***
Куроо впервые заговорил, за пару минут до того, как в полицейский участок вошел Иваизуми. Кенма сидел к нему боком, буровя полными Жажды глазами Некомата-сана. Старик, вопреки ожиданиям, вовсе не сдался, с достоинством встречая его хищный взгляд, но Тецуро-то знал - Тецуро-то успел его досконально изучить, и прекрасно видел, что на лице Ясуфуми залегли мрачные тени, говорящие о том, что ему страшно. Теперь, когда Куроо видел тот блокнот, он понимал, почему. Ему было бы трудно начать боятся, или хотя бы опасаться Кенму - слишком уж он его любил. И мысль о том... Что Козуме способен причинить ему вред, казалась априори не возможной. Наверное, это и делало ситуацию еще более опасной. Сугавара замялся, сжимая лежащие на коленях кулаки, и Куроо, собрав всю свою волю в кулак, уже было приготовился отвечать. Но Коуши посмотрел на Козуме. - Кенма... Слушай, - Он медленно обернулся, так - что Тецуро удивился, как же его кости не заскрипели от столь внезапного движения. Он прищурился, ожидая продолжения. - Я правильно, понимаю, что вас схватили, потому что... - Потому что мы "Кровавые Коты"? - Резко предположил он, улыбнувшись - корочка На его губах потрескалась, а из уголка пошла кровь. - Потому что мы убивали людей? Да, ты правильно понимаешь. Коуши замолчал, не решаюсь продолжить, и вдруг как-то сник, словно жалея о том, что только что сказал. Обстановка накалилась еще сильнее, и Некомата-сан хрипло фыркнул. Кенма тут же посмотрел на него. - А вот этого схватили, - Козуме кивнул в сторону старика, и тот сморщился. - Потому, что отдавал приказы. - Выражение его лица вдруг стало таким игривым, а глаза загорелись, став ярче и куда более голоднее - Кенма почувствовал себя в своей среде, нашел нити, за которые можно потянуть, что бы чужими руками добиться желаемого. Снова. На самом деле он надеялся, что Даичи и Сугавара просто забьют его прямо в той камере. Куроо не стал сопротивляться - пусть мальчик играется, ему все равно нет никакого дела ни до Карасуно, ни тем более до Некомата-сана. - Вы знаете, что он сделал с вашим боссом? Вы представляете себе, как все это работает? Даичи тяжело вздохнул, и сложенные руки на его груди едва заметно напряглись - дрогнули складки черной спортивной кофты. Губы Куроо растянулись в болезненной ухмылке - сейчас папочка начнет говорить. Сугавара посмотрел на Савамуру, и сжал губы в тонкую полоску. - Да, мы знаем, - Он нахмурился. - Обо всем знаем. Кенма улыбнулся еще шире, понимая, что кажется, спровоцировать их не удастся, и склонил голову в бок. У него явно было что еще сказать. - А что если... - Кенма, - Когда его хриплый, усталый голос раздался в помещении, все вдруг смолкли, и, словно бы даже перестали дышать. Они терпеливо ждали продолжения его слов, не смея произнести ни чего лишнего, но Куроо, кажется, не торопился. - Кенма... - Прости, - Кенма посмотрел прямо на него, и весь как будто сжался - его брови поползти вверх, а глаза виновато заблестели. Куроо порывисто вздохнул, когда понял, что поймал себя на мысли, будто Кенма играет, обманывает его. Но ведь он бы не стал... Тецуро едва удержался, что бы не дать себе пощечину. - Нет, здесь нет твоей вины, - Он покачал головой, и складки на лбу Козуме разгладились. Куроо немного успокоился. Ну нет - думал он, - он не может быть настолько лицемерен. Да и потом... Кенма только что показал всем свои слабости - а он готов на подобное далеко не ради многих. - Ты не доехал, да? - Он мягко улыбнулся. - Разбил чью-то машину, - Кенма с такой же улыбкой кивнул. - Зачем ты это сделал? - Склонил голову в бок Куроо, отчего у Козуме сжалось сердце, а Сугавара в соседней камере вздрогнул, подумав: "До чего же мягко звучит его голос". Кенма замер, первые пару секунд медлив с ответом, а потом опустил голову, вдруг заговорив. - Обычно из нас двоих первым всегда действуешь ты, - Кенма отвел взгляд. - Зная тебя, ты бы продолжал до тех пор, пока не смог бы ходить. Я... Не мог допустить, что бы ты травмировал себя еще сильнее, - Он снова посмотрел на Куроо. - Да и потом, мой поход все равно не принес никаких плодов. На самом деле он был уверен, что все не должно быть так. Было бы глупо винить во всем случившемся