Старый добрый новый мир

Мы подъезжали к довольно крупному городу, но останавливаться в нем Лева не собирался. Чем больше город — тем больше в нем зомби, а в нашей ситуации, когда мы уже дважды разозлили организаторов апокалипсиса, лучше было держаться от них подальше. Полоса, ведущая из города, была почти свободна, так что скорость мой муж держал в районе шестидесяти километров в час. Из-за относительно затрудненного передвижения он заставил меня пристегнуться. Дорога вдруг заслонила пейзаж. Меня рвануло вперед так, что ремень больно врезался в грудь, руки и ноги инерцией потянуло в направлении движения, я сильно ударилась голенями о нижний край бардачка. С грохотом и скрежетом заглох двигатель, напоследок жалобно задребезжав. Я сразу повернулась к Леве, держась за болящую шею. Бледный, с выступившей испариной брюнет стеклянным взглядом смотрел вперед. Его руки лежали на руле, из предплечья торчал окровавленный осколок кости, а он только без эмоций прошептал: — Мой джип... — Подожди, Лев, я сейчас достану аптечку! — с усилием заставляя ноющие суставы работать, как положено, я отстегнулась и перелезла на заднее сиденье. — Только не отключайся, ладно? — Мой джип... Ему же эта машина как член семьи, боже, он же свихнется... Так, что там надо делать с открытым переломом? Из первой помощи в голове было только "наложить жгут при сильном кровотечении" и "госпитализировать". Некуда тут госпитализировать, мой муж же кровью истечет, может инфекцию подхватить! Нарыв, наконец, аптечку, я дала себе пластиковой коробкой по лбу. И еще раз. Лева невменяем, у него, скорее всего, шок, так что мне уж точно нельзя истерить! Нужно собраться! Крупные сосуды кость не повредила, так что жгут я отложила в сторону. Аккуратно, чтобы не напугать отрешенного и повторяющего эти два слова мужчину, сделала пару уколов новокаина вокруг раны, чтобы хоть немного уменьшить боль. Кто бы мог подумать, что во время зомбиапокалипсиса мы умрем из-за аварии. Потому что вряд ли Лева сможет вести другую машину, уйду я на простреленной ноге не слишком далеко. Это как с раненой лошадью сейчас выходит — проще пристрелить. — Нет, нет, ну пожалуйста! — вдруг взвыл брюнет, под хрипение клаксона приложившись головой о руль. Я вздрогнула и отшатнулась. — Мой хороший, мы же столько вместе прошли! — не обращая внимания на руку, он отстегнулся и выскочил из салона, я со вздохом потянулась за кедами. — Ты же меня тогда из ущелья с одним рабочим карданом вывез! С трудом подняв смявшийся почти в гармошку капот, причитающий брюнет пытался что-то там ковыряться, а я стояла рядом, наблюдая за рассеиванием белого дыма в воздухе. Потом все же решила осмотреть причину смерти еще одного члена нашей команды. Участок дорожного полотна какой-то путаный, но выглядящий примитивно механизм поднял вертикально, когда мы уже не могли избежать столкновения. Может, если скорость была бы поменьше... Невнятное бормотание за спиной заставило меня напрячься и в панике начать искать взглядом укрытие. Я решила, что для начала подойдет недалеко стоящая машина. Бормотание стало чуть ближе, и я без дальнейших раздумий рванула вперед. Лихо запрыгнуть на капот не позволила стрельнувшая болью нога, которой не стоило отталкиваться от асфальта. За здоровую конечность меня дернули, я плашмя рухнула на заскрежетавшее лобовое стекло и с отчаянием поняла, что это, мать его, конец. Потому что даже Лева ранен и безоружен. Как показало исчезнувшее давление на щиколотку и глухое рычание за спиной, самому Леве плевать на рану и безоружность. Осмотревшись и не узрев больше мертвяков, я со всей возможной скоростью похромала к нашей машине, лихорадочно вспоминая, где ближайшее оружие в салоне. Но, когда я выхватила из бардачка пистолет и обернулась, брюнет спокойно шел в мою сторону. А кровь по его руке текла теперь еще и выше перелома. Из прокушенного бицепса. — Нет-нет-нет, не дам! — я прижала к груди оружие, за которым он протянул целую руку. Мужчина нахмурился, требовательно дернул пальцами. — Лев, ну послушай! — взмолилась я, пряча пистолет за спину. — Я же без тебя не буду жить, помнишь? Сразу же ты зомби тогда не стал, в прошлой игре. Может, у нас есть несколько дней еще побыть вместе? А потом, когда ты уже будешь становиться зомби, вместе умрем, хорошо? С тревогой вглядываясь в его лицо, я нервно кусала губы. В тот раз он уступил... Выдохнув, я коротко улыбнулась, когда он расслабился и кивнул. — Прости, — еле слышно шепнул Лева, одной рукой прижимая меня к себе, — я отвлекся и чуть не проворонил тебя. — Мне тоже очень жалко джип, — ткнувшись лбом в крепкое плечо, я скосила глаза на укус, — давай хоть перевяжем? — Подожди в машине, — попросил мужчина, отстраняясь. Я с подозрением прищурилась, но все же забралась на свое сиденье, оставив дверь открытой. Лева взял мою ветровку и отошел, прячась за багажником. Донесся приглушенный гортанно-рычащий стон, я выскочила из машины, едва ли заметив боль в опять потревоженной икре, но еще более бледный брюнет, пошатываясь, уже шел мне навстречу, крепко сжимая в зубах