***
Кими проснулся от звуков, доносившихся с кухни – монотонные шорохи прошли стороной, а вот тихое журчание наливаемой в чашку воды вытолкнуло его в реальность. Вспомнив все, что творилось вчера, он обнял себя руками. Сначала по привычке захотелось ужаснуться, но ничего такого не вышло, ум был спокоен. Вторая мысль, которая хлестнула его плетью, – теперь все будет иначе. Этой ночью все изменилось. Навсегда. Еще никогда и никому Кими не доверял решать свои проблемы, а сегодня этот груз перекочевал на плечи Нэви, и стало легко. В брюках, майке, распахнутой рубашке и босой, он выбрался на кухню. – Доброе утро, – Нэви при полном параде колдовал над завтраком. – Как спалось? – Скорее, уж как не спалось, – пробормотал Кими, подпирая косяк двери и смущенно улыбаясь в сторону. – И все же? – Слов нет… нет. Кими старательно прятал глаза, Нэви подошел, встал вплотную и прижал его к двери. Один поцелуй, полный самой глубокой нежности и благодарности, в котором можно было раствориться и забыть о времени, заставил Кими открыться. Это, действительно, происходит в его жизни? Эти чувства, они адресованы ему? – Завтрак готов, мое чудо… Вперед. У нас не так много времени. Полчаса, и подшефные будут здесь. – Кто? – Кими не сразу сообразил, о чем речь. – Трое смышленых парней, которые помогут решить нашу маленькую проблему. Садись, – он подпихнул его к столу и поправил галстук. Кими хмыкнул и повторил его жест. – Не одолжишь? А то я что-то на твоем фоне сегодня бледнею. – Что найдешь, все твое. В голове Кими перемешивалась каша событий. Все, что случилось вчера в студии, померкло, стало неважным. Потрясающее чувство спокойствия и радости рядом с учителем, как волна, накрыло его с головой. Аппетит отменный, жить хочется, на проблемы чихать – норма психического здоровья? Кими недоумевал про себя. Вряд ли, скорее эйфория, и как она бы не вышла боком. Ну да ладно, если он продержится еще неделю, то дальше все будет просто по барабану, в прямом смысле слова. Хотя, вероятно, для этого придется вернуться в свой гараж. Быстро приведя волосы в порядок, Кими довершал последнюю деталь к образу. Нэви, склонив голову набок, поглядывал, как ученик затягивает узел его любимого галстука на своей шее. – Я готов, – Кими повернулся. – Ммм… да-а… – Все нормально? Или не привык ко мне… такому? – Просто будь собой. – Вот сейчас я чувствую себя именно так. Нэви кивнул, медленно приблизился и обнял его за плечи, вглядываясь в глаза. – Пока мы еще здесь, скажи мне… – Да? – У тебя с ней все в порядке? – испытующий взгляд Нэви пригвоздил его на месте. – Я… не знаю. Она все еще думает. О нас. – Аааа… – Вот ты напомнил, и я чувствую, что мне стыдно. Я не должен был поддаваться искушению. – Вот как? – Нэви усмехнулся. – А я, значит, искуситель? “Еще какой”, – Кими заморгал. Опасно находиться с ним рядом, когда ты пьян и тебе плохо. – Чтобы быть собой, себя нужно хорошо знать. Вчера ты захотел узнать себя лучше, и, уверен, тебе это помогло. – Ты открыл мне то, чего я не хотел видеть. Вернее, боялся. Но теперь я не знаю, что с этим делать. – Просто прими свою двойственность, не отказывайся ни от чего, что в тебя заложено природой. Это и есть настоящая свобода – знать себя. Любым. Разным, – Кими молчал. – Если ты придешь снова, я пойму, что тебе это нужно. Если нет, я… тоже пойму. Нэви не удержался от соблазна тронуть губами висок Кими и вдохнуть его запах. Потом резко оторвался и сказал: – Идем. Пора. Душа Кими взлетела в небо и снова упала вниз. У подъезда их ждали. Кими шел вторым, и спина Нэви закрывала обзор. Он увидел только, что трое парней склонились, стоя у машины учителя. – Доброе утро, Хамада-сама! – послышался стройный хор голосов. – Доброе, – Нэви оглянулся на Кими. – Не удивляйся, Синхару – фамилия моей матери, Хамада – семья. – Мне говорили, что вы с Хамада-сэнсэем родственники, но я не особо верил слухам. – Твои слухи верны. Наш ректор – младший брат моего отца и мой учитель тоже. Но об этом ты ведь знаешь. – Нэви рассмеялся и обернулся, тон его изменился: – Итак, за дело. Трое людей выпрямились. И два взгляда сошлись в одной точке посередине. Челюсть Кими тихо