Никакого проклятия

Гермиона раздраженно выдохнула. Она не могла сосредоточиться на книге из-за визга Скорпиуса. Она зажала голову руками, пытаясь чуть облегчить пульсирующую боль. Стиснув зубы, она резко встала из-за стола и пошла в спальню, чтобы переодеться. Пришло время взять сына и показать его колдомедикам, чтобы они смогли определить причину его состояния. Если он не прекратит плакать, то Гермиона точно сойдет с ума. Она могла использовать на нем заклинание, чтобы «отключить» его, но не смогла. Некоторые заклинания были небезопасны для детей. Видно, что не было заглушающего заклинания без риска. Да и это была не очень хорошая идея. Что будет, если она уснет, а Скорпиусу, что-то будет нужно, а она не услышит его! Не говоря уже о ее усталости, которая может тоже повлиять на заклинание. Даже простой Люмос, вероятно, имел бы плохие последствия. Новоиспеченная мать бросила на себя заклинание очистки, чтобы хоть как-то привести себя в порядок и избавиться от ненужных запахов. - Гермиона? – зов Рона заставил ее подпрыгнуть на месте. Приложив руку к груди, она попыталась сделать пару глотков, чтобы успокоиться. Либо Рон улучшил свое заклинание перемещения, либо Скорпиус просто его заглушал своим криком. - Иду, - крикнула она, когда ее пульс стабилизировался. Рон стоял возле кроватки Скорпиуса в гостиной и смотрел на мальчика. Он морщился от досады, но когда вошла Гермиона, Рон улыбнулся и повернулся к ней. - Да. Все-таки это правда, - проговорил Рон с легким беспокойством в голосе. - Я предполагаю, что ты говоришь сейчас о личности отца моего сына? – спрашивает Гермиона, взяв мальчика на руки, чтобы проверить, не захочет ли он поесть. Рон откашлялся, от неловкости глядя в сторону, и почесал пальцами свой затылок. - Ну… Эм… Да… - он посмотрел на беспокойного мальчика. – Нет сомнений. - Да, ты прав, – сказала Гермиона. – Я все вспомнила. Малфой его отец. - Но как? – в голосе Рона звучала боль. – Как ты смогла? – вздрагивая, он скривил рот, словно попробовал что-то очень мерзкое. Гермиона вздохнула. Она не хотела говорить об этом прямо сейчас, ведь придется кричать, чтобы заглушить Скорпиуса и слышать друг друга. - Давай поговорим об этом позже, Рон, - сказала она терпеливо и начала снимать подгузник с сына. - Прости. - Хорошо, - рассеяно кивнул Рон, все еще не понимая, как она могла спать с Драко. – Он в порядке? – спрашивает Рон, смотря на все еще плачущего мальчика. - Я это собираюсь выяснить, - проговорила Гермиона, собирая одежду. - Я могу чем-то тебе помочь? Она бросила в камин летучего пороха, покачав головой. - Подожди, - остановилась она. – Могу я позаимствовать Пиг? Гермиона отдала Рону письмо и нахмурилась, заметив, как его челюсти сжались от имени на конверте. Она вздохнула и положила руку ему на плечо. - Все будет хорошо. - Но… - Ты же знаешь, что я сама могу о себе позаботиться. Он нахмурился, когда его глаза остановились на имени Малфоя. Рон кивнул. - Дай мне знать, если вам что-то понадобится. - Конечно, - улыбнулась Гермиона. Она поцеловала Рона в щеку и вернулась к камину. - Надеюсь, что с твоим сыном все будет хорошо, Миона. Я знал, через что тебе пришлось пройти. На прошлой неделе Эдгар был очень слабым. Он действительно очень заболел. Мы со Сьюзен были слишком обеспокоены этим. Но теперь с ним все хорошо, мы отправились в японский филиал, чтобы избежать средств массовой информации. Может, тебе следует так же поступить? Гарри сказал мне, что вы избегаете Малфоя и всех. Глаза Гермионы засветились от такой блестящей идеи. - Ты гений, Рональд! Спасибо! Всего несколько секунд Гермиона любовалась смущенным румянцем на щеках Рона, прежде чем переместиться в японское отделение. За два часа ожидания, Гермиона почти сгрызла все свои ногти, пока колдомедик Якамадо принес ее кричащего сына. - Ваш ребенок здоров, миссис. - Тогда почему он плачет? – отчаянно спросила она. – Он это делает с