рукав моей куртки. А кость из его перелома уже не торчала, возвращенная практически на правильный угол. — Спасибо, что обезболила сразу, — конвульсивно дернул уголками губ он, я даже поразилась хриплости голоса и, главное, выдержке своего мужа. — Так ведь срастется неправильно... — только и смогла пролепетать я, прикрыв ладонью рот. Мне аж нехорошо стало, когда я представила, как ему сейчас больно. Не факт вообще, что это единственное повреждение от аварии! — Не успеет, — беспечно хмыкнул он, явно стараясь из холодной машины для убийств, работающей на адреналине и тестостероне, стать моим домашним Левой, — тебе тоже нужна повязка новая. Я опустила взгляд на окровавленную штанину и только тогда ощутила, как дрожит и подгибается нога. Хотя боли было не так уж и много. До темноты в нашем состоянии высовываться было глупо, так что мы заперлись в машине. Перевязали друг друга, целуясь и обнимаясь по мере возможностей, перекусили консервами и легли читать каждый свою книгу. — Это дерьмо же через слюну передается! — внезапно встрепенулся Лева после очередного медленного и чертовски нежного поцелуя. — Какая разница? — пожав плечами, я улыбнулась. Мне все равно с ним вместе умирать. Я уже отошла от его экстремального самолечения, совершенно расслабилась в теплых объятиях, снова доверив беспокоиться о наших жизнях мужу. Удивительно легко стали беды и потрясения проскальзывать мимо моего сознания, не задерживаясь и не волнуя меня слишком долго. Видимо, приспосабливаюсь... Я даже подремала немного, слушая тихое дыхание мужа, и ближе к вечеру мы стали сгребать в одну кучу все, что собирались взять с собой в другую машину. И, когда брюнет вдруг направил пистолет в окно, я даже вздрогнула. За стеклом мужчина разжал кулак, которым собирался постучать по стеклу, и медленно поднял руки. Ах, да, этот гребаный механизм-джипоубийцу же кто-то сделал... И не думая вылезать, Лев так и сидел, хмурясь. Оружие в его руке мелко, почти незаметно подрагивало, а я с запозданием вспомнила, что новокаин — штука недолгоиграющая, наверное, ему чертовски больно... — Мы хотим помочь! — прокричал за стеклом человек. Вроде бы, просто человек. Но пока что инопланетяшки и зомби вместе взятые причинили нам меньше вреда, чем обычные люди. — Мы! — зло и тихо выплюнул Лева. — Не меньше пяти лязгающих кучей стволов мужиков, двое из которых сейчас возятся с ебаниной, угрохавшей мой джип! Хуясе помощь, чтоб ты, сука, сдох! Разумеется, новая потенциальная угроза его не слышала, но выражение лица говорило громче слов. Меня только интересовало, как он их разглядел или услышал? Вот что значит "боевой опыт"! — Выходите из машины! — в ультимативной форме приказал прикидывавшийся добреньким мужик. Щелчки предохранителей и силуэты его сопровождающих даже я не могла пропустить мимо внимания. Вот же не везет, ну хоть неделю бы спокойно пожить! Опять Лева будет убивать, а меня будут пытаться сделать проституткой за еду? А сможет ли раненый Лев нас спасти? Умирать, конечно, вместе, но от чужих рук не хочется. Скрипнув зубами, брюнет коротко глянул на меня и чуть качнул головой в сторону двери. Хорошо, что я не разувалась с последнего выхода из салона, думаю, очередным захватчикам не понравилось бы, если бы я начала копошиться под сиденьем. Выбравшись на вечернюю прохладу, я поежилась. — И какие условия? — почти рыкнул Лева, пытаясь заслонить меня собой. Я стояла в шаге от машины и никак не ожидала ощутить крепкую хватку на горле. — Только пискни, — еле слышно предупредили прямо в ухо. Лева, конечно, иногда вел себя так, будто у него глаза на затылке, но для этого нужен был звук. Рисковать остатками наших покореженных жизней не хотелось, так что я даже губу прикусила, чтобы не всхлипнуть. Мне не было страшно. Как-то уже давно не страшно. Видимо, весь запас страха уже кончился. Нормальные люди за всю жизнь столько не боятся, сколько я боялась с начала игры. — Ты пойдешь с нами, — просто пожал плечами романтик с большой дороги, — нам нужны бойцы и рабочая сила. — А моя жена? — чуть агрессивно уточнил Лев, сжав кулаки. — Женщин у нас хватает, твоя нам без надобности, — ухмыльнулся предводитель. Я бы вскрикнула от неожиданности, когда прямо над ухом раздался одиночный выстрел, но лишь прокусила себе губу, помня о предупреждении, и втянула голову в плечи. Пнув меня стопой по щиколоткам, державший меня мужчина толкнул меня в плечо, и я шумно завалилась на бок. Мне знаком показали молчать, и я замерла, не понимая, к чему это все вообще. Если хотели меня убить, то почему не убили? Лева медленно расслабил руки. И вдруг рухнул на колени, как подкошенный. Я уж испугалась, что в него выстрелили по-настоящему, но крови не было видно. Его заколотила крупная дрожь, он глухо невнятно застонал, и до меня дошло. Он решил, что меня убили. Последнее, что у него осталось. Я дернулась было, хотела наплевать на все запреты и сказать, что цела, но его уже довольно сильно ударили прикладом в висок. Мой муж свалился рядом со мной, как мешок картошки, упал явно на раненую руку. Но тут и меня настигла тьма.