поползла вниз. Глаза парня на пару секунд округлись, но оба быстро взяли себя в руки. – Генсеки-кун? – Кими приподнял бровь. – Хасанаги-сама, – Кодо снова с почтением поклонился, обрастая вопросами. – Ммм… вы знакомы? – Нэви глянул на обоих с интересом. – Да, господин. Нотки в голосе Кодо и вид парней говорили о многом. До Кими внезапно дошло, о каком бизнесе и влиянии семьи Хамада шла речь ночью, пришлось импровизировать. – Мы знакомы не так давно, но это не мешает нам быть хорошими друзьями, не так ли? – Хххай! – ответил Кодо, пряча глаза от господина Хамада. Что касается двух его соседей, то было видно, как рейтинг Гансеки резко пополз вверх. И еще выше, когда Нэви с улыбкой добавил: – Хасанаги-сан мой коллега и незаменимый помощник. Его просьбы равнозначны моим приказам. – Да, господин! – и Кими снова улицезрел их затылки. – Это Шадэ и Чикаго. Будете знакомы, – Нэви усмехнулся и отвел в сторонку Кодо. – Зовите меня Кимитаро, – он остался наедине с двумя вышколенными якудза. - Коллегой меня называть, пожалуй, преждевременно, пока всего лишь ученик и еще – музыкант, отсюда и проблемы. – Да, мы в курсе последних новостей, опознали, – покосившись в сторону босса, ответил коротко стриженный якудза. – Шадэ – это мое имя, его прозвали Чикаго. – Отчего так? – Кими взглянул на себя в зеркальные очки второго, его выбеленные волосы были аккуратно собраны в хвост на затылке. – Зовут Каго. Плюс стрелок отменный, – был лаконичный ответ. – Судя по всему, на ваших фото пытались просто навариться. У нас тут накопилось фактов, – Чикаго достал из нагрудного кармана лист бумаги. – Будет любопытно и нам услышать, – Нэви встал за плечом Кими. В глазах Кодо читалась непередаваемая смесь радости, гордости и достоинства, и при этом, рвение бойцового пса, обласканного хозяином. – Да, господин, – Чикаго развернул длинный список. – Вот в эти столичные редакции были посланы пакеты одним и тем же лицом. Никакого сопроводительного письма, кроме записки, что это фото Хаса из "Go KazE". Мы с утра уже успели покататься по городу и собрать дань. Улов в машине. Нас ждали. Сотрудники редакций оказали активное содействие и выразили глубочайшее уважение семье Хамада. – Они довольно сильно напуганы, – бесстрастно вставил Шадэ, изучая бампер своей машины. – Кое-кто произвел значительную часть звонков ночью. И хотя гонорары уже выплачены, они готовы скорее потерять деньги, – он перевел взгляд на Кими, следя за реакцией, – нежели иметь другие потери, – реакции не последовало. – Ожидаемо, – Нэви кивнул, заглядывая в машину. Большой кейс возлежал на заднем сидении. – Это все? – Остаток невелик и уже ждет, когда мы приедем за ним. – Кто занялся рассылкой? – Тут интереснее. Имя оказалось вымышленным, пробиваем информацию по номеру мобильного телефона, с которого поступил звонок в одну из редакций. – Чего хотел? – Убедиться, что посылка доставлена. Ожидаем в течение часа результатов. И будем брать этого лузера за ж… – Я понял, понял. Спасибо за работу, – Нэви усмехнулся и бросил ему ключи. – Отнеси багаж в мой кабинет. – Да, господин, – Чикаго скрылся в подъезде со скоростью света. – Шадэ, соберите остатки по городу, и как только будет новая информация, дайте мне знать. Кодо, поедешь с ними. – Да, Хамада-сама, – отозвался тот почтительно. Нэви повернулся к Кими. – Где скоротаем часок? – Отвези меня домой. – Домой? – Да… Кота надо покормить. Нэви покачал головой. Что-то тон ученика опять зазвенел металлом.***
Метеор сидел и ждал у окна. А у двери сидела и ждала Мидори. Вчера она прокараулила его до полуночи, сидя в теплом такси у подъезда, потом уехала домой и рано утром снова была здесь. Он никогда так с ней не поступал: раз и исчез! И нет нигде, и телефон отключен. Ребята покатались по городу и тоже не нашли следов Кими. Она сидела на подоконнике и смотрела во двор уже три часа, горя желанием высказать ему все, что она думает по поводу его исчезновения! И чем дольше она сидела, тем сильнее поднимало голову раздражение. К подъезду подкатила «Хонда», индиго последней модели, из нее вышел представительный мужчина лет тридцати пяти и… боже! такой же напыщенный и вылизанный