Seven in the Darkness. Часть II.

Уж скоро как год на исходе, Зима закружит белым снегом, А я все жду, когда же Вся в белом, как слива весною, Войду я в дом твой… Старые часы в холле пробили шесть раз. Мидори сладко потянулась в кровати и перевернулась на другой бок. Вставать не хотелось, и она продолжала лежать с закрытыми глазами, прислушиваясь к мерному постукиванию маятника бабушкиных часов. Унмэй очень их любила, и Мидори хранила часы как дорогую сердцу память о приёмной матери, о своей любимой “бабушке Унмэй”. Без неё этот дом стал слишком большим и пустым, а главное, он стал одиноким. С тех пор как та ушла из него навсегда. Одна. Совсем одна. Только с тех пор, как в её жизни появился Кими, всё начало меняться. Мидори сладко вздохнула и улыбнулась, когда перед её мысленным взором возник любимый образ: Кими в лучах рассвета, дарящий ей нежную хризантему… Она замечталась, вспоминая тот самый летний день, праздник влюбленных, когда они бродили всю ночь напролёт в пригороде Токио, считая звёзды, а потом Кими вдруг исчез и, совершив дерзкий налет на чей-то сад, вернулся с этой самой хризантемой. Первые лучи осветили его лицо, улыбающиеся глаза… Молчаливое соглашение не говорить о своих чувствах, хотя и говорить тогда было совершенно ни к чему – настолько всё было очевидно – воцарилось между ними. В ту ночь она была слишком счастлива, но больше ни разу ощущение этой особой близости не вернулось к ним. Словно солнце их отношений, выглянув на минутку, снова скрылось в облаках. О-о-о! Ну, почему он такой упрямый! Только представить себе, она, ведьма со стажем, могла бы уже давно приворожить его, околдовать, опутать, но… покорно ждет, когда он сам решится и признается ей в любви. И вот тогда… Тогда сбудется то, о чём она мечтала – быть рядом со своим избранником, и это нескончаемое одиночество закончится! С Кими, Мидори это точно знала, она будет очень счастлива. Судьба-шутница свела её с человеком, который покорил её сердце, неприступное, гордое, связал все чувства в узелок и легко удерживает его в своих руках, даже и не пытаясь этого делать. Знает ли он об этом? Она верила в то, что Кими тоже любит её, но по какой-то причине избегает объяснения и панически напрягается, когда она делает совершенно недвусмысленные намёки на свои чувства к нему. Один вопрос мучил её всё сильнее и сильнее… Почему? Ласковое рассветное солнце чертит узоры на песчаной дорожке, уходящей полого вниз. Мидори, осторожно ступая, спускается по ней. Белоснежное кимоно невесты с расшитым жемчугом оби, рукава парчовой накидки, как крылья лебедя, почти до земли. Ближе к реке – камешки хрустят под маленькими сандалиями, и тропинка начинает петлять среди скал. Так она добирается до горной речушки. Вода шумит и пенится, брызги летят в разные стороны, вот уже краешки рукавов намокли. Вокруг туман… Постепенно он рассеивается, и она видит, что на другом берегу, полускрытый густой тенью деревьев, стоит домик, а рядом с ним, прямо на земле, сидит человек, и хотя он к ней спиной, но знает Мидо – это Кими. Зовёт – не слышит! Машет ему руками – не видит! Кими сидит по деревом, а рядом горит костёр. То ярче разгорится, то почти потухнет… Смотрит Мидори, через костёр от Кими – зеркало, а в нем – его отражение. Но странное такое… Будто… женское? Перебраться бы через ручей, но нигде, куда ни глянь, нет моста. Что же делать?! И она начинает упрашивать воду, чтобы текла помедленней. Может, тогда она сможет перейти на