, когда встречает. Мысли о том, что все мои четыре года на изучение британского детектива пойдут насмарку, когда он женится на ней. Это нельзя назвать изучением, конечно, ведь меня всегда побеждало одно лишь любопытство, но дойдя до такого пика, когда тебе хочется узнать кого-то ближе, как-то раз поехать в Лондон и попытаться отыскать его, моё любопытство переросло в желание. Мне очень хотелось увидеться принеприятнейшим Шерлоком. Но и не только увидеться, а и обрести способность его обмануть так же, как это сделала “эта женщина”. Меня лихорадило всю ночь. Я лежала в своей комнате, на Бейкер-стрит, под тремя шарами одеял в полусонном состоянии. Была ночь, но кто-то не прекращал посещать мою комнату, принося горячий чай и холодную воду. Возле воды всегда лежали три таблетки разного цвета, а возле чашки с чаем – одна шоколадная конфетка. Так было три раза за ночь и мне уже буквально становилось стыдно за то, что миссис Хадсон не спала из-за меня, принося мне лекарства и очередную стопку одеял. Я всю ночь пролежала на одном боку, спиной к двери, не шевелясь. Мне казалось, что если я пошевелю хоть одной конечностью, я отморожу себе всё. С каждым принятым лекарством, мне становилось лучше, словно оно было заговорённое. Я не могла видеть, кто каждый раз проникал в мою комнату, но чувствовала, как этот кто-то постоянно проверял у меня температуру, приложив холодную руку ко лбу. Можно сказать, что ночка у меня была бессонная. Открыла я глаза только под утро, когда услышала включённое радио, где кто-то очень красиво играл на скрипке. Но пролежал пару минут в кровати, я поняла, что то было совсем не радио (оно бы не дало такого чистого звучания), а что кто-то действительно играл на скрипке, наверху. Без всякого сомнения, это была мелодия Шерлока. Я сразу же вспомнила небольшую статью из газеты, где журналист рассказывал о тайных хобби мистера Шерлока Холмса и говорил, что он прекрасно, мастерки играл на скрипке. А ещё носил никотиновый пластырь и принимал наркотики. Сам Шерлок никогда ничего не комментировал, ссылаясь на то, что это было бесполезной тратой времени. И я его понимала, ведь я бы тоже так сделала в свою защиту. Шерлок обладает столькими человеческими чувствами, что сам не догадывается об этом. Это было действительно грустно. Я решила выйти из своей комнаты, как из каменной лачуги, навстречу солнечному свету. Но вот только, открыв дверь из комнаты, солнца я не увидела. Там была деревянная лестница, которая вела прямиком в комнату к Шерлоку и Джону, а слева – маленькая британская кухонька. Меня ещё немного морозило, поэтому я стащила с кровати первое попавшееся одеяло и замоталась в него. Чувствовала я себя, конечно, лучше, чем вчера, но в груди немного подавливало, было тяжело дышать. Ступив на первую ступеньку лестницы, я в какой-то миг пожалела об этом. Ступенька громко скрипнула, заставив меня подскочить, а в голове промелькнуло волнение. Мне не хотелось спугнуть Шерлока за его волшебной игрой. Пробираясь как можно тише, настолько позволяло моё состояние и лестница, я добралась до двери Холмса и нетерпеливо взялась за ручку. Как же мне не хотелось зайти в тот момент, когда всё уже закончилось и впитывать в себя взгляд недовольного Шерлока. Постояв ещё несколько секунд, когда я решилась открыть дверь, она сама передо мной резко распахнулась, и в ней показался Шерлок. В полосатой пижаме, сверху который был халат, он держал в одной руке скрипку, в другой – смычок и смотрел на меня сверху вниз, взглядом оценивая моё состояние. Он угрожающее навис надо мной, заставив меня отступить назад, затаив дыхание. Ох, как мне тогда не хотелось выслушивать всего его упрёки о том, что подслушивать нехорошо и дышать в принципе – тоже. - Д… доброе утро, - сглотнув, пожелала я. Я почему-то не могла посмотреть детективу в глаза, чувствуя себя виноватой, виноватой за то, что прервала столь интимный момент – игру на скрипке. Шерлок закатил глаза, взлохматил кудрявую макушку и пошёл обратно в комнату, оставив дверь открытой. Я застыла в проходе, не понимая, можно ли мне было войти, или же уйти от греха подальше болеть дальше, в свою комнату. Но пересилив все свои