Путешествие.

Саша. Утром меня опять разбудил шум и возня. Открываю глаза: Лена сидит верхом на Вэле и душит его подушкой. Оба давятся от смеха. - Доброе утро! Странное у вас начало дня! Задуши гостя… А вчера просто в кровь расцарапала… - Сейчас присоединишься! Этот гад обозвал тебя моим сыночком, потому что ты оказывается на детском месте спал. - Это он от зависти, мамочка! Mutter!– и стащил ее с Вэла, опрокинув на бок на кровать и припав губами к соску. Лег рядом, лаская рукой. Утро есть утро. Никуда я от организма не денусь. - Fatter!- ехидно сказал Вэл и, отодвинув мою руку, вошел в неё сзади. Пришлось ждать своей очереди. Благо он не стал растягивать удовольствие как умеет, оставив мне время. Потом до будильника лежали в обнимку, просто наслаждаясь последними оставшимися перед расставанием минутами. - Пьяная помятая пионервожатая,- произнесла вдруг Лена, глядя в потолок. - Лен, а ведь это наша последняя ночь получается. Может, все-таки в Питере у меня поживешь? Повернула ко мне голову и медленно провела пальцем по скулам, лбу, носу, губам, подбородку, горлу и уперлась в яремную ямку. - Сексуальный красавчик, чье-то счастье, но упрямый до жути. Села между нам на кровати, Вэл не сводил с её прямой спины глаз. - Нет. Никаких продолжений. Я обещала. И уже выходя в душ, собрала свою одежду, наклонилась и подобрала полотенце, брошенное вчера на пол, даже не подумав какой захватывающий вид нам открывается при этом и навевающий воспоминания и мечты о повторении, и, не оборачиваясь: - Умерла, так умерла! Вэл вопросительно посмотрел на меня. - Саш, о чем вы говорили? - Я в очередной раз предложил продолжить знакомство, в очередной раз был практически послан… Пришла одетая, встала перед зеркалом сушить переплетенную косу, насмешливо посматривая на нас через отражение. - Не поняла. Ну ладно Вэл, он местный. А ты что валяешься? Автобус ждать не будет! - У меня виза длинная, могу здесь задержаться! В зеркало прекрасно видно ее растерявшееся лицо. Медленно опустила фен, отпустив кнопку. Замерла, опустив голову. Вэл вскочил и, не заморачиваясь одеждой, вернее ее отсутствием, обнял ее и развернул к себе. С негодованием посмотрел на меня и прижал ее голову к своей груди. - Она плачет! Что ты опять сказал?! - Лен! Ты что! Почему плачешь?- кинулся я к ним, заглядывая ей в лицо. - Я парома боюсь, думала с тобой подольше похожу, чтобы не так страшно было. - Маленькая моя, я же просто пошутил, как я тебя брошу? Я с тобой до вокзала теперь буду, никуда не отпущу… - Саша, что ты ей сказал?! - Что здесь останусь, а она парома боится до ужаса… Буду за руку водить. До вокзала. - Почему она его так боится? Только что все нормально было, а при одной мысли о пароме – страх в глазах. - Не знаю. Давай в душ по очереди, мне ее на завтрак отвести надо. - Я сама на завтрак схожу, там Оскар! - Слушай, радость, как узнать когда ты понимаешь английский, а когда нет? - Я просто знакомые слова услышала, среагировала. Потерлась головой о плечо Вэла, встала на цыпочки и громко чмокнула его в щеку. И ушла, не дожидаясь нашей реакции. Мы остались умываться и завтракать в номере. Вернулась вместе с Оскаром. Надутая как мышь на крупу. - Принимайте своё чудо!- выдвинул в центр комнаты ее Оскар. Как воспитательница выдает провинившегося ребенка родителям в детском саду. Мы переглянулись с Вэлом. - И что она опять натворила? - Отгадай с трех раз. Я не знаю, чем вы тут занимались, могу только предположить, но она ничего не ела. Только кофе выпила. - Неправда! Я ела! - Что ты ела?! - Ягоды,- прошептала, опустив голову. - Какие ягоды?! - Лесные. Но я много слопала, они свежие и вкусные… - То есть мясо, сыр, омлет и прочая еда – это все мимо прошло? Меня нет и все, сама поесть не могла? А ты куда смотрел, не мог накормить? - Ага, с ложечки! Папы Саши нет, дядя Оскар будет кормить?! Пока мы рычали друг на друга, Лена тихо отступила под защиту Вэла и спряталась у него за спиной. - Саша, переведи, пожалуйста, что опять она натворила?! - Весь ее завтрак – это кофе с молоком и ягоды. Сейчас до Стокгольма перегон, а она голодная будет. - Ничего не голодная, я ягод много съела. Ну что вы орете, нет у нас таких, не растут. Я их покупаю только замороженные… Изредка, дорогие они… И шоколадка у меня еще есть,- пробурчала из-за спины Вэла, не высовываясь на всякий случай. - Ты,- начал говорить Оскар, набрав воздуха для тирады. - Вместе с тобой на такси поедем! На автобус сейчас опоздаем! – высунулась из-за плеча, перебивая его женщина. Тот вздохнул, покачал головой, развернулся и вышел. Вэл с улыбкой вытащил ее из-за своей спины и посмотрел в честные и наивные глаза. Уверена в своей правоте и ни капли раскаяния. Вздохнул и сказал: - Саш, у нас осталась мясная нарезка и блины. Забери в сумку и накормишь. У вас кроны есть? - Нет, только карточки. Да не дам я умереть с голоду, но она же взрослая, должна просчитывать поступки! - Она и просчитала. Не удивлюсь, если до парома есть не будет. Забирай продукты, мне с собой не везти чтобы назад. Быстро покидал остатки завтрака