тот берег, к Кими? И чудо! Через ручей перекинулся водный мостик: вода услышала её мольбу. Страшась упасть в ледяной горный ручей, ступила Мидори на прозрачную доску, но нога стояла крепко. Тогда она, благодаря благосклонность к ней воды, двинулась через поток к заветной цели. Но вот на полпути мост окончился. Что же теперь?! А берег уже так близко! Вода переменчива и быстротечна: мост начал таять под ногами, рассыпаясь на маленькие водовороты… Чувствуя, что сейчас упадёт, Мидори закричала… И проснулась. Села на постели, подоткнув измятую подушку за спину, потёрла щёки и вспотевший лоб, всё ещё сонная оглядела комнату. Лучи солнца били сквозь неплотно сомкнутые шторы, разделяя комнату яркой полоской света надвое. Как долго она дремала? Пару часов? А будто всего несколько минут пролетело. Что за странный сон! Столько ощущений, а толком ничего не понятно. Да ещё это отражение в зеркале… Зеркало… Зеркало? Ну, конечно! Глаза Мидо разгорелись, лицо расцвело в улыбке. Разумеется, зеркало! Она вскочила, далеко отбросив от себя одеяло, и кинулась к старому комоду, стоявшему в дальнем углу комнаты. Открывая один ящик за другим, она выбрасывала оттуда всякую всячину: украшения, амулеты, кристаллы всевозможных цветов, шкатулки, сувениры, тетрадки со стихами, оставшиеся ещё со школьной поры, открытки, записочки, подарки былых поклонников (как правило, первые и последние) и прочая дребедень и женские штучки. Всё это живописно расположилось вокруг Мидори и комода, в котором она некогда устроила склад воспоминаний. Но сейчас ей были нужны не они, не эти воспоминания. Она искала одну единственную вещь. – Да где же оно?! – она начала терять терпение, и тут рука её наткнулась на ту самую шкатулку. – Ах… вот. Шкатулка была резная, красного дерева, с изящным узором. Погладив выпуклого дракона на её крышке, Мидори открыла драгоценный ларчик и достала из него небольшое круглое металлическое зеркало на длинной резной ручке, также в форме дракона. Это зеркальце было очень древнее, как сказала Унмэй, подарив его любимой воспитаннице в день её рождения. Теперь, с трепетом держа его прохладную ручку и осторожно встречаясь взглядом со своим отражением, Мидо вспомнила слова бабушки: “Береги это зеркало, когда-нибудь ты подаришь его своему родственнику!”. Что она имела в виду, говоря эти слова? – Чудесно, – Мидори улыбнулась, разглядывая себя в небольшом кругу полированного металла. – Итак, поймаю его отражение, закрою шелком, и его душа будет принадлежать мне... Теперь он никуда от меня не денется! Ки-ми бу-дет мой… Улыбка блондинки в зазеркалье померкла, она будто едва заметно покачала головой, став на удивление похожей на Унмэй. Мидори от неожиданности выронила зеркало, и оно упало назад в шкатулку. Дрожащей рукой прикрыв её, Мидо прошептала: – Да ладно… Я же только хочу, чтобы помочь… совсем немного. Он же такой нерешительный, ну вот, я и… – Мидо сложила руки перед собой. – Бабушка! Ты же знаешь, как я люблю Кими! Ну, только один разочек, можно? Молчание, молчание, где же ответ? Надеясь, что ей удастся услышать Унмэй, Мидори затаила дыхание. Кто знает, что может бабушка, даже уйдя в мир иной? Сигнал телефона, зазвонившего на тумбочке возле изголовья кровати, прорезал напряженную тишину. Сердце у Мидо от неожиданности дернулось и забилось часто-часто, но в тот же миг она сорвалась с места, перепрыгивая через свои воспоминания, бросилась к смартфону и нажала кнопку ответа прежде, чем раздался