***
Кими и три его сокурсницы зашли в шумное заведение, выбранное заговорщицами специально для разговора с ним, и заняли столик рядом со стойкой бара. – Девушки, мы гордость нашего курса, и сегодня у нас нет практики, поэтому мы можем позволить себе немного расслабиться! – открыла заседание Хидэми. – Кими, что будешь пить? – Ваши предложения? – Мы предпочитаем пиво. – Да, здешнее очень неплохое. Мне кирин. – А нам асахи. – Хорошо, угощаю. – А?! Кими поднялся и подошел к бару. – Будьте любезны, дамам один кирин и два асахи. Мне сакэ. – Хорошо, – ответил мелкий бармен-китаец, с недоуменным интересом взглянув на невероятно высокую японку в строгом английском костюме и при очках, и принялся за работу с удвоенной скоростью: посетителей в это время было немало. – За что пьем, девочки? – спросила Надзуки. – За нас, за женщин, – качнула головой Рэйя, подмигнув Кими. – Поддержишь наш союз? – С удовольствием, – улыбнулся тот, вспоминая Мидори в восхитительном кимоно. И без него. Троица поглядывала на Кими с немереным любопытством, когда он опрокинул в себя чашечку сакэ, судя по всему, даже не заметив ее. – Мы учимся вместе пятый год, а до сих пор про тебя знаем так мало. – Мало? Нет, почти ничего. – О чем это вы, девочки? – О разном. Расскажи-ка нам о себе. – О чем же рассказать? – Кими отправил в себя вторую порцию. – Признавайся, что ты от нас так тщательно скрываешь? – Занавесится челкой и молчит вечно, ну, так же нельзя! У девушек горели глаза, и в этих глазах был нездоровый интерес. – Так что рассказать? Спрашивайте. – Ну, например… У тебя парень есть? – Нет, – честно ответил Кими, аккуратно наполняя чашечку снова. Эти женские посиделки начали его забавлять. Все, что их интересовало, в каких он отношениях с руководителем диплома. Он терпеливо ждал, когда женское любопытство пересилит остатки рамок приличия, и вопрос будет озвучен. – Как так?! Нет парня?! – А ты погромче, – Хидэми хлопнула Надзуки по плечу, – а то еще не все здесь об этом знают! – Ой, извините! – та подавилась и закашлялась. – Нет, серьезно, Кими. У тебя есть приятель? – у Хидэми загорелись глаза. – Серьезно. Нет, – и чашечка пошла в ход. – Да, я понимаю. Она такая высокая, что не каждый приятель допрыгнет! – Рэйя хохотнула и подмигнула Надзуки. – А как же Синхару-сама? Он-то повыше будет? Вот так, любопытства оказалось куда больше, чем приличия. – Девочки, – Кими подпер щеку рукой, продолжая колдовать над сакэ, – если работать, то работать. В операционной, как вы понимаете, никому не до романтики. – Ну, а после работы? Только не говори, что вы не проводите вместе много времени! – Много?.. Да у меня столько нет, – пожал плечами Кими. – Пью кофе после операции и бегом дальше. – Вот-вот, в этом ты вся! – Надзуки развела руками. – Твои лучшие годы проходят в работе и одиночестве! Так нельзя! – А вы бы завели роман с учителем? – Кими поинтересовался, удивленно приподнял бровь. – С таким-то? Да легко! – Хидэми поправила прическу и томно вздохнула. – Как же ты его себе заполучила? – Рэйя говорила меньше и больше наблюдала за реакцией. – Очень хотелось учиться, и он это оценил, – ответ ставил все на свои места. Кими улыбнулся, заглянул в пустую бутылочку и пошел заказывать еще. – В самом деле, Кими, – девушки окружили его у стойки. Хидэми продолжила свою мысль. – Почему бы тебе не присоединиться к нашей компании? Мы тебе быстро пару найдем. Кими тщательно прятал