"Люди, однако, меняются сами так сильно, что то и дело в каждом человеке можно подметить что-нибудь новое". Джейн Остен. Гордость и предубеждение
Он все еще ей не доверял. Всем своим нутром он сомневался в ней и одновременно боялся. Боялся, что она передумает на его счёт и опять куда-то сбежит. С некоторых пор она знает, куда бежать и к кому – и это не могло его не подкосить в определённый момент. Он смотрел на нее и представлял, как она морщит свой нос в гневе, как громко швыряет книгу на столик, и как хлопнув дверью, уходит. Но не сказать ей о своих чувствах было бы наибольшим преступлением. Он доводил себя буквально до исступления, всматриваясь в её спящее лицо. Отвратительнее зрелища он не мог себе представить: рот нараспашку, ручьи слюны, бессовестное громкое сопение и похрапывание. Казалось, он мог бы выдержать все пытки на свете, кроме этой. Но он почему-то не хотел её будить, он хотел запечатлеть этот момент в своей памяти. Её непослушные волосы рассыпались по ковру, падая небрежными прядями на лицо. Он хотел прибрать одну такую, но его рука застыла на полпути. Она дёрнулась во сне и сама убрала назойливую прядь за ухо, смачно причмокивая губами. Он смотрел на неё и думал, что, возможно, это самый прекрасный пейзаж, который ему приходилось лицезреть в своей жизни. Возможно, на него так действовать алкоголь, который ещё не выветрился, но он был как никогда уверен в том, что чувствовать. Его сердце стучало необъяснимо быстро. Он был взволнован до предела. Приложив руку к своей груди, он закрыл глаза и начал считать удары. Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три. Он считал, как танцор считает свои шаги, когда вальсирует по паркету. Это невозможно было выдержать. Он начал растирать грудную клетку, чтобы унять ноющую боль. В висках постукивало, словно кто-то небольшим молоточком настукивал по металлической поверхности. Он не понимал, почему вдруг странные, преступные ощущения накрыли его густой волной, словно он очутился в океане из собственных грёз. Удушающее ощущение прилива и раскол этих волн о скалы – так умирает последнее сомнение. Он любил её, наверное. Нет, он действительно её полюбил и теперь не мог представить себе жизни без неё. Без всех этих пустяковых ссор из-за которых её лицо становилось красным, а брови встречались на лбу, как разводные мосты на пике чувств. Он помнил каждое её волнение, каждый прилив гнева, каждый чувственный взгляд украдкой. Он помнил всё, что было связано с ней. Ему хотелось просто пойти ко дну, раствориться в воде, стать водой и литься по её плечах прозрачной шелковой шалью. Литься, литься, литься… литься без остановки до тех пор, пока не разобьётся о землю и не будет ею поглощён. Ему стало дурно от осознания того, что она может в любой миг проснуться и нарушить этот момент – трепетные трепыхания души в груди. Раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три. Он закрыл глаза и продолжил вальсировать в неизведанном пространстве своего разума. Он спускался вниз по лестнице, поглаживая ладонями гладкие перила и не смотрел назад. Каждый, кто попадался ему на пути, останавливался и молча провожал его взглядом. Ему оставалось только пройти мимо, не отрывая руки от опоры. Он боялся свалиться вниз. Боялся потерять равновесие окончательно и убиться. Упиться тем, что наполняло его по самые края. В этом молчании он молча кричал сам. И когда его немой крик достиг точки кипения, возле него возникла какая-то фигура. Она вышла из темноты и стала с ним наравне. Словно так и нужно было. Словно, она стояла там уже очень давно. Будто, там её самое место. Он остановился и посмотрел на тёмную фигуру. Женская рука пронзила бездну и пригласила его взяться. Он оторвал ладонь от гладкой поверхности перил и ухватился за незнакомую руку