третий звонок. – Да?! – она с разбегу бухнулась на кровать, отчего пружины несколько раз подбросили ее в воздух. – Доброе утро! Надеюсь, я тебя не разбудил? – услышала она до боли родной голос. Какой хороший знак! – Кими, – когда она произносила это имя, тон её голоса менялся с обычного шумновато-буйного на романтически-мечтательный, словно она наслаждалась звучанием любимого имени. Она промурлыкала в трубку: – Я еще не встала, как жаль, что тебя нет рядом. – Э-э-э… – Почему не предупредил об отъезде? – Мидо хихикнула в кулачок, представляя, как розовеют сейчас уши Кими. – Я целый день вчера себе места не находила! Как ты мог меня бросить?! – Бросить?! И-извини, что не позвонил. Решил уехать на рассвете… Так не хотелось тебя будить, – Кими был вполне честен. Мидо любила понежиться с утра и не терпела, когда ей в этом мешали. Разве что по последним данным к самому Кими это уже не относилось. – Эта короткая записочка в двери мне ничего толком не объяснила. Где ты?! В Йокогаме? – Нет, в префектуре, в гостях у дядюшки. – Что?! – Мидори чуть не задохнулась от возмущения. – И ты, зная, как я люблю бывать загородом, не взял меня с собой?! К тому же это был шанс представить меня родным! – М-м-м… – Конечно, у тебя вот есть дядя, а я это узнаю только сейчас! Непростительная скрытность! – Извини, я не люблю досаждать тебе разговорами о моей семье, ты же знаешь… Блондинка подумала, а почему это Кими так не любит рассказывать о себе, о родне. Болезненное прошлое? Или что-то ещё… Самое время выяснить. Может, там-то и скрывается причина того, что он не попадает под влияние её чар. В голове молниеносно созрел план. – У тебя есть дядя, а до сих пор с ним не знакома. Очень хотелось бы его увидеть. – Вот как, – голос Кими стал чуть более напряженным. А Мидори вкрадчиво развивая свою мысль, продолжала: – Кими, вот я сейчас, через часик выйду из дома. А ты… – Что я? – А ты встретишь меня на платформе в Йокогаме. Я буду в одном из кафе поблизости. – Погоди… – До встречи! И она, довольная собой, нажала на кнопку отбоя и немного передержала. – Ой, – сказала она погасшему телефону и бросилась собирать вещи. На душе сразу стало как-то легко-легко. Она увидит Кими уже сегодня. – Мидори? – Кими отодвинул трубку от уха. – Вот чертовка, даже слова не дала вставить, – покачав головой, он набрал “зеленый” номер снова. – О нет, – вздохнув от безнадежности, Кими прервал звонок. Метеор, дремавший у него на коленях, приподнял чуткое ухо. Что-то не так, хозяин? Посмотрев в яркое небо, Кими засунул телефон за пазуху, взял кота на руки и отправился в дом. Скверное предчувствие не покидало его – что-то будет. Постояв в дверях комнаты Акира, Кими взглянул на Тако, спящего сурком, свернувшимся клубочком в гнёздышке из одеял, и на кота, который изъявил желание пристроиться рядом с ним. Вспомнилось лицо Акира, когда вчера вечером они о чем-то беседовали с доктором, навестившим маленького пациента. Речь явно шла о ребёнке, но Акира не сказал им с Ясудзи ни слова, а Кими сам спрашивать не стал. Мальчик спал и улыбался во сне. Ему было хорошо, и у Кими от этой мысли стало легче на душе. Притворив створку сёдзи, он прошел к другой двери. Комнату эту, обычно пустовавшую, сейчас занял Акира, уступив свою Тако и Кими. Опустившись на татами, Кими негласно испросил разрешения войти и получил его. Акира сидел у окна, ставни были подняты, казалось, он любуется видом печального леса, осыпавшего листву. Но он смотрел