в сумку. Пора на выход. Лена по сложившейся традиции поцеловала Вэла в щечку и вышла из номера, выкатывая чемодан за собой. Мы вышли следом, закрыли номер и пошли в холл. Мне еще успеть сдать ключ от номера, Вэл, натянув бейсболку, сделал вид, что вообще случайно оказался в этой стране, подмигнув мне из-под козырька на прощание, ушел на автопарковку перед отелем. Переезд до Стокгольма она сидела в каком-то задумчиво-мечтательном настроении. - О чём задумалась? - Не знаю даже. Про Карлсона думаю… - Тебе мало нас было ночью? - Дурак малолетний,- прошипела прямо в ухо, чуть не укусив,- пошляк… - Вот и надо посмотреть кто из нас малолетний. Про Карлсона ты вспомнила… А я хочу ночь повторить. - Это последняя была. На пароме у меня место в каюте на четверых. Так что адьос, амигос! - Тебе не понравилось? - Было прекрасно. Но впереди паром, страх и ужас. - У нас с Оскаром двухместная каюта, пошли ко мне. Уместимся. Там койки широкие, не то что в поездах. Оскар точно против не будет. - Да я его и так замучила, надоела со своими проблемами. Нет, Саша, буду в своей ночевать. А потом Питер и расставание. - Но хоть Вэлу от меня привет передашь? - Зачем? Ты думаешь, он про меня вспомнит? Глупости… Это был просто его каприз, мимолётный как сквознячок над морем. - В Стокгольме куда планируешь? - Времени, мне кажется, будет мало. Просто по старому городу погулять хочу… - Значит, вместе будем гулять. Не можешь же ты меня выгнать… - Саш, а ты со мной на пароме походишь? - Ты сомневаешься? - Не знаю. Толи город на неё так подействовал, толи приближение парома. Если во Франции это был сгусток энергии, то сейчас какая-то заторможенная, уходящая в себя. Грустная… По Стокгольму гуляла нехотя. Без настроения. В свободное время погуляли по пешеходке, походили по старому городу. Не выдержал и, прижав к себе, потрогал лоб губами. Опять с температурой. - Тебе плохо? - Не знаю. Как-то не так все. Наперекосяк… - Почему молчишь? Пошли в автобус? - Да я дойду, ты погуляй сам. - Кто тебя одну отпустит? Пошли. По дороге в автобус достал из рюкзака таблетку – сбить температуру. Выпила, благо бутылка с водой у нас всегда с собой – запас с Паджеры еще, и начала засыпать на ходу, до автобуса уже вел за руку, практически тащил сонное тело. Я посмотрел на часы: до прихода группы еще полтора часа. Поменялся с ней местами, уложив ногами на сиденье через проход, а головой себе на колени. Уснула. Водители хотели что-то сказать, но увидев мой кулак и знак молчать, тихонько взглянули на спящее чудо и вышли разговаривать на улицу. Я включил музыку через наушники телефона и сам задремал. Буйные ночи сказывались на мне тоже. Но к приходу группы проснулись и поменялись местами. Гид раздала билеты на паром. Лена внимательно слушала все указания. У нас была одна палуба. Наверху. Уже хорошо. На пароме сразу после размещения забрал её на открытую палубу, благо она была на нашем этаже, пофотографировали, с тоской посмотрела на удаляющийся берег, пошли на ужин. Так интересно, держу за руку, а у неё пальцы дрожат. Оскар подошёл и начал что-то шептать ей на ухо, сидя за столом, пока я ходил за едой и вином. Она даже улыбалась, радостно пробовала все подряд, уточняя потом у нас «что это было и как называется?» и пила вино как воду. После ужина потащили её в дьютик, Лена старательно все рассматривала, но как-то без особого интереса, походила, купила какую-ту мелочевку. - Хочешь, я тебе что-нибудь в подарок куплю? Просто выбери, что хочешь… - Да нет, спасибо. Интересно, мы на рыбную площадь попадём в Хельсинки? - А что там надо? - Да я видела там шапку чудную. Просто посмотреть хочу. Носить не буду, а просто так покупать – дорого и бездарно. - Посмотрим, примерим. Давай покупки в каюту забросим и в клуб пойдём. Потанцуем-поболтаем. - Я? В клуб? - Ты, я, Оскар. А что? - Я ни разу не была в клубе. - А куда ты ходишь? - Последние годы никуда. В интернет и всё. И жду отпуска… Слушай, я не пойду. У меня и одежды нет для клуба. - А чем тебя внешний вид сейчас не устраивает? - Не знаю. Мне кажется, в клуб так не ходят. - Это паром. Здесь можно. И утащил за собой. Мы уже подходили к клубу, когда позвонил Вэл. - Саша, вы где? - На пароме. - Верю. А точнее? - В клуб сейчас заходим. - В какой? А Лена? - В ***. Со мной рядом. Сейчас Оскар подойдёт ещё. - С ней всё нормально? - За руку вожу… Вот веду танцевать, пусть встряхнётся. Заняли столик в углу. Я сходил к бару и принёс нам по коктейлю. Лена сидела и потихоньку потягивала, присматриваясь к публике. Начала потихоньку пританцовывать. - Я сейчас приду!