Его отголоски, её воспоминания (Remnants Of Ben And The Things Rey Forgot)

Ахтунг! Беспощадная NC и мимими! Кто не спрятался, я не виновата. Буду благодарна за исправления в ПБ. : ) На закате дня, который Рен проводит в полном одиночестве, к нему является молчаливый решительный охранник и провожает его в другую камеру. В ней обнаруживается койка с тонким матрасом, одеяло и – совершенно личный, персональный – санузел. Что даже лучше, с него, наконец, снимают наручники и кандалы и впервые со дня пленения кормят. Глотать чертовски больно, но еда будто возвращает жизнь в искалеченное тело рыцаря. Когда по ощущениям вечер переходит в ночь, он вытягивается на койке и смотрит в потолок. Искать Рей – его вторая натура, и Рен мгновенно находит её. Сияние девушки чистое и ясное. На этот раз она впускает его в свой разум, позволяя видеть своими глазами – потолок, похожий на тот, что светлеет над его головой, – и предлагает ощущение покоя, которое Рен с благодарностью принимает. В свою очередь он делится своими желаниями и получает в ответ тёплое удовлетворение. Этого недостаточно. Под защитой Рей его мятущиеся чувства обостряются. Мужчина неистово представляет, как его рука обводит её лицо, как пальцы медлят, а потом касаются губ. Те размыкаются. Рен улавливает движение и слышит тихий вздох, который эхом звучит в его уме. Он думает о том, как в прошлом делал это с Рей снова и снова. Тело откликается привычным жаром и холодом. Кровь устремляется к паху. Ему больно, ведь ранам ещё далеко до полного исцеления, а Рей возражает: – Отдыхай. – Нет. – Бен, – голос строг, но тепло, спиралью закручивающееся в животе, предаёт девушку. – Иди ко мне, – зовёт Рен. Он швыряет ей живое, яркое воспоминание об отчаянном поцелуе, который они разделили в полузабытом сне. – Ты ещё не выздоровел, – спорит она. Фрагмент их прошлого раскрывается в разуме Рей, сплавляется с её откликом, превращается в бесконечно повторяющую саму себя петлю. Он ощущает, как её дыхание учащается. – Я устал заниматься этим во снах, – произносит рыцарь. – Со мной всё будет в порядке. Она по-прежнему не уверена. – Прошу, – он почти молит. Внезапно Рей отгораживается от него. Рен резко садится, потрясённый этим разъединением. Дремота мгновенно улетучивается. Её защита всё ещё с ним, но мысли исчезли – остались лишь отголоски эмоций. Они – яркие вспышки, трепещущие красным и жёлтым, полные привязанности и желания. Он идёт к двери. Та оказывается закрыта, но в этом нет ничего удивительного, ведь Рен – пленник. Он меряет камеру шагами. Каждое движение отдаётся болью. Рыцарь проталкивается сквозь потоки Силы, ищет, но не может ухватиться – Рей ускользает. Он уже готов закричать, когда слышит приближающиеся шаги, и её свет снова возвращается в его сознание. Дверь с шумом открывается, а за ней стоит она. Из плоти и крови. Миниатюрная, одетая в тонкую одежду для сна – песочно-жёлтые штаны и белую майку. Дверь захлопывается. Рей смотрит на Рена так, словно только что встретилась с призраком. – Что? – спрашивает он, чувствуя, как сердце, будто молот, тяжело бухает в груди. Рен вдруг ощущает себя взволнованным мальчишкой и остро осознаёт своё изуродованное шрамом лицо. Он даже не пытается заглянуть в мысли Рей, слишком поглощённый собственными тревогами. – Я просто… – она на секунду замолкает. – Мы ведь никогда… не делали этого раньше. – Нет, – откликается рыцарь, – по-настоящему – никогда. Девушка топчется у входа. Сомнение исходит от неё волнами, когда она разглядывает его футболку, под которой прячутся тугие повязки на груди, спине и плечах – там, куда попал заряд бластера, почти убивший его. – Я всё ещё не уверена, что это хорошая идея, – признаётся Рей. Рен ощущает, как сухо у неё во рту. – А я уверен, – отвечает он. Его губы кривит лукавая усмешка, ведь он чувствует её желания очень ярко. – Просто будь