шести утра. Я не знаю, что делать. Он не ел уже в течение семи часов. Он сочувственно посмотрел на Гермиону. - Нет никаких препятствий, чтобы он ел. У него нет проблем с животом, желудком, ртом, - качая головой, сказал колдомедик. – Он бы к этому времени уже охрип. У него отлично развиты легкие, - он улыбнулся, пытаясь поднять настроение Гермионе, но она совсем не видела в этом ничего веселого. – Я могу предложить Вам няню. Гермиона сердито зашипела. - Я сама справлюсь и выясню это. - Простите, миссис, - извиняющимся тоном сказал колдомедик. – А как насчет нескольких зелий для Вас? - Нет, спасибо, - она щелкнула языком и развернулась на каблуках, уходя со Скорпиусом. Вернувшись домой, она села на диван и из ее глаз покатились слезы. Она удерживала Скорпиуса на руках и плакала вместе с ним, молча молясь о помощи. Молилась о том, чтобы он поскорее прекратил плакать. Гермиона совсем не знала, что делать. Все, чего она хотела, это немного отдохнуть. Ей нужен был перерыв. Просто крошечный перерыв. - Гермиона! Она поморщилась от резкой боли в шее. Должно быть, она от истощения потеряла сознание. Ее внезапное движение потревожило сон Скорпиуса, и он снова начал плакать. Гермиона застонала, прикладывая руку к голове. И с каждой минутой боль становилась все сильнее. - Что сказал колдомедик? Гермиона прикрыла глаза, заметив, что если ее внимание не сосредотачивается на чем-то, то не так больно. - Скорпиус здоров, - ответила она Рону. - О, Гермиона! – сказала Сьюзен. – Могу ли я подержать его? - Я пытаюсь успокоить его, - шепчет она, бросив взгляд на Эдгара, который сидел на руках у Рона, любопытно осматривался. Ну почему Скорпиус не может быть таким? Что же она делает не так? Сьюзен попыталась успокоить мальчика, знакомя его с будущим «одноклассником» в школе, на что Рон только закатил глаза. - Уизли дружит с Малфоем? – он чуть улыбнулся, но не исключал эту мысль. – Малфою это бы очень понравилось, - улыбаясь, сказал Рон. Гермиона ничего не сказала, ведь Скорпиус снова плакал. - Он ведет себя, как Малфой, честное слово, - сказал Рон о ребенке, а Сьюзен быстро передала его Гермионе. Гермиона тихо всхлипывает, прижимая Скорпиуса к себе. - Он вообще ничего не ел с трех часов утра. Супруги обменялись обеспокоенными взглядами. - Это не хорошо, Гермиона, - осторожно сказал Рон. - Я слишком ослабла, - шепчет она, больше не имея сил громко разговаривать. - Ты что-то ела в последнее время? – спрашивает ее Сьюзен. Гермиона качает головой, вообще не способная что-то вспомнить. - Я не помню. Услышав это, Сьюзен задохнулась от ужаса. - Гермиона! Ты не можешь не есть, Мерлин! – она вскрикнула и исчезла на кухне. - Неудивительно, что ты выглядишь, как после кораблекрушения! – ворчит Рон. - Ну, спасибо тебе! – раздраженно выдыхает Гермиона. - Извини, - пробормотал Рон, присаживаясь возле Гермионы, от чего его сын засуетился. – Теперь ты не начинай! – отругал он Эдгара, приставляя палец к губам мальчика. – Вот видишь, все же хорошо! – сказал он, когда Эдгар начал охотно сосать палец. - Ничего себе! Ты словно чудо-отец! – восхитилась Гермиона, а потом посмотрела на трехмесячного мальчика, с такими же рыжими волосами, как у Рона. Рон с гордостью улыбнулся. - Он любит своего папу, да, малыш? – мягко поглаживая сына по животу, заставляя того улыбнуться. - Он очень похож на твоего отца. - Да, но нос у него мамы, - прокомментировал Рон. – Это все больше видно с каждым днем. Он был прав. У Эдгара был маленький пухленький носик, как и у Молли. Гермиона посмотрела на своего сына и не видела ничего, что бы напоминало ее родителей, которых она потеряла. Она потеряла контроль, и слезы снова начали катиться по ее щекам. Ее семья была потеряна навсегда. Заклинание, которое стирало память, было необратимым. Она сделала это намеренно, ведь Гермиона не знала, что сможет выжить в войне. В то время сторона Волдеморта была очень сильной. И