- и двинулась в сторону танцпола как ледокол, раздвигая всех, толи к барной стойке, толи в дамскую комнату. Я не успел понять. Потому что заиграла какая-то старая латиноамериканская мелодия, а Лена посредине танпола встретила Вэла. Со стороны это выглядело примерно так: она берёт за руку незнакомого человека и начинает танцевать вокруг него. Такое впечатление, что она резко похудела и вытянулась. Примерно также она резко менялась тогда в магазине, когда примеряла каблуки. Где джинсы, кроссовки и футболка? В рисунке её танца это всё пропало. Вэл практически замер посредине площадки, а она его соблазняла, очаровывала, играла с ним, то что-то шептала на ухо, то скользила-дразнила по нему телом, развернув лицом в сторону нашего столика. Мы с Оскаром просто любовались. Как можно так преображаться? Судя по тому, как вокруг них расступились – мы не одни такие были. На последних аккордах она замерла у его ног, уткнувшись в колено. Вэл помог ей подняться, она чмокнула его в щёку, сделала реверанс и… продолжила свой путь дальше, как ни в чём не бывало. А он пошёл к нашему столику. Мы поздоровались, даже не спрашивая, как он сюда попал и что делает, и только решали, что заказать, как с танцпола раздался какой-то шум и женский визг. Мы кинулись туда. Лена стояла, согнувшись со стаканом, над каким-то скрючившемся парнем, прижимающем руки к паху, держа руку на его горле. Я бросился к ней, взял за руку и, освобождая горло несчастного, потянул к себе. Она всхлипнула, а Вэл уже, обняв её за плечи, прижимал к себе, что-то шепча на ухо. Развернул и увёл к столику. Мы с Оскаром склонились к парню. - Жить будет, ничего страшного, - сказал Оскар, быстро осмотрев его. - Ещё раз к ней сунешься – пожалеешь, что выжил. Понял? – прошипел я ему на ухо на английском. Тот только судорожно кивал головой. Подошедшие охранники помогли выяснить ситуацию: после зажигательного танца Лены с «незнакомцем», парнишка решил, что тоже может с ней станцевать в качестве незнакомца и попытался обнять её со спины, когда она со стаканом возвращалась за столик. Ну и получил по полной программе серию ударов: голеностоп, колено, пах и на «сладкое» кадык. Я это уже проходил, только в легкой форме на Паджере, а когда Ленка на взводе как сейчас – поостерёгся бы к ней близко подходить. У неё сейчас от страха все рефлексы обострены, на грани взрыва. Охрана тоже пришла к выводу, что парнишка сам нарвался, поэтому к нашей спутнице никаких претензий нет. А визжала какая-то свидетельница, рядом стоящая, с перепуга. Лена за всё это время не издала ни звука. И стакан с напитком целый остался. Вернувшись к столику, обнаружили Лену, забившуюся в угол со стаканом в дрожащей руке. - А что в стакане? Ты же без денег пошла, карманов вроде нет. - Карман в джинсах есть маленький, на несколько монеток, а это просто стакан воды. Я за водой пошла, Вэла встретила. Обрадовалась. Потом возвращалась, вы втроём за столиком и кто-то со спины нападает. Испугалась… - Ничего, теперь он бояться будет. Досталось ему. - Я не специально… Не пойду туда больше. Здесь посижу. - Может ко мне в каюту пойдём?- спросил Вэл. Я перевёл, все согласно кивнули головами. - Вэл, а как ты сюда попал и как нас нашёл? - Саше позвонил, он сказал, что вы здесь все. - А на паром? - Билет купил. - Зачем?! - Покататься захотелось. - Ой! А давайте все вместе на палубу сходим, только куртки надо зайти взять в каютах… Тут же тоже белые ночи как в Питере? Вот и попробуй с ней планы строить! Пришлось идти за куртками, Вэл сходил с Леной в её каюту, мы с Оскаром в свою, Вэл был в ветровке – он в каюту только сумку забросил и нас пошёл искать по палубам. На палубе мы любовались закатом и стояли, пока некоторые инициаторы прогулки не начали стучать зубами и прижиматься к тёплым мужским телам. Лена. Ветер с моря трепал волосы, накинула капюшон куртки, после прогулок на корабликах и так полупростуженное состояние, в Стокгольме опять таблетку пила. В белой ночи плыли островки малюсенькие, скалистые, как на них держатся деревья – непонятно. Сама собой рука потянулась за наушниками. Майданов. Удачно подобрались песни, в тему. Сидела на скамеечке за столиком на палубе. Грустно, сурово, накатывает тоска, вгоняя в транс, заставляя забыть обо всём и обо всех вокруг. Я, музыка и море с родинками островов. Вспомнила про чужое присутствие, только обнаружив пару рук, сжимающих меня в объятиях со спины, да вторую пару, разжимающую мои пальцы, намертво вцепившиеся в поручень уже у борта. Саша и Оскар. - Что с тобой? - Музыку слушаю, думаю, не мешаю никому. - На вопросы не отвечаешь, на нас не реагируешь. Ушла из-за стола. Плохо? - Здесь нет. Задумалась просто… - О чем? - Не знаю. Обо всем понемногу… - Например? - Сколько плыть до этих островков по холодной воде и сколько народу на них уместится. Нас здесь больше двух тысяч человек, значит, кто-то будет стоять, смотреть, как другие тонут? - Окстись! Не собирается никто тонуть! Не говори глупости,- нахмурился Саша, усаживая меня опять за стол. Прижалась к Вэлу. - Вы плавать умеете? - Конечно! - Все? И Вэл тоже? Оскар перевел вопрос Вэлу, тот утвердительно кивнул головой. - Можете дать честное слово, что исполните мою просьбу? - Скажи какую? - Не бойтесь. Приличную. Пообещайте? Переглянулись. Кивнули. Посмотрела на Вэла. Со вздохом перевели ему, тоже кивнул. Со сладким сопением уткнулась к нему в плечо. - А просьба-то какая будет?!