улыбку, но глаза его выдавали. – Эй, тебе не нравится эта идея? – Спасибо, девочки, но я как-нибудь… сама с этим разберусь. – Еще немного, и я начну думать, что тебе совсем не нравятся парни, – Рэйя подвинулась к Кими поближе, с удовольствием наблюдая, как вытянулось его лицо. Да что ж за день сегодня! Даже сокурсницы преподносят сюрпризы. – Это было бы даже лучше для вас, с моей стороны никакой конкуренции на курсе, – отшутился он, наконец, ставя пустую тару на стойку. С самым загадочным видом Рэйя выложила перед ним проспект “Пяти ветров”. У Кими сжалось сердце. – Мы тут долго думали, Кими… Долго приглядывались, сравнивали. – Да, может, объяснишь нам? – Что объясню?.. – Вот этот парень? – Хидэми ткнула ноготком в ударника. – Это что, твой двойник? Вы так похожи! Да и его имя… – А что не так? – Его зовут Хаса. Вот мы тут подумали, что это созвучно с твоей фамилией. Ну, скажи, может, это твой родственник? Лицо Кими тихо съехало вниз по ладони. Выходит, скоро такие вопросы будут многие задавать. Что ж придумать с внешностью? И без того уже хвост надоевший и очки достали. – Нет у меня таких родственников. – А мы подумали… – Ну, может, и похожа я на него, не знаю. – Еще бутылку? – бармен с большим интересом наблюдал за разговором, и, видя такое дело, предложил свою посильную помощь. – Две порции, – Кими подумывал, правда, о важном и срочном деле, которое должно бы прям вот сейчас подвернуться. Как назло, даже телефон молчал. Кими ушел обратно за столик, расплатившись за всех и прихватив выпивку. Троица не отставала. – Сегодня ты вместо лекции рисовала в тетради, – Рэйя нагнулась, чтобы заглянуть в лицо Кими. – А кого? Мидори-сан из “Пяти ветров”. – Мы вот подумали… Ты только не обижайся. Тебе, может быть, больше нравятся девушки? – Кими, это правда? Пауза затянулась, Кими с вытянутым лицом смотрел на сокурсниц, в те выжидательно молчали. – Пожалуйста, девочки, не надо, – он с трудом удерживал смех внутри. – Постой, Кими… Ты ведь не обиделась? – Это просто предположение! – Да ладно, если и даже и так… Мы давно догадывались. Ни разу тебя не видели с парнем. Что еще можно подумать? – Но с девушкой вы меня тоже не видели, – Кими прикрыл губы рукой, чтобы ехидная ухмылка не поползла по лицу и не выдала его истинное лицо. – Но что же в этом такого ужасного? В наше время это нормально, – Рэйя тронула Кими за руку. – Я вот только не понимаю, почему ты сторонишься нас? – Вас? – так же проникновенно повторил Кими, но руку не убрал. - Вовсе нет. Извините, девочки, если так кажется. Боюсь показаться большой занудой, но позвольте мне… эээээ… оставить свою личную жизнь при себе. Я, конечно, вам очень благодарна… – Брось! Мы просто хотим тебе помочь! – Кими, – Рэйя положила руку ей на плечи, – расслабься! Тут все свои. Расскажи нам что-нибудь, а? – О чем? – Кими охватил взглядом этот столик и организованно подбирающихся к его тайнам сокурсниц. Рука на его плече сама по себе заставляла думать о том, кто больше нравится Рэйе, мальчики или девочки. – О себе. Мы хотим узнать тебя поближе. – Ладно, хорошо. Давайте я расскажу вам о преимуществах броска сихо-наге в бою против троих соперников, – откинувшись на спинку стула, он самозабвенно начал читать лекцию по теории айкидо, с удовольствием глядя на посеревшие лица и увядшие глазки сокурсниц. Закончив, допил сакэ в тишине. – Супер, - пробормотала Надзуки, потирая висок. – Да, круто, – закивали