Кими. Мидори быстро переводила взгляд с одного на другого, пока они входили в подъезд, потом шмыгнула на этаж выше. – Надеюсь, Метеор там жив, – выдохнул Кими у самого порога. Мидори задохнулась от гнева и сжала губы. Значит, он беспокоится только о себе и о коте?! А я, значит, не в счет! Ладно-ладно. – Ты так любишь своего кота? – Это необычный кот… Да куда же делись ключи! Так, надо бы позвонить ребятам и Мидори, а то я вчера как-то неправильно ушел. Они, наверное, беспокоятся… А, вот же они, – ключи зазвенели в замочной скважине. Мидори сделала шаг вниз, переступая через гордость. Ее интересовал этот человек. Кто он? – Звонить никуда не надо, – она медленно спустилась вниз. – А мы ведь беспокоились, где ты, что с тобой. Ну, я вижу, ты уже более чем в порядке. – Доброе утро, Мидори-сан, – Нэви учтиво поклонился, чертыхнувшись про себя. – Ты здесь… давно? – Кими тихонько вздохнул. – Так. Ерунда! Каких-нибудь пять-десять минут, не бери в голову, – она старательно поправила манжеты пальто и ответила Нэви. – Доброе утро, мистер… простите, не знаю вашего имени. – А! Извините, – Кими представил учителя. – Давайте войдем в дом и выпьем кофе, – он приоткрыл дверь. – Одну минутку, – он вошел первым, и они услышали оглушительный мяв кота, который, с разбегу прыгнув на хозяина, за пару секунд добрался до его щеки и начал тереться ушами везде, где мог достать, попутно жалуясь и радостно урча. – Ничего себе, – Нэви слегка кашлянул. – Да, это настоящее чудовище, – Мидори повела бровью. – Прошу вас, входите. Кот нейтрализован, – Кими почесал Метеора за ухом, снял, поцеловал в носик и улыбнулся. Мидори вплыла в квартиру, Нэви вошел следом. – Прошу вас, располагайтесь в комнате, – по официальному тону ученика Нэви понял, что Кими не знает, куда себя деть, но решил не вмешиваться в происходящее и понаблюдать за девушкой. Соперницу надо знать в лицо, а сегодня на ловца и зверь прибежал. Удачно. – Мне как всегда, – Мидори очаровательно улыбнулась и села на диван, положив ногу на ногу. Нэви, спросив жестом разрешения, занял стул рядом с рабочим столом Кими напротив нее. – Мне кофе. Тоже как всегда, – улыбнулся он. Кими кивнул и вышел вон из комнаты на деревянных ногах. И пока он кормил кота и варил кофе на кухне, эти двое поговорили. – Простите меня, Синхару-сан, за мой вопрос, – Мидори очаровательно улыбалась, – но разве у вас дома нет телефона? – Ну, отчего же, есть, – он улыбался в ответ. – Мне кажется странным, что Кими не смог позвонить мне ни вчера, ни сегодня. Признавайтесь, как вам это удалось? – Простите? Удалось что? – Может быть, вы заразили его вирусом амнезии? – Мидори засмеялась. – Он никогда так раньше не поступал. – Возможно, сама ситуация несколько нестандартная, Мидори-сан, – Нэви сложил руки на груди. – Хасанаги-сан пришел ко мне за советом вчера, и мы всю ночь думали, как разрешить возникшую проблему. – Ну, и как успехи? – Мидо слегка прищурилась. – Они уже есть. Газетной шумихи не возникнет. Остальное будем решать немного позже. Ведь сейчас надо кормить кота, – он многозначительно помолчал. – Вот как? – Мидо внимательно посмотрела на него и начала качать ногой. – Может быть, вы волшебник? – Нэви улыбался. – Впрочем, не буду спрашивать, как вам это удалось, хотя это и не оправдывает Кими… но пусть будет так. Ааа… вы всю ночь работали? – В четыре утра я отправил его спать, – Нэви глянул на часы, с полчаса до звонка еще было. – Торопитесь? – По обстоятельствам. Мы ждем хороших новостей. – Вы женаты, доктор? – Мидори накрутила на палец прядку волос и склонила голову набок. – Я уже, – он окинул слегка оценивающим взглядом ее фигуру, – начинаю серьезно думать над этим. Мидори кашлянула, поднесла ладонь к щеке и улыбнулась еще очаровательней. “Кокетливая самовлюбленная эгоистичная стерва”, – Нэви улыбнулся ей в ответ и вздохнул с облегчением. У него есть все шансы завоевать сердце Кими. – Значит, скандала в прессе не будет? – осведомилась Мидори. – Думаю, мы сможем уладить это до конца. – Так-так, замечательно. Это хорошая возможность, – она встала и прошлась по комнате, кусая себя за ноготок. – Возможность? – Вернуть Кими в группу. – Думаешь, это