она знала, что ее родители не выживут. Гермиона сделала то, что посчитала нужным. Она так же это сделала и своим дядей и его семьей, чтобы обезопасить их. Лучше знать, что он в безопасности, чем потом сожалеть. Но порой, она сожалела, что выжила. Она чувствовала, иногда, что живет зря, особенно после того, как она разошлись с Роном. Жить без любви слишком одиноко. - Вот, Гермиона! – сказала Сьюзен, проводя тарелкой с едой под ее носом. Ее живот тут же заурчал. - Спасибо, Сьюзен, - улыбнулась она, взяв тарелку с жареной курицей, а потом смущенно отвела глаза, заметив взволнованный взгляд на себе. - Все хорошо, Гермиона? – осторожно спросила ведьма. Глаза Сьюзен опустились на Скорпиуса, который тихо хныкал и больше не кричал и не плакал. Гермиона только кивнула, поглощая еду. Они все сидели в тишине, пока Гермиона ела. Рон протянул палец к Скорпиусу, чтобы проверить, захватит ли он его губами. Он сделал это, но теперь Скорпиус еще больше расстроился. Он ножкой пнул Гермиону по руке. Его лицо сморщилось и покраснело. - Зато теперь мы знаем, что это у него в крови, - сказал Рон, снова возвращая свое внимание сыну. Наконец-то, засунув сосок в рот, Скорпиус немного расслабился и поел. Но он все еще оставался недовольным. Он хныкал без остановки. Его глаза были закрыты, но слезки продолжали литься. - Гермиона, - сказал Рон, мягко сжав ее руку. - М? – она вытерла незаметно слезы. - Все будет хорошо, - прошептал Рон. – Ты хорошая мама, я вижу это. Он просто Малфой, - затих Рон, смотря на Скорпиуса – С ними всегда трудно справиться, - он слегка улыбнулся. – Спокойно дыши и не вини себя. Когда она кивнула и ничего не сказала, Рон поднялся на ноги. - Смотри, когда он придет, чтобы взять на себя ответственность… - Сначала, я хочу проверить этот закон, - отрезала Гермиона. – Я должна найти выход. - Выход? Ты собираешься запретить ему видеться с ребенком? Ты читала утреннюю газету? Гермиона… - Я хочу быть уверена в том, что у меня тоже есть права, - сказала она, спокойным голосом. Рон кивнул, отворачиваясь, начиная похлопывать сына по спинке. - Но… - он прочистил горло. – Малфои заботятся о своей семье, Миона. И они, правда, хотят его видеть. Тебе лучше найти эту лазейку поскорее, - предостерег ее Рон. – Отец Малфоя был, мягко говоря, расстроен, а Драко отказался говорить. Он заявил только, что сначала хочет поговорить с матерью Скорпиуса, прежде чем объявлять сына Наследником. Малфой был очень… Рон пожал плечами, словно ему неловко было от того, что собирался сказать. - Вот, лично убедись, - сказала Сьюзен, призывая утренний номер Пророка. Гермиона не могла отвести взгляд от картинки на первой полосе. Драко выглядел так же ужасно, как чувствовала себя Гермиона. Это было словно он не спал всю ночь из-за суетливого ребенка и у него совсем не было времени, чтобы поесть и поспать. Обычно его идеально уложенные волосы сейчас были в беспорядке, словно у Гарри на голове. Под глазами мешки, а взгляд был настолько угнетающим, что Гермиона такого еще не видела. Даже хуже, чем на похоронах Крэбба или профессора Снейпа, да, она присутствовала у них на похоронах. Она и ее друзья были на похоронах каждой жертвы войны. - Я не говорю доверять ему, - сказал Рон. – Ты знаешь Малфоя, но значит ли это, что он обманывает? - И посмотри на Люциуса, - сказала Сьюзен, указывая на мужчину. Тот выглядел словно Драко, только еще хуже. Он поглаживал руку жены, которая сжимала его предплечье, пытаясь успокоить. - Убери эту штуку от моего лица или я изобью тебя этим, - прорычал Малфой, одному из настырных репортеров, который слишком близко придвинул камеру. - Мы надеемся вскоре услышать новости от мисс Грейнджер. А сейчас простите нас, больше вы сегодня ничего не услышите, - сказала Нарцисса Малфой, прежде чем аппарировать с этого людного места в Косом Переулке. Гермиона сглотнула. Рон был прав. Малфои выглядели так же плохо, как и