ее подружки и быстро сменили тему разговора на обсуждение последнего выпуска рекомендованного им сегодня медицинского издания. Когда они погружались в профессиональные вопросы, они снова становились похожи на умных людей, и у Кими появился шанс подумать о том, куда пойти после бара. Все, что происходит сейчас в его жизни, как дурной сон, катящийся куда-то снежный ком проблем, – это ничто по сравнению с болью, которую он причинил Мидори своим долгим молчанием. Через некоторое время он поднялся на ноги, стены бара покачнулись и вновь встали на место. – Извините, мне пора идти. – Эй, куда же ты? – Мы только начали разговаривать! – Вот так всегда! Опять убегаешь! – Меня ждут. Надо навестить… пациента. – Ладно, тогда удачи. – Счастливо. – Береги себя, – хохотнула заводила. – Рэйя, а ты по-прежнему считаешь, что жизнь Кими скучна? – услышал он, удаляясь. – Нууу… видимо, каждому свое. Кими вышел на свежий воздух и глотнул его. Пьяный воздух свободы и вернувшегося с ней одиночества.***
– Кажется, у нас перерыв? - Ацума радостно потянулся к большой кружке божественно дымящегося кофе, только что принесенного Мидори. Она подвинула поднос поближе, и вторая отправилась в дальний угол, где окопался басист. – Мальчики, вы такие молодцы! – О! Приятно, когда тебе приятно, малышка, – Кацуо примостил гитару на стойку и, перегнувшись через плечо девушки и обхватив при этом её талию рукой, взял свое кофе. – Сам ты малышка, – Мидори оттолкнула его, чем могла – бедром. – Дон Жуан, тоже мне! – Дон Жуан? А кто это и чем он знаменит? – Своими похождениями, – Ацума искоса поглядывал на Кацу, постукивая кончиками пальцев по крышке синтезатора. – Книжки надо читать, хотя бы изредка. – Так у него было много женщин? – Кацуо глянул на Мидори с обворожительной улыбкой. – Не обольщайся. Он плохо кончил, – Кими методично подкидывал и ловил барабанную палочку с отсутствующим выражением на лице, какое обычно появлялось в случае неслабого раздражения для его сокрытия. – Именно! Подержи, пожалуйста, – деловито вручив Кацуо поднос с двумя оставшимися кружками кофе, Мидори направилась к Кими, присела на его колено спиной к остальным и, мягко обняв руками за шею, поцеловала. Барабанная палочка с глухим стуком упала на пол. Туда же чуть не отправился поднос вместе с Кацу. А поцелуй длился и длился. Кими понял, что ещё немного, и бомба внутри него рванет. Как же вдобавок захотелось сейчас оказаться подальше отсюда. Зачем, малышка? Зачем ты это делаешь? Здесь, при них. – Почему такая тишина в студии? – Мидо повернула голову, и Кими спрятал лицо в её волосах. – Что-то не так? – Да мы… – парни переглянулись. – Стало быть, у вас, действительно, всё отлично? Ацума, чтобы скрыть свою тоску, принялся что-то наигрывать. – Поздравления… И когда же свадьба? Кими вздрогнул и сжал пальцы на талии Мидори, та ласково погладила его спину ладонью и обняла покрепче. – Мы ещё не решили. Но вы первыми узнаете дату, правда, любимый? – Конечно, – не выбираясь из волос блондинки, выдавил из себя Кими, только потому, что молчать в такой ситуации было бы нелепо. – Да, братцы, – Субо поставил бас между ног и оперся рукой на гриф, – в нашем полку, наконец, прибыло. – Что вы имеете в виду? – Мидо приподняла острую бровь. – Мы так долго думали, что Кими… э-э… гей, – Кацуо поискал, куда поставить поднос, и примостил его на акустику. – О да, было, над чем поразмыслить, – Ацума продолжал