прямо перед собой. Кими передвинулся ближе и сел рядом с ним; не зная, как начать, он молчал. – Говори, – не отрывая взгляда от сокрытого в пустоте, мягко произнес Акира, почувствовав замешательство племянника. – У меня просьба, дядя, – Кими вздохнул и выдавил: – Пожалуйста, обещай, что выполнишь её. Смятение, дрогнувший голос… Акира с удивлением сфокусировал взгляд на нем. – Случилось что-нибудь? – Пока нет, но… может, если… – Кими опустил голову. – Обещай мне! – А ну-ка, давай выкладывай, – Акира передвинулся поближе. Кими молчал. – Что-то важное? – Да, очень… важное. Касаемо меня… Ты ведь знаешь, … кто я на самом деле, правда? – Хочешь все же поговорить об этом? – О другом… – Кими по-прежнему смотрел в пол перед собой. – Дядя, у меня есть… подруга, – Подруга? – Да, именно так. И она, узнав, где я сейчас нахожусь, решила приехать сюда. Хочет познакомиться с моей семьей. – Вот как? В чем же проблема? Кими мотнул головой, отгоняя навязчивое желание умолкнуть. Но молчание проблемы не решит. – Видишь ли, Мидори … – Не та ли самая, что поет в твоей группе? Кими кивнул. – Она кое-чего обо мне не знает… Не всю правду. Она уверена, что я парень. – То есть? – брови Акира поползли вверх. – Сразу не сказал, а потом было как-то… неловко. Акира укоризненно покачал головой. – Я тебя предупреждал, поаккуратней с гормонами! Я знаю, что ты их принимал. – Да, принимал. Мне нужна была сила. – Перестарался ведь, – Акира снова покачал головой. – Одеваешься как парень, в тебе совсем ничего от девушки не осталось. – Ты… прав. Наконец, ничего… почти, – последнее слово прозвучало едва слышно. Кими закрыл лицо рукой и нервно потер лоб, он готов был провалиться сквозь горы, лишь бы не начинать всё сначала. То, о чем говорить больно и неловко. И еще это “почти”, которое отделяет его от мира надежнее самых крепких стен. – Пожалуйста, давай не будем об этом сейчас. – Хорошо, – Акира повернул ладонь к небу. – Тогда объясни, почему ты не объяснил ей? Кими набрался смелости, чтобы произнести: – Не могу рассказать ей ничего о себе. Мне стыдно, но я страшусь этого разговора. – Не ты ли раньше говорил мне, что быть сильнее, чем ты можешь быть, – это твоя прямая обязанность? Что плохого в том, что ты такой? – ещё говоря, Акира понял, в основном, по вытянувшемуся лицу племянника, что он затронул едва ли не самую больную струнку его души. – Постой-ка, это случайно не то, о чем я думаю? Кими боялся поднять взгляд, он так и сидел, опустив голову, пока Акира не начал говорить снова: – Так… Кажется, свершилось. Ты, наконец, влюбился. Но, почему-то не в того, кого бы надо… - Акиро тяжко вздохнул. Он так надеялся удачно пристроить Кими, а тот, как всегда, всё сделал по-своему. – Я пытался, честно, пытался. У меня ничего не вышло. – У тебя есть мужчина? – Э-э… Был. Мы расстались. – Почему? – Я не могу стать для него хорошей женой, а плохой – не хочется. Он замечательный человек, не стоит портить ему жизнь. – Ладно… – Акира призадумался над сказанным. Он что-то пропустил. Да, Кими в последнее время совсем отдалился, перестал рассказывать ему о своих делах. Чем он сейчас живет? – Как его зовут, кто он? – Сейчас это уже не важно. Я же говорю, мы расстались. – Х-м… У тебя появилась личная жизнь, и вместе с ней – секреты. Скажи хотя бы, как эта девушка к тебе относится? – Я думаю, что она скучает, когда меня нет рядом, - Кими сказал первое, что пришло в голову. – И только? – Кими решился и встретил испытующий