*****
Рик втолкнул меня в какой-то кабинет, начиная разговаривать со слегка испуганным мужчиной в белом халате. Тот периодически поглядывал на меня, а потом, когда Рик закончил говорить, вытащил из шкафа какую-то папку и, пролистав ее, видимо, ища что-то, выдернул листок и протянул его мужчине. — Ч-что происходит? — спросил я, немного заикнувшись. Рик молчал, просто волок меня за собой по разным кабинетам. Собрав чуть ли не целую стопку бумаг, мужчина привел меня обратно в свой кабинет. — Сядь, — скомандовал Рик, и я послушно выполнил его приказ. — Сейчас придет мужчина, который обследует тебя. Скорее всего, — Рик запнулся и тяжело вздохнул, — придется действовать по ситуации. — В смысле? — не понял я. — По какой ситуации?! Что происходит, Рик?! Омега промолчал. И когда я хотел его еще раз спросить, в кабинет зашел мужчина. Спешно о чем-то переговорив с Риком и мазнув взглядом по собранным бумагам, мужчина подошел ко мне, начиная ощупывать мой живот. Нажав на какую-то точку, я вскрикнул, сгибаясь пополам. Мужчина тут же отошел, начиная что-то быстро говорить Рику, отчего выражения лица того слишком быстро менялось. Спросив, могу ли я идти и, получив мой кивок, мужчина взял меня за руку, помогая подняться, и вывел из кабинета. Напоследок глянув в лицо Рику, я улыбнулся, как бы говоря, что все хорошо. Но кого я собрался обманывать: доктора или же самого себя?*******
Мужчина привел меня в палату. Уложив на кровать, он присоединил ко мне какие-то провода. Не дав мне даже что-либо спросить, он вколол мне шприц с какой-то жидкостью, а затем, прождав минуту, продолжил свои махинации с проводами. А потом я начал отключаться. Медленно, будто ловля каждые секунды жизни, реальности. Страх стал накатывать с огромной силой. От осознания того, что все идет совсем не так, как я себе представлял или как читал в интернете, внутри все стало переворачиваться. Еле-как подняв руку, я сильно вцепился в белый халат, начиная что-то нашептывать. Однако спустя секунду глаза закрылись полностью, а разум отключился.*****
Не знаю, сколько прошло времени и что произошло за этот промежуток, но открывать глаза было очень тяжело. Разум еле-еле прояснялся, я, наконец, смог почувствовать каждую частичку своего тела, пошевелить пальцами. Разлепив слипшиеся веки, я медленно стал оглядываться, щурясь от яркого солнца. Как только взгляд прояснился, я понял, что нахожусь в совсем другой палате. Сильно испугавшись, я дернул рукой, намереваясь прикоснуться к животу, но не смог поднять ее. Страх нахлынул с удвоенной силой. Попытавшись успокоиться, я сделал глубокий вдох и еще раз пошевелил пальцами. Однако поднять руку и во второй раз не удалось. Тогда я попытался поднять ногу, что у меня, к счастью, получилось. Укусив губу до крови, я перекинул ногу за пределы кровати, намереваясь подняться. Но именно в этот момент в палату вошел медбрат и, увидев мои телодвижения, тут же подбежал ко мне, укладывая мои ноги в первичное положение. Тихо чертыхнувшись, я хотел было спросить, что происходит, как парень заговорил первый: — Вы после операции, прошу, не шевелитесь. Ваше состояние не до конца стабильное. Парень говорил спокойно, медленно, выделяя каждую букву. — О-оп-перация? — заикаясь, сипловато выговорил я, не узнавая своего собственного голоса. — Пожалуйста, просто не шевелитесь. Вы сейчас снова уснете, — также проговорил медбрат, а я начал злиться. — О-ответьте мне! — потребовал я. Парень так ничего и не сказал. Проверив приборы и поправив мне одеяло, медбрат вышел из палаты, а я, намереваясь вновь подняться, резко почувствовал усталость и против воли закрыл глаза, погружаясь в ужасную тьму.*******