невозмутимо играть. Кими покачал головой: вот стервецы! Мидори поднялась и медленно, как кошка на охоте, направилась к Кацу. – Кто это тут гей?! – она схватила его за грудки и натянула рубашку ему на нос. – Кто гей, я спрашиваю?! – Я тут ни при чем! – Субо замахал руками, как только взгляд Мидо упал на него. Ацума сменил тему лирики на тему битвы и сказал: – Ты умудряешься быть очаровательной даже в гневе. Мидори выпустила беднягу и встала напротив лидера, глаза в глаза. Тот улыбнулся, но в улыбке была доля грустной усталости. – Всё, я хочу кофе! – Мидо стянула свою кружку и сердито сделала несколько глотков. Всё это время Кими сидел на месте, прикрыв ладонью половину лица. Что тут происходит… Какой сумасшедший дом… В этот момент за стеклом студии возникло оживление – закачался и упал вместе со стулом их звукорежиссёр. Дверь распахнулась настежь, ударившись о внешнюю стену: на пороге стоял их продюсер; красный как ошпаренный краб, он тяжело и шумно поглощал воздух, испепеляя Кими взглядом. – Хасанаги! В мой кабинет! Немедленно!!! Развернулся, дыша паром, и стремительно удалился. Дверь с тягостной монотонностью покачивалась из стороны в сторону. – Что это с ним? – секунд десять спустя спросил Кацу, глядя, как и все остальные, в дверной проём. Мидори, тоскливо прижав кружку к груди, взглянула на Кими. Тот поднялся и как механизм вышел в коридор, ускоряя шаг. Остальные бросились за ним, совершенно ошарашенный Го, почесывая ушибленный затылок, поплелся следом. Ацума и Кацу вошли в кабинет вместе с Кими. – Все вон, кроме Хасанаги! – гаркнул продюсер. Пожав плечами “все” удалились и прилипли к стене. – Черт бы побрал всю эту звукоизоляцию! Ничего не слышно! – Кацу оторвал ухо от щелки в двери. – Да уж, шеф любит комфорт, – Го присел в кресло. – Что происходит, а? – Если бы мы знали! – Ацума начал ходить по приёмной, повернулся к Мидори, сжавшейся в нервный комочек. – Ты хоть что-нибудь понимаешь? – Я не знаю… – Мидори покачала головой и закрыла лицо руками, – не знаю! Кими стоял посреди кабинета, Сэймура мерил яростными шагами расстояние от одной стены до другой мимо огромного окна. Туда и обратно. Туда и обратно, время от времени уничтожающе поглядывая на ударника. На столе зазвонил телефон, продюсер сорвал трубку: – Я занят! – и бросил её. “Как перед боем”, – подумал Кими. “Что же на этот раз?” – Вот что, Хасанаги. Объясни мне одну вещь, – начал продюсер, уперевшись руками в край стола, заваленного фотографиями. Снова воцарилось молчание, было слышно только тяжелое дыхание начальства. – Что именно я должен объиснить, Сэймура-сама? – Ага… Должен! – он сделал особенное ударение на последнем слове. – Что это такое?! – он собрал и подбросил вверх увесистый веер, фотографии разлетелись в разные стороны, попадали на пол. Кими принялся собирать их, глядя на продюсера, поднялся… Это были его фотографии. Смотреть всё смысла не имело, стало ясно, почему Дай-То взбешен. Кто-то его подставил. Холодея, он опустился на ближайший стул. – Вот! Вот ещё! – Сэймура швырнул оставшееся ему на колени. – Стало быть, мы любим маскарад, Хаса?! Какая новость для желтой прессы! Теперь они оближут все наши кости! Черт тебя возьми! – Откуда это у вас? – Кими уставился в пол под ногами. – Только что прислали с курьером, – Сэймура бросил ему конверт. – Мне уже звонили из двух редакций с просьбой прокомментировать, почему наш ударник всегда такой