Улыбка серых глаз

…как взрываются звёзды, как мир рушится. Мне лучше без тебя, но без тебя - я лучше не стал, увы...*

Я проснулся от жуткой боли в спине. Поворачиваясь на другой бок на неудобном узком диване, я открыл глаза, стараясь сфокусировать взгляд на не занавешенном окне. Встав, я скинул тонкий плед на пол, потирая плечи, и, на ходу разминаясь. Подходя к подоконнику и отодвигая прозрачный тюль, я увидел как, наконец, хлопья настоящего снега оседают на пушистые лапы зеленых елей и соседские крыши, это было в каком-то роде успокаивающим зрелищем. Недолго простояв около окна, я отправился в ванную, где умылся и натянул домашние штаны. Из головы никак не выходило вчерашнее происшествие с Пелагеей. Я обязательно должен уговорить ее на визит к врачу, а, зная, какая она упертая, я не уверен, что у меня получиться это, однако, попробовать стоит! Немного постояв около первой ступеньки лестницы, не решаясь отправиться наверх, я развернулся и пошел на кухню. Все до жути было просто: хлопья залитые молоком уже, кажется, вошедшие в привычку за месяц потребления, но нет, я не жаловался, ведь не Рудковская же проявила инициативу забить мне весь последующий месяц концертами, а я сам. Зачем? Чтобы организм смог думать лишь о недели сна, а не о Хановой. Хотя, обманываю я себя сейчас сам. Я не мог не думать об этой девушке. Мне постоянно напоминало все, а на концертах в особенности: ведь она почему-то ставила близкие даты своих концертов к моим, ее афиши висели по всему городу, а на лице сияла неповторимая улыбка, и, вот теперь, скажите, как я мог забыть о ней хоть на секундочку? Я знаю, как-нибудь мы перестанем ссориться. Я верю в невозможное. Учесть ошибки прошлого так не сложно, Но пожалуйста, давай сейчас останемся Искать на небе линии твоего и моего имени.** А может она сбежала? Такой вариант я не рассматривал ранее, но это было бы очень в ее стиле. Мне кажется, она сбегала от любых проблемы, причем, совсем неважно: решаема она была или нет. Такого быть бы не должно с ее-то характером и умением выживать. Все журналы, все поклонники Поли обсуждают перемены в фигуре девушке, в какой-то красоте, но, увы, я вынужден сообщить, что и внутренне она до ужаса изменилась. Признаюсь честно, Пелагея в самом начале нашего знакомства была донельзя простой девочкой с алыми щечками, который сейчас превратились в острые скулы, с длинными волосами, аккуратно спадающими до поясницы, которых сейчас и в помине не было. Да, тогда она даже и думала совершенно по-детски, что видно было невооруженным глазом, а теперь от этого детскости не осталось и следа. Жаль. Не такую её любили экраны, поэтому - то и всех убеждали, что, мол, это все еще я, ваша Поля. Поль! Ты уже не наша, но все также до дрожи любимая...! Заходя на кухню, я застыл на пороге от увиденного: стоя ко мне спиной, и, что-то напевая себе под нос, блондинка вытирала посуду после вчерашнего неудавшегося «праздника». Она крутилась у столешницы, от чего немного помятые ото сна маленькие золотые кудри спадали на чуть выпирающие лопатки, в моей белой рубашке и чёрных чулках, кружево которых чуть выглядывало из-под сорочки. И от одного её такого вида мои мысли смешались в кучу, из-за чего я даже не знал, стоит ли нарушать эту идиллию. Опираясь виском о дверной косяк, и, засовывая руки в карманы штанов, я тихо кашлянул, что заставило девушку развернуться. Пелагея даже не вздрогнула от моего такого, казалось, неожиданного появления здесь, хотя, её нахождение на кухне в такую рань меня очень удивило. -Доброе, - сказал я, проходя мимо блондинки к окну, доставая из полупустой пачки сигарету. Я неуверенно повертел ее в руках, думая, стоит ли? У Поли же аллергия была на табак. Или нет? Но все мои сомнения развеялись, когда девушка сама потянулась к пачке, выудив оттуда сигарету, беря в руки мою зажигалку. - А ты ничего не перепутала? - смотря за тем, как она выпускает изо рта дым, спросил я. -И тебе доброе, - усаживаясь боком на подоконник, Пелагея устремила взгляд в окно, лишь изредка переводя его на меня, совсем, кажется, обалдевшего от происходящего. - Вчера ты была совсем другой, - выдал я после трёх минут молчания, а она потушила сигарету, заинтересованно слушая меня. -Девочка-романтика сегодня хулиганка? - усмехаясь собственным словам, выдал я, усаживаясь напротив нее, и, внимательно вглядываясь в голубо-зеленые глаза. Пелагея также тихо усмехнулась, согнув в коленях и поставив ноги на деревянную поверхность. -Не хулиганка, Дим, - убирая выпавшую прядь за ухо, ответила она. - Я просто свободная, - по-доброму улыбнулась девушка, а я вот вообще ничего не понимал в этой ситуации, да и чувствовалась какая-то неловкость в нашем, можно даже сказать, «интимном» разговоре, ведь