***
Когда это помещение не было наполнено людьми, то оно выглядело совсем по другому. Тихая музыка все еще играла где-то неподалеку от сцены, а включенный свет давал возможность разглядеть высокий потолок клуба "Сейдзе". Нам пришлось идти сюда пешком, и пока мы шли, у нас у всех было время подумать. Мы не о чем не говорили ни тогда, когда пересекали все еще живые улицы Сан-Франциско, ни тогда, когда поднимались на самый верхний этаж здания, ни даже тогда, когда заходили сюда. Иваизуми был угрюмее всех, и я понимал почему. Вернее... Я не смог бы точно понять его чувств, но понимал, что послужило причиной его гневу. Я не мог догадаться о чем он думает, но был уверен, что Хаджиме был как никогда близок к тому, что бы сломаться. Сам же я думал о том, что план, который он придумал, был чертовски безрассуден, что Акааши ни в коем случае не должен идти с ними, а мне самому, напротив, непременно нужно оказаться там, но никто какого-то черта не считает правильным брать меня с собой. Я думал о том, что мы разбили машину Ойкавы, о том, что Куроо и Кенма прямо сейчас вынуждены сталкиваться со своим прошлым в полицейском участке, о том, что ни в чем неповинные Даичи и Сугавара сейчас оказались в переплете просто потому, что пытались помочь нам сбежать. Я думал о том... Сколько хороших людей страдают из-за меня в последнее время, и именно в этот момент. О том... Что все они по какой-то не ясной причине помогают мне, как никто не помог в прошлом, в Шеффилде. А еще, пожалуй, я думал о том, как же, наверное, глупо я выгляжу продолжая снова и снова думать об это вместо того, что бы что-то сделать. Я думал о том... Что Куроо на моем месте непременно бы что-нибудь придумал. Ведь может быть по нему и не скажешь, но он невероятный человек. Такой же невероятный, как и Кенма, Акааши, как Ойкава или Тобио. Меня всегда удивляло, как такие люди собираются возле меня, и насколько ярко они сияют, потому как я ясно понимал - что таким же ярким, как и они, мне не стать никогда. Когда я еще лежал в той больнице, то Акааши как-то сказал мне, что большинство членов Сейдзе в прошлом были одними из тех, кто выжил из его отряда в Кандагаре. Это было давно, но они все так ни разу и не встретились, до тех пор, пока это не стало происходить из-за того, что Кейджи вынужден был ездить с остальными членами Некомы сюда, на бои без правил, как доктор. Тогда-то они с Иваизуми снова и наладили общение. Кейджи хотел поехать с ними, но Хаджиме сказал, что он должен остаться здесь. Еще двух человек в клубе не было, так что Хаджиме и Маттсукава с Ханамаки собирались ехать в полицейский участок только втроем! Мне казалось, что эта идея заведомо обречена на поражение, но озвучивать свои мысли вслух я не спешил. Иваизуми хлопнул меня по плечу, а затем скрылся за дверью, ведущую к коридору с лифтом самым последним. И я поразился тому, как у него хватает сил и выдержки поддерживать других, тогда как сам он находится далеко не в самом лучшем состоянии. Акааши встал за моей спиной, тяжело вздохнув и шумно выдохнув. - Не беспокойся о том, что им угрожает опасность, - Он едва заметно улыбнулся, но улыбка эта не была подбадривающей - в ней проскользнуло нечто предвкушающее, нечто, что было наполнено гордостью. - После того, что они пережили там, им больше нечего боятся в подобных ситуациях.***