реально? – на пороге с подносом в руках застыл Кими. – Ну, проходи же, – Мидори засмеялась, наклонив голову, – я хочу мой чай! Кими поставил поднос на стол и передал чашку Мидори, которая снова устроилась на диване, затем подал кофе Нэви. Тот поймал недовольный этим жестом взгляд Мидори и понял, что девочка считает, что центр вселенной – она. Сытый кот выбрался в комнату, забился под комод и внимательно приглядывал за гостями. – Мидори, я не знаю, захочет ли Дай-То моего возвращения, и не знаю, что можно сделать, чтобы он согласился. – Ну, с этим я как-нибудь разберусь, я ведь умею, – она победоносно посмотрела на Нэви, – добиваться своего. А сам-то ты хочешь вернуться? – Ты же знаешь, как много группа значит для меня. – А ты знаешь, как она много значит для меня! – Мидори бросила чашку на блюдце, а блюдце – на подоконник и вскочила. – Я не могу, я не хочу, чтобы ты покинул группу! Поэтому я еду в студию. Прямо сейчас! – схватила сумочку, чмокнула Кими в щеку, помахала пальчиками Нэви и улыбнулась. – Пока. – Всего доброго, сударыня, – Нэви кивнул, облегченно вздыхая про себя. – Пока, – Кими закрыл за ней дверь и медленно вернулся в комнату. Он сел на место Мидори и уставился на ее чашку. – Хороша, – усмехнулся Нэви. – Что? – Так. Ничего, - он сделал последний глоток. - Прекрасный кофе! – Я рад. – Я смотрю, ты просто полыхаешь от восторга, – Кими отреагировал на сарказм и обернулся. – Вот что. Пока мы здесь, давай обсудим твою практику. Как я понимаю, осталось два дня занятий. – Да, потом перерыв на теорию, – Кими возвращался. – Покажи мне то, что у тебя уже готово. – Да, сейчас! – Он подскочил и бросился к столу. – Большая часть пока на компьютере, а рисунки я закончил не все… И еще… – Ничего. Покажи то, что уже готово. – Хорошо, сэнсэй. Отчего-то Нэви стало больно. Кими увлекся идеей учебы снова, и их близость была смыта, как весенним ливнем, за секунду. Даже не друзья, снова учитель и ученик. Кими так и не смог подпустить его к себе ближе.***
Мидори смотрела в потолок. На ее хорошеньком личике застыла гримаса скорби. – Я этого не переживу! – говорила она, сжимая в руках китайскую вазу. – Я плакала всю ночь и продолжаю плакать до сих пор. Вы только посмотрите, на кого я стала похожа! – Ты очень-очень красиво выглядишь, – чуть ли не причитал продюсер, глядя на свое сокровище в ее руках. – Ты божественно прекрасна, даже заплаканная! Только вазочку поставь, солнышко, – аккуратно добавил он. – Вазочку? Какую? – Мидори так сильно удивилась, что не удержала вазу в руках. Бяк! Цзинь! – Боже! Династия Мин! – Дай-То упал на колени, рыдая в голос над осколками. – Ах, я так расстроена, – Мидори отошла, сокрушаясь и направляясь ко второй. – Это ужасно! Как мы будем жить дальше?! Все пропало! Мы так много работали, вы так много в нас вложили! – Ужасно, - прошептал продюсер, молитвенно сложив руки и глядя на останки драгоценной вазы. – Да! И вы совершенно правы, господин Сеймура! – Мидори в порыве возгласа схватила вторую вазу и, подняв ее над головой, закончила тираду: – Вы совершенно правы, мы не можем дальше жить. Ведь наш ударник нас покинул! Дай-То повернул голову и схватился за сердце. Мидори сделала шаг к нему, и он просто на коленях пополз к ней, растопырив руки и готовясь поймать антиквариат. – Деточка, отдай мне вазочку. Ну, как я тебя могу утешить? – заулыбался он. – Вот если бы Хаса вернулся к нам, – Мидори снова заплакала и, казалось, потеряла бдительность. – Ну, надо подумать, надо подумать, – приговаривал продюсер, подбираясь к ней ближе. – Что? Вы снова отказываете?! – огромные зеленые глаза сверкнули, и ваза полетела вниз. Сеймура чуть не умер, ловя ее у самого пола. Мидори ахнула. – Ками-сама! Какая же я неловкая! - Черт с вами, – безразличным тоном проговорил Дай-То. – Пусть вернется, я не против. – Как я вас люблю, Сеймура-сама! Да, а мне сказали еще, что газетной шумихи не будет. Все улажено, – Мидо наклонилась, чмокнула его в лысину и исчезла. Бедняга не выходил из своего кабинета до вечера, оплакивая шедевр и заказывая новую копию с его разбитой точной копии. Нельзя, чтобы эта кабинетная история получила огласку.