Бокуто. Они, скорее, были старым заржавевшим механизмом, замеревшим однажды, но приход Бокуто что-то сдвинул, что-то повернул, и они вдруг снова пришли в движение. И Кенму не устраивало то, в каком направлении они все катятся. Он медленно, с завидной точностью вынимал шестеренку за шестеренкой, выкидывая их на дорогу без всяких колебаний и тем самым меняя ход событий, но Бокуто упорно выворачивал все обратно. Избавится от него было бы полезно - но и очень-очень трудно, ведь он был для Козуме как семья. Удивительно получается, да? Те, кто из кожи вон лезут, что бы нам угодить, порой оказываются совсем не важны, а те, кто кажется, совсем не стараются, вдруг становятся самыми важными в целом мире. Бокуто никогда не старался. Акааши - наоборот. - Ты лжешь, - Возразил Сугавара, и Кенма взглянул на него полу-безумным взглядом. - Я видел, как ты остановился возле Бокуто и Акааши. Ты был не причем, но теперь вдруг оказался здесь. Козуме улыбнулся, повернувшись к нему полностью. - Хочешь знать, что я отдал Акааши? - Сугавара весь подобрался, раздумывая, а хочет ли он в действительности знать, что за вещь тот передал Кейджи, или нет? Но Козуме не дал ему выбора. - Я отдал ему инъекцию. Последнюю инъекцию. - Ты сделал что?.. -Хрипло спросил Куроо, едва ли не поперхнувшись воздухом. На самом деле не было в этой ситуации ничего сверхъестественного. Если подумать, то такой ход был довольно ожидаем, потому что Тецуро прекрасно знал, что у Кенмы с собой есть тот шприц, и так же он знал теперь, что Козуме даже после смерти готов чужими руками сделать то, что спланировал. Даичи и Сугавара были чужими людьми. Бокуто - не смотря на свою Жажду - слишком мягок. А Акааши... На самом деле довольно не плохо подходил. Он не действовал на инстинктах - тут же подумал Тецуро - он хорошо продумал каждый свой ход, прекрасно понимал, на что идет, но и в то же время был до неприличия безрассуден. Но теперь Куроо просто не мог отбросить мысль о том, правильно ли он поступал, не давая Кейджи шанса раскрыться. Акааши всегда был готов и полон новых идей, но вместо того, что бы развивать их или помогать ему, Тецуро смотрел на него сверху вниз, пропускал все его слова мимо ушей и был чертовски эгоистичен. Дело в том, что он вполне мог бы стать почти таким же, или даже таким же, как и они с Кенмой. Но... Было ли это так хорошо? В смысле, раз уж даже Кенма задумался о подобном, то, быть может, и ему тоже стоит? Тецуро не успел решить, потому что дверь в участок медленно открылась, и на пороге показался тот, кого он ожидал увидеть меньше всего - Иваизуми Хаджиме.***
Акааши быстро поднялся, и скрылся на втором этаже помещения. Я не спешил идти за ним не через пять минут, не через десять, не даже через час. И дело здесь было не в самом Акааши, а в ярком и настойчивом чувстве того, что я облажался. Поторопился. Действовал необдуманно. В груди было так тяжело, что даже становилось страшно. Тут выделялось и едва заметное чувство страха, царапающего сердце со всех сторон тонкими острыми кончиками когтей, и волнение, и злоба на самого себя, и даже легкое, маячащее где-то на периферии отрицание. Словно стоит только захотеть - и этого момента больше не будет. Но разве же так было можно? Я никогда не был алкоголиком, но сейчас, когда все так закрутилось вокруг нас, когда такое происходит с перерывом в пару дней, а то и часов, а под рукой оказывается бутылка - я впервые чувствую острое желание забыться. А тем временем где-то за городом, в особняке Некомата-сана Яку Мориске перезаряжал ружье. Было что-то изящное в том, что бы попытаться застрелить Котаро именно этим оружием. Чертов хищник со своей треклятой Жаждой - Яку собирался показать, с какой яростью травоядное умеет защищать свой дом. Лев глядел на него с дивана в гостиной, напряженно хмуря брови. Некомата-сан с замиранием сердца ждал, когда его камеру наконец откроют члены "Сейдзе", и Кенма из последних сил сделает рывок, что бы перегрызть ему глотку. Яхаба поворачивал руль, ища на карте датчик Ойкавы. Акааши открывал ящик за ящиком в столе Ойкавы, невесомо пробегаясь пальцем по бумагам, которые в них лежали. Я всё еще делал глоток за глотком, не имея способности остановиться.