она. И даже если это было из-за разных причин, то их напряженность можно было уменьшить. Она верила в это. ***** - Хозяину нужно поесть. - Я говорил тебе, что не хочу есть. Драко укрыл голову одеялом, чтобы проникающий в комнату солнечный свет не слепил его. Он был уверен, что если бы он проглотил хотя бы кусочек, то он тут же вернулся обратно. Прошел целый день с тех пор, как Драко отправил свою сову с посланием к Грейнджер и к вечеру того дня получил от нее ответ. Он еще больше расстроился от ее слов, если это возможно. Казалось, будто она его одного обвиняет. Он не видел ошибки в том, что некоторые волшебники чтили традиции. К тому же он считал себя достойным, да и прими она все, то мальчик был бы уже в своих владениях. И Отец убедился в этом. Драко принял слова матери очень близко к сердцу. Они были тем, о чем стоило задуматься. И ради матери своего ребенка, Драко не собирался делать так, как хотел отец. - Поддержи обвинения, сын, - сказал отец прошлой ночью. – Ты должен показать ей, что контролируешь ситуацию. Она не сможет отнять у нас наследника. У нее нет права. Но Грейнджер имела моральное право на Скорпиуса. И Нарцисса согласилась, ругая Люциуса за то, что он говорил Драко. - Это дело Драко, - мягко сказала Нарцисса. – Он не будет просить твоего совета, такого же гнилого, как и ты сам. - Тот ребенок – Малфой! – плюнул отец, сжимая свою трость. – И должен быть здесь. Со своей настоящей семей. Драко молчал, воздержавшись от реплики. Грейнджер тоже его семья. Почему отец этого не понимает? Драко вышел из комнаты, чтобы не вступать в споры с отцом. Он очень рано понял, что лучше этого не делать. Если быть честным, то отец не удержал себя в узде с Темным Лордом, а сейчас Драко должен слушать его советы по другой проблеме, но теперь он знал, что выбор отца не всегда бывает правильным. Лучше он будет следовать мирным советам матери и попытается решить ситуацию с Грейнджер. Весь мир видел в нем придурка, но он докажет, что он не такой. Да, у него было законное право обвинить Грейнджер в похищении, но это не было правильным выходом. Тем не менее, ее ответ на письмо очень сильно разочаровал его. «Малфой, ты должен простить меня за нежелание верить твоим словам. Прежде чем махать белым флагом в вашу сторону, я должна изучить этот идиотсткий, смехотворный, несправедливый закон, который отнимает детей у матери! Я не буду становиться жертвой, и найду способ обойти замужество, потому что я никогда не выйду замуж за тебя. Никогда. Грейнджер» Кто сказал о женитьбе на ней? Теперь, когда эта чистокровная ерунда была отменена, то он мог жениться по любви. Он мог жениться на том, кого полюбит. Может Грейнджер и была лучшей в постели, но это не значит, что он ее любит и хочет провести всю оставшуюся жизнь с ней. Вот поэтому мать и уводила его от закона. Было неудивительно, что Грейнджер была так взволнована от этой мысли. Он сам практически дрожал. Прямо сейчас она просто могла заставить его жениться на ней! Теперь они отвечали за судьбу друг друга. - Съешь хотя бы тост, - сказала мама, заходя в его комнату. - Меня тошнит, - простонал Драко, но не для того, что казаться еще более жалким, чем он был. Он просто чувствовал себя мусором. - Ты написал ей ответ? – спросила мама внизу кровати, подвинув его движущиеся ноги. Он и не заметил, что водил ими, пока Нарцисса не остановила его. - Как я могу ответить на нечто подобное? – усмехается он. – Я ничего не понимаю. Грейнджер думает, что я хочу уничтожить ее. Мерлин, я знал, что та ночь была ошибкой, - он закрыл глаза. Эта ошибка была самой лучшей, которую он совершил в своей жизни. Именно это говорило ему его тело каждое утро. Драко стиснул зубы и пошевелился, раздраженно поворачиваясь к маме спиной. Ему было стыдно, что мать может увидеть, насколько он возбудился. - О, Драко. Мне больно видеть тебя таким, - выдохнула мама. - Я в порядке, - ответил Драко. - Ответь