Проснувшись во второй раз, я чувствовал себя немного лучше. Глаза все также с трудом открывались, губы жутко пересохли, в носу пекло, однако теперь я мог спокойно поднять руку, что и сделал первым делом. Медленно опустив ее на живот, я резко открыл глаза. Когда я уже приготовился закричать, то почувствовал, как кто-то положил на мою руку свою. Повернув голову, я встретился взглядом с Риком. Мужчина выглядел ужасно: красные глаза, под которыми находились огромные мешки, растрепанные волосы, искусанные губы. Не дав Рику и рта раскрыть, я испуганно прошептал: — Ребенок? Рик молчал, отчего мне хотелось выть. Маленькие обрывки картинки постепенно начали складываться. Сильно сжав одеяло, я укусил изнутри губу, отчего во рту почувствовался неприятный привкус железа. — Он… — начал было говорить омега, как дверь в палату открылась, и зашел тот самый медбрат, везя что-то за собой. — Простите, что прерываю, но мальчишка уж очень сильно плакал. — Парень взял на руки маленького ребенка, завернутого в пеленку, и подошел ко мне с противоположной от Рика стороны. Я испуганно посмотрел на медбрата. — На протяжении всей недели мы приходили тебя проведать. Мальчик очень сильно плачет, если находится вдали от тебя. Видимо, он слишком сильно любит запах своего папочки. Шестеренки в голове двигались очень медленно, не давая осознать, что происходит. Казалось, еще минуту назад Рик должен был сказать, что все прошло ужасно, как сейчас рядом со мной стоит парень, держа в руках завернутого в пеленку малыша. Немного поднявшись, я протянул руки. Медбрат понял меня и аккуратно отдал мне ребенка. Малыш, раскрыв свои большие глазки, медленно осматривал мое лицо, а потом, вдоволь насмотревшись, улыбнулся, начиная смеяться. Внутри все резко перевернулось, и я заплакал, давя в себе противные крики. — Он родился здоровым, — прошептал Рик, поглаживая меня по плечу. Не переставая плакать, я кивнул головой, прижимая малыша еще ближе к себе. Тот начал дергать маленькими ручками, стараясь, видимо, схватить меня, но из-за пеленки не смог. — Но ты сильно пострадал, — все также шептал Рик. — После операции ты проспал две недели. Были опасения насчет комы, но тогда ты резко проснулся. На пару минут, конечно, но это дало понять, что с тобой все относительно хорошо. Однако твой организм сейчас очень медленно восстанавливается… — Ребенок… Рик, малыш, — тихо шептал я, тем самым прерывая мужчину. — Мой маленький малыш… Мой, Рик, мой. — Твой, Женя, твой, — успокаивающе проговорил Рик. — Дима и твои родители сидят в холле. Мне позвать их? Твое состояние сейчас стабильно, поэтому ничего случиться не должно, но, прошу, не совершай ненужных телодвижений. — Я кивнул, а Рик поднялся с места, направляясь к двери. Малыш, лежа на моих руках, завертелся, как только в палату вошел Дима. Альфа, встретившись со мной взглядом, подошел ко мне, тут же начиная целовать. Медленно и нежно, проводя своими холодными губами по моим щекам, а потом перемещаясь ниже и целуя уже маленькое личико малыша. Встав на колени, Дима прикоснулся лбом к моим ногам, начиная тихо плакать. — Милый… — тихо проговорил папа, подходя ко мне с другой стороны. — Милый… — Малыш, папа, это мой малыш, — прошептал я, поднося завернутое чудо к своему лицу и нежно целуя маленькие пухленькие щечки. — Дима, как ты хочешь назвать малыша? — спросил я, отчего альфа медленно поднял голову. — Я…я не знаю, — проговорил Дима. — М-можно я возьму его на руки? Я кивнул, протягивая альфе малыша. Тот, вытерев свои вспотевшие ладони об белую рубашку, взял малыша, сразу же прижимая того к груди. Маленький мальчишка снова начал дергать ручками, стараясь выбраться из противной пеленки, но тут же заулыбался, когда Дима поцеловал того в носик. Родители, которые стояли рядом с моей кроватью, тихо плакали, периодически шмыгая носами. А я, смотря на альфу, просто бесшумно ронял слезы, даже не чувствуя их.*******