В участке было тихо и прохладно. Их камеры располагались друг напротив друга. Когда Ойкаву забрали в комнату для допросов, то Даичи немного насторожился, но, признаться, обрадовался, что это оказался не старик Некомата, способный их всех здесь подставить, а сам тихо избавиться от своих проблем. Хотя в деле с Ушиджимой... Нельзя было точно сказать, можно ли с ним договорится. На самом деле они сидели здесь уже примерно тридцать минут - железные лавки были до того неудобными, что у Даичи начинала болеть вся нижняя часть тела. Думать о том, какого сейчас Куроо или Кенме и вовсе не приходилось. Они выглядели очень уставшими, слабыми, но стоило только посмотреть в их глаза, как Савамуру пробирала дрожь. Они с Куроо были давно знакомы, и Даичи, можно сказать, наблюдал за тем, как тот растет, а затем - прямо сейчас - постепенно разваливается на части. В этом был своеобразный интерес, но все же... Он беспокоился за Тецуро. Кенма, несмотря на гораздо более сильные травмы - Боже, Даичи даже предположить не мог, как тот умудрился их получить и как вообще оказался возле дома Некоматы-сана - выглядел чуть более свирепо. Он не спускал горящих гневом и ненавистью глаз со старика Некоматы, который, кстати, подозрительно притих. Даичи казалось, что он один из всех присутствующих, нет, один из всего Карасуно и всей Некомы ни черта не понимает. Даже Сугавара со своим психологическим образованием и тот знает, что происходит вокруг. Та часть информации с компьютера Бокуто, которую им удалось прочесть лишь приоткрыла занавес, и теперь Даичи считал своим долгом не только мельком увидеть - но сдернуть его и полностью понять связь всех этих ужасных событий. - Даичи, - Сугавара ткнул его локтем в бок, обеспокоенно заозиравшись. Он говорил тихо, на грани слышимости, но кроме его голоса в помещении не раздавалось ни звука, поэтому особого смысла в этом не было. - Что будет дальше? - Не знаю, - Савамура покачал головой. - Может быть, когда Ойкаву допросят, то он перейдет к другим свидетелям?.. И тогда... - Не думаю, - Проговорил Кенма хриплым голосом с другого конца комнаты. - Ойкаву там не допрашивают, а убеждают. Нету никакого смысла в беспокойстве. Его голова была откинула на стену, а он сидел к ним боком, сложив запястья в замок на своих ногах, и задумчиво буровя пол из под полу опущенных век. Сугавара замотал головой. - То есть как это... Нету? - Коуши озадачено нахмурился, наклоняясь чуть вперед, и Кенма перевел на него взгляд, едва заметно улыбнувшись. - Если он эгоистичен не настолько, насколько я думаю, то вы двое выйдете отсюда уже через несколько часов. За остальных, - Козуме улыбнулся еще шире, и глянул на Некомата-сана. - Я не ручаюсь.***
Тишина звенела. Писк в ушах не давал сосредоточится, но, пожалуй, это было даже к лучшему, ведь слишком сильно уходить в себя в таком состоянии чревато. Мы с Акааши уже час сидели в центре помещения клуба - свет был приглушен, и мелкие фиолетовые огни все еще скользили по потолку едва заметными пятнами. Я точно не знал, сколько сейчас времени, но, думаю, спустя час уже, возможно, начнет светать. Бездействие, кажется, мучало нас обоих, но мы не спешили сдвинуться с места продолжая сидеть так - спина к спине, вслушиваясь в чужое сердцебиение. Каждая клеточка моего тела гудела от нетерпения, радуясь, и одновременно противясь этому покою, желая его нарушить, но слишком боясь. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я-таки собрался встать с места, и пройтись хотя бы немного ведь мышцы затекли, превращаюсь в тягучую старую резину - но я не успел ничего сделать, потому что Акааши поднялся первым. - Хочешь выпить? - Он зашагал к барной стойке, и зайдя за нее, склонился, пропадая за большим куском черного мрамора, но вскоре снова поднимаясь с бутылкой чего-то очень крепкого в руках. - Думаешь, нам стоит? - Я ясно понимал, что в моем голосе сквозила неуверенность, и отвел взгляд. Акааши тяжело вздохнул. - Брось, Бокуто-сан, ты же хочешь этого, - Я посмотрел в уставшие глаза Кейджи, которые, не смотря ни на что были способны отражать в себе нечто манящее, искушающее и ехидное, и сделал шаг вперед. - Да, ты прав, - Я медленно сглотнул. - Что там у тебя?***