строгий на сцене и какого черта ему каблуки после? Я попал в совершенно идиотское положение неделю назад, сочиняя на ходу речь, а теперь ещё вот это! Я требую объяснений! Почему в моей группе транссвестит, а я… Я! Узнаю об этом последним?! Ну, ладно там, музыкальный образ, обсудили бы! А тайком! – Я не транссвестит… – А кто же ты после этого?! И знаешь, тебе не идет женская одежда! – Знаю… Поэтому уже давно ношу мужскую. Дай-То остановился, приоткрыв рот, сел и откинулся в кресле, по-новому взглянув на ситуацию. – Это ничего не меняет, – наконец, изрек он. – Только больше проблем. Подумать только, в моей группе две лесбиянки! – Не смейте так о Мидори! – Кими вскочил. – Обо мне можете думать всё, что угодно, но её не трогайте! – Соображая, на кого кричит, он сбавил тон. – Никто обо мне ничего не знал до сегодняшнего дня. Продюсер плотно сжал губы. – Вон из группы. – Что?.. – Я сказал, вон! Уходи сегодня, чтобы после завтрашнего скандала твоё имя никто не ассоциировал с “Пятью ветрами”. И вот это, – он указал на пачку фото, которую Кими всё сильнее сжимал в руках, – забери с собой! Вон! Кими поднял глаза, и Сэймура не выдержал, отвел взгляд. Собрался Кими мгновенно. Так надо, так будет правильно. Сейчас. Остальное – потом. – Вы правы. Простите меня, – он почтительно поклонился и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. – Эх! Какого ударника теряю! – Сэймура в сердцах стукнул кулаком по столу. Вот ведь… достоинство! Он чувствовал себя неправым после такого ухода и злился теперь не на музыканта, на себя за свой порыв, лицо потерял и группу развалил. Замены ему никто не простит. Кими вышел из кабинета, глядя под ноги, и пошел дальше, не останавливаясь и не оборачиваясь. – Эй, куда же ты? – Что случилось, Кими? Что он тебе сказал? Пол, потолок, стены плыли перед глазами. Вот и студия. Сорвал с вешалки пальто и скорее дальше. Никто не должен видеть, каково ему сейчас. Только не сейчас. – Кими! – Кими, стой! Догнав его у лифта, команда сжала кольцо. Мидори повисла на руке. – Родной мой, скажи, что случилось? – Я уволен, – в руку Мидо было что-то вложено. – Он знает. Двери лифта раскрылись, Кими шагнул внутрь, двери закрылись, увозя его из этого кошмара. – Эй! Что происходит?! – Мы за ним! – Субо и Кацу бросились за верхней одеждой. – Стойте! – Мидо подняла руку с зажатой в ней фотографией. – Что это? – Ацума поймал её запястье и вытащил фото. – Отдай! – Мидори попыталась вырвать ее, но тот успел увидеть прежде, чем она это сделала. – Что это значит? – он смотрел на Мидо в упор. – Да! Мы все слепые! – Вы о чём? – подоспел гитарист. – Ну, мы ждём объяснений, – Ацума скрестил руки на груди. – Скажи нам, почему мы слепые? – Ну, ладно я! – Мидори всплеснула руками. – Мне Кими нравился, я сама хотела обмануться! А вы-то?! – А что мы? – Субо в недоумении почесал затылок. – Вы играли вместе так долго и ни-че-го не заметили? – Если ты о том закулисном поцелуе с красивым мальчиком… – Кацу сделал лицо невинным как у младенца. – Нет!!! – Тогда о чём? Ацума медленно закрыл лицо рукой. – О нет… А я всё думал, почему у него такая миловидная физиономия и гладкая кожа. Всё никак понять не мог… – Кончайте темнить! – Кацу закинул куртку на плечо. – Кто-нибудь мне скажет, что тут, черт возьми, происходит?! Мидори передала ему фотографию. Субо и Кацуо молча уставились на неё. – Кими что, … девушка? – их физиономии вытянулись. Ацума и