Старый добрый новый мир

Вечером я проснулась первая от лучей солнца на лице. Лева неспокойно сопел мне в макушку, его руки чуть подергивались во сне, хотя последнее время такое частенько. Ничего плохого ему не снится, просто постоянное напряжение не спадает даже во сне. Стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить мужа, я снова прикрыла глаза. Рука затекла, хочется пить, но я подожду. Он обычно не слишком долго спит, пусть отдохнет, как следует, вчера вымотался сильно. Бедный мой, одни проблемы из-за меня, ну почему вечно я во что-то влипаю? Или до сегодняшнего дня просто дожило так мало женщин? И не хочется же Леве такие проблемы создавать, но они меня сами находят... — Ты чего так рано? — хрипло спросонок пробормотал брюнет, прижимая меня к себе покрепче и невесомо проводя губами по шее. — Да просто проснулась, — пробормотала я, наконец-то откидываясь на спину и разгибая руку, в которую тут же будто тысячи игл воткнулись. — А знаешь что? — приподнявшись на локте, мужчина хитро прищурился. И широко улыбнулся, тут же продолжив: — Я тебя люблю. — И я тебя люблю, — усмехнулась я, обвивая руками крепкую шею. Широкая ладонь скользнула по бедру, мягко, ласково, собственнически. Я запустила пальцы в темные волосы, откинула голову, подставляя шею теплым сухим губам. После любого сильного переживания Леве нужен секс — как форма моральной разрядки, чтобы не перегореть, не сломаться. Мне потребовалось некоторое время в новом новом мире, чтобы это понять, но отказать ему мне бы вообще никогда в голову не пришло. Хотя бы потому, что я вряд ли когда-нибудь смогу перестать замирать в предвкушении, зная, каким это натренированное убивать тело может быть чутким, какими нежными бывают загрубевшие от рукоятей разнообразного оружия руки, как голос беспристрастного палача и командира может оседать и срываться. Я люблю своего мужа, хочу его и пытаюсь уберечь от прошлого. Может быть, от себя самого тоже. Резко рванувшись вправо, Лев развернулся в этом неполноценном прыжке из положения лежа и упал на бок, закрывая меня собой и целясь через окно в двери багажника из выхваченного из-под подушки пистолета. Почему-то мелькнула глупая мысль, что моя привычка складывать руки на груди и не совать их под подушку с этим мужчиной значительно облегчает жизнь. — Показалось, что ли? — непонимающе пробормотал брюнет, чуть приподнимаясь. — Точно кто-то мне в спину смотрел. Посиди-ка, я посмотрю. Я поджала ноги, давая ему пролезть к пассажирской двери. Хотела было заикнуться, чтобы он обулся хоть, но не стала отвлекать. Стоило только ему приоткрыть дверь и высунуть голову, он с приглушенным "вот же блять!" отшатнулся, упав в проход между сиденьями и наставляя оружие на медленно открывающуюся самостоятельно дверь. — Ваша интуиция не перестает меня удивлять, — прошелестел прекрасно знакомый мне голос. Его большеглазый обладатель во все той же толстовке не заставил себя ждать, — вы поразительно хорошо ощущаете и анализируете обстановку. — По крайней мере, я не подглядываю за парочками! —совершенно безбашенно огрызнулся Лева, не меняя положения. — За вами наблюдает двадцать миллиардов постоянных зрителей и около пятнадцати временных, — ровно и без эмоций оповестил инопланетянин. Сколько? Сколько-сколько? Постоянно? Я почувствовала, что стремительно краснею, — и я не хотел вам мешать. Нас волнует другое, — переступив с ноги на ногу, глазастик, кажется, укоризненно поджал почти отсутствующие губы, — целью игры не является уничтожение остатков вашего вида за столь краткий срок, за который он будет уничтожен с вашим образом взаимодействия с группами. — Это группы с нами неправильно взаимодействуют! — рявкнул Лев, не опуская оружие, но пересаживаясь на край сиденья. — Воскресите их, вы же умеете. — Мозг Александра был жив, когда вы покинули помещение, — чуть склонив голову к плечу, серокожее создание моргнуло вертикально расположенными веками, — вчера к моменту, когда вы пересекли черту города, в живых или в подходящем для регенерации состоянии не было никого. — А тот, с простреленными конечностями? — пискнула я, заинтересовавшись судьбой последнего из сволочей. — Истек кровью, — лаконично бросил сексист инопланетный, не удостоив меня и взглядом, — мы вынуждены будем принять меры, если вы не измените модель поведения. — Я буду защищать свою жену, хоть ты меня испепели на месте! — прорычал Лева, вылезая из салона. Инопланетянин отступал, но даже не дернулся, когда дуло прижалось к его огромному лбу. — Если я сейчас выстрелю, ты успеешь уклониться, а, моделятор поведения? Оккупант не стал испытывать свои возможности и исчез, не дожидаясь претворения гипотезы в практику. — Надо ждать орду зомби, — вздохнула я, выбираясь из машины и ежась от холода земли, моментально проникшего через носки по ногам до самых икр. — Прости, — бессильно опустивший руки мужчина вздрогнул, когда я обняла его со спины, — но я не мог... — Я тебя ни в чем не виню, — прижавшись щекой ему между лопаток, я даже улыбнулась, — мой защитник. — Я всегда старался быть хорошим и добрым для тебя, — как-то грустно хмыкнул брюнет, поглаживая мои руки, покоящиеся у него на животе, — а получается только рвать глотки ублюдкам чуть ли не у тебя на глазах. — Ты всегда хороший и добрый в моих глазах, — расцепив пальцы, я обошла неподвижного мужа и обняла за шею, приподнявшись на носочки. — Босиком! — немногословно возмутился он, подхватывая меня под бедра и приподнимая. Я рассмеялась, цепляясь за крепкие плечи и первой целуя наконец-то улыбнувшиеся губы. Этой ночью мы никуда не поехали. Путаясь в снимаемой одежде, забрались обратно в машину и очень опрометчиво забыли обо всем окружающем мире, высказывая друг другу чувства. Не всегда вслух.