что есть силы. И тогда из тени вышла она – милое облачение всех его порывов в самой жизни. Он улыбнулась ему так, как умела улыбаться и повела за собой, не торопя. Он спускался с ней вниз и больше не замечал тех, кто становился рядом и смотрел ему вслед. Он смотрел только ей в спину. Только ей вслед и умолял, чтобы это ощущение и эта рука никогда не отпускали его. Было приятно ступать по скрипучей лестнице, не ощущая дискомфорта. Все обретало иной поворот. Всё наливалось новыми, насыщенными красками. Они зашли в воду. Чем дальше они шли, тем глубже становилось. И о боже, она остановилась и отпустила его. Стоя по самую грудь в воде, его рука одиноко повисла в воздухе. Его пальцы судорожно сжимали воздух и дрожали. Он не смог нарушить заветную тишь. Но она не ушла. Она его не оставила. Не оставила, а он боялся. Глупец. Она развернулась к нему лицом и протянула к нему обе свои руки. Он ринулся ей на встречу и во рту почувствовал воду. Они взялись за руки и утонули в воде. А потом поцеловались, когда воздух начал заканчиваться. И они больше не всплывали, желая пойти ко дну, и там остаться. Он открыл глаза и снова на неё взглянул. Это самое милое существо на планете. Он готов был её оберегать от всех и вся. И ему было не понять, почему сразу этого не понял. Его донимали сомнения, терзали домыслы, и он ругал себя за опрометчивость – за то, что чуть было её не отпустил. Знай он раньше, он бы бросился за ней в огонь. Вода бы стала для них единственным спасением. Огонь в воде – они бы придумали, как их объединить в единое целое. Они бы нашли выход. Они бы сами стали этим огнём внутри воды. Но он всё ещё ей не верил. Слишком всё хорошо, слишком всё понятно, слишком всё легко. Ни это ли заставляет нас всегда задуматься, где же мы допустили ошибку? Откуда ему знать, что она не сбежит? Откуда ему знать, что он сможет такое пережить? Он протянул к ней руку и, еле касаясь кожи, провёл пальцами по её щеке, где знатно отпечатался ковёр. Он подвинулся ближе и теперь её дыхание стало его. Он не сможет её отпустит, как бы этого не хотел. Уже не теперь, когда положил её голову на плечо, обнажив истинные намерения. Или он слишком пьян, или слишком глуп – это уже не имело никакого значения. Была только она и её океан, в котором он тонул, знатно хлебнув воды. И, о если бы кто знал – но никто не узнает, - ни за что бы не поверил, что это существует взаправду. Что это и есть правда. У него нет иного выбора, только принять всё это и осознать, что пути назад нет. Он заблудился. Он пришёл к воде напиться и она поглотила его. Добро пожаловать в мой мир, Милли. – и это окончательный вердикт. Началась сонная возня, и ему ничего не оставалось, как притворится спящим.POV Милли Тернер
Я открыла глаза. Долго пыталась прийти в себя и сфокусировать взгляд на одной точке, но всё было, как в тумане. И в угаре. В крепком и болезненном угаре. Не нужно было покупать дополнительный алкоголь! Но нет, Шерлок не умолим! Он купил бутылку бурбона, бутылку виски и вина – и две из них выпил сам, не разливая в стаканы, как все приличные люди. И как последняя пьяница, жрал из горла, заливаясь спиртным, как водой. Голова гудела, словно в ней организовали какие-то соревнования с участием шумного метро и скрипящих деревянных колёс старинных карет. Когда мне удалось приподняться на локти, я обнаружила, что мы разлеглись в гостиной на ковре. Я чувствовала себя кошмарно. Нет, кошмарно – это ещё мягко сказано. Как только мне удалось подняться на ноги, меня начало тошнить и я побежала в туалет, предварительно стукнувшись лбом о дверной косяк, несколько раз чуть не упасть на лету, пошатываясь на непослушных ногах и не вывернуть на кухне всё, что обитало в моём желудке на тот момент. Но я удачно добежала до туалета. Мне пришлось принять