ей, сынок, - наставляла его Нарцисса. – Покажи ей, что ты изменился. Драко хмыкнул. - Она не поверит. - Тогда докажи ей. - Я не знаю, где она. - Но Притти знает, - лукаво проговорила мама. - Ну и? - Самое время использовать зелье поиска. - Поиска? – вскакивает из постели Драко. – Боги, Мать, ты гениальна! Мама улыбается. - Я знаю, - сказала она, покидая комнату Драко. В подземелье, Драко начал готовить зелье, при помощи подсказок Северуса. - Я сомневаюсь, что это сработает с Грейнджер, - сказал Северус, когда Драко рассказал ему, что собирается с этим делать. – Кстати, поздравляю, - осторожно сказал Снейп. - Клянусь, я не планировал это, - проворчал Драко. - Твой сын будет гениальным, если у него будет даже только половина остроумия, что имеют его родители. - Будет. Просто не может не быть, - улыбается довольно Драко. - Она чертова Всезнайка, - протянул весело портрет. – Я думал уже об этом. Люциус умен, пока это не касается его семьи. Тогда весь ум испаряется. Грейнджер не из тех девушек, которые будут сидеть без дела, и ждать, пока ей продиктуют, как дальше жить. - Да, она будет искать выход из каждой чертовой проблемы. - Но не нужно давить на нее. - Ты думаешь, я смогу убедить ее, что наш сын должен быть воспитан, как полагается? Северус изогнул одну бровь. - После того, что она пережила, ты должен будешь быть более убедительным. Я бы сказал, больше умолять ее. - Умолять? – Драко просто был сбит с толку. Северус откровенно насмехался. - Тебе никогда не приходилось просить раньше. - А ты это делал раньше? - У каждого мужчины в жизни наступает такой момент. - Но не у меня! - Тогда, живи счастливо в своем одиночестве, мальчишка. Я говорю тебе из собственного опыта. Поверь, это очень паршиво, - Северус ушел из своего портрета, а Драко возвел глаза к потолку. - Просить? Кх… Нет шанса… Пять минут спустя, он бросил в зелье поиска перо Притти, которое окрасило его с желтого в белый. - Я слушал, что ты собираешься найти Грейнджер, - сказал Люциус, подходя к нему со спины. – Зелье не сработает. - Я собираюсь его усилить. Отец ворчал себе что-то под нос. - Если ты уверен в том, что оно сработает… Драко раздраженно дышит. - Ты так сильно уверен, что оно не сработает? Ты сомневаешься в моих способностях? Отец ухмыляется. - Если ты так уверен в том, что все сработает, то ты должен взять вот это, - он снимает с шеи амулет, который все еще пылал. – Наденешь его на мальчика, когда найдешь. Драко протянул руку, чтобы взять его. - Это значит, что ты собираешься рассказать мне о проклятье? – он посмотрел, пытаясь понять, почему это было столь важным. Отец с опаской посмотрел на сына. - Я не уверен в том, что ты готов это услышать. - Отец, мне почти 26 чертовых лет. Я думаю, что я достаточно взрослый, чтобы услышать об этом проклятии. Отец выпрямился и глубоко вздохнул. - Ты уверен? Твоя жизнь теперь кардинально изменится. Драко качает головой. - Может, не будешь говорить загадками? Ты не Дамблдор! - Ладно, думаю, что ты должен знать и если я расскажу тебе, то пойми, что это неизбежно. Это сохранит наш род. Мы не будем говорить о том, что наше имя умирает. Оно будет процветать, как трава в мае. Понимаешь насколько это важно? Драко кивнул в нетерпении и сел, желая услышать рассказ отца. - Давным-давно, Малфои намного хуже относились к маглорожденным чем сейчас. Жила одна грязнокровка, Энн Мэри Гринн, которая влюбилась в Септимуса Малфоя. В твоего прадеда. Когда он это узнал, то оскорбил и унизил ее, - отец сделал паузу, а на его лице появилось кислое выражение. Драко даже не двигался в своем кресле, желая услышать продолжение. Должно быть, случилось что-то ужасное. Отец скривил губы. - Он снял с нее одежду, глумясь и насмехаясь над ней. «Ты честно думаешь, что я буду прикасаться и любить это грязное тело? Я бы даже не тронул тебя, будь ты последней грязнокровкой на земле». - Он тогда изуродовал ее тело