- с возмущением спросил Саша. - Если что-нибудь случится, не спасать меня. Даже попыток делать. Саша. Оскар резко дернулся к ней через стол и, развернув за подбородок, уставился в глаза. Я заглянул сбоку: абсолютно безмятежные, спокойные, холодные, чужие. Отстранился оторопело. - Почему? - Спасти вам меня не удастся, еще и сами погибнете. А так у меня совесть чиста будет. - Саша, переведи мне, что происходит! - Подожди, сейчас разберемся, сами еще не поняли! Вэл приподнял и посадил ее к себе на колени, отрывая от нас, обнимая, защитным жестом. А она опять заткнула уши музыкой. Оскар не выдержав, обошел стол, выдернул наушники и, нависая над ней, спросил: - Что слушала? Вот сейчас у борта? Конкретно что?! - Я не помню, как к борту подошла… Покопалась в телефоне. - Вот была песня последняя, только не рычи на меня…,- протягивая наушник ему. Через пару минут он спросил: - Ты боишься умереть? - Нет, конечно!- с таким искренним удивлением. - И тебе точно не страшно? Задумалась, закрыв глаза. Вздохнула. - Некорректная постановка вопроса. - Почему? - Оскар, ты же работаешь со словами! Что именно нестрашно? Умереть – нестрашно, умирать – страшно… - В чем разница?! Не жонглируй словами! - Саша, не ори на меня. Первое – уже завершенное действие, от тебя ничего не зависит, второе – процесс во времени. Он и пугает неизвестностью… Не уверена, что у меня получится выдержать достойно. - Прекрати! Ты еще станцуешь на крышке гроба… - А потом лечить сложносмещенные переломы?- перебила она,- ты ее форму видел, этой крышки? Гробызнешься – мало не покажется, да еще родственники покойника наподдают! Венками по башке!- вот и улыбается, представив себе эту картинку. Вэл страдальчески смотрит на нас с Оскаром. Переводим. Пришла его очередь возмущаться, но она просто прижимается к нему и что-то шепчет, прижав его ладонь к лицу. - Саш, попроси его, пусть расскажет мне на немецком про море и облака. Из фильма. Он помнит? Не обязательно дословно… От переведенной просьбы немец вздрогнул, заглянул в ее лицо, поймал ждущий доверчивый взгляд и начал негромко говорить. Мы не понимали о чем, но почувствовали, что для Лены это важно. Теперь она заражала нас каким-то спокойствием и умиротворенностью. Но не смогла долго сдержать проснувшееся ехидство и после молчаливой паузы спросила: - А что вы так встрепенулись и ругали меня, если сами до этого убеждали, что утонуть нам не грозит? - Лен, ты – зараза ехидная! - Знаю. Еще и зануда ужасная! - У тебя нос синеет уже от холода. - Давайте немного по палубе погуляем еще, наверх сходим? Поднялись вверх, там тоже пусто, никого нет. Ночь. - ААА! Смотрите, что я нашла!!!- выплясывает в центре желтого круга. - Это вертолетная площадка спасательная. - Да я знаю!- оглянулась по сторонам, встала точно в центр круга на крест. Опять достала наушники, телефон, полистала увлеченно. Ну вот, теперь она тут танцевать собралась! Одна. Наклонился и жалобно заглянул в глаза. Вытащила один наушник. - А мы? - Танцуйте! - Музыка? Достала из своей сумки-рюкзака планшет, покопалась, продолжая пританцовывать под телефон. Врубила на максимальную громкость, отключив телефон. Ага, этих восточноевропейских панков мы уже слышали, а вот Оскар еще нет. Не знаю, как выглядел со стороны этот подарок для ютуба, но подурачились мы знатно. Особенно, когда ей надоело держать планшет в руках, и она перетащила нас к столику, стоящему тут же на верхней палубе. Вэл поставил ее на скамейку. Но через минуту она уже отплясывала на деревянном столе, поглядывая на нас сверху, успев сорвать с моего хвоста резинку и растрепав его привычным жестом. Оскара тоже поймала за хвост, а вот свою косичку нам достать из капюшона не дала… Набесились вдоволь. Если читать язык ее тела – все прекрасно. Но случайно заглянул в глаза и вздрогнул: тоска… Потом была странная песня «Шизофреническое танго», я ее еще не слышал, но эмоции из танцующей били фонтаном. Было что-то пугающее в этом парном танце, исполняемом в одиночку. А вот под песню «Терминатор» мы с ней танцевали по очереди. Вэл первый стащил ее со стола и медленно кружил на руках, перед тем как поставить на ноги. Не знаю, слов он понять не мог точно, но сыграли они классно, все понятно без слов было. Как только песня закончилась, Лена чмокнула его в щеку с благодарностью и шагнула обратно к столу, но Оскар нажал повтор и потащил ее танцевать на второй круг, шепча что-то на ухо, она улыбалась в ответ. Вэл грустно смотрел на них, я, вполглаза наблюдая за ним, барабанил пальцами по столу. В этот раз по окончании танца Лена сделала реверанс, как до этого в клубе перед Вэлом, благодаря за танец. Включив песню в третий раз, я стремительно шагнул к ней навстречу. Что бы они там себе не думали, это моя женщина! Танцевала, не поднимая на меня, глаз. Попытался ее поцеловать как обычно, зная, что она не сможет потом сказать нет, но она увернулась, опустив лицо и покачав отрицательно головой. - Почему? - Не надо… - Почему не надо? - Просто не надо и все. «Мы прощаемся с тобой, чао бамбино, сорри!» - Посмотри мне в глаза! - Зачем? - Посмотри! - Не хочу… - Посмотри, пожалуйста! Боль и тоска. Зеленоглазая. Остановился, схватив за плечи: - Что с тобой? - Я