очень холодный душ, чтобы прийти в себя. И одев на мокрое тело запасной халат Шерлока, я пошла будить его пинками. Но они ему не помогли. Я слышала недовольное рычание из-под носа. Шерлок всячески отказывался просыпаться, раздражено прогоняя меня руками. Он был одет в пальто. Его рубашка пропахла бурбоном ка и он сам – казалось, он пропитался алкоголем и вместо крови, у него бежало по венам вчерашнее виски. Я опустилась на колени рядом и попыталась посадить его, ухватившись за его воротник. Потом в дело пошли страстные шлепки по щеках. Нечленораздельное мычание проткнуло насквозь моё терпения и мне пришлось тащить здорового дядьку в ванную, чтобы разбудить его ледяным душем. Не знаю, как у меня получилось дотащить его до пункта назначения, но попсиховала я тогда хорошо. Включив холодную воду, я направила струю на Шерлока и тот начал зверски орать. Он не сразу понял, в чём дело и начал бросаться громкими выражениями и матерными словами, заставляя кафель в ванной дрожать. Он был мокрый, злой и плохо себя чувствовать. Мне пришлось стащить с него мокрое пальто и отвести в комнату, чтобы переодеть. Но он выставил меня за громко хлопнувшую дверь и приказал ждать вне его территории, где-то в кресле, пока он не приведёт себя в порядок. Приказ звучал очень грозно, поэтому мне ничего не оставалось, как послушать Шерлока и плюхнуться в его консервативное кресло. Подогнув под себя ноги, чтобы согреться, я впилась взглядом в дверь его комнаты и ждала. Ждать пришлось недолго. Дверь растворилась и на пороге появился потрёпанный Шерлок Холмс. Массируя виски, он подошёл к своему креслу и не глядя в него, упал просто на меня. Я вскрикнула и оттолкнула его. Он упал на пол. Распластавшись на ковре, он смотрел на потолок и пытался совладать с ситуацией. - Что, черт возьми, произошло? – спросил он у серого потолка. – Почему ты сидишь в моём кресле? Негде больше сесть? - Если бы я знала, чем обернётся вчерашний день, я бы никогда с тобой никуда не пошла! – фыркнула я, пряча голые колени под халат. Шерлок был в пижаме, и от него всё ещё разило спиртным. – Если нас кто-нибудь увидит в таком состоянии, будет жёсткий допрос… а если придёт Майкрофт, тебе придётся залезть в дымоход и сидеть там до тех пор, пока твой брат не уйдёт. И сидеть тебе придётся до-олго! Ибо Майкрофт тебя убьёт. Шерлок сел, сложив руки на груди, и посмотрел на меня, нахмурив густые брови. - Почему это? Разве то, что мы с тобой сблизились – не должно его обрадовать? - Да, если он узнает, что ты меня решил споить, он закроет на две недели в диспансере! – я хлопнула в ладони. – При том, в разном! Тебя в нарко, меня – там, где лечат от алкоголизма! Женский алкоголизм неизлечим! Шерлок теперь смотрел на меня виновато. Вздохнув, он провёл руками по своих волосах, и яростно зачесал макушку. - Надеюсь, нас никто спящими не видел… какой позор… миссис Хадсон, вы были обо мне лучшего мнения, не так ли? – спрятала лицо в ладонях и протяжно вздохнула. - Но нам же было хорошо вместе. Разве не это главное? – Шерлок скорчил детское любопытство. Я посмотрела на него сквозь пальцы. Врать было не за чем – это было так. Я почувствовал себя чертовски счастливой. - И ты не будешь ссыпать язвительными замечаниями? – недоверчиво. - Я признаю своё поражение, - Шерлок сидел в позе лотоса. Чуть наклонив голову в сторону, улыбнулся. Открыв своё лицо, я смущённо улыбнулась ему в ответ, отводя взгляд в сторону. Ну вот как после таких событий смотреть ему в глаза? У меня и голос дрожал, как в ознобе. А я ещё сидела в его кресле – какая наглость! Но, по-моему, это его нисколько не удручало. Казалось, ему нравилось сидеть на полу и посматривать на меня, стреляя глазками. - Мне нужно убраться, пока сюда не ввалился Майкрофт со своими расспросами, - я встала с кресла