страхи и отбросив сомнения, я набралась наглости войти в комнату Шерлока, закрыв за собой дверь. Шерлок, словно ничего не произошло, стал возле открытого окна и продолжил играть на скрипке, не замечая ничего и никого. Он играл так, словно его окружала какая-то невидимая магия, помогая ему двигать смычком, владеть инструментом. Он совсем не смотрел в ноты, что стояли перед ним, а играл по инерции, доверяясь своим плавным движениям и умелым, быстрым пальцам. Игра была настолько проникновенной, что у меня больше и сомнений не осталось, что Шерлок, в тот момент, жил душой, а не интеллектом. Сколько бы он не говорил, что у него нет сердца – скрипка доказывала обратное. Музыка без чувств невозможно. И тогда, у меня возник вопрос, а не значило ли это, что он был чем-то огорчён? Ведь нормальные люди не встают в полпятого утра, и не берутся играть на скрипке душераздирающую мелодию. Но если брать во внимание темперамент Холмсов – здесь нормально не было места. - Мне хочется плакать… - пробубнила я. Будучи настолько тронутой игрой детектива, я была готова пустить скупую мужскую слезу. Шерлок, перестав играть, изумлённо на меня глянул. Я посмотрела на него в ответ. – Нет ничего удивительного в том, что мне нравится твоя игра на скрипке. По правде сказать, Шерлок играл так, словно каждый звук, выходящий из-под его смычка, причинял ему невыносимую боль. Он не мог это заметить, так как был полностью уверен, что никакие чувства ему неизвестны, но человек, который смог бы это услышать со стороны, сказал бы наверняка, что Холмса младшего что-то явно гложет. Вдруг я ощутила какую-то странную ревность, на миг представив, что он мог играть для кого-то другого. Ну, например, для “этой женщины”. Я прикусила щеку, чтобы заставить себя страдать от боли от прокушенной внутренней части щеки, а не чувствовать неприятные ощущения в груди, где они извивались, словно холодные липкие змеи. - Сантименты, - сказал Шерлок, перелистывая тетрадку с нотами. – Химический дефект, который не приводит ни к чему хорошему. - И что дальше? Шерлок посмотрел на меня так, словно на его глазах я превратилась в его старшего брата и теперь сидела, улыбалась, размахивая дорогим, и совсем ненужным аксессуаром – зонтиком. Я не собиралась ничего ему доказывать, говорить что-то обратное его предубеждениям, менять его точку зрения. Мне хотелось доказать то, что не все люди могут быть недалёкими и что не всех можно сразить своим высоким интеллектом. Короче говоря, я хотела просто сломать систему и заставить Шерлока немного позлиться. - Шерлок Холмс – страшно любит свое дело и готов браться за работу, не интересуясь гонораром. В быту не прихотлив, - я оглянулась, - может не обращать внимания на беспорядок в доме, ровно так же, как и на порядок, - процитировав фразу одной из газет, я замоталась в одеяло, думая-гадая, что же он со мной может сделать. – Не смотри на меня так, словно я сказала что-то действительно умное. Я много лет о тебе читала, многое узнала. И знаешь что? - И что же? – нетерпеливо спросил детектив. - Ты много на себя берёшь, каждый раз доказывая, что ты – не человек, - сказала я. - Такая игра, как у тебя – это лишнее доказательство того, что у тебя есть сердце. Оно у тебя есть и ему больно. Шерлок немного постоял на месте, уставившись на меня, как на врага народа, потом швырнул нотную тетрадь на кресло Джона и спрятал скрипку в футляр. С грохотом он закрыл окно, с силой задёрнул занавески и удалился на кухню. Во мне затаилось совсем неприятное чувство, будто я обидела его. Как правило, Шерлок мог обижаться только на Джона или же на Майкрофта, своего старшего брата, у которого тот всегда под наблюдением. Обижаться он мог по разным причинам, но когда дело касалось чувств, его, словно холодной водой обливали, он начинал нервничать, хоть как бы он это не скрывал, превращаясь в недовольного маленького ребёнка, которому всегда не хватало родительского внимания. - И что же я такого сказала, чтобы ты ушёл? – крикнула я Шерлоку в след. - Правду? Эхе-хех, вроде бы взрослый, умный ВЫСОКОИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ человек, а ведёт себя, как разбалованное дитя! Можно я в