Мидо переглянулись. – Кто это еще хоть раз такое повторит, – Мидо сделала убедительный шаг в их сторону, – прибью вашими же гитарами. – Ладно ты, не горячись, – Кацу осторожно вернул фотографию. – Но… как это… – Так, – Ацума провел рукой по лбу, – Кими - это… - он взглянул на Мидори, взгляд которой выжидательно предупреждал, - это Кими… Погодите, мы, что же, без ударника остались? – Самое время переименовать группу в "Три осла и Блондинка"? – предложил Субо. Его начинание никто не поддержал, зато от Мидори прилетела затрещина. – Надо найти Кими. Он думает, что остался один, и ему сейчас невыносимо, – Мидори отправилась за пальто, Ацума – за ней. – Мидо. Скажи мне честно. В каких вы отношениях? – вполголоса спросил он. – Кими сейчас плохо. Это всё, что имеет для меня значение. Если он уйдет, то… я не уверена, что у нас все получится. Его надо вернуть. На пару секунд лидер остался позади. – Ну дела, – прошептал он, покачав головой. – Что же теперь?***
Кими выбежал на улицу, едва сдерживая хрип, рвущийся из горла. Поднял руку с тремя отогнутыми пальцами высоко вверх /прим. - тройная оплата/. Хоть пять, только поскорее отсюда. Такси тут же подъехало, и Кими сел в машину. – Куда? – Прямо! – не своим голосом прошептал он и, опустив голову, скрыл лицо в волосах. – Как скажете, – водитель тронулся с места, больше не задавая вопросов. Они долго кружили по городу, прежде чем Кими сказал: – Остановите у бара… – У того бара или здесь? – Да. Половина одиннадцатого… Кими расплатился и с трудом выбрался из машины, ноги не держали его. Прямо над ним неоном горела вывеска заведения, название которого прошло стороной. – Позвольте ваш автограф, – шофер вдруг оказался рядом. – Что? – не понял Кими, посмотрев на него как на человека с другой планеты. – У меня сын подрастает, – ответил тот. – Я бы порадовал его. Только о вашей группе и говорит… Если вы не против, конечно. Кими рассеянно порылся в карманах, извлек какой-то листок, авторучку, надписал и потянул водителю. – Огромное вам спасибо! – улыбнулся тот и поклонился. – Спасибо вам, - ответил Кими, убирая ручку обратно в карман и изо всех сил пытаясь улыбнуться. Не вышло. Повернулся и, толкнув дверь, вошел внутрь. Устроился за стойкой у самого края, ловя на себе любопытные взгляды посетителей. После нашумевшей фотографии его теперь узнавали везде. Чертыхнувшись про себя, заказал выпивку и украдкой достал из кармана фотографии. То, что он увидел, заставило его помрачнеть еще больше. Он в университете, он по дороге домой, даже в окне своего дома. Но не это главное. Там был Нэви. Они рядом, выходят вместе из клиники, оба уставшие, но что-то оживленно обсуждают. Кадр, где они были пойманы лицом к лицу, причем глаза Нэви… Кими ужаснулся. Нэви! – Что теперь будет! Когда он вышел на улицу, небо качалось и падало. Такси стояло на том же месте, где Кими его и оставил. – Простите, – водитель открыл дверцу, – я подумал, что я вам еще понадоблюсь. Позвольте, я отвезу вас домой. Это совершенно бесплатно! Вы и так мне хорошо заплатили уже! – Хорошо, – опешивший Кими осторожно погрузил себя в машину. – Большое спасибо. – Так куда вас отвезти? Кими немного подумал и, собравшись с духом, ответил: – В Гиндза... Отвезите меня в Гиндза, – и назвал адрес. Двадцать минут молчаливого ожидания, и он был на месте. Поблагодарив своего водителя, Кими проделал несколько десятков метров до незнакомого пока еще дома.