прощаюсь с вами. Мне было хорошо… Надеюсь вам тоже… - Но у нас есть время до утра? - Не знаю… Потанцуй со мной, пока есть время, пожалуйста… - Мне хорошо с тобой, я тебе говорил. Хоть ты и не слушаешь… Побудь со мной, я не хочу тебя ни с кем больше делить! - Я не вещь, меня нельзя делить! - Я не хочу делить свою женщину с другими мужчинами, - мотнул головой в сторону сидящих ребят. - Ветер в клетке не удержишь… Я не твоя. Просто нам было хорошо вместе, поэтому мы были вместе. Без обязательств… Никто никому ничего не должен. - А почему БЫЛО? Когда стало плохо? - Саш, ты сам понимаешь, что говоришь глупости? - Я пытаюсь тебя понять. Мои мозги не могут переварить твое поведение. Ощущение, что ты делаешь что-то неправильно, но не могу объяснить. - Ребенок! Саш, ты совсем еще ребенок! Я делала неправильно, когда еще согласилась в первый вечер на твою ночевку в своем номере, не почувствовав опасности. А потом уже покатился снежный ком и я пошла в разнос. Надо остановить, пока все окончательно не рухнуло. Трудно потом собирать и восстанавливать себя по кусочкам… - Ты сама сейчас все рушишь. Рвешь все отношения с людьми, которым стала дорога. Думаешь, Вэл просто так мотается за тобой по странам? А Оскар сидит сейчас и сверлит меня взглядом, вместо того чтобы развлекаться как обычно в клубе? - Это все меня и пугает. Это неправильно! Вы молодые, красивые, успешные. Что вам надо от меня? Зачем я вам нужна?! Секс?! Так оглянись, в группе девчонки на тебя всю дорогу облизывались, думаешь я не чувствовала постоянных косых взглядов, шипений и проклятий в спину? Если делала вид, что не замечаю, от этого боль меньше не становится… Что у нас общего?!- она стояла, вырвавшись из кольца моих рук, и практически кричала мне в лицо. Ей действительно было больно… - Я даже не замечал их,- растерянно произнес, оправдываясь,- почему не сказала? Нашли бы способ поставить их на место! За разговором мы отошли довольно далеко от столика с ребятами и уже не обращали внимания на музыку, вернее ее отсутствие, стояли друг перед другом. Я попытался обнять ее одной рукой, но она дернулась в сторону как от удара и, отскочив к перилам, замерла: - Не подходи! Подбежали Вэл и Оскар. Немец сгреб ее в охапку, а мой друг закрыл их от меня, упершись мне в грудь руками и отталкивая от пары у перил и заставляя сделать пару шагов назад. - Ты что творишь? Опять довел? - Мы просто разговаривали. - Мы все с ней сейчас просто разговаривали, но только от тебя она шарахнулась! Оставь ее в покое! Я поймал ее затравленный взгляд из-за плеча Оскара, а потом глаза закатились, и она начала оседать, соскальзывая из объятий растерявшегося Вэла, пытающегося удержать выскальзывающее из куртки тело. Оскар оглянулся на шум и, вмиг позабыв про меня, кинулся к ним, подхватил на руки, поворачиваясь в сторону стола. - Поставь где взял!- глухо сказала она, не открывая глаз. - Лен, что случилось? - Я испугалась, что ты его ударишь, пришлось отвлечь… - Что он опять тебе сказал, на тебе лица не было? - Как раз и не сказал ничего, хотя я и спрашивала… - Спроси меня, я отвечу за него. - Зачем я вам нужна? Оскар растерянно оглянулся и посмотрел на меня. Вот и я не знал что ответить… - Давайте не будем портить последний вечер, пожалуйста! Изменить ничего нельзя, примем как данность и все… Саш, прости, я больше не буду на тебя срываться, только не начинай выяснять отношения, ладно? Очень прошу… Не будем ссориться? Вел потащил ее на палубу ниже. Мы пошли следом. Уже спустились, когда она вырвалась с криком "Планшет!" и убежала назад. Постояли, не возвращается. Рванули обратно, но замерли на трапе: на желтом вертолетном круге танцевала фигурка. Зумба. Но как она отличается от тех предыдущих! Боль и ярость... Она опять выплескивала накопившиеся, все, что не сказала нам, поведала танцем морю и островам. Подошла к столу с брошенной на него сумкой и планшетом. Покопалась и включила незнакомую мелодию. Чистый инструментал. Шагнула в круг, доставая из-под куртки шарф. Это был танец как полет души, ярость ушла, уступив место светлой грусти... Черный шарф играл на ветру в белой ночи. Я не сразу понял, что не так. Она танцевала ночью, пусть и в сумерках, в своих черных очках..Потом села за стол, завернувшись в палантин, и обняла сумку с убранным планшетом. Опустила на нее голову, повернувшись к морю. Замерла. Не выдержал и подошел, сел за стол напротив, тоже положив голову на руки. Лена не реагировала. Вот выплеснет эмоции и вырубается. Вел сел рядом, прикрыв полой куртки. Оскар заглянул в лицо и приподнял ей очки. - Спит!- удивленно прошептал очевидный для меня факт… Оскар. Утащила нас на палубу. Потом эти сумасшедшие танцы, давно так не отрывался. И ведь трезвые абсолютно! При этом готов был сам к ней на стол залезть. Позавидовал ее танцу с Вэлом и попросил станцевать со мной. Болтали ни о чем, она какая-то отстраненная, вроде со мной, а вроде и не здесь. В глаза не смотрит, пользуясь разницей в росте, отводит взгляд, не поднимает головы, утыкаясь в мою грудь, но на вопросы реагирует, улыбается. Даже когда благодарила за танец – не подняла взгляд… Сашка утащил ее в сторону, судя по всему, начал какую-то разборку. Идиот! Говорил же «НЕ ДАВИ!». Когда он протянул к ней руку, а она дернулась, мне показалось, что он ее ударил. Поэтому с рычанием бросился к ним, отталкивая его. Услышав скользящий шорох за спиной, обернулся и успел подхватить сползающее без сознания тело. Первые мысли: положить на стол, проверить пульс, ослабить одежду. - Поставь где взял!