до этого мы с ней так близки(?) духовно не были. -А Слава? Красавец, да ещё и в КВН играет неплохо, - отодвигая пепельницу с сигаретами подальше, я уселся поудобнее, благо подоконник был достаточно большим, чтобы уместить нас обоих. Звонкий девичьи смех разрезал тишину, заставив меня косо посмотреть на Ханову. - И чего такого смешного я сказал? -Славы здесь нет, поэтому и разговаривать, я считаю, о нем нечего, - шумно выдохнула она, опуская по очереди худые ноги на пол, демонстрируя мне всю их красоту, Пелагея подошла к плите и начала там что-то переворачивать на сковороде. - А я вот считаю, что это достаточно неплохая тема для разговора, но оставим ее на потом, потому что у меня есть лучше: как на счет твоего вчерашнего самочувствия, м? - несмотря на девушку в данный момент, я слез следом с подоконника, достав из верхнего шкафчика пакет с кофе, сразу же засыпая нужное количество оного в кофеварку. -Я вот считаю наоборот - это совсем неинтересная тема! Мы с тобой так не похожи, - сказала Поля, достав столовые приборы и тарелки. Я даже мысленно усмехнулся ее фразе, что за бред, дорогая? Ведь сама ты так не думаешь. - Обмороки у меня такие от пониженного давления, всего то, - пожала плечами Ханова. Ну да, действительно, всего-то! -Что вчера было между нами в ванной? - совсем не задумываясь, какие могут быть последствия после такого разговора, отчеканил я. Пелагея долго молчала, выкладывая на тарелку только-только испекшиеся сырники, а меня уже подбешивало то напряжение, что летало в воздухе между нами, я даже пожалеть успел, что затеял это. Потянувшись за банкой абрикосового джема, я столкнулся рукой с пальцами Пелагеи, которая, видимо, тоже решила схватить именно эту из всех пяти штук с разными вкусами. И чего она там говорила про то, что мы не похожи? Я прекрасно понимал, о какой именно непохожести блондинка говорила, но такие маленькие «случайности» считаются тоже. Одно и то же, нам же нравится одно и то же - Смотреть в окно, искать людей похожих. Одно и то же, нам же нравится одно и то же - Смотреть в окно, искать людей, искать.** Все-таки уступив ей, я отошел в сторону, усаживаясь на стул, стуча пальцами по столешнице. И не понятно чего я ждал, вернее мне даже очень понятно - ответа на поставленный вопрос, но Ханова, будто язык проглотила, молча наливая в мою любимую кружку свой зелёный чай. Такая сильная и дурацкая неопределенность у нас, в наших «отношениях»(?). Меньше всего мне бы хотелось валить что-то на Пелагею лишь потому, что мои чувства, они где-то в районе ее сердца, но обойти стороной девушкины странные выходки я не могу. Когда передо мной приземлилась тарелка с завтраком, состоящим из сырников с абрикосовым джемом и черным крепким кофе без сахара и молока, я ухватился за запястье Поли, усаживая блондинку на край стола перед собой. Девушка смотрела на меня свежим взглядом, будто вообще впервые видит. Проблема в том, что я уже и сам начал верить в выпады Хановой в мою сторону на «Голосе», вряд ли это была не игра, но и не фальшь; чувства были настоящими, а я не мог ошибаться. -Что ты от меня хочешь услышать? – сверкнула она глазами в мою сторону, повышая голос. – Что это всего лишь минутный порыв и ничего больше? Я могу извиниться за это, Билан, но давай закроем уже эту тему, ее нечего мусолить, ясно? Тебе нужно это забыть, как страшный сон, выкинь это из головы, считай меня сумасшедшей, но… Она бы долго могла искать себе бесполезные оправдания, врать про «порыв», но такое нервное состояние Пелагеи указывало на то, что она сама за эту ночь много думала, ни о чем другом, кроме как об этом, поэтому смысла слушать бессвязную речь не было. Я резко пододвинул Полю к себе так, что она свалилась на мои колени, крепко хватая меня за шею, и замолчала. И после этого проверять даже было нечего все ее сказанные только что слова. Я первый сократил расстояние между нами, но прикасаться к губам не стал, а вот Пелагея уже приготовилась к поцелую, закрыв глаза. Я нежно коснулся ее щеки раскрытой ладонью, очерчивая контур скул, подбородка, подбираясь к пухлым губам, накрашенным обычной гигиенической помадой с ароматом корицы, которой она часто пользуется на репетициях. И вот, когда мои руки переместились на тонкую талию, сминая рубашку на Полиных боках, я хотел было прикоснуться к ее губам, но мой телефон, так некстати зазвонивший, заставил меня отстраниться от Пелагеи, на что я получил недовольное мычание. Привстав с девушкой на руках, я сделал шаг в сторону зала, но Поля сама дотронулась до моих губ, не углубляя поцелуй, отчего я замер на месте, и никакой телефон мне уже был не нужен. Проходя в зал с Пелагеей на руках, я усадил ее на первую попавшуюся поверхность, коей