С моей выписки из больницы прошло три месяца. С Димой мы начали жить вместе, отчего просторная ранее квартира превратилась в настоящую свалку, состоящую, в основном, из горы игрушек и памперсов. Дима покупал какую-нибудь игрушку каждый день, из-за чего я частенько смеялся, ведь малыш, привыкнув к этому, с нетерпением ждал прихода альфы, а потом начинал тянуть ручки, ожидая подарка. Ухаживать за ребенком в первые дни было очень сложно, но очень частые приходы моих родителей, да и родителей Димы спасали. Кстати, да, после того, как я переехал к Диме, в первый же день нашего с малышом новоселья пришли его родители. Вначале я жутко испугался, начиная чуть ли не прятаться за спиной альфы. Но потом, когда папа Димы обнял меня и я почувствовал, как быстро моя футболка на плече становится мокрой, я ощутил приятное тепло, совсем отличающееся от холода при нашей первой встрече. Мужчина тогда не отпускал малыша из рук. Отец же альфы больше не пускал в мою спину ужасных молний, а наоборот, часто звал поговорить, где рассказывал о том, как они с мужем заботились о маленьком Диме, и как однажды испугались, когда у альфы поднялась температура. И хотя она была всего тридцать семь и восемь, они все равно поехали в больницу, где их успокоили и предупредили о том, что в ближайшие дни температура может повыситься, так как у малыша начинаются резаться зубки. Теплая атмосфера в квартире царила каждый день. И хотя порой мы ссорились с Димой из-за какого-нибудь пустяка, как, например, из-за фирмы подгузников, все это было таким обыденным и естественным. Раньше Митя навещал нас каждый день, но потом, видимо, решив свои проблемы с альфой, стал только звонить. Близнецы приходили каждые выходные, все время принося с собой какие-нибудь вещи для маленького проказника. И хотя вся эта домашняя рутина и уход за младенцем были жутко сложными и выматывающими, почему-то улыбаться хотелось каждый день.*****
— Ты не думаешь, что стоит купить ему новые ползунки? — спросил Дима, попивая кофе. Я фыркнул, присаживаясь напротив и делая глоток чая. — Ты в шкаф вообще смотрел? Мне некуда уже его одежду складывать. — Ты хочешь, чтобы я купил новый шкаф? — Вот только попробуй это сделать. Ты просто транжира, — сказал я, улыбаясь. — У Севы слишком много ползунков. — Давай купим ему кофточку. Говорят, скоро похолодает, — снова начал Дима. — Дима, ты купил ему уже все, что только можно было. Поверь, тебя в этом детском магазине в нашем доме каждый продавец знает. Да что там, они даже здороваются с тобой. — Разве это плохо? Я хочу, чтобы наш сын был обеспеченным, — слегка обиженно проговорил Дима. Я улыбнулся и, поднявшись, подошел к альфе, обнимая того. Зарывшись носом в мягкие волосы, я вдохнул родного аромата. — Ты же устал. Иди, ложись спать. — Я не устал, — как ребенок проговорил Дима, прижимая меня ближе к себе. — Кстати, где Вася? — Васька? Ах, он опять спит возле кроватки. Ты же знаешь его, он Севу и на минуту не бросит. — Ну… Раз пока он следит за ним, тогда я послежу за тобой, — прошептал Дима, слегка отодвигая меня, и, встав, притягивая обратно. — Хочешь полежать? — Даже не знаю, — заулыбался я. — Слишком трудный вопрос. — Хорошо, придется решить самому, — сказал альфа и, все также обнимая меня, направился в комнату. Я же, не сопротивляясь, повиновался ему. Не знаю, изменятся ли наши с Димой отношения в будущем, разлюбим ли мы друг друга, но пока это не произошло, я не стану даже задумываться об этом. Зачем делать что-то заранее, думать и ломать голову над вопросами будущего, когда можно просто получать наслаждение от настоящего. От того, что происходит именно в этот момент, именно в этот день, именно в эту секунду.