и пошла к бутылкам. Шерлок поднялся вместе со мной. Когда я подняла с пола бутылки, я почувствовала тяжёлый толчок в плечо. Жёсткие волосы покусывали меня за шею и дышать стало совсем тяжко. - Что с тобой? Тебе плохо? - Да, мне плохо. У меня голова кругом, а ещё меня тошнит. - Пойди, приляг. Я тебе чай с лимоном сделаю и принесу, - я собралась уйти, но сильные тиски оттянули меня назад. - У тебя ковёр на щеке отпечатался, - промымрил Шерлок. – Вид у тебя ужасный. Как ты можешь так спокойно на это реагировать? - Ну, знаешь! – фыркнула я и попыталась высвободиться. Но где там. – А кто в этом виноват, а?! - Кто? - Ты! - Я? - Да, ты виноват! - Но, почему? - Потому, что ты упрямый. - А разве это плохо? - В случае с алкоголем – да! И отпусти меня, мне нужно это выбросить. - Не ходи никуда, - сказал Холмс. – В халате тебе нельзя никуда выходить. Я скажу миссис Хадсон, она выбросит. - Шерлок, имей совесть! Она тебе не прислуга, чтобы бегать по каждому твоему зову… - Почему признав, я не чувствую нужного облегчения? - Что ты имеешь в виду? - Почему признав, что я не могу без тебя, я не чувствую удовлетворения? И почему меня гложет ещё большее волнение? - Что ты говоришь такое… ты… ты слишком прямолинейный… - я густо раскраснелась. - Это неплохо, - сказал детектив. – Нет? - Это плохо! Очень плохо! Я… я не знаю, что сказать… - Разве? А по-моему, всё очевидно. - Отпусти меня. - Ты опять убежишь? - Что? – удивленно. – Что ты такое говоришь, балда! Если бы и хотела, то никуда бы от тебя не… Шерлок развернул меня лицом к себе. - Значит, ты думала об этом, да? - Господи, ты можешь мучить кого-нибудь другого, а? - Это невозможно! – он выпрямился, положив руки мне на плечи. – Джон со мной больше не живёт, над миссис Хадсон я издеваться больше не могу, мне становится стыдно! Мне больше не на кого возлагать столь тяжкий груз, как мой характер! Должен быть кто-то, кто будет его нести! И я выбрал тебя. Плохо? - Хуже некуда! – я оттряхнула его руки и спустилась вниз по лестнице. Когда дошла до мусорного бака, выбросить бутылки, Шерлок взялся из ниоткуда. Он загораживал мне проход, и очень хотел устроить какую-то сцену на улице. Я, в халате, босиком по влажному асфальту пытаюсь пробраться к двери квартиры. Шерлок, в пижаме, босиком по мокрому асфальту, пытается закрыть меня собой от назойливого прохожего, который начал снимать сцену на телефон. Холмс не из брезгливых – он вытащил одну из тех бутылок, что я недавно выбросила, и бросил ею в прохожего. - Больной! – сказал прохожий и скрылся за углом. Бутылка разлетелась вдребезги с характерным лязгом. И меня совсем не удивил тот факт, что на следующий день в интернете появился тот злосчастный видео-ролик со мной в главной роли, и статья в утренней газете с фотографией не из самого хорошего ракурса. Майкрофт ломился в двери с самого утра, яростно сжимая свежую газету в руке. Когда он поднялся наверх, то начал поучать Шерлока, кричать на бесстрастного брата и краснеть от скачки давления. Мне пришлось насильно усаживать его на диван и махать над ним газетой, чтобы тот не потерял сознание. Тот, ослабив на шее галстук, грозно гаркнул зонтом по паркету и злобно сверкнул глазками на нас с Шерлоком поочерёдно. - Как это понимать?! Вы что, совсем с ума сошли?! Ладно, Шерлок, ты… но ты! Милли, как ты могла! - Господи правый, а я чем тебя успела расстроить? – продолжая помахивать газетой над Холмсом старшим, я уселась рядом. - Как ты могла мне не сказать, что вы с Шерлоком вместе! – он развалился на диване, закинув голову назад. У него была сильная отдышка. Я сказала Шерлоку принести воды и тот ушёл на кухню. Под звон чашек, мы продолжили беседу с Майкрофтом. - Не сглазь! – шикнула ему. – Шш! Как бы это сказать поделикатнее… - Хуже мне уже быть не может, валяй! - Не