тебе немного разочаруюсь? - Да, хоть полностью! – крикнул мне в ответ Шерлок. Через несколько минут я послышала громкий топот босых ног, и вмиг передо мной появился Холмс. В одной руке он держал пустую чашку, а в другой – банку кофе, которую он явно неудачно открыл. Кофе сыпалось ему под ноги, но я успела подбежать и схватить банку, чтобы спасти оставшееся кофе. – Только скажи, как варить это дрянное кофе. Я только вздохнула от безысходности и потопала на кухню, чтобы поставить чайник и сделать детективу кофе. Видно, что Ватсон оставил бедного Шерлока на произвол судьбы, так и не научив его готовить себе кофе. Но когда я увидела плиту, я тихо вскрикнула. Посреди конфорок была огромная дыра, из которой торчала человеческая рука. “Да, чтоб тебе пусто было, Шерлок!” – крикнула я детективу, услышав, как тот начал заливаться самодовольным хохотом из комнаты. “Не нужно меня злить, это может плохо кончиться!” – кричал он мне в ответ. Я швырнула его чашку на пол и та разбилась вдребезги, заставив Шерлока прибежать на кухню. - Это… это же… - пытался он выдушить из себя, - это же моя любимая! - Не нужно меня пугать, это может плохо кончиться! – ответила я ему. Попытавшись глазами найти электронный чайник, я очень разочаровалась, не найдя его на кухонных тумбочках. – А не хочешь сам себе сделать кофе? Шерлок замялся, пытаясь совладать с какими-то странными чувствами, чтобы не высвободить свой позор и не показать его мне. Минуту таких раздумий, он гневно завязал халат и честно сознался: - Этим всегда занимался Джон… или миссис Хадсон. Я не умею. Я лишь взглядом пожалела сонного детектива, у которого тёмные круги под глазами росли с каждой секундой, и я решила спуститься на кухню, чтобы сварить ему кофе. Он поплёлся за мной, объяснив это тем, что хочет научиться его готовить, если Джон не соизволит прийти и сварить кофе. Он ещё сказал, что отправил Ватсону пять сообщений, в которых он приказывал ему прийти домой и сварить ему кофе, но тот даже не откликался. Мне даже показалось, что Шерлок знает несколько слов из ненормативной лексики, что очень меня позабавило, а на вопрос, почему я смеялась, я оправдала свой смех тем, что было очень смешно, что такой умный и известный детектив не может сам сварить себе кофе. Шерлок опять обиделся. Сказать честно, я никогда не имела дело с зерновым кофе. Я никогда его не варила, пила лишь растворимый или, в противном случае, просто чай. Но пару сожжённых кофейных поварёшек и обожжённых пальцев, я вымучила для Шерлока кофе. Всё так, наблюдения за тем, как люди в фильмах справляются с подобной нечистью, я сумела сварить детективу кофе, признаваясь ему в том, что я и сама толком не умела его варить. Тот подозрительно смотрел в чашку несколько минут, словно хотел там найти два человеческих глаза, которые весело плавали бы у него в кружке, и сделал небольшой глоток. Подержав кофе во рту, он выплюнул его мне прямо под ноги, говоря при этом, что это было самое худшее, что ему доводилось пить в своей жизни. Мне же хотелось побить ему те две сожжённых кофейных поварёшки на голове и искупать его в луже британских дождей. - Ну, извините меня, что я с температурой согласилась вам помочь сварить кофе! – сердилась я. - Ты должна была сварить мне кофе! – говорил Шерлок настолько уверенно, словно я была прислугой и в этом заключалась моя работа. - Не забывайся! Я ничего тебе не должна! Вот если ты сумеешь меня спасти от Мориарти, вот тогда и посмотрим. А я больше, чем уверена, что ты не сможешь этого сделать! – во мне точно говорила обида. Сказать, что я не верила в Шерлока – это ничего не сказать. И всё, что я говорила тогда – была неправда. Меня обидели, и я начала показывать все свои шипы. У Шерлока округлились глаза. Он был потрясён тем, что кто-то соизволил усомниться в его гениальности. Естественно, если бы мне такое сказали, я бы и мокрого места от этого человека не оставила, но Шерлок был молодцом, он держался. Он почувствовал дух соперничества, дух игры, в которой он должен был победить и сомнения в его уме – лишнее доказательство того, что ему под силу это сделать. Больше того, он это сделает незамедлительно. - О, привет! Что вы