О любви и сильмариллах

— Госпожа, вы желали меня видеть? — майэ, своей серостью и невзрачностью оправдывающая имя, стояла у дверей тронного зала, не решаясь пройти дальше. Пушистые уши и перепончатые крылья нервно подергивались, выдавая страх перед Госпожой, хотя Тхурингветиль и старалась себя контролировать. Приказ немедленно показаться пред темными очами Мориэль застал майэ, когда она выходила из пыточной, где она должна была мучить Феанориэль-старшую. Должна была, но вместо этого две дамы спокойно общались на женские темы, под конец оборзев сдружившись настолько, что начали делать друг другу прически. И вот теперь в срочном порядке разлохмаченая, чтобы не вызвать подозрений, майэ стояла и боязливо смотрела на Мориэль. Тёмная Валиэ, напротив, на Тхурингветиль внимания не обращала, а, склонив темноволосую голову в тяжёлой короне на бок, смотрела в окно, на мрачный Тангородрим. Вид у главной противницы нолдор был настолько задумчиво-печальный, что, не будь на