то, чтобы мы вместе… - Ты меня убиваешь! – истерил Холмс старший. - Просто… - Ты меня изводишь! Что ты делаешь! - Успокойся, Майки и дай сказать! - НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК! – выкрикнул он, краснея ещё больше. – Ой, как мне плохо… как плохо… - Давай я тебе скорую вызову, - я сильно заволновалась, глядя на то, как его глаза наливались кровью. – Вот почему ты волнуешься, а? - Сколько вы уже вместе? Дня три? Неделю? Не может быть, месяц?! Ой, не могу… умираю… - Шерлок! Мать твою, тащи сюда свою задницу с водой! Что так долго копаешься! – крикнула на кухню. – Твой брат вот-вот помрёт! - Я ещё всех вас переживу! – фыркнул Майкрофт, потирая грудь в том месте, где сердце. – Ух, как мне нехорошо… - Он вспотел. Я вытерла ему лоб его же галстуком, почто он посмотрел на меня, как на больную. – Ты хоть знаешь, сколько он стоит? Я исподлобья: - Серьёзно? Тебя на данный момент интересует, знаю ли я, сколько ты тратишься на свои шмотки? Майкрофт сразу же замолчал. - День. Всего лишь день, - сказала я. - КАК?! И ты ещё не беременна?! Стакан с водой, который Шерлок принёс для Майкрофта, упал на пол и издал характерный звонкий звук ускользающего прочь разума. Тут поплохело мне. - Шерлок, воды… - простонала я побледневшему детективу, который выронил стакан с водой и теперь застыл в одной позе, держа призрачный стакан в руке. Детектив молча развернулся и снова ушёл. И вернулся он нескоро. Казалось, если он вернётся, то услышит ещё что-то, что заставит скрипеть его умственный механизм. - Ты сдурел?! – прошипела я к Майкрофту. – Какое беременна?! Ты хочешь нас всех в гроб загнать? - Ничего не сдурел! Ты должна быть беременной! Сколько лет прошло? Два года? Милли, золотце, уже пора делать мне племянников! Я ущипнула его за руку, и тот зашипел от боли. - У нас ничего ещё не было… - приложив ладонь к губам, прошептала я. - КАК НЕ БЫЛО?! КАК ЭТО ПОНИМАТЬ! ШЕРЛОК! - Тихо! – мне пришлось зажать Майкрофту рукой рот. – Тихо… успокойся! - У Шерлока проблемы? Я всегда знал, что он умрёт девственником! Я шлёпнула Холмса по щеке. Тот опешил. - У него были барышни до меня. Такой, как он – не обделён вниманием, это точно, - сказала я. – У него всё хорошо. Наверное. У него не может быть плохо! - Тогда, я не понимаю ничего! Я виновато промолчала. - Не может быть… - потрясённый шёпот. – Милли, если у тебя какие-то проблемы… нет, я знаю. Он тебя принуждает! Шерлок! Иди сюда! Как ты мог! – Майкрофт собирался подниматься, но мне пришлось насильно усадить его обратно. - Как тебе такое в голову могло прийти! Как ты можешь настолько сомневаться в нём! Нет, всё нормально. Просто… - Мориарти тебе что-то сделал? Он тебе что-то сделал, а ты не можешь об этом сказать! Да я его раздавлю, как!.. - Ты выслушаешь меня или нет?! – сорвалась на крик. – Я не до конца понимаю, что это. Может, это простое притворство… или же… - Ты любишь моего брата, не так ли? - Это странно, но – да. Да, я люблю Шерлока Холмса. Люблю этого заносчивого и порой угрюмого социопата. – Тут Шерлок опять выронил стакан с водой. В этот раз на меня. Какой же он… неловкий. – Но мне страшно, потому что у меня никогда подобного не было. – Я обтиралась руками и потуже затянула пояс на талии. – Шерлок, почему тебе так сложно принести воды? Здесь не нужно много думать! - Я всегда не вовремя прихожу! Когда я прихожу, я постоянно слышу какие-то странные вещи! – он наклонился, чтобы собрать осколки от стакана. – Почему ты ему можешь сказать, а мне – нет?! - Что ты хочешь услышать? - Что ты меня любишь! – обидчиво простонал детектив. - Я люблю тебя, Шерлок. Детектив выпрямился. Его глаза широко распахнулись. Он не ожидал, что я скажу ему об этом так легко. - Ну как? Полегчало? – почти раздраженно. Шерлок уронил осколки на пол, стал