- глухо сказала она, не открывая глаз. - Лен, что случилось?- у меня голос прерывается от волнения. - Я испугалась, что ты его ударишь, пришлось отвлечь… - Что он опять тебе сказал, на тебе лица не было? - Как раз и не сказал ничего, хотя я и спрашивала… - Спроси меня, я отвечу за него,- а потом убью гада, мысленно договорил я фразу. - Зачем я вам нужна? И что я должен ответить?! Судя по взгляду Сашки, он тоже не знает. Хорошо Вэлу в полном неведении жить. Ему такие вопросы не задают… Я смотрел из-за плеча Вэла, как она танцует зумбу. Он просто любовался женщиной. А вот второй танец, незнакомый, вызвал у него странную реакцию. Он побледнел, вцепившись в поручень. Он что-то понял, недоступное ни мне, ни судя по спокойной позе, Сашке. Но ведь слов не было! Просто мелодия… Когда она села за стол, было понятно что ждать ее бестолку, она про нас просто забыла уже. Сел рядом. Вэл укрыл ее курткой, прижав к себе. Странно. Это был жест не мужчины по отношению к женщине, а как отец ребенка. Что-то неуловимо изменилось в отношении его к ней за время танца. Она спала, прижавшись к немцу под курткой. - Саша! Мне надо с ней поговорить. Без тебя. Я сейчас ее разбужу, а Оскар будет переводить. Отойди, пожалуйста. Я недоуменно посмотрел на серьезного Вэла, Сашка нахмурился и упрямо сжал губы. - Это моя женщина! - Речь об этом не пойдет. Поверь, это сейчас неважно! Просто при тебе она сорвется, ты тоже не выдержишь. Оскар рассудительный, он сможет перевести. Пожалуйста. Обещаю, что перескажем тебе весь разговор. Сашка встал, одарив нас тяжелым взглядом, и ушел на другую сторону палубы за шлюпки. Вэл поцеловал Лену в лоб и, гладя по щеке, что-то зашептал на немецком. - Вэл,- прошептала она, прижимая к лицу его ладонь. - Тиль,- ответил он. Вздрогнув, она открыла глаза и медленно отпустила руку. - Оскар, переведи ей, пожалуйста. Она взяла с нас обещание исполнить ее желание, не озвучивая его до этого. Я хочу взять с нее тоже такое обещание. Перевел. Вот они муки морального выбора. Он загнал ее в ловушку. Она, сняв очки, смотрела ему в глаза, пытаясь там что-то прочесть. Потом опустила голову, запустив в волосы руки, упертые локтями в стол. - Да, обещаю,- глухо произнесла. - Ты приедешь ко мне. Я оформляю приглашение и визу. Оплачиваю пребывание. - Вэл!- вскрикнула она. - Тиль,- жестко ответил он. - Я не могу! - Ты обещала. Обещание за обещание. А плаваю я плохо,- давил он. - Зачем? Вот и он дождался этого вопроса. На моей улице праздник! Посмотрим, как будет выкручиваться. - You have to live,-сказал Вэл. - Ты должна жить со мной,- перевел, я не задумываясь. - Нет,- посмотрела на меня, на Вэла.- Ты неправильно перевел. Повтори еще раз, пожалуйста… - You have to live. Just to live. - Ты должна жить. Просто жить.- в этот раз я был внимателен, но от этого окончательно потерял смысл разговора. - Зачем? Я видела океан. - Вэл, я так не могу переводить! О чем идет речь, может, я что-то не понимаю? Ты зовешь ее просто пожить в Германии в гостях без обязательств? Тогда при чем здесь океан?! - Что она ответила? - Она уже видела океан. Вэл взял в руки ее лицо и внимательно посмотрел в глаза. А потом начал говорить на немецком. Воздух вокруг них казался сгустком. Когда он остановился, она уткнулась лицом в его плечо. - Вэл, что это было? - Из фильма. Она знает этот фильм. И очень похоже, что действует по его сценарию. Хотя отрицает это. Мне это не нравится. - А почему она должна приехать к тебе? - Я хочу отправить ее в клинику на обследование. Не буду я ее трогать, скажи Саше, пусть не нервничает. Я просто хочу, чтобы она жила. - Там все так серьёзно? - Похоже да. Но она не признается. - А при чем океан? - В том фильме два смертельнобольных человека сбегают из больницы, чтобы увидеть море. Поэтому, когда она сейчас заявила, что уже видела океан, мне это очень не понравилось. Я помолчал, оглянулся, Сашка сделал шаг в нашу сторону, но я отрицательно помотал головой. - Леен, поговори со мной. - О чем? - О море. Вздрогнула. И посмотрела в лицо Вэла. Тот кивнул. - «Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым, как кровь. И почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там наверху тебя окрестят лохом.» Я видела океан, значит уже не лох… - Подожди. Вэл зовет тебя в Германию. - Я не хочу… - Просто в гости. Хочет устроить обследование в клинике. - Не хочу. Зачем? Бессмысленно. - Но ведь если вовремя поставить диагноз и начать лечить… - ЗАЧЕМ? Я уже видела океан. - Ты должна жить. - Я никому ничего не должна. Все долги давно розданы. - Норвегия,- выдал Вэл только одно