"Well, I think I'm gonna burn in hell"

Снова концерт. Снова прыгать как ужаленный по сцене целых 2 часа. Снова жеманничать, вертеть задницей в узких джинсах и бросать похотливые взгляды то на Фрэнка, то на Майки. И так каждый раз. Но публике ужасно нравится вся эта наигранность шоу, и разврат, буквально сочащийся со сцены. На всех наших выступлениях мы обязаны делать что-нибудь, что возбудит фанатов просто до невозможности. Иначе никак. Так прописано у нас в контракте. Фрэнк как всегда будет буквально насиловать свою гитару, я стонать в микрофон во время «DESTROYA» , Рэй трясти своим обожаемым афро, а Майки просто наслаждаться игрой на своей четырехструнной детке, и лишь изредка делать что-нибудь из рук вон выходящее. Он же всегда был послушнее меня. В детстве мне казалось, что родители любят Майки больше. Я ревновал. Выражал я свою ревность тем, что пытался быть всегда лучше, чем брат. Но, почему то, родители всегда хвалили только Майки. Майки то, Майки сё… В детстве я не раз ссорился по этому поводу с родителями, и только бабушка понимала меня по- настоящему. Она научила меня всему, что я знаю: научила держаться на сцене, петь, рисовать… Кто знает, может быть, без ее помощи я стал бы простым рабочим человеком, продавцом например. Родители всегда направляли меня на неверный путь, они хотели, чтобы я стал художником. Я любил рисовать, но о работе, связанной с рисованием никогда даже не задумывался. В итоге, я поступил в художественный институт, и окончил его со степенью бакалавра изобразительных искусств. Так что рисовать я тоже могу. И все таки, больше всего на свете я благодарен бабушке. Она помогла мне побороть комплекс неполноценности, ведь я был достаточно полным в юношестве, и одноклассники надсмехались надо мной. Возможно, это также помогло мне стать певцом, потому что я все время клялся, что когда -нибудь утру нос этим ублюдкам. И вот-я, Джерард Артур Уэй, жертва насмешек одноклассников, стою на сцене, и в очередной раз даю концерт. Толпа сходит с ума и выкрикивает мое имя. Свет софитов направлен только на меня, а музыка опьяняет до невозможности, и я будто в экстазе. Я обожаем, я любим, по мне сходят с ума миллионы девушек, и только жаждут хоть одним глазком увидеть меня, а если уж они подойдут ко мне, то просто чуть ли не упадут в обморок. Была у меня один раз такая история. Одна фанатка после концерта подошла ко мне, и попросила автограф, но видимо она перенервничала и просто упала в обморок. И упала она не назад, на пол, а прямо на меня. Я брызнул ей воды в лицо, она открыла глаза и закричала: «О Господи, ты ли это? Неужели твои молитвы услышаны, и я лежу в объятьях Уэя старшего!?» А потом прижала меня к себе. Если честно, никогда не забуду ту девушку. Почему то она мне хорошо врезалась в память. Естественно, затем она извинилась, спокойно получила свой автограф, и даже фотографию выпросила. Не знаю, зачем я думаю об этой девушке, просто вспомнилось. На данный момент я должен думать только о песне, об отдаче и о самом концерте. Вот сейчас я посылаю воздушный поцелуй публике. Фанаты просто ревут, такой громкой толпы я давно не видал. Я уже подустал от беготни по сцене, хотя сейчас всего четвертая композиция. Стареешь, Джерард… Но ничего не попишешь, я должен выкладываться на полную катушку, иначе я не оправдаю ожидания фанатов. Сейчас я подкачу к Айеро и потрусь об него плечом, или поглажу по голове. Людям это однозначно понравится. А на следующей песне встану в модельную позу, и мило улыбнусь, правда, боюсь, что через чур много девушек грохнется в обморок. Прыжок, прыжок, еще один. Голос сбился, и я жестоко налажал. Хотя кого это волнует, ведь люди пришли сюда в большинстве своем посмотреть на меня, или на Фрэнка. Я люблю свою работу и все что с ней связано. Люблю петь, люблю бегать по сцене и заводить толпу, люблю непроизвольность. Вообще, у меня замечательная жизнь в некотором смысле. А еще у меня есть Фрэнк. Он всегда мне помогает в трудных ситуациях, на него реально можно положиться. Пусть от иногда бывает очень безбашенным,смелым и слишком много внимания уделять своим гитарам, но я все равно знаю, что он навсегда останется моим другом. Возможно, даже чем то большим, чем просто другом.