коленом на диван, обхватил меня одной рукой и горячо поцеловал в щеку. Майкрофт раскашлялся, чтобы на него обратили внимание. - Если кто не в курсе, таким образом вы мне племянников никак не сделаете! – он скорчил недовольную моську. Затем он спокойно снял влажный галстучек, запихнул его в кармашек пиджака и скрестил руки за головою. – Ведь так, Шерлок? – хитро улыбнулся. - Актёр, у которого ещё нет Оскара! – возмутилась я. – В тебе нет ничего святого, Майкрофт! - А зачем мне? Я богат! – расхохотался он. Затем стал серьёзным и, не улыбаясь, продолжил: - Если не постараешься, Шерлок, я найду кого-нибудь другого. И твоя жизнь превратиться в ад. – Его глаза дьявольски сверкнули. - Это моя женщина, Майкрофт! И только через мой труп! А жить я буду очень долго! - Ага… если так бухать и употреблять, долго проживёшь… - цокнул языком Холмс старший. – Брат мой, если вы надумаете делать мне племянников, у меня к тебе будет особая просьба. Правда, просьбой это не назовёшь. Это, скорее, рекомендация. - Ну? - Я не позволю, чтобы Милли родила от наркомана, - сказал, как отрезал. Шерлок аж вспыхнул злостью. - Не спеши злиться, Шерлок. Сначала дослушай, - Майкрофт сложил руки на зонтике и всем телом повернулся к нам. – Мой дорогой братец… - Ой, боже! – проревел Шерлок. – Давай без сантиментов! - Закрой рот и послушай меня, дорогой, - оскалился Холмс старший. – Мне нужны здоровые племянники. А это значит, что ты, Шерлок, должен будешь лечь в специальную клинику. В самую лучшую клинику во всей Британии, и полечиться. Это займёт всего лишь какой-то год, но какой результат! - Но я не сказал, что хочу детей! - А твоего мнения никто не спрашивает, дорогой братец. Я хочу и на этом точка. – Улыбнулся Майкрофт. – Милли, золотце, проследи, чтобы все его заначки были уничтожены… а если нет, я вызову нарко контроль и тебя упекут за решётку, Шерлок. - Тогда некому будет расследовать убийства! – возмутился детектив. - Незаменимых людей нет, брат! – Майкрофт помотал головой. – У нас есть ещё один гений. Правда, дорогая? - Какая чушь! – всполошился Шерлок. Он начал нервничать, как только дело зашло о ЕГО расследованиях. – Она уже давно не под воздействием! Это бред! - Бред – это у тебя с похмелья, а это факт. Твои действия не могли не понести последствий! Пора отвечать за свои поступки, Шерлок! Пора платить по счетам! Но мне можешь не платить, не расплатишься… так уж и быть, прощаю тебе все долги! – драматический, полный смирения вздох. – Но если не ляжешь в клинику, я тебя посажу. А Милли заберу жить к себе. Я всё понятно объясняю? - Предельно, - прохрипел детектив. – От тебя же не избавишься, да? - Я, как раковая опухоль – всегда возвращаюсь, - обнадёживающее пропел Майкрофт, когда поднимался на ноги. – Через три дня я приду за ответом. И чтобы до этого ни-ни! Поняли?! - Да, иди ты уже… - сдавленно сказала я. Майкрофт улыбнулся напоследок, перевёл взгляд на Шерлока и пошёл к выходу. - Эй, Майкрофт! И сделай что-нибудь с тем видео! - Что? Мой брат просит меня об одолжении? - Да, я прошу тебя удалить то видео! Нельзя, чтобы кто-нибудь видел её в одном халате! Хохот Майкрофта был слышен даже, когда тот уже вышел на улицу. - И что будем делать? – спросила я, когда мы остались с Шерлоком наедине. – Майкрофту только повод дай, и он тут же примчится, игнорируя запрещённые места для парковки! Шерлок сел рядом, но потом лёг мне на колени и долго смотрел мне в глаза. Он провоцировал меня гладить его волосы и смотреть только на него. И никуда больше. - На твоих коленях действительно замечательно лежать! – похвалил детектив, заерзав головой. – Я никогда не ошибаюсь. Это прекрасно! - Не сомневаюсь… так, что? Детектив закрыл глаза и расслабился для сна. - Сегодня вечером сдамся Майкрофту, - в полудрёме ответил Шерлок.