взгляд Акира. – Правду скажи. – Она увлечена, – язык с трудом поворачивался, чтобы говорить. – А я не знаю, что мне с этим делать. Не хочу ее потерять. Акира молчал. Кими никогда не проявлял интереса к устройству своей личной жизни, какой бы она ни была, и тут такие запоздалые новости. – Я видел ваши выступления по телевидению. Надеюсь, ангельский голос и симпатичная мордашка – не единственные её достоинства? – Думаешь, что для меня важна только внешность? – Теперь уж и не знаю, что думать. – Она тебе понравится. – Я надеюсь, Кими… Так всё таки, в каких вы отношениях? – Дядя, пожалуйста, не надо. Ты же всё понимаешь! – Понимаю, но хочу, чтобы ты произнес это. Вслух. Кими вздохнул и повернул голову к окну, потом устало начал говорить: – Нет никаких отношений. Что я могу ей предложить? Несколько раз я пытался рассказать ей о себе, но не смог и рта раскрыть, – Кими сцепил пальцы рук, мелко подрагивавших на коленях. – Не получалось. Да и подходящего случая не представилось. А теперь, боюсь, всё зашло слишком далеко. – Лучше бы тебе с этим не затягивать, – Акира положил свою ладонь на руки Кими. – Успокойся. Я не осуждаю тебя. Но будет лучше, если ты прояснишь ситуацию для этой девушки и достойно примешь любое ее решение. – Это означает только одно – потерять, – почти прошептал Кими. Акира приподнял его лицо до уровня своих глаз. – Ты смотришь на мир слишком мрачно. Я тебя не этому учил. – Я помню твои уроки, дядя, как помню уроки отца. Но я не могу решиться и разрушить мечты, ни ее, ни свои. Как подумаю, что она начнет… презирать меня, жить не хочется. – Не надо так… – Я чувствую себя жалким. Скажи мне, это малодушие? – Нет, – Акира задумался. – Нет, Кими, это одиночество…

***

Ясудзи поднимался по ступенькам, на плече его красовался внушительного размера сверток. Насвистывая себе под нос что-то невеселое, он вспоминал ночное фиаско. В дверях, как привидение, подпирая косяк, стоял Кими. Ясудзи приумолк и замер на пороге. – Что несешь? – Обновки для нашего малыша. Э-э, что это у тебя с лицом? Тучи на небо нагоняешь? – попытался пошутить Ясудзи, глянув на яркое солнце. Кими посмотрел на него, окинул взглядом всё вокруг и хлопнул рукой по свободному плечу брата. – Слушай, Ясудзи, у меня к тебе есть дело... – Да? – Мне тут отлучиться надо… Совсем ненадолго. До Йокогамы и обратно. – А что так? – Подругу встретить с поезда. – О-о-у?! Хорошенькую, я надеюсь? – поддел его Ясудзи, показав все свои зубы. – Не для тебя, – заметил Кими беззлобно. Две секунды Ясудзи соображал, потом до него дошло. Он смущенно кашлянул. Кими отвел взгляд в сторону. – Это та самая… Ясно. – Что ясно? – Ну, я понял, тебе ведь кто-то нравится, ты сказал ночью, - он почесал рукой висок. – Ну… – Кими вспомнил их разговор, помолчал и вернулся к сути дела. – Слушай, у меня к тебе огромная просьба. – Какая? – Не говори ей ничего обо мне. О том, что физически я все еще… что я не парень, ладно? Она так уверена в обратном, что жаль разочаровывать, – попытка улыбнуться и все перевести в шутку провалилась. – Э-э-э… – Я тебе всё потом объясню, идёт? – Ладно, потом. Я безмолвствую. – Спасибо тебе! Только не забудь, пожалуйста! – Я не забуду. А… это так важно? – Важнее не бывает, - призрачная улыбка сошла с лица Кими, как ветром сдуло. – Понятно. Кими кивнул и пошел во внутренний дворик. Ясудзи смотрел ему вслед. – Черт возьми, - пробормотал Ясудзи, - ну и осел же я… Звук взревевшего мотора вспугнул ворону, деловито