слово. - Ты не была на фиордах! - Оставлю для следующей жизни. Оскар, переведи ему, что он очень хороший, но не надо переводить на меня деньги и время. Пусть лучше детям поможет, у которых еще есть шанс. - Какой у тебя диагноз? - Никакого. - Как?! - Я не хожу к врачам. - А почему тогда себя сейчас хоронишь? - Я не хороню. Пойми, просто есть время, когда надо уйти. И все. - А если в клинике поставят диагноз и можно вылечиться? - Да не хочу я знать диагноз и лечиться! Я уйти хочу, просто уйти. Тихо и мирно. Никого не задевая. Это моя жизнь, хоть ее я могу распорядиться сама? - Можешь. Но сделаешь больно другим. - Оскар. Давай так. Переведи Вэлу, что я согласна приехать к нему в Германию в январе, на наши новогодние каникулы. С племяшкой. Просто погулять по стране с ней. Мне только визы помочь оформить, отели я на букинге закажу. Перевел. - Может все-таки сейчас в клинику, а потом с племяшкой? - Нет. Я обещала один раз приехать. - А если… - Вэл, я обещала! Значит, придется теперь выполнять обещание. Ничего со мной не случится. Иначе придется к тебе в виде зомби прийти, боюсь, соседи не оценят! Опять все свела к шутке. Я встал из-за стола, отходя в сторону, Сашка бросился в мою сторону. Отвел его подальше и пересказал разговор. Разумеется, он тут же рванул к ней. Навис над столом. Саша. - Саш! Ну, хоть ты мозг не выноси, пожалуйста! - Я еще и не сказал ничего! - Да у тебя на лице все написано. - Почему ты не хочешь принять от нас помощь? - Ну вот. Пошли на второй круг. Вы меня слышите? - Я тебя внимательно слушаю! - Слушаете, но не слышите. Это же так просто и понятно! - Я тебя внимательно слушаю! Психанула. Иначе не могу объяснить, почему полезла в сумку. - Без музыки рассказывай! Удивленно посмотрела и достала… сигареты и зажигалку. Закурила. - Если человек хочет жить – он следит за своим здоровьем и так далее,- мечтательно выпуская струйку дыма в небо. - И? - Если не хочет – не надо ему мешать! Просто не надо мешать. И все. Ни о чем больше я никого не прошу. Очередная затяжка под моим осуждающим взглядом. В момент, когда она начала выпускать дым, Вэл впился в ее губы, перехватывая дым. Она закашлялась, отталкивая его, пытаясь оторваться. Слезы градом, а он смеется. - Ненормальный! Совсем скрейзил?! Забрал у нее сигарету, затянулся, удивленно приподнял бровь. Взял пачку и повертел в руке. - Крепкие! И давно она курит? - При мне вроде особо не курила… Я бы запомнил… Обожаю этот её взгляд обиженного ребенка! - Я тебя внимательно слушаю!- издевательски повторил я. - Отдайте сигареты, пожалуйста!- жалобно посмотрела на Вэла. Тот показал 1 палец. К счастью не средний! Указательный. Кивнула. Вцепилась в протянутую сигарету как утопающий в соломинку, закурила и быстро вылезла из-за стола, отходя подальше от Вэла, глаза которого загорелись каким-то хищническим огнем. Охотник и жертва. Оскар стоял в стороне и отстраненно наблюдал за нами. - Почему вы от меня что-то требуете? Я вам никто. - Не отвлекайся. Ближе к делу давай. - Уже не знаю, как еще объяснять. Вы не имеете права диктовать, что и как мне делать. Моя жизнь – это только моя жизнь, вас она никоим образом не касается. Не вмешивайтесь и все будет хорошо, как надо… Привычный жест к волосам – опустить очки, но они остались на столе и сейчас я вертел их в руках. Пусть сама подойдёт и попробует взять. Оскар мне уже объяснил, что так она просто прячет от всех глаза, не столько от солнца, сколько от окружающих. Скрывает истинные настроение и мысли за стеклом. Поэтому и ночью может в них сидеть. Я демонстративно помахал в воздухе рукой с очками. Отвернулась. - Лен, ладно, я понял. Мы для тебя абсолютно посторонние и чужие люди,- вступил в разговор Оскар. Согласно кивнула головой, отвернувшись к морю. - А друзья, родственники? О них ты подумала? - Конечно, подумала. Поэтому друзья у меня остались только виртуальные, общение с родственниками сведено к минимуму. Амплуа безбашенной стервы действует прекрасно. - Врешь! Вздрогнула от моего голоса, но не обернулась. - Я же видел, как ты общаешься с племянниками, набираешь им подарки, придирчиво выбираешь. - Они ещё дети. Дети жестоки, но умеет прощать. Перевел наш разговор Вэлу. Тот улыбнулся. - Лина! - Да, Вэл, я слушаю. - Саша, скажи ей, что я могу организовать на следующий год билет на концерт «Рамштайна» для ее племяшки. Они же ей нравятся. Но без тети она приехать не сможет, одну ее не пустят и визу не дадут… Вздрогнула, но не обернулась, делая еще один шаг к поручням. - Вэл, не надо, пожалуйста. Не дави на меня! Перевел. Тот с обезоруживающей улыбкой посмотрел на нас с Оскаром. - Разве я давлю? Я просто предлагаю варианты отдыха. А еще можно ее свозить на фиорды. Взять трейлер и проехать, останавливаясь, где понравиться. С домиком это будет не проблема. Только уточнить надо, когда самое красивое время… - Она несовершеннолетняя! - Лина, я знаю. И не собираюсь на нее покушаться. Могу своих детей взять для компании. Пусть язык осваивает, ей полезно будет, сама говорила. Рискнем? Будет весело… Молчит. - Лина! - Вэл, ты меня