- Ойкава, - Голос Ушиджимы стал более нетерпеливым, чем пол часа назад. - Подумай о тех, кто сидит там, в камерах. Неужели тебе совсем их не жаль? Тоору фыркнул, отвернувшись, и скрестил руки на груди. Он, вообще-то, чертовски устал, так что и сам бы не отказался посидеть сейчас в какой-нибудь камере. Возможно ему бы даже удалось отбить лавку, и он сумел бы поспать. Но кроме шуток - Ойкава действительно чувствовал нечто приближенное к ощущениям стыда и угрызениям совести, когда думал о том, что из-за его эгоизма Сугавара, Даичи, Куроо и Кенма могут попасть под раздачу. Хотя, если подумать, то Куроо и Кенму не сможет спасти даже сила его влияния на Ушиджиму. Но в любом случае, здесь все еще есть ни в чем не виноватые Сугавара и Даичи - и все же даже у них есть еще один выход кроме его помощи - они члены Карасуно, и Укай никогда не оставит своих ребят в беде. Тогда, получается, остается только его гордость? Занятно. - Ойкава, - Рычаще напоминает о своем присутствии Ушиджима, все еще почти спокойным голосом, и легко прерывает поток его мыслей. Тоору едва сдерживается, что бы не бросить в него пустым одноразовым стаканчиком. - Время решать. - Чего ты от меня ждешь? - Информатор хмурится, опираясь на свои руки, сложенные на столе, и склоняется чуть ближе к нему. - Хочешь, что бы я работал на полицию? Ты же это не серьезно? Очень веселая шутка, я оценил, - Он ядовито прищурился, и чуть заметно оскалил зубы. - У тебя талант, Ойкава, - Качает головой Вакатоши, и Тоору снова откидывается на спинку стула, раздраженно скрестив руки на груди. - Нет у меня никакого таланта.***
Акааши достал из под барной стойки два стакана, и со звоном поставил их передо мной. Он разлил по ним один из самых дешевых виски Ойкавы, и включив радио, наконец опустился на стул и сам. Кейджи сидел напротив меня, медленно покачивая стакан в руках, и задумчиво буравил взглядом свое отражение в мраморном покрытии стойки. Пурпурно-синие блики в полумраке облепили его лицо и поблескивающие стеклянные стенки стакана. Я не решался нарушать тишину, застывшую между нами, но это сделал Акааши. Первым. Опять. - Знаешь, еще достаточно давно мы с Некомой приезжали сюда, - Он прикрыл глаза, и мягко улыбнувшись, склонил голову в бок. - Куроо тогда еще мог ходить без костылей. Ойкава включил эту песню, - Он кивнул в сторону радио. - И Куроо с Кенмой поднялись вон туда, - Кейджи поднял указательный палец, указывая на второй ярус, где находилась небольшая площадка, с которой было видно все помещение клуба, и дверь в кабинет Ойкавы. - Кенма стоял рядом с ним. А я - прямо здесь, среди толпы. - Слушая Кейджи я представлял, как его одинокую фигуру раскачивает из стороны в сторону черная людская масса, но его ноги не двигаются, а взгляд устремлен только туда - наверх. Я представлял, как лихорадочно блестят во тьме помещения клуба глаза Кенмы, и Куроо смотрит только на него - не отводит взгляд Ни на секунду, и мягко-мягко улыбается. Так, как не улыбнулся бы никому другому. - В тот миг я как никогда понимал, насколько далеко от них нахожусь. Стоит протянуть руку - и я не достану, даже если очень сильно захочу. - Он опустил голову, посмотрев на меня с выражением невыносимого отчаяния в чуть охмелевших глазах. Может быть, что-то ударило мне в голову, я не могу точно сказать. Я склонился чуть ближе - все в голове было настолько не различимыми, что я едва понимал, зачем это делаю, и чего хочу добиться. - Мысли о подобном, сколько ни думай, убивают ме... Я склонился ближе - всего пара миллиметров разделяла нас - и коснулся его губ своими. Акааши дернулся, но я уже не обратил на это внимание - наклонился еще ближе, опираясь грязными окровавленными руками об холодную черную стойку, и зажмурил глаза. Такое отчаяние в миг в поразило меня, что я едва сумел справится с этим потоком без