настолько, чтобы даже магглы не хотели с ней быть, чтобы не находили ее привлекательной и она не смогла родить ребенка. Драко проглотил мерзкий комок, который стоял в горле. - Это отвратительно! Он никогда и никому такого не желал, даже магглам. - Энн Мэри Гринн не смогла забыть это. А кто бы смог? Она пошла по темной дорожке, изучая Черную магию. Видимо, она хотела найти то, что опустошит Септимуса. Когда он женился, на одной из самых величественных и красивых ведьм той эры, их дети умирали при рождении. После шестого ребенка Энн Мэри подошла как-то к нему… «Что ты чувствуешь сейчас? Когда ты знаешь, что твой наследник, который является законным по праву, не выживет? Как ощущения?» «Это ты сделала?» - Септимус был оскорблен. Как смеет грязнокровка проклинать его? Он хотел ее убить, но та аппарировала, смеясь так, как и твоя тетя Беллатрикс. Однажды, несколько лет спустя, она снова вернулась, обезоружив Септимуса прежде, чем он напал на нее. - Мне очень жаль, я слышала о твоей жене. - Это ты сделала! – рычит он. – Поэтому мы так ненавидим вас! Вы воруете наше волшебство и мучаете им же! Она бы никогда себя бы не убила, если хотя бы один младенец выжил. - Может быть, ты и говоришь правду, Септимус. Твоя жена не была плохим человеком, и я никогда не прощу себе этого. Но я никогда не прощу и тебя. - Энн Мэри Гринн планировала покончить с родословной Малфоев, остановившись на Септимусе. Но когда умерла его жена, она словно перебрала на себя все грехи мужа, она переняла на себя все страдания. Она сказала Септимусу, что если он хочет, чтобы его род продолжился, то он должен снова вступить в брак, женясь на ней, и если у него родится сын, то он будет жить. - Почему она просто не сняла проклятие? – спросил Драко, смотря на отца. - Она не могла. Все, что она сказала, так это то, что ему нужно взять ее в жены и проклятие будет снято. Но он отказался, ведь чистота крови была важнее. Это не сделало ее счастливой, и она сказала такие слова: Единственное преступление – моя любовь к тебе, Я не заслужила боль, что дал ты мне. Все, что сделал ты со мной, Научит тебя однажды, впрок. Возможно, я грязна и не богата. И не могу понять, зачем люблю. Хотелось, чтоб назвал меня любимой, Но уходи сейчас, молю! Я не могу убрать проклятье, Однажды, кровь решит все сама. Она рассеет на закате, И оно уйдет… А пока… И как только сын решит, что так противно вам. Дети растут, и дочери, и сыновья. Взгляни тогда на амулет, на его свеченье. Проклятье снято! Поздравленья! И в этот день уйдет проклятье, Как ты ушел, в мгновенье. Отец и Драко долго молчали, вдумываясь в эти слова. - Что она хотела этим сказать? - Перед Тем, как Энн Мэри Гринн ушла, она сказала, что Отец Мать полукровного Наследника, помирятся с помощью амулета и ребенка. - Таким образом, Грейнджер и я, - поглаживая серебряную цепь амулета, проговорил Драко, - мы будем связаны? - Вероятно, вы уже… - Но ты же не знаешь наверняка? Отец поднял вопросительно брови. - Ты был с другой ведьмой? Драко качает головой. - Ладно, один раз, но это не было как-то особенно. Отец кивает, а на его лице появляется странный взгляд. Он вздохнул. - Этого не избежать, Драко. Когда эта связь рождается, ее нельзя контролировать. Драко фыркает. - Я знаю это! - Хорошо, - одобрительно проговорил Люциус. - Отец, а почему этот амулет должен быть у Скорпиуса? - Он принадлежит ему. Энн Мэри Гринн отдала его Септимусу, свою самую ценную вещь, которая у нее была. Это была ее точная копия ее анимагической формы. Ходили даже слухи, что имя наследника будет… - Скорпиус, - прошептал Драко. – Из-за формы. - Да… - Таким образом, Грейнджер на самом деле не выбирала ему имя – это была связь. - Точно та же, что и у тебя, когда ты почувствовал и произнес сам его имя. - Необычно, - шепчет Драко от удивления. Даже родившись в магическом мире, он все равно продолжал очаровывать его. Насколько сильной могла быть магия.