Химеры 2: Однокрылый

      Возвращаться домой всегда приятно. Особенно, когда тебя там ждут. Особенно, когда место, в котором ты был, назвать веселым язык не поворачивается. Айвен сдул упавшую на лицо прядь, поскреб щеку и задумчиво покосился за окно. Знакомые с детства улицы столицы порождали зуд в пальцах. Маур наверняка уже приглядел милое местечко для милой вечеринки в честь возвращения блудного младшего брата. Папа, конечно, ворчать будет, зато отец, может, заглянет «на огонек». Что это за «огонек», и как на него можно заглянуть, Айвен не знал, но отец подробно разъяснил ему смысл этой папиной идиомы. Веселое местечко, должно быть, эта Земля. Жаль, что из-за крыльев ему туда путь пока заказан, ибо ходить с энергетическим шаром Айвен терпеть не мог, а по-другому на «землю предков», по крайней мере, одного из предков, не пускали.       Завидев издалека крышу родного дома, Айвен собрал отросшие волосы в хвост, чтобы не мешали, и потянулся к своей сумке, в который раз поминая пик Гордости, на котором такое слово как «телепортация» и в природе-то не существует, из-за чего передвигаться приходится старым добрым способом. Можно, конечно, банально долететь до долины, но за эти месяцы он так налетался, что на всю последующую хватит, спину до сих пор тянет.       Дом встретил его ярким светом, привычной суетой и вихрем налетевшим Мауром. Брат, даром что был старше на семь лет, обладал вкупе с завидным ростом и силой, искренностью эмоций, и бесхитростностью напоминал земного щеночка. Радовался громко, любил до конца, злиться не умел, зато обижался так, что даже папу пронимало. Айвен хмыкнул, отпустил сумку на пол и подхватил Маура, прижимая к себе. Скучал.       - Привет, - охнул от сильных объятий и отпустил, вглядываясь в сияющее от радости лицо брата, проверяя, все ли в порядке. А то на прошлой неделе папа жаловался, что Маур в драку влез, честь какой-то химерочки защищая. Но даже если и были на простоватом, но открытом лице брата какие-то следы, то он их не увидел. В конце концов, способности к регенерации от отца им достались в полном объеме. Мауру, кстати, и отцовские глаза достались вкупе с рисунком узоров. А вот сам Айвен щеголял жесткими непослушными волосами непонятного темного оттенка, ярко-синими, доставшимися от папы, глазами и тонким, гибким телом. Не эталон химеровской красоты, в отличие от Маура, зато даже отец признает, что крылья у него роскошные. Большие, сильные, настоящая гордость. Папа до сих пор тихо попискивает от восторга, стоит Айвену их только полностью развернуть. И руки тянет дотронуться и погладить. Как будто отцовских ему мало.       - Вернулся, бродяга, - Маур отпустил его, взлохматил волосы. – А мы уже скучать начали.       - Я вижу, - Айвен привычно увернулся, прислушиваясь к звукам дома. – Родители где?       - Отца срочно вызвали, папа с ним поехал, - Маур глубоко вздохнул, успокаиваясь.       - Случилось что?       - А ты не знаешь? Об этом по всем новостям с утра говорят.       - Я домой почти сутки добирался, - фыркнул Айвен, глядя на брата чуть встревожено. – Негде было. Да и некогда.       - Землетрясение и обвал. В Цитадели. Опять плиты сдвинулись, - Маур нахмурился, и узоры на его лице еле заметно засветились, выдавая волнение. Айвен только молча кивнул. И кто бы мог подумать, что после всех войн и заключенных перемирий главным врагом империи станет сама планета. Основной проблемой были последствия сдвигов тектонических плит, но ученые, к которым, кстати, относились и отец, и Маур, успокаивали, что скоро все закончится, надо только немного подождать. Но папа все равно втихую паниковал.       - А ты почему дома?       - Тебя встречал, - Маур бесхитростно пожал плечами, и крылья за его спиной колыхнулись. Они у Маура были не такими длинными, но широкими и очень выносливыми. Лет пять назад Маур даже выиграл чемпионат по марафонскому полету, продержавшись без отдыха почти шесть часов в воздухе. Папа тогда матерился, как докер в космопорте. Приз - призом, но после этого старшему пришлось с недельку в постели поваляться, дабы мышцы в порядок привести.       - Спасибо, - добравшись до своей комнаты, Айвен с чувством хлопнул брата по плечу и, закинув сумку куда-то в сторону, опустился на край кровати. – Надолго они, не знаешь? Подремать успею?       - Я бы на твоем месте не рассчитывал. Папа уже знает, что ты дома. А отец сказал, что тебя, скорее всего, вызовут. Цитадель хорошо экранирована от астропоиска, так что по старинке.       Айвен поморщился, с тоской покосился на заправленную кровать и встал.       - Ладно, тогда в душ схожу, а то потом точно не до того будет.       На самом деле он мечтал стать военным. Ну или на худой конец – политиком. С детства такой же любопытный и упрямый, как папа – он перечитал в отцовской библиотеке все, до чего смог дотянуться и чуть-чуть из того, до чего дотянуться не смог с первого раза. И уже к шестнадцати знал, чем хочет заниматься в этой жизни. Проблема была только в одном – он был омегой-полукровкой. С генами отца он получил способность к зачатию, но хоть от кошмара в виде течки был избавлен. Таких, как он, рождалось слишком мало, поэтому и законы были строги. Сначала брак и продолжение рода. Карьера допустима, но только не там, куда сам Айвен так стремился. После короткого подросткового бунта «политика» каким-то странным образом трансформировалась в «спасателя», но тут уже папа, как отец говорит, «уперся рогом». Живое воображение и еще более живая фантазия мгновенно показали родителю все возможные ужасы будущей профессии, но тут «рогом уперся» уже Айвен. В конце концов, противоборствующие стороны заключили мировое соглашение, согласно которому Айвен обучается и тренируется, но в спасательных операциях участвует только в качестве волонтера, но на этом и все. Сам Айвен поначалу только фырчал и демонстрировал всем свое презрение к такому «вероломному соглашению», но чем взрослее становился, тем сильнее его мнение менялось. И приоритеты в очередной раз изменились в сторону тонких материй. Факультет энергетики принял его с распростертыми объятиями и спустя энное количество лет и полученных в процессе обучения ожогов и травм Айвен вернулся домой с новеньким документом, согласно которому означенный Айвен успешно закончил означенный факультет. Целый год после он проболтался в качестве служащего одной из энергетических станций столицы, после чего папины гены взяли верх, и он благополучно сбежал на другую сторону планеты, записавшись в программу помощи труднодоступным районам, в которых о новых технологиях и не слышали. Доставлять энергетические пилоны, изобретать способы их установки, применяя сложнейшие расчеты для того, чтобы ни капли энергии не было потеряно, обучать персонал было интересно и не скучно, хотя временами очень хлопотно и тяжело. Официально такая работа считалась насквозь гражданской, из-за чего была разрешена омегам-полукровкам, чему Айвен несказанно радовался. Но на горизонте замаячила «страшная» цифра «двадцать четыре», и Департамент демографии и института брака прислал официальный запрос. Первые пару секунд Айвен еще думал о том, как бы половчее его «не заметить», но дома ждала семья, жизнь портить которой ему откровенно не хотелось, так что пришлось собрать свои вещички и вернуться в родную столицу. Не то чтобы он был не рад возвращению, просто перспектива поиска будущего супруга не вдохновляла. Когда он в первый раз озвучил свое нежелание вообще обзаводиться мужем и детьми, папа только многозначительно посмеялся, но с того дня мало что в отношении Айвена к этому вопросу изменилось. Но если вариантов нет, лучше он сам найдет себе кого-нибудь, чем этим же поиском займутся родители или империя. В конце концов, все, что от него потребуется – скрепить брак и переспать когда-нибудь потом.       Ионный душ сменился обычным, а потом и теплыми потоками воздуха. Высоко в горах о такой роскоши, как нормальный душ, никто не слышал, поэтому сейчас Айвен откровенно наслаждался. Крылья покачивались от воздушных струй, и он вертелся, буквально купаясь в теплом потоке. Надо бы попросить папу или Маура, чтобы помогли с мазью. От холода и сильного ветра кое-где глянцевая поверхность пошла мелкими трещинками. Проблем это не доставляло, но если и было что-то, о чем Айвен заботился бы так же сильно, как крылья, то он этого не знал. Отец часто только пофыркивал на это и поминал «папины фетиши». Но для Айвена собственные крылья фетишем не были. И ненужным атавизмом он их тоже не считал, хотя в современной жизни они приносили больше неудобств, чем пользы. Просто он очень любил летать. Купаясь в воздушных потоках, то падая камнем вниз, то взмывая как можно выше, он чувствовал себя свободным и безумно счастливым. Своим телом Айвен управлял виртуозно, как говорил отец, но даже у него захватывало дух от тех пируэтов, которые показывал его младший сын. Папа ругался и шипел потревоженной змеей, но Айвен только улыбался. Он не разобьется.       - Тебя там смыло? – в дверь совершенно неделикатно стукнули, и Айвен с сожалением отключил душевой комплекс. А уже через несколько минут читал последние сводки и вызов. Ситуация в Цитадели оказалась гораздо серьезнее, чем ее освещали в СМИ. Похоже, поспать ему действительно не удастся. Но хоть с родителями увидится.       Но поговорить с ними у него почти не получилось. Торопливые и сильные объятия, нежный любящий поцелуй от папы, обещание беречь себя в ответ на наказ отца, их почти идентичные встревоженные взгляды, и позади остались все мечты о вечеринке и долгом сне. Циничные мечты, особенно по сравнению с судьбой пострадавших, но здоровый цинизм им в головы вдолбили еще на первом году обучения.       …Бесшумные дрракки забирали их партиями и уносили к подножию Цитадели. От самой горы мало что осталось, громадная дыра, зиявшая провалом в самой середине, смотрелась страшно. В наспех разбитом лагере царила суета, между медицинских блоков сновали врачи, а в отдалении, в голубоватом свете сияющих энергией мобильных пилонов, ждали своего часа тяжелые и неповоротливые эрзацы. Они доставляли к обвалу поисковые отряды, возвращались с отработавшими смену спасателями и пострадавшими. Цитадель в это время года была не только местом паломничества туристов-экстремалов, но и одной большой тренировочной базой для только учившихся летать. Поэтому среди найденных и потерянных было так много детей. Единственным положительным моментом оказались знакомые лица среди спасателей и таких же волонтеров, как он сам.       Перекинувшись парой слов и разведав обстановку, он направился искать своего куратора, коего и обнаружил спустя пять минут в состоянии готовой разорваться бомбы. Невысокий, коренастый – он еле доставал до плеча стоящего перед ним мужчины, но это не мешало ему шипеть и плеваться ядом.       -… плевать на ваш статус, генерал! Эта операция поручена мне, и ваше вмешательство мне не требуется!!       - И много вы поможете тем, кто наверху? У вас есть техника, но там нужны люди. – Тот, кого назвали генералом, говорил спокойно и даже холодно, но у Айвена от его голоса все волоски на загривке вдруг встали дыбом. И, кажется, даже узоры на теле слабо засветились. Заинтересованный, он перевел взгляд с куратора на генерала и невольно облизнулся. Высокий, с истинно мужской фигурой, включающей в себя широкие плечи, узкие бедра и сильную грудь – он смотрел на окружающий мир светло-зелеными прозрачными глазами сквозь завесу довольно длинных, словно небрежно обкромсанных пепельных волос. Красивое лицо с четкими, резкими чертами и бледными губами, недлинные, но очень густые ресницы – он производил странное впечатление почти диким диссонансом кажущейся утонченности и хрупкости и дремлющей силой. Словно спящая на солнышке большая дикая кошка, красивая и смертельно опасная. Истинный хищник. Но что-то во всем его облике было не так, дергало, не давая отвести взгляд.       - У нас достаточно профессионалов! – куратор бесновался. Похоже, спокойствие генерала выводило его из себя. – Две сотни Низших, почти полсотни крылатых!       - Там слишком мало места для крыльев. И стартовать с такой площадки практически невозможно. Хотя откуда вам это знать, - генерал еле заметно поморщился, на лице бескрылого куратора вспыхнули узоры, а до Айвена наконец дошло, что дергало его все это время. За спиной генерала виднелся кончик лишь одного крыла.       - Не вам мне об этом говорить, - прошипел куратор, имя которого Айвен сообразил вспомнить только сейчас. Сао Ши. Кажется. – Мы справимся и без военных!       - О, да, я вижу, - усмехнулся генерал и вдруг обжег стоящего поодаль с самым почтительным видом Айвена. – Если вы призвали даже омег-полукровок, то действительно справитесь сами.       Айвен возмущенно вскинулся, но генерал уже отвернулся, и он осекся, провожая взглядом высокую фигуру. Однокрылый. За спиной генерала, двигающегося немного странно, было только одно крыло. Большое, матово сияющее на солнце, но всего одно. Память тут же приготовилась выдать нужную информацию, но усталое лицо куратора, возникшее перед самым его носом, сбило весь настрой, и память обиженно удалилась.       - Рен Айвен? – Сао сверился с планшетом у себя в руках и устало сморгнул.       - Так точно, - Айвен военным не был и по-строевому отвечать был не обязан, но так было проще и привычней.       - Отряд «Тау». Отправка через двадцать минут. Найдите капитана и доложитесь ему, приказ о вашем направлении я ему направил, - сухо отдал распоряжение Сао, а потом его лицо смягчилось и на нем проступило любопытство. – Я видел результаты ваших тестов. Это не ошибка?       - Если вы про площадку для взлета, то нет, - Айвен привык к таким вопросам. – Мне достаточно небольшого уступа, только чтобы крылья землю не задевали.       - Тогда в «Тау» вам самое место. Парни работают в самых труднодоступных для техники местах, туда даже снаряжение не так просто отправить.       Айвен нахмурился.       - Дайте мне мобильную станцию телепортации и пилон, и если там есть хотя бы небольшой ровный участок, я установлю портал.       Сао недоверчиво на него покосился.       - Вы сможете настроить пилон? У меня нет никого достаточной квалификации, кого бы я мог отправить вам в помощь.       - Мне не нужно, - Айвен только отмахнулся. – Настройка приборов, работающих на энергопотоке, – моя работа.       Сао облизнулся. Айвену даже показалось, что он увидел, как скрипят шестеренки у него в мозгу.       - Сколько времени требуется на настройку одной системы?       - От двадцати минут до полутора часов в зависимости от сложности и устойчивости энергетического потока, - Айвен заинтересовано склонил голову к плечу. Кажется, он начал догадываться. Установить станции непосредственно в местах обвала. Тогда и транспортировать пострадавших и доставлять необходимое оборудование будет гораздо проще и в сотни раз быстрее. Цитадель хоть и экранирована природой от воздействия извне, во внутреннем круге с этим все в порядке, а лагерь можно передвинуть ближе к подножию, чтобы попасть в зону действия. Но Сао, явно дошедший в своих размышлениях гораздо дальше, только выругался.       - У нас двенадцать «горячих» точек. И только шесть мобильных станций. И те мы взяли с ближайшей базы. А время не ждет.       - А что с военными? У них должны быть станции.       Сао поморщился, явно вспомнив недавний разговор, но потом только обреченно вздохнул.       - Они здесь только потому, что так предписано протоколом. И я не уверен, что у них наберется столько.       - Сколько есть. Я начну с самых труднодоступных районов. За это время, возможно, успеют доставить еще, если отправить запрос.       - Хорошо, - Сао обреченно вздохнул. – Пойдемте со мной. Эр-Идан назовет меня сумасшедшим, если я просто потребую у него станции.       - Думаете, я смогу его убедить? – Айвен направился вслед за Сао, на ходу пытаясь вспомнить, почему это имя ему знакомо.       - По крайней мере, вы сможете ему что-то объяснить. Я ничего не понимаю в Высокой энергии и потоке, а он сталкивался с этим в Хойфе.       Айвен только зашипел себе под нос. Идиот. Мог бы и раньше вспомнить. Генерал в возрасте чуть больше тридцати, Однокрылый, Хойфа – Эр-Идан был героем во время бунта, а ведь тогда он был всего лишь кадетом. Да, бунт-то с его непосредственной помощью уняли, но из-за амбиций военного чинуши потерял крыло и возможность когда-нибудь снова вернуться в небо. Протезов для крыльев не делали, да и генная инженерия тут помочь ничем не могла. Так что ничего удивительного в его реакции на слова Сао. А вот собственная память удивляла Айвена гораздо больше. В свое время Эр-Идан был не только героем империи, но и «мокрой» мечтой половины их школы. Самого Айвена в те незабвенные времена это мало волновало: у него была другая «мокрая» мечта – собственный учитель по технике полетов. Хотя как он в ту пору умудрился пропустить эту заварушку – до сих пор не ясно. При папином-то волнении по поводу бунта и собственной страсти к военным историям. Похоже, первая любовь оказалась сильнее. Ну а потом начался его собственный, подростковый бунт, метания по поводу поиска места в жизни, споры с родителями, и вся эта история канула в забытье, а вместе с ней и все упоминания о ее герое. Нет, об Однокрылом, как Эр-Идана назвала пресса, а за ней и все остальные, и его подвигах регулярно рассказывали в новостях, но Айвен всегда слушал их лишь краем уха, всегда находя дела поинтересней. У жизни забавное чувство юмора. С явным уклоном в кладбищенский. Или ниже пояса – это как посмотреть. Ибо Айвен, топая вслед за ругающимся Сао, испытывал