со мной нежной. Мужчина делает осторожный шаг вперёд, потом другой, пока не нависает над тоненькой фигуркой Рей. В прошлом они оказывались так близко друг к другу лишь во время боя, когда над их головами сталкивались и шипели мечи. Однако теперь они сложили оружие. Она поднимает на него взгляд и хмурится. – Это странно, что я думаю, что это странно? – Нет, – выдыхает Рен, мечущийся между волнением и восторгом. – Всё это и правда странно. Рей фыркает от смеха, обнаруживая то же волнение, – для него это самый прекрасный звук – и кладёт ладонь на его плечо. Прикосновение словно оставляет пылающий след. Она замирает, не желая причинить боль, но рыцарь качает головой. – Рей, давай отталкиваться от того, что есть: мне в любом случае больно, но мне всё равно, – задыхаясь говорит он. – Ты сможешь? Просто не обращай внимания на боль. Верь мне – я выдержу. Рука вновь чуть расслабляется, и она кивает. – Хорошо, – шепчет Рен и, с трудом подняв руку, прижимает ладонь к её щеке. Девушка чуть отворачивает лицо и ласково целует её. Он придвигается ещё плотнее, чтобы их тела соприкоснулись – легко, как пёрышки на ветру, – и накрывает второй рукой другую щёку. Глаза Рей поблескивают в полумраке, а аура мерцает. Рен на миг погружается в неё, чтобы поверить, что Рей действительно здесь, а он правда жив и по-настоящему проживает эти мгновения. Рыцарь неторопливо склоняется, и она замирает, а потом приоткрывает губы, когда он касается их поцелуем. Они мягкие и тёплые. Всё в нём вспыхивает от этого касания. Оно – самое могущественное из всего, что Рен испытывал в своей жизни. Даже Сила, тихо ропщущая вокруг, бледнеет в сравнении. Рей позволяет ему, не спеша, смаковать вкус этой ласки, а сама обхватывает его за талию. Боль переплетается с удовольствием, но первая, кажется, не достигает Рена. Он пробует и прислушивается к ощущениям, а девушка даёт ему волю делать то, что он хочет, ждёт и тянется навстречу. Их губы скользят, а сердца торопливо стучат в тесных клетках рёбер – здоровых, поломанных и исцелённых. Член Рена жадно дёргается, но он отталкивает слепую страсть на задворки сознания. То, что происходит, – не имеет ничего общего с быстрым утолением желания. То, что происходит, – неизмеримо важнее. Руки рыцаря соскальзывают с лица девушки, блуждают по её спине, пока не сжимаются на талии и не притягивают ближе. С её губ срывается стон, которому вторит гулкий смех Рена. Рей встаёт на цыпочки, и он нащупывает край её майки. Она прерывает поцелуй, и тогда ему приходится вновь открыть глаза – вкуса, звука и ощущений так много, что он с трудом концентрируется, чтобы увидеть лицо напротив. На щеках Рей играет лихорадочный румянец. Она подняла руки и ждёт, когда Рен снимет с неё майку. Он тянет ткань вверх так высоко, как может, – пока руки, стянутые бинтами, не отказываются двигаться дальше. Рей быстро сдёргивает майку до конца, а после немного неуклюже снимает с Рена футболку. У неё дивные, маленькие, упругие груди, которые словно требуют, чтобы их немедленно исследовали. Рей втягивает в себя воздух, когда видит его торс, – и отнюдь не от удовольствия. Он весь испятнан синими до черноты пятнами, покрыт шрамами, многие из которых – её творения. Девушка поглаживает их пальцами, не касаясь только свежих повязок. Кожа Рена горит под её пальцами, грудь болезненно сжимает – ему приходится дышать глубже, будто кислорода в его организме не хватает. Рей вглядывается в его лицо и ведёт пальцами ниже и ниже. Возбуждение вновь вырывается на первый план сознания Рена. Рей так близко, её руки такие тёплые и любопытные, а он так жаждет её прикосновений, что ему хочется вжаться в неё бёдрами, двинуться навстречу её ладоням, но он сдерживается и выжидает. В конце концов Рей находит то, что искала: одна рука ложится на бедро Рена, а вторая – боги! – неуверенно обхватывает его член. Глубокий