оказался рояль, вкладывая в поцелуй больше страсти, я не отставал от Пелагеи, которая ласково водила пальцами по моей обнаженной спине. Раздвигая колени блондинки, и, вставая между ними, стараясь максимально приблизиться к девушке, я расстегнул пару пуговиц рубашки, стаскивая ее с Поли, откидывая на пол. Мы были слишком увлечены друг другом, но телефон все также настойчиво продолжал звонить. -Возьми, - отрываясь от меня и учащенно дыша, прошептала девушка, запрокидывая голову вверх. Нерешительно кивнув ей, я оставил поцелуй на ее ключице, удаляясь из комнаты, но тут же возвращаясь назад, чтобы подробнее разглядеть девичье тело в белом ажурном белье. – Иди уже, - рассмеялась Поля, соскакивая с музыкального инструмента, и, нарочито медленно поднимая рубашку с пола. Проследив за последними действиями блондинки, я, наконец, отправился на поиски мобильника, навсегда зафиксировав ее образ в памяти. Забирая из-под кровати в гостевой, где я провел ночь, свой телефон, я перевернул его экраном вверх, где высвечивалось имя звонившего. Ляля. Нехотя проводя пальцем по дисплею, я приложил гаджет к уху, хотя, признаться честно, этот голос я надеялся не слышать еще хотя бы месяца три, пока она снова будет писать свои картины в Америке, дома. К тому же, меня всегда напрягало их общение с моей младшей сестрой, ведь Ане много чего не следовало бы узнавать о жизни именно от этой девушки. -Билан, я очень хочу узнать, какого черта ты вчера так грубо выставил меня на улицу в нетрезвом состоянии, да еще и с чемоданом? Я тебе подруга лучшая или девка какая-то с трассы? – услышал я на другом конце трубки. -Я не собираюсь оправдываться перед тобой сейчас, подруга моя, лучшая, как и вчера не собирался оставлять тебя у себя на ночь. Ляля, если у тебя в такую рань есть силы, чтобы так орать мне в трубку, значит, ты жива, прекращай утрировать! С тобой был Слава, он порядочный, - после последней реплики я на секунду задумался. – И, наверняка, попросил отвезти тебя первую, ведь благородства у нас хоть отбавляй. -Короче, Дима, я звоню только, чтобы сказать тебе, что улетаю сегодняшним рейсом в Америку. Хотела нормально попрощаться, Дим, - сменив тон на более мягкий, проговорила девушка. – Давай встретимся в аэропорту, проводишь хоть меня, я ведь не знаю, когда вновь посещу твой город? И тут во мне почему-то взыграла то ли жалость, то ли чувство долга. Действительно, не мог я так просто «отпустить» ее. Потерев переносицу двумя пальцами, совершенно не заботясь о том, что Ляля уже достаточно долгое время ждет моего ответа, отрывисто дыша в трубку, я прикрыл глаза на секунду. -Приеду, - решительно сказал я, подходя к окну. – Скинешь время вылета смской, - сбрасывая вызов и оставляя телефон на тумбочке, я вышел из гостевой, направляясь на поиски Хановой. В зале девушки уже не было, да и вообще на первом этаже, поэтому я снова вернулся на второй, сразу же сталкиваясь на лестничной площадке с блондинкой, которая была уже переодета в свое платье и слегка накрашена. Пелагея стремительно сбежала вниз по ступеням, что я даже сделать ничего не успел. Она быстрыми шагами отправлялась в коридор, а я стоял на том же месте. Конечно, не сбежала с утра, а сейчас самое время. Но вдруг, блондинка резко остановилась и развернулась лицом ко мне, медленно подходя к лестнице. Ханова взялась за периллы, смотря на меня снизу вверх красными от слез глазами, которые девушка совершенно не пыталась скрыть. Соленые капли падали на ее щеки, скатываясь к подбородку, но Поля продолжала упорно смотреть на меня, не моргая. Медленно я спустился к ней и дотронулся до щеки, стирая потекшую тушь. Пелагея вздрагивала от моих прикосновений, подаваясь ближе к моей руке. Она тихонько сопела и вроде даже начала успокаиваться. -Ты, Поль, просто береги себя ладно? – обращаясь к ней, я убрал руку со щеки девушки. Сгребая ее ледяные ладони в охапку своих, я несколько раз подышал и потер их, отчего Ханова, наконец, улыбнулась. – Холодные такие, раньше такого не было. Это из-за давления? – получив утвердительный кивок, я продолжил. – Я пришлю тебе номер самого лучшего врача в Москве, обратись к нему и не затягивай с этим! -Пока, - тихо бросила блондинка, нехотя вырывая свои руки из моей крепкой хватки, ведь я все еще надеялся, что она останется. Удалившись в коридор и одевшись там, Поля выпорхнула за дверь. И я пошел следом, чтобы закрыть ее, но, не удержавшись от такого соблазна, как побывать под утренним снегопадом, я вышел на морозный воздух, который сразу сковал тело, отдаваясь неприятным покалыванием на кончиках пальцев. Когда Поля открыла калитку, последний раз оборачиваясь ко мне, я понял, почему она так стремительно убежала. Там с букетом цветов стоял ее Слава.