самые разные чувства. От вполне понятного желания съездить самому молодому генералу в морду за оскорбление до не менее понятного желания содрать с него форму и проверить, что под ней скрывается. И последнее пугало. Почти. Не то чтобы Айвен все это время не интересовался кем-то, да и «первая любовь» оказалась вполне взаимной, просто по жизни ему всегда нравились совсем другие мужчины. Попроще, помягче, не требующие особого внимания и согласные на любые условия. И внезапный интерес к генералу действительно пугал. Хотя бы потому, что слишком ярко представлялось, как тот наматывает его, Айвена, шевелюру на руку и, уткнув лицом в подушку и не слушая возражений, трахает его жестко, сильно и обязательно больно.       Представив себе это, Айвен невольно зашипел от шока на собственную реакцию на эту картинку. Его не должно это возбуждать, но факты - вещь упрямая. И даже мысль о том, что он генерала совсем не знает – не пугала. А вот теперь можно впадать в панику. Как раз вовремя. Ибо не узнать однокрылую фигуру, стоявшую у входа в блок, окрашенный в военные цвета, было невозможно.       - Генерал, - Сао только отмахнулся от молоденького адъютанта, вытягиваясь перед высоким Эр-Иданом. – Есть разговор.       Тот только хмыкнул и кинул взгляд за его плечо на Айвена.       - Хотите, чтобы я извинился? – Насмешка. Яркая, такая чувственная и острая. Айвен стиснул пальцы в кулаки, но промолчал. Еще будет время. А уж колючек Айвен в шикарной шкурке генерала оставит немало.       - Хотим позаимствовать ваши мобильные станции телепортации. И не говорите, что у вас их нет, наличие как минимум трех прописано в Уставе, - Сао тоже проигнорировал шпильку. – И очень надеемся, что нам не придется прибегать к посторонней помощи. У меня есть необходимые полномочия, чтобы просто изъять их, но я не хочу с вами ссориться.       Генерал сузил зеленые глаза. Показалось, или в них загорелась искра любопытства?       - И зачем же они вам, господин куратор? – словно припорошенная пеплом бровь медленно поползла вверх.       - Собираемся установить их наверху, - Сао нетерпеливо махнул рукой. – Это здорово ускорит поиски и облегчит нам всем жизнь.       - Хм, - судя по всему, генерал оценил задумку. – Вы же в курсе, что портал не работает без пилона, а последние надо настраивать и это очень тонкая и сложная процедура?       - Генерал, у меня есть все необходимые ресурсы, - теперь Сао как-то неопределенно махнул в сторону Айвена. – Давайте не будем тратить наше время.       Насмешливое внимание Эр-Идана Айвен встретил фамильной отцовской усмешкой. Впрочем, на генерала это, похоже, не произвело никакого впечатления.       - Омега-полукровка?       - Вы имеете что-то против омег или полукровок, генерал? – спокойно, даже лениво поинтересовался Айвен, еле сдерживая себя от того, чтобы облизнуться. Находиться рядом с Эр-Иданом было все равно, что попасть под поток чистой пси-энергии. Неужели это напряжение, разлитое вокруг генерала, чувствует только он?       - Всего лишь считаю, что таким, как вы, не место здесь, - Эр-Идан сузил глаза. Похоже, желающих ему перечить было немного. Отвык?       - Да вы сексист, - на этот раз Айвен сдерживаться не стал, фыркнул вполне открыто. Страха перед генералом он не испытывал. Все его эмоции были весьма далеки от этого чувства.       - Господа, жаль прерывать ваш диалог, но у тех, кто наверху, времени в запасе нет, - раздраженно бросил Сао, и Айвен опустил взгляд, досадливо и виновато поджимая губы. – Так что насчет станций, генерал?       - Получите все, что есть, - Эр-Идан отвернулся. Словно закрылся. Голос стал сухим, холодным, сугубо деловым. Ни одной яркой нотки. – У вас уже есть план?       - В процессе, - не моргнув глазом, соврал Сао, а потому нехотя добавил. – Но я буду рад, если вы поможете с этим. Я не могу разорваться, а составление подобных планов – ваша работа.       На губах Эр-Идана появилась тонкая улыбка и тут же исчезла, а Айвен вдруг задумался, почему не видит на его коже узоров. Настолько незаметны? Должно быть, в минуту сильных эмоций генерал смотрится потрясающе.       Выдох генерала был медленный, почти торжествующе.       - Через пятнадцать минут у вас на планшете.       Сао только кивнул, теряя интерес к разговору и, развернувшись, почти бегом направился обратно. Уходя вслед за ним, Айвен чувствовал спиной странный тяжелый взгляд и улыбался.