вздох будто разрывает грудь рыцаря. Она шипит сквозь зубы и отдёргивает руки, потому что тоже почувствовала его муку. – Нет, – вздрагивает он. – Не останавливайся. Я выдержу. Не останавливайся. Рей вздыхает и, встав на цыпочки, заглушает его стоны поцелуем, а её ладонь, помедлив, продолжает оглаживать член сквозь ткань штанов. Рен бормочет ругательства ей в рот и прихватывает губу девушки зубами. Её отклик мгновенен и угрожает разрушить всякое самообладание рыцаря – она сжимает пальцы крепче и стонет протяжно и глухо. То, что он чувствует сейчас, – единственная его реальность. Всё, что было раньше, – лишь мираж. Рен в этом уверен. Он чуть отстраняется и, как только дар речи возвращается к нему, выдыхает: – Я хочу поцеловать тебя. – Я думала, ты уже целуешь, – шепчет Рей в ответ. – Нет, – его рука, как змея, проскальзывает за резинку её штанов. – Хочу поцеловать здесь. Её сердце сбивается на мгновение. Она кивает, лучась любопытством и тревогой. Рен опускается на колени и стягивает штаны вниз. Её аромат густой и кружащий голову. Член снова дёргается беспокойно, жадно и почти болезненно. Рен придвигается ближе и пальцами чуть раздвигает складки. Рей вздрагивает с головы до пят, когда он припадает к ним губами. Рен исследует её, как блуждающий без цели путник и, наконец, находит место, от прикосновения к которому Рей кладёт ладони ему на голову и сжимает в пальцах тёмные волосы. Он ощущает, как эхо её удовольствия проходится по нему, как, подстёгиваемый движениями его языка, жар скапливается в её животе, а колени начинают дрожать. Рей уже тяжелее опирается на его плечи. Она бормочет его имя – его настоящее имя, – и Рен понимает, что тоже почти подошёл к самой грани. Он целует её вновь и вновь, а в ответ напряжение в её теле нарастает. Рыцарь с силой сжимает член в ладони и приказывает себе успокоиться, а тем временем Рей достигает своего пика. И вот он – её словно бы изумлённый вздох-всхлип. В реальности он оказывается куда слаще. Колени так подгибаются, что некоторое время девушка цепляется за него. Рен поднимается на ноги, не замечая, как трещат кости и жжёт рёбра. Ему абсолютно всё равно – он просто всматривается в её покрасневшее лицо в сумерках камеры и ждёт, когда она отдышится и откроет глаза. Когда Рей наконец смотрит на него, Рен ждёт какого-то знака, но она молчит. Тогда он спрашивает: – Тебе понравилось? Вопрос звучит без всякой самоуверенности, ведь происходящее ново для него. Совершенно ново, если не считать их встреч во сне и проститутку, много лет тому назад лишившую его невинности. Рен изгоняет мысли о ней и решает забыть тот эпизод своей жизни полностью. Грудь Рей до сих пор торопливо вздымается и опадает. Она сжимает руку, поддерживающую её. – Мне понравилось. Я хочу ещё. Для него эти слова словно музыка. Когда Рей чуть приходит в себя, рыцарь тянет её к своей постели. Однако, хоть он и проявляет инициативу, он уже не так уверен – всё тело болит. Ему будет сложно даже опуститься на тонкий матрас. Рей улавливает эту неловкость. Рен опасается, что она решит подождать до его выздоровления, но вновь недооценивает огонь, горящий в ней. – Просто ляг, – говорит девушка. – Я здесь. Я никуда не уйду. Теперь уже она поддерживает его, снимает с него штаны и усаживает на край койки. Рен содрогается – тело раздирает боль по крайней мере в двенадцати разных местах, хотя на его возбуждение это, кажется, ничуть не влияет. Рей, грациозная в своей наготе, бросает штаны в кучу одежды на полу, забирается на койку следом и укладывает Рена на спину. Он вдруг чувствует себя ужасно долговязым и нескладным. Рей легко ловит эту мысль. – Ты прекрасен, – тихо и честно говорит она, нависая сверху. – Такой как есть – с бледной кожей, шрамами, длинными руками и ногами и всем остальным. Сейчас она – чистый свет. Рен улыбается, глядя ей в лицо. Если это – то, что он может видеть каждый день и сохранять в своей памяти, тёмная сторона не имеет над ним власти. Рей ослепительна. – Ты готов? – она улыбается в ответ. Он кивает. – Я постараюсь не сделать тебе слишком больно. Рей неторопливо опускается на него, и во вспышке света, боли и исступления их тела соединяются, будто боги создали их именно для этой цели. В голове Рена мутится от невероятного по силе напряжения, которое понемногу начинает рассеиваться. Всё тело девушки словно звенит. Когда она начинает двигаться, вскидываясь вверх и вновь опускаясь, ему кажется, что он может понять каждую частичку вселенной. Рен ощущает, как её наслаждение захлёстывает его. Краешком сознания он воспринимает действительность её чувствами: как он наполняет Рей, как она впервые чувствует себя цельной, и достигает этого через происходящее между ними – и через светлую сторону Силы. Слепящий свет омывает разум Рена, заглядывая даже в самые мрачные его уголки. А Рей над ним – обнажённым, распростёртым, уязвимым – и трахает его, и любит, забыв обо всём. И он тот, кем должен был стать изначально. Он – Бен. Вздохи и стоны Рей изгоняют все тени прочь. Когда перед глазами всё начинает расплываться, она впускает его в свой ум – таким, какой он есть. Снова, снова и снова. Бену кажется, что Рей прокрадывается в его сердце, в самую его душу, оставляет поцелуй любви даже на тех его чертах, которые должна бы ненавидеть. Однако в своём бесконечном сострадании и милосердии она не ненавидит. Бен не знает, почему это его ничуть не удивляет. Вскоре мир вокруг выцветает, и последние мысли оставляют его. Рей начинает двигаться всё более беспорядочно, и он притягивает её к своей груди и, задыхаясь, с жадностью целует. Бен словно падает и рассыпается на осколки, обращаясь юной звездой, рождённой из пламени суперновы. Рей делает несколько последних рывков, оставляя на его губах короткие лёгкие поцелуи, пока и для неё мир не перестаёт существовать. Минуты или, быть может, часы спустя она скатывается с него, и Бен, шипя сквозь зубы от боли, отодвигается, чтобы освободить место рядом. Рей поднимает одеяло, которое свалилось на пол, и накрывает их обоих. Она ложится между ним и стеной и кладёт ладонь на рану, которая – Бен абсолютно уверен – опять открылась. Та жжётся под её прикосновением, хотя ощущение не неприятное. – Что ты делаешь? – бормочет Бен в волосы девушки, пахнущие потом, сексом и чем-то невероятным. – Пытаюсь сделать кое-что, чему меня научил мастер Люк. Он ощущает, как через неё с лёгкостью течёт Сила. Барьеры Рей нерушимы, будто древние замковые стены, а ум – безмятежен и ясен. Понемногу мужчина догадывается, чего она добивается. Рей пытается исцелить его. Эта способность – одна из самых сложных и требующих наибольшего напряжения как для ситов, так и для джедаев, однако даётся ей естественно, как и сама её связь со светлой стороной. Боль отступает – поначалу едва заметно, а затем всё больше и больше. Бен изумлённо смеётся, восхищённый могуществом Рей и её любовью. Когда исцеление закончено, она выглядит усталой, но умиротворённой, и это чувство передаётся Бену. Боль от ран уже превратилась в далёкое воспоминание. Рей кладёт голову ему на грудь, их ноги переплетаются. Она слушает биение его сердца – немного торопливое, но совершенно здоровое. Бен оставляет все заботы и тревоги завтрашнему дню и позволяет усталости убаюкать его. Он водит пальцами по обнажённой спине Рей, пока оба они не погружаются в сон. В том сне они дремлют бок о бок, а их разумы крепко переплетены и погружены в гармонию. Всю свою жизнь он искал что-то, за что сможет бороться. Все попытки, которые Бен предпринимал раньше, оканчивались лишь бедами и были неправильными в самой своей основе. Но то, что есть сейчас, – правильно. В конце концов – наконец-то – его жизнь обрела смысл. И это – она. Это всегда была она.