всхлипа. Что-то странное, не совсем правильное и ожидаемое, что-то спонтанное и очень-очень печальное происходило между нами прямо сейчас. Секунды текли, а я продолжал целовать Акааши, чувствуя на языке горький вкус дешевого виски - и по миллиметру медленно склонялся вперед, хотя, кажется, что ближе уже было некуда. Я ждал, что Кейджи ударит меня, или оттолкнет, но этого все не происходило. Я не знал, хорошо это или плохо, и радует ли меня вообще. Ногти Акааши заскребли по мраморной стойке, и я медленно оторвался. На самом деле... Думаю, что я не о чем не жалею. Но можно ли было сказать то же самое об Акааши? Я точно не мог сказать - он не двигался с места, продолжая смотреть на меня широко-раскрытыми глазами, в которых не было и доли прошлой туманности. Блаженный хмель прошел, стоило мне только прекратить его целовать. Акааши со скрипом отодвинул стул, и поднялся - Извини, - Он коснулся своих губ, покачав головой. - Это было ошибкой.***
- Ойкава, как же ты не понимаешь! - Ушиджима стукнул кулаком по столу, и Тоору нахмурился еще сильнее. - Та база информации, которой ты обладаешь - бесценный клад как для полиции, так и для преступного мира, - Он сжал зубы. - Она развяжет руки многим агентам. Только подумай, - Он встал, и оперевшись на руки, склонился еще ближе к Ойкаве. - Та сторона, которую ты выберешь, и станет победителем! - Почему ты так повернут на этом, черт возьми? - Тоору склонил голову в бок. - В городе еще сотни информаторов, и из них точно есть несколько превосходящих меня по мастерству и базе клиентов. А я, - Он выплюнул эти два слова с таким ядом, что Ушиджима едва не отшатнулся. - Уже давно выбрал сторону. И все-таки эти слова тоже не особо-то и сильно подействовали. Сколько бы Ойкава не говорил и не показывал, насколько малозначительны их общие годы проведенные в старшей школе и полицейской академии - все было в пустую. Тоору давно разочаровался и в полиции, и в политиках, и в простых людях, но Вакатоши никак не мог взять в толк - почему? - Тогда давай так, - Ушиджима поскреб ногтями по гладкому железному столу, и Ойкава напрягся. - Если ты согласишься, то я не стану прикрывать вашу лавочку в клубе "Сейдзе", а если нет, то... - Ты не посмеешь, - Неверяще покачал головой Тоору, и шумно сглотнул, зачем-то повторив: - Не посмеешь. У тебя ничего на нас нет. - Вообще-то у меня есть достаточно улик, что бы обеспечить тюрьму каждому из вас, - Ушиджима разозлено прищурил глаза. - Ты никогда не думал, Ойкава, что слишком не осторожно ведешь дела? Вы много раз допускали осечки, - Он чуть склонил голову, - Я их прикрывал. Из уважения к тебе. Но более этого делать не собираюсь. Ойкава никогда не чувствовал себя настолько яростным - это отражалось в его глазах, было слышно в прерывистом частом дыхании - и все же он не позволил себе потерять лицо, лишь сжал под столом кулаки настолько сильно, что побелели костяшки, а на ладони остались полукруглые дужки-отпечатки от ногтей. Он уже было раскрыл рот, что бы что-то ответить, когда дверь в комнату для допросов медленно отворилась, заставив Ойкаву и Ушиджиму напряженно обернуться - но они ничего не увидели, кроме кромешной темноты коридора полицейского участка. Секунда-две - и по полу в комнату медленно вкатыватывается нечто круглое - Тоору требуется всего пара мгновений, что бы понять, что это, его глаза широко открываются - и он задерживает дыхание, зажимая нос пальцами. Ушиджима ничего не успел сделать, прежде чем граната резко крутанувшись, заполнила все вокруг себя мутным белесым дымом с подозрительно знакомым сладким запахом - Вакатоши потянутся к поясу, что бы достать пистолет, но его рука опала на пол пути, а веки, внезапно став такими тяжелыми, закрылись. Его сознание медленно погрузилось в сон - офицер с грохотом упал на пол.