здесь делаете? – спросил Джон. На самом деле, ни я, ни Шерлок не заметили, как Ватсон появился в дверном проходе на кухню. А может Шерлок просто не хотел замечать возвращение своего товарища, предпочитая ссору со мной. Ватсон наверняка вернулся с ночной смены в больнице, в которой стажировался. Большие тёмные круги под опухшими глазами говорили о том, как доктор устал после ночной смены и всем сердцем горел желанием принять ванну и пойти в кровать. - Доброе утро, - поздоровалась я с Ватсоном, маша ему рукой из-за спины Шерлока. Он был настолько высоким, что мне пришлось выглядывать из-за него, чтобы увидеть Джона. – Да, вот, решила Шерлоку кофе сварить. Ватсон на миг застыл на месте, ошеломленно глядя на меня. Он будто вслушивался в сказанные мной слова, а потом всё таки переспросил: - Шерлоку… что? - Кофе, сварить кофе, - ответила я. – Но, этот гад выплюнул сваренное мной кофе мне под ноги, обосновав это тем, что это самая ужасная вещь в мире, которую он когда-либо пробовал! - Шерлок! – выкрикнул с упрёком доктор. – Как ты можешь! - А что? Тебя же не было, не было кому и кофе нормальное сварить. Фу, бе… - Шерлок вылил содержимое чашки на пол. Поставив чашку на стол, он подошёл к Ватсону и продолжил: - Как дежурство? - О… отлично, - удивился Ватсон. - Замечательно, - сказал Шерлок. – Ты мне нужен. - Но, Шерлок! Я устал и хочу спать! – простонал Джон. - Не перечить! - Шерлок, - я подошла сзади детектива. Потянув его за халат, я заставила его развернуться ко мне лицом. – Угомонись и пойди, поспи тоже. А не то, вместо кофе, на следующий раз, я тебе сделаю чаю и подсыплю туда мышьяк! Ты меня понял? - Ах, Джон! Ты слышишь это? – спросил детектив. - Что именно? – поинтересовался Ватсон. - Где-то пищит мышь, - ответил Шерлок. – Наверное, пора мышеловки ставить. Нужно сказать миссис Хадсон! А то неподобство какое-то! Не успела я сказать слово, как Шерлок встряхнул свои кудри и поднялся наверх, оставив меня наедине с Ватсоном. В тот момент мне хотелось сбросить Шерлока с этой чертовой скрипящей лестницы, чтобы он ударился головой и не был таким умным. Но тут из моих кошмарных фантазия меня вытащил Джон, оправдывая своего друга тем, что с утра он всегда такой сердитый, а если ему не сделать кофе, то от него нужно бежать, как от пороховой бочки. - Так, в том то и дело, что злым он до этого не был, - сказала я, когда мы поднимались по лестнице. – Он играл на скрипке и по этой причине мы с ним были вместе на кухне. - Играл? В такую рань? – Джон явно был удивлён. - Такое чувство, что спать он не ложился вовсе, - сказала я. – Но играет он просто восхитительно, правда? - Он играет только тогда, когда чем-то обеспокоен, - ответил взволнованно Ватсон. – Или же, когда его сердце разбито. Мы остановились, глядя друг на друга. По коже пробежался мелкий холодок, и волна волнения накрыла меня так сильно, что мне хотелось броситься в комнату к Шерлоку с допросами, что случилось. Но вспомнив то, что совсем недавно произошло, желание вмиг исчезло, смешавшись с атмосферой. - Знаешь ли… вчера кое-что произошло, - начал Ватсон шёпотом, словно опасался того, что его может кто-то подслушать. – Вчера он вечером куда-то ушёл и вернулся чуть ли не поздно ночью. - Я понимаю, к чему ты ведёшь, Джон, - сказала я. – Опять она, да? Ирэн Адлер? Джон замолчал, прикусывая нижнюю губу. Ему словно и не хотелось, и хотелось говорить на эту тему, но обстоятельствам, не мог противиться грузу, который носил на плечах. Только Джон Ватсон знал, что Шерлок имеет дела с Ирэн Адлер. От Майкрофта детектив предпочитает скрывать подобные вещи, а тот потом обижается на него и злиться, потому что считает, что младший брат его подставляет. Ну, а что Шерлок? Шерлок – это Шерлок, ему все всегда были безразличны. Ну, или, по крайней мере, он заставлял всех так думать. Джон всё же махнул рукой, в нежелании рассказывать все грязные подробности отношений его товарища и “этой женщины”. Да, и мне не очень хотелось об этом знать. Всё время, когда мне глаза попадалась газета со статьей о подобных похождениях детектива, я читала её, грызя ногти от зависти. Но в тот момент это была даже не зависть, а какая-то детская