Его отголоски, её воспоминания (Remnants Of Ben And The Things Rey Forgot)

Он так часто обращался к ней, что имя Рейата начало казаться неудобным и длинным, и потому он сократил его до Рей в первую же неделю тренировок. Мастер Люк стоически называл девочку по-прежнему, однако даже её родители через три месяца стали использовать короткое прозвище. Однажды за ужином мать Рей сказала Бену, улыбаясь так ласково, словно была и его матерью тоже: – Мне нравится. Когда она была совсем маленькой, мы звали её Рейя. Рей звучит как «солнечный свет» на одном знакомом мне языке. – И она действительно свет, – проговорил мастер Люк, лучась гордостью за воспитанницу, – гордостью куда большей, чем та, что он испытывал по отношению к родному племяннику. В груди Бена вскипела ненависть, но Рей, с некоторых пор пугающе чуткая к его эмоциям, коснулась его сознания своими чистыми, звенящими, как колокольчики, мыслями: «Не сердись, Бенни. Ты тоже солнышко». Прикосновение ощущалось почти лаской. В то время у Бена было больше плохих дней, чем хороших. Он метался между светом и тьмой, и это противоречие рвало его на части. В снах чувствовалось чужое присутствие – неприятное, но вместе с тем кружащее голову. Оно принимало облик закутанной в плащ фигуры. Одной особенно тёмной и ненастной ночью существо представилось мастером Сноуком. Оно нашёптывало обещания и заверения, убеждало, что заинтересовалось талантом юноши и хочет помочь ему избавиться от сомнений и по-настоящему раскрыться. Сноук показал, как прекрасно быть кому-то полностью преданным, и во сне Бен впервые ощутил, как внутри затихает непрерывная борьба. Тьма окутывала его, как плотное одеяло – или кокон, из которого появится нечто более сильное. Однако утром Бен просыпался, и рядом – на самом водоразделе его разума – неизменно оказывалась Рей. Она сияла и мерцала, и Бен падал в поток этого света, словно его тянуло прочнейшей леской, а в сердце застрял крючок. Как-то раз во время тренировки Рей преследовала его по всему учебному центру, заливисто смеясь и пытаясь достать деревянным мечом. Разоружить её оказалось не так просто, как несколько недель назад. Когда меч с глухим стуком упал на камни, Бен в три больших скачка возник рядом, подхватил недавнюю противницу на руки и поднял высоко в воздух. Она была невероятно лёгкой, будто единственным её весом служила пульсировавшая в теле Сила. Бен закинул девочку на плечо, и та, улыбаясь до ушей, сжала свои маленькие кулачки и в шутку заколотила ими по спине друга, пока он нёс её по коридору. – Бенни-и-и-и, – протяжно, словно пережёвывая конфету, произнесла Рей и взвизгнула, когда Бен снял её с плеча и взял на руки, как беспомощного маленького ребёнка. Его правая рука поддерживала девочку, а левая щекотала её живот, вызывая совсем ребячливое, живое хихиканье. – Бенни, прекрати, – потребовала она, стараясь спрятаться от чужих пальцев, и попыталась атаковать разум Бена – безрезультатно, потому что щекотка отвлекала слишком сильно. Рей было почти восемь лет. Бену подумалось, что он бы никогда настолько не запутался, будь у него такая сестра. Или друг. Или хотя бы кто-нибудь.