покупаешь? - Что? - Ты сейчас пытаешься меня купить? - Почему? - Это слишком дорогое для меня путешествие, у меня нет таких денег…Норвегию я не потяну… - Подожди. Я много раз был в России и знаю ваши правила. Если я к тебе приеду, ты меня накормишь бесплатно, не оставишь голодным. И ночевать устроишь, правильно? - Конечно. Но у вас же не так… - А мне нравятся ваши правила. И в гости ко мне ты приедешь по ним. Брать трейлер на 3 человека или на 5 особой разницы нет в цене. Поверь. А сколько всего в Германии ты еще не видела… - Я не могу понять одного. Зачем тебе это нужно? - Помнишь, как ты мне отвечала? Я так хочу… - Но я тратила свои деньги и время… - Так и я свои,- улыбнулся победно Вэл. Подошел и протянул сигарету, нервно кутающейся в шарф женщине, стоящей у поручней. Я дернулся подойти, но Оскар покачал головой «не трогай их сейчас, просто переводи!». - Дай возможность ребенку посмотреть мир, не будь эгоисткой!- похоже последний аргумент ее добьёт. Вон как дернулась! - И в качестве кого ты меня зовешь? - Кого хочешь. Как скажешь, так и будет. Скажу детям, что ты моя приятельница из России и все. Их моя личная жизнь не интересует, с женой я давно развелся. Так что отчитываться не перед кем. - А как дома я объясню? Братик, я повезла твою дочку в Германию погулять к незнакомому мужчине?! - Так мы же с тобой договорились: в августе я приеду и с ними познакомлюсь… - Я думала это шутка… - Странно. А я уже визу заказал и билеты. Так ты меня не ждёшь? - Не знаю… - А адрес правильный дала или тоже пошутить решила? - Правильный… - Значит встретимся? - Да. - Пошли в каюту, надо поспать хоть пару часиков до завтрака. Всё. Он додавил ее. Поцеловал в макушку, оглянулся на нас, победно улыбнувшись и подмигнув нам. Обхватив рукой за талию, потянул за собой к столу, забрать вещи. Когда она подошла, заметили, что не разжимает один кулак, используя только 2 пальца. Оскар перехватил руку и сдавил запястье, разжимая кулак. Там лежали оба ее окурка и след от ожога. - Это что?! - Окурки. - Я вижу. Почему в руке зажала? - Так выбросить надо будет по дороге, там палуба для курения. Здесь курить нельзя было, я и так нарушила. - А через перила выбросить? - В МОРЕ?! Нельзя пачкать… -Лен, может тебя убить проще? - Ну что я опять не так сделала? - То есть ожог это нормально, а море испачкается от двух окурков? - Нас здесь две с половиной тысячи человек, каждый по 2 окурка и Балтика задохнется! Вэл привычным жестом сгреб ее в охапку. - Оставьте ее. - Но у нее ожог! Это же больно. - Да. Больно. Но у нее душа рвется и мечется сейчас, поэтому физической боли она просто еще не чувствует. Не трогайте. Прижал, гладя по голове как маленького ребенка. Взял ладошку и подул на ожог, медленно поцеловал. И опять никакого сексуального подтекста. Почему он, ничего не понимающий на русском языке, смог понять, простить и … отпустить, а я не могу?! Может поэтому она с ним и встретится, а меня выкинула за борт отпуска?! Вэл стоял, обняв Лену, она спрятала руки за его спиной под курткой, уткнувшись носом в плечо. Он что-то тихо шептал ей на ухо. Она кивала головой с паузами на обдумывание. - Саша! Я забираю Лену до утра к себе в каюту. Сейчас идём за её вещами. - А я? – только и смог растерянно на чистом русском спросить я. Как потерявшийся ребёнок, сам понимаю, насколько это глупо выглядело. Лена что-то шепнула Вэлу, не оборачиваясь на меня. - Ты с нами. Если хочешь, - с улыбкой ответил Вэл. Показал карточку с номером палубы и каюты. Я пошёл за своими вещами, сказав Оскару, что у него каюта в полном распоряжении до прибытия. И весь ночной клуб на растерзание. Они двинулись за Лениными. Я пришел к каюте Вэла быстрее – моя каюта была ближе. Через несколько минут появилась эта парочка: Вэл катил ленину автобусную сумку с чемоданом, в другой – ленкина ладошка. Ведёт за собой, а та вертит головой по сторонам. В каюте Лена вообще впала в ступор, оглядываясь по сторонам. Ну да, это не четырёхместный девятиметровый эконом как у неё, даже не двухместный как у нас с Оскаром. Замерла, стоя в дверях. Потом скинула кроссовки и куртку, и отправилась в путешествие. Она всегда обходила номер в отеле, ведя непрерывную линию периметра-маршрута. Не знаю, что это для нее означает, просто проводила ладонью по полкам, столам, телевизору, подоконнику, шкафам, кроватям. Обход территории. Вэл толкнул в это время меня в сторону ванны и прикрыл за нами дверь. - Саша, не трогай ее сегодня, пожалуйста. - В смысле? - Не надо секса. - Почему?- тупо переспросил я. - Мы ее разбили за эти дни и она держится сейчас на честном слове. Мы весь вечер с Оскаром ее оттаскивали от пропасти, в которую она сама себя загоняет. Просто побудем рядом и все. Ладно? Если не уверен, что выдержишь, лучше сразу уйди. Нельзя ее трогать, больно ей. Но одну оставлять тоже нельзя. - Выдержу. Зашли в комнату. Наше разбитое чудо спало сидя на полу, положив голову на кровать. Аккуратно переложили на кровать. - Раздеть? - Не надо, просто толстовку расстегни и все. Пусть спит. Недолго осталось. Ставь будильник.