ревность. Но, скажи, какая ревность может быть у восемнадцатилетней девчонки, как я? Курам на смех! Когда мы вошли в комнату, Шерлок, спокойненько потягивая виски из горла, сидел на диване, обмотавшись моим одеялом, и с удовольствием выкуривал явно когда-то заныканную им сигарету. И тогда Ватсон, громко протяжно вздохнув, понял, что всю эту компанию из вредных привычек Шерлок всё это время прятал на видном месте, под диваном в прихожей. Шерлок даже не шелохнулся, чтобы спрятать всё, или попытаться это сделать. Он лишь сидел, уставившись в одну точку и пил виски большими глотками с каменным выражением лица. Наверное, он внушил себе бесчувствие настолько искусно, что даже от обжигающих горло глотков он сохранял стальное спокойствие. Рядом, на столе и под ногами, валялись никотиновые пластыри. Их было так много, что, наверное, бедный Шерлок облепил ими всё своё тело, чтобы удержатся от сигарет. Но в тот момент ему вдруг стало всё неважно, все его напрасные труды удержаться от никотина уже ничего не стоили, а алкоголь придавал всей картине ещё большей трагичности. Тёмные круги под опухшими глазами стали больше, он изрядно вспотел. Глядя на то, как из Шерлока выходила душа, я могла точно сказать, как выглядит разбитое сердце британского детектива. - Но, ты же не куришь! – после минутного молчания, изумился Джон. - Теперь курю, - прохрипел Холмс, затягиваясь сигаретой. Казалось, в его выражении лица что-то поменялось, когда прикоснулся потрескавшимися губами до фильтра. Он ощутил удовольствие, которого так давно не испытывал. Но вместе с этим слова Джона напомнили ему, как это жить, не зная радости табака. - А как же годы воздержания? Всё напрасно! – разочарованно промямлил Ватсон. Доктор вошёл в комнату, оставив меня на пороге. - Дует, - недовольно прохрипел Шерлок, сделав один большой глоток спиртного. От того, что рот у него явно был дырявый, немного алкоголя полилось у него по подбородку, и немного пролилось на одеяло. Войдя внутрь, я прикрыла дверь за собой. Стоило мне войти, как в Джоне проснулся дьявол. Он силой выхватил у Шерлока бутылку и куда-то её отнёс. Судя по тому, как заревела вода в трубопроводе, он смыл содержимое в унитаз. Шерлок же остался на месте, всё такой же беспристрастный, какой был. Усталый Ватсон пытался совладать со своими эмоциями, готовясь обвинить Шерлока во всех смертных грехах, но я стала на защиту детектива, обосновав всё тем, что Ватсону нужно пойти, отоспаться. Я была готова остаться наедине с Холмсом младшим. Джон с подозрением посмотрел на меня, словно не доверял мне Шерлока, но всё же ушёл. Я дождалась, когда доктор примет ванную и пойдёт в свою комнату спать. Затем, я выхватила у Шерлока почти докуренную сигарету и затушила её о стол. - Ты ещё одеяло мне пропали, тогда я тебя точно убью, - обратилась я к Холмсу. - Тогда некому будет расследовать моё убийство, - ответил Шерлок. - Будет, - сказала я и уловила на себе вопросительный взгляд. – Этим лично будет заниматься Андерсен. Шерлок вскочил на ноги, стащил с себя одеяло и бросился во вторую половину комнаты, нервно что-то ища под креслами. Затем, он полез в камин и, наконец, что-то оттуда достав, сел в своё кресло. Это была очередная бутылка виски, к которой скотчем были прилеплена пачка сигарет. - Только через мой труп! – сказал Шерлок, откупоривая бутылку. Я подбежала к нему, выхватила из рук бутылку виски и пачку сигарету, при этом ещё немного поборовшись с упёртым детективом. Отнеся всё в ванную, я последовала примеру Ватсона и смыла всё в унитаз, оставив только пустую бутылку на бачке. Когда я вернулась в комнату, Шерлок сидел на том же месте, с тем же самым в руках. А когда увидел меня, он вскочил на ноги и начала бегать по комнате, прижимая очередную заныканную бутылку к груди. Я сердилась и плевалась слюной, чтобы тот не вёл себя, как маленький капризный ребёнок, но тот меня не слушался, на ходу откупорив бутылку, он начал неистово с ней пить. Всё закончилось тогда, когда я сумела уложить детектива на диван, отобрав при этом все его радости в виде вредных привычек, я заставила его уснуть. Я не собиралась никуда уходить, так как знала, что коварный детектив