гулявшую по двору в поисках пропитания, он же заставил Тако вскочить на ноги и броситься на крыльцо. – Ты уже уезжаешь?!! – На ярком солнце его растрепанные волосы загорелись рыжим огнём, в широко распахнутых глазах застыл немой ужас. Больше он ничего не сумел сказать, только тихо присел на ступени. Кими глянул на него, выключил зажигание, положил свой шлем обратно на бензобак и подошел к крыльцу. Их лица оказались на одном уровне, и Кими заметил, что губы мальчика предательски подрагивают – он чуть ли не плакал. – Я не хочу, чтобы ты уезжал, – тихо произнес он и шмыгнул носом. – Я ненадолго, – Кими с улыбкой потрепал его вихры. – Надо встретить кое-кого. Скоро вернусь. – Правда? – в зрачках Тако засияли искорки надежды. Эти глаза снова ожили. – Ну, конечно, – Кими поискал взглядом кота. – Где же этот разбойник? Метеор! Услыхав, что его зовут, кот отозвался не сразу. Сперва он сладко потянулся, потом перекатился с боку на бок на пригретой солнышком траве за безветренным углом дома, затем лениво оторвался от земли, потряс по очереди всеми лапами и вальяжно, будто он императорский любимец, пошел на зов хозяина. – Вот ты где, ленивый обжорка, – Кими взял его на руки и погладил. – Похоже, тебе тут нравится? Ладно. Тогда останешься здесь и будешь охранять дом. – Не-я-а-а-а?! – Метеор не понял задания и вылупил круглые синие глаза-блюдечки на Кими. – Конечно, – продолжал тот как ни в чем ни бывало. – Если ты все время будешь только есть и спать, то очень скоро не сможешь влезть ни в одно окно. Потеряешь стройность фигуры и всё такое… Поищи-ка, чем заняться. В этом доме лодырей не держат. Отчаянный вопль Метеора, вцепившегося всеми четырьмя лапами в хозяина, заставил Ясудзи выскочить из дому. – Что тут у вас? – размахивая горячей крышкой кастрюли, крикнул он. – Да ничего, – засмеялся Кими. – Ясудзи, твоим пальцем не слишком тепло? Тот примостил, наконец, огненный предмет на сгиб руки и сказал: – Нормально. Что за шум? – Да так, выясняем, кто из нас троих попадет под твою опеку на ближайшие насколько часов. Судя по всему, вот эти двое молодых людей, – Кими погладил Метеора. – Ладно, лежебока, шучу-шучу! Я тебя здесь не оставлю. Скоро вернусь, а ты пока побудь с Тако. Ясудзи, присмотри за ними, пожалуйста. – Сделаем. “Я?! Остаться здесь?! В лапах этого душителя свободной кошачьей воли?!” – кот нахмурился, но когти всё же забрал. Кими отодрал его от рукава куртки и отдал в руки Тако, который с радостью сжал объятия. – Не обижай его. – Не буду! – пообещал мальчик. “Врет!” – подумал кот и недовольно заурчал. – А куда ты едешь, Кими? – спросил Тако, прижимая Метеора к себе. – В Йокогаму. Встречу подругу с поезда и вернусь. – А как её зовут, кстати, подругу твою?– Ясудзи стоял на крыльце и помахивал уже остывшей крышкой как веером. – Мидори, – ответил Кими, чуть прищурив глаза. “Мидори?!!! Здесь?!!! Спасайся, кто может!!!!” – Метеор бежал по воздуху всеми лапами, но от Тако было трудно уйти, прямо скажем, невозможно. – Ладно, мне пора, – Кими направился к мотоциклу. – Если опоздаю, мне не жить. – Вот как? – хмыкнул Ясудзи себе под нос. Он закрыл ворота за “Хондой” и подошел к крыльцу, на котором по-прежнему сидел Тако, сжимая в своих объятиях обессилившего от переживаний кота. – Пошли-ка, малыш. Поможешь мне привести дом в порядок к приезду гостьи? – Я не малыш! – возмутился тот. – Хм… Ну, раз так, тем более, поможешь, – сказал Ясудзи и потянул мальчика с котом на руках за собой.