POV Writer
Было невозможно объяснить от чего Деймон лихом соскочил с кровати и, небрежным жестом напялив на бёдра полотенце, помчался стремительно вниз. Ночь выдалась тихая, если не считать привычного рокота ворон, не спавших обычно из-за фонарного столба. Он светил ярко, так, что при любом выходе на улицу, приходилось непроизвольно уворачиваться и идти, глядя себе под ноги.
Сальваторе очутился возле лестницы, рукой повиснув на изломанных (по правде говоря чуть треснувших) перилах. Поиски Елены не увенчались успехом и парень, скрипя зубами, решил, что она ускользнула вслед за остальными.
Ярость застелила мутно-голубые глаза и, поравнявшись со стеной, вампир направился без стеснения в подвал за недавно приобретёнными запасами крови. Он решил не выяснять, сколько заняли скитания по дому времени, да и вообще, который в мире час. Босыми ногами следуя по вспузырившемуся от ветхости бетону, брюнет тщательно вдыхал тяжелый запах плесени.
Поморщившись, Деймон вынул из сундука, пригвозденного к стене, золотистый с переливами бронзы ключ. Каково было его удивление, когда заместо стальной сердцевины на предмете красовалась прогнившая и почерневшая. Дураку не сложно было догадаться, что идентичный скважине ключ был подло украден.
Помимо разъяренного Деймона, который наведывался в подвал за особенными исключениями, пользоваться привилегией имел право Стефан.
Невесть чем обозлённый, Сальваторе с громким плевком захлопнул ларец, при этом не забыв перепроверить наличие пузатой щеколды на тайнике, и припал к ржавой двери. Та с равнодушным скрипом поддалась и отъехала в сторону.
Деймон широко распахнул глаза и, приподняв свисшее полотенце, прошмыгнул внутрь.
Вампир тягостно ощутил ничем не выветрившийся аромат крови, и по телу прошёлся будто бы самый настоящий разряд тока. Желудок его скрутило от голода. Брюнет закрыл дверь, после чего послышались многочисленные позвякивания цепей.
Контейнер одиноко рычал в дальнем углу подвала, но из него подозрительно веяло гнилью.
Парень настороженно приблизился, нахмуренно сдвинув брови, и картинно кашлянул.
Из-под крышки настежь открытого холодильника исходил морозный ветер, а затем плавно стала вырисовываться голова пробравшегося в помещение.
Деймон занял выгодную позицию, став таким образом, чтоб преградить негодяю путь, но сию секунду смягчился и воинственно поднял глаза.
— Ну и? Я требую объяснений!
Елена, распластавшись на бетонном укрытии, жадно расправлялась с восьмым по счёту пакетом донорской крови. Она застыла в недоумении, однако не выпустила дутую пачку из рук. Ее бледное лицо вытянулось больше от огорчения и сознания, что трапезу придется прервать, и девушка, слегка склонилась над морозильной камерой.
— Что? Деймон, я спала несколько месяцев. Неужели вы все думали, что пакетика крови мне хватит? - не меняя положения спросила Гилберт и схватила недопитую пачку.
— Хм... — хрипло отозвался Сальваторе, — похвально, Елена. Вот не поверишь, аж гордость берет, что обратил тебя именно я, а не Стефан.
В комнату ворвался ослепительный свет фонаря и, девушка, зажмурившись, встала с дивана. Лицо её было перепачкано кровью, а пальцы бегло прошлись по пунцовой щеке. Перед тем, как неожиданно комната залилась белоснежной кромкой, Елена размеренно поглощала десятый — юбилейный пакет с кровью, изредка, с неособым желанием вручала Деймону.
— Честно? Я уже не хочу. Допивай! — кивнула Елена и вернулась обратно со смягчающей улыбкой.
Сальваторе молча опустошил пакет и, не глядя, отбросил прочь. Он в нетерпении сомкнул руки на пышных бёдрах Гилберт и соблазнительно поцеловал в губы.
— Пошли спать. — требовательно произнесла брюнетка и лениво слезла с нагретого места.
Брюнет поморщился и выгнул спину, чтоб расправить плечи.
— Повторим?— он наигранно повёл бровями, и вскинув девушку на плечо, с радостным вскриком помчался на второй этаж особняка.
К слову сообщить, Елену нисколько не смущал внешний вид Деймона, а наоборот: подстёгивал темноволосую следовать его примеру, потому что нравоучения Дженны остались в далёком прошлом, а жизнь научила радоваться каждому мгновению. Она прятала глаза постоянно и счастливо верещала на весь дом, не стараясь даже скрыть собственного волнения.
Брюнетка с силой пинала вампира по оголённой спине и извивалась как только могла. Но, к превеликому счастью Елены, Сальваторе оставался не преклонен её желанию сбежать. Они медленно поднимались по ступеням, пока не услышали скрип открывающейся входной двери.
Стефан выпустил спокойный смешок и, гордо задрав голову, пьяно увалился на диван. Николина неестественно прижималась к стене, и стыдливо увернувшись от хищного оскала полуобнаженного Деймона и спрятанной за ним — не более одетой Гилберт, присела в кресло. Бонни, проигнорировав пару, поклонилась всем и скрылась среди этих странных коридоров.
— Я пожалуй спать пойду. А ты? — нарушила спокойствие Елена, хлопнув по плечу брюнета, и удалилась.
Николина томилась ожиданиями предрассветной лазури, ворочаясь. Хлопчатые ткани обволакивали кожу девушки. Она бездумно глядела в трёхстворчатое зеркало, стоящее по правую сторону от кровати, и размышляла. Деймон и Елена казались такими воодушевлёнными, естественно счастливыми. Она знала Сальваторе несколько другим, и отныне ясно понимала, что именно сейчас он расцвёл. С Гилберт рядом, — и это было заметно невооружённым глазом, брюнет чаще улыбался.
Николине это нравилось.
Темноволосая встряхнула каштановые локоны и с тихим сопением, поднялась на ноги. Она обогнула кованую спинку спального места, прошлась рысцой помеж установленных бревенчатых сидений, и выгодно устроилась у окна. Отодвинув шифоновые занавески рукой, Нина неожиданно взглянула на небо, только-только принимавшее золотистую кромку, и качнула головой. Дурацкие воспоминания преследовали её с самого детства: когда пропал отец девушки, она сидела в своей комнате, заперевшись на три замка, также мечтая о несбыточном.
Кэндел разразилась судорожным рыданием и опрокинула лежащее на руках крохотное зеркальце мамы. Осколки мгновенно разлетелись и рассыпались на мелкие кусочки. Девушка продолжала всхлипывать, но более-менее успокоилась. Ей было необходимо проветриться на свежем воздухе и привести мысли в порядок. Она стала собираться: рвано, неестественно, как марионеточная кукла.
Темноволосая прикрыла дверь и поплелась по коридорам. Вампирский слух позволял расслышать размеренное дыхание спящей Бонни, пронзительный свист Стефана на первом этаже и сонное ворчание Деймона буквально за стеной. Девушка выпрямилась и задрожала: в ту же секунду в серебристом свете исчезающей луны показалась голова Елены. Она расправила собравшийся подол ночной рубашки, и направилась к Кэндел.
— Нам нужно поговорить, да? — больше спросила, чем упрямо заявила Гилберт. — Тоже не спится?
— Да, думаю стоит.
Брюнетка попросила подождать её около двери, а сама быстрым шагом скрылась в комнате, впоследствии появившись в белоснежного кроя брюках и вязаной кофте.
— Чувствую, разговор предстоит долгий. — прошептала Николина и вышла во двор особняка.
— Прохладно вечером, да?
— Есть немного.
— Сальваторе уже поведали тебе историю о двойниках? — спросила Елена, поворачиваясь к собеседнице.
— Да. — кивнула Нина, — Это как-то.. странно, даже дико, как по мне. Казалось бы, что такого быть не может.
— Когда я узнала обо всем этом, я тоже так думала. Потом приняла это как должное. Двойники просто обречены, тебе этого не избежать. Я даже не удивляюсь что ты вампир, не удивляюсь, что именно Кэтрин обратила тебя.
— Скажи, — брюнетка пододвинулась ближе к Гилберт, — ты ведь плохо ко мне относишься?
— Я бы не сказала, — Елена выдохнула, — просто ты безумно похожа на Кэтрин, внешне, а её я ненавижу больше всего на свете. Знала бы ты сколько раз она пыталась убить меня, сколько раз убивала моих близких, ты даже представить себе не можешь, сколько зла и боли она причинила мне. Не удивительно, что когда я смотрю на точную её копию, чувствую нечто опасающиеся, хотя сама же являюсь её копией.
— Да, понимаю.
— Я вижу, что ты не такая, Николина. Прости, что так глупо вышло с нашим знакомством.
— Ничего, я все понимаю. Мне жаль тебя, тебе столько всего пришлось пережить.
— Я, не хочу тебя пугать, но думаю ты переживешь не меньше. Это проклятие, Николина, это не дар. С каждым днём вампирской жизни, да и человеческой, я понимала, что лучше не становится. Любовь. Вот, что делало меня сильной. — Елена глазами указала на особняк Сальваторе.
— Любовь к Деймону? — наивно спрашивала девчонка.
— Тебе видимо не все рассказали. — Гилберт усмехнулась. — Не только. Сначала я встречалась со Стефаном, а потом, когда уже стала вампиром с Деймоном. Это очень долгая история. Очень долгая и очень несчастная. Я до сих пор чувствую вину перед Стефаном.
— Ты, сама знаешь, кого любишь?
— Знаю, это прозвучит глупо, но я люблю их обоих. Это два самых главных мужчин в моей жизни, просто, к Деймону у меня чувство любви, вдохновения, легкости, будто я живу, будто я человек, а к Стефану, как любвоь к брату, как любовь к прошлому, понимаешь меня?
— Не совсем.
— Позже ты сама всё поймешь.
— Елена, а то, что сказал Деймон, что двойники притягиваются, это правда?
— Думаю, да. — вампирша кивнула.
— Тогда почему ты не со Стефаном?
— Потому я рушу все стереотипы. Я не буду подчинятся какой-то Вселенной, она не приказывает как мне жить и кого любить. Я сама решаю и сама выбираю.
— Ты такая.. На тебя хочется равняться. Ты удивительная.
— Это заложено в крови. Крови Петровых. Ты такая же, Нина.
— Но ты же Гилберт, а я Кэндел.
— Да, но Петровы это наш род, наши гены, вне зависимости от фамилии. Так, — Елена хлопнула ладонями по коленам и встала с лавочки. — На сегодня хватит разговоров. Было приятно поближе узнать тебя. Доброй ночи.
***
POV Caroline
Сегодня утром я проснулась со странным чувством, как будто с у меня упала гора с плеч, как будто меня тысячу лет держали под замком, а сегодня выпустили. Это наверное все потому, что мои подруги живы и здоровы, Клаус еще дрыхнет, не храпит и не орет, а значит день удастся, даже выходной.
Я вскочила с кровати, надела на себя халат и пошла вниз готовить завтрак. Напевая песни Мэрлина Менсона, я уже была готова сесть есть, как из другого угла комнаты послышался ужасный, противный голос.
— Ты не о ком не забыла, дорогуша?
Клаус стоял передо мной в одних трусах, нагло улыбаясь.
— Ну что ты, я сейчас и тебе насыплю. Чай будешь?
Я мило улыбалась своему гостю, накладывая в тарелку желанный завтрак. Поздно я радовалась, каждый день одно и то же. С тех пор как мы живем вместе я никогда не завтракала одна.
— Что-то ты на удивление спокойная. Покричать не хочется?
— Я бы с удовольствием, Клаус, но ты кажется забыл, что внушил мне вести себя вежливо, вот я и веду.
Я прошла в гостиную и плюхнулась на диван. Утреннее оживление немного пошло на спад, но несмотря на это, я ощущала себя пронзительно хорошо. По телевизору, который гремел уже с полминуты, шла передача о биатлоне. Я нехотя поморщилась и потянула руку за пультом. Холодное мороженое уже грозилось упасть на брюки и поэтому я, с громким ворчанием, должна признать, еле-еле включила злощастную передачу. Клаус все это время подозрительно бесшумно себя вёл, уплетая за обе щеки овсяную кашу.
— Дорогуша, ты не могла бы меня поблагодарить? — отозвался Майклсон, дотирая последнюю тарелку после сытного приёма пищи.
Я осталась сидеть, словно пригвоздённая, не торопясь расжёвывая мятные дольки мороженого. С пренебрежением повернувшись к нему, я стала специально растягивать удовольствие за поеданием сладости. Алюминиевая ложка выскользнула из моей руки и с жутким скрежетом рухнула на пол.
Ник среагировал через долю секунд, нагло отбирая у меня из рук блюдце.
— Я сказала отдай! — передала я, требовательно вынимая посудину.
— Кэролайн, мы оба знаем, кто победит. Оставь этот вздор! Так, как насчёт благодарности?
Я в этот момент злостно пихнула блюдце в его сторону и, вся раскрасневшаяся, уставилась на самодовольное лицо первородного.
Оно просияло ослепительной улыбкой, а мужские руки опустились.
Майклсон ждал.
Я крепко зажмурила глаза, стараясь ни коем образом не чувствовать приторно-острый запах его парфюмерии, и легонько поцеловала в щеку.
— Доволен?
— О, более чем! — пропел он и скрылся за дверью.
***
POV Writer
Девушка лежала на кровати и медленно перелистывала журнал. Елена сказала, что чересчур утомлена, в свете последних событий, на что блондинка довольно усмехнулась, и завершила вызов.С приобретением вампиризма Форбс славилась на редкость хорошо: ясность мысли, рассудительные поступки. Она прекрасно понимала, что для Гилберт наступил, так называемый «медовый месяц». Кэролайн безошибочно, как никто иной знала пристрастия Деймона и его не детские забавы, потому и шаловливо радовалась за Елену, подавляя приступ истерического хохота.
Спустя час блондинка стала переживать — Никлаус не появился на пороге дома ни через час, ни через три. Она спустилась в гостиную и, хорошенько проверив замки, улеглась на кровати, как только посмела вернуться в комнату. Форбс находилась в панике, не совсем представляя своего положения — она неестественно, скрупулёзно глотала кровь. Кэролайн постепенно сходила с ума в гнетущем одиночестве.
Где это видано, чтоб веселушка Кэр так долго сидела в замкнутом пространстве без возможности говорить? Она неосознанно возвратилась к переломному дню в своей жизни и зарыдала. Мама скончалась скоро — в течение трёх суток и, казалось, простила дочь, но от чего-то на душе появился вновь болезненный осадок.
Она осталась одна.
Всеми брошенная и не нужная.
Кэролайн запрыгнула на кровать и принялась считать до ста, в надежде, что хоть так забудется сном. Воспаленный горем мозг уже рисовал самые неожиданные и скверные картинки, произошедшие с гибридом. И с каждым появлением новой, в теле Форбс просыпалась ненависть и мелкая дрожь.
Она сильнее куталась в одеяло и кусала распухшие губы.
— Эй, Кэролайн, что случилось? — в комнату забежал Клаус, с явной одышкой и распахнутыми от удивления широко глазами.
Девушка накинулась на него с обвинениями во временной пропаже, усердно пытаясь сдвинуть Ника с места, но, к счастью, тщетно.
— Какого фига, Клаус? Почему я должна думать о тебе? Сними своё странное внушение. Дай мне возможность пожить день нормальной вампирской жизнью!
— Нормальной вампирской? — Никлаус расхохотался и лёг рядом со сконфуженной от смущения вампиршей. — Этот день ты и так провела без внушения, Дорогуша. И я тебе небезразличен.
Кэролайн уже сладко уснула и не расслышала последних слов Майклсона, решив, что они ничего вовсе не значат.
***
POV Caroline
Я спустилась по лестнице вниз, в надежде на то, что Клаус еще спит, но, кажется, в этом мире все против меня. Первородный уже съел свой завтрак, а на столе давно стыл мой. Майклсон валялся на диване, смотря какую-то скучную передачу про животных. И с чего бы он смотрит эту нудятину?
Я подошла к столу, опрокинув тарелку с остывшим завтраком, голова Клауса резко повернулась в мою сторону и он тотчас же оказался рядом со мной.
— Какого черта, Кэролайн? Я готовил эти блины все утро.
— Отлично, значит ты и будешь убирать. — я указала пальцем на грудь вампиру.
Разогрев сковороду до нужного градуса, я уже отправила на него пару яиц и ветчину, через пару минут мой новый, горячий, приготовленный собственными руками завтрак был готов.
Я уселась за стол, где передо мной «красовался» гибрид, похабно мне улыбаясь.
— Что? — бросила я.
— Да так, ничего.
Клаус продолжал улыбаться и рассматривать меня с ног до головы, казалось, что с каждым его взглядом у меня проходят мурашки по коже. Конечно, я уже больше полугода без секса, теперь я буду реагировать так на каждый взгляд любого мужчины, даже такого придурка как Майклсон.
— И как тебе живется без внушения?
— В смысле?
Я уже ничего не понимая и не обращая особого внимание на его слова доедала приготовленный завтрак. Клаус встал со стула и несколько раз обошел меня вокруг, присев рядом и шепча при этом что-то на ухо.
— Я снял внушение еще вчера ночью. Я бешу тебя, а ты все не кричишь и не кричишь.
Хорошо, что я доела, иначе подавилась бы. Простите, что? Вчера ночью? Быть этого не может, я бы его уже убила.
— Кажется кому-то — Клаус указал на меня пальцем, — кто-то, — сделал тот же жест, только указав на себя, — нравится.
— Клаус, я тебя умоляю. Ты такой самовлюбленный.
— Тогда покричи на меня. За фото, за белье, за то, что спал на твоей кровати.
— Да, не хочу я. — распсиховавшись, я ушла в свою комнату, захлопнув дверь.
Еще немного я думала о том, что сказал Клаус, но не хотелось заострять на этом внимание. Скоро Рождество и я хочу провести его со своими друзьями, но перед этим у меня есть одно очень важное дело.
***
Я бы назвала это место «обитель мертвых». Здесь покоятся души умерших людей, покинувших своё тело навсегда. Здесь покоятся обычные люди, не вампиры, которых можно легко вернуть или хотя бы попробовать вернуть из потустороннего мира. Этих людей уже никак не спасти, им никак не помочь.
Их немного, кладбище у нас небольшое. Город кишит сверхъестественными существами и оставаться человеком — это дар. Умереть как обычный человек, а не потому, что тебе вставят кол в сердце и оторвут голову, вырвут сердце.
Среди них, есть люди, которые мне дороги. Некоторые знакомые и.. мама. Она здесь похоронена. Как же я жалею, что не смогла с ней попрощаться, быть в последние минуты своей жизни с ней, я даже не пришла сюда после похорон, потому что сразу отключила чувства.
Я подошла к именной могиле «Элизабет Форбс».
— Мама..
Слезы тут же потекли из моих глаз, как давно я здесь не была.
— Мамочка.. Ты прости меня, что я не была с тобой в последние минуты твоей жизни, прости, что я так поступила.. Ты самое дорогое, что было и что есть у меня до сих пор и я бы всё отдала лишь бы хотя бы раз еще увидеть тебя. Обнять. Скоро Рождество, мама, скоро праздник, а я, с тех пор, как ты ушла, как уснула Елена даже не отмечала его. Для меня, это стало черным днем календаря. Помнишь, как мы наряжали комнату в твое последнее Рождество, тогда, именно тогда тебе стало плохо и именно тогда, перед Рождеством, я узнала, что ты больна. Как мне жаль, мама, что я не смогла найти выход, не смогла найти лекарство для тебя. Прости..
Я положила цветы на могилу матери и ушла. Я оставила за собой следы слез, это так больно, терять кого-то родного и даже спустя тысячи лет у буду помнить ее и любить...