может опять обналичить свой тайник. Усевшись в кресле Джона, я позволила себе на минуту расслабиться, закрыв глаза. Когда я их открыла, спустя минуты, то увидела, как Шерлок крадётся куда-то. - Куда? – спросила я его властным голосом. - Мне что, уже и в туалет нельзя сходить? – Шерлок был нетерпелив. - Стой на месте, пойдём вместе, - я вскочила на ноги. Шерлок не умел врать. Как только закрылась дверь сортира, я услышала приглушённые стуки, но попытавшись надавить на дверную ручку, я поняла, что детектив закрылся изнутри. Я ему приказывала открыть дверь, но тот не реагировал. Я уже почувствовала запах сигаретного дыма и не выдержала. Я открыла дверь с ноги, выбив с мясом дверной замок. На унитазе сидел Шерлок. Одной рукой он сжимал горлышко очередной открытой бутылки виски, а другой подносил к губам зажжённую сигарету. Как только он меня увидел, он поспешил удалиться из туалета, прижимая только начатую бутылку спиртного. Началась настоящая погоня за Шерлоком в маленькой, британской комнатушке. Бились чашки, бились тарелки, поднимался такой шум, что, казалось, началась Третья Мировая война, на которую из комнаты выбежал обезумевший от злости сонный Джон, с криками “Какого хрена здесь твориться?! Дайте мне поспать!” Мне казалось, Шерлок после этих слов в буквальном смысле проглотил сигарету и упал на пол в диких конвульсиях. Он ударился ногой об что-то твёрдое и теперь скулил от боли, разливая налево и направо алкоголь. Уловив момент, я схватила бутылку виски и пыталась выхватить у Шерлока из рук, но тот долго и упрямо не хотел мне её отдавать. Поднявшись на ноги, он немного зашатался, но всё же выровнялся, придерживая, как оказалось, последнюю бутылку виски из его заначек. - Мне это нужно! – кричал Шерлок, с силой притягивая к себе бутылку. - Нет, не нужно! – я тянула бутылку на себя. - Замолчи, женщина и отдай мне эту чертову бутылку! – злился Шерлок. Это было похоже на перетягивание каната, каждый хотел перетянуть часть на себя, чтобы выиграть. - Ты думаешь, тебе полегчает? Не будь ребёнком и отдай мне это чертово виски! - Мне уже легче, не видишь? Так, что отдай мне это, чтобы полегчало полностью! Шерлок был, как не в себе. Бледный, рассерженный, растрёпанный и расшатанный. В нём говорила такая глупость, за которую раньше убивали и сжигали на кострах. Не выдержав безумия детектива, я влепила ему звонкую пощёчину. Выхватив из его ослабленной хватки бутылку, я отставила её на стол. Шерлок стоял в шоке, прислонив ладонь к покрасневшей щеке, и смотрел на меня с широко распахнутыми глазами. - Посмотри на себя! Ты когда в последний раз нормально выглядел? Когда спал нормально? Когда в последний раз выходил на улицу? – я не только сердилась на Шерлока, я на него очень злилась. – Я уже вижу заголовок газет – огромными жирными буквами будет написано “Величайший ум в истории человечества спаивается в своей британской комнатушке!” Тебе что, мало того, что тебя называют наркоманом? Как же мне жаль Майкрофта, который каждый раз прикрывает тебе задницу, всячески тебя оправдывая! Из-за чего вдруг такая низость, а? Из-за женщины? Если это так, то ты наверняка выжил из ума! Если хочешь, давай, запрись здесь, на Бейкер-стрит и губи свою величайшую жизнь! Очнись, Шерлок и займись, наконец, моим делом. Тебе не нечего делать, Шерлок! Возьми себя в руки и будь собой! – я была не в себе от гнева. Джон, вдавившись в дверь своей комнаты, слушал всё с открытым ртом. Он явно не ожидал такого поворота событий и был явно готов мне помочь, но усталость дала о себе знать, и он свалился спать просто у себя на пороге. Шерлок потрясенно смотрел на меня, поглаживая щеку. Казалось, у него в голове что-то щёлкнуло, и он просто убежал в ванную. Через несколько секунд я услышала шипение душа. Я простояла на месте каких-то пару минут, а потом у меня подкосились колени, и, не удержав равновесия, я упала на пол. Никогда ещё я не испытывала таких сильных чувств. Я дрожала от злости и обиды, в голове все мысли перемешались, но я точно знала, что сделала всё правильно. Взяв бутылку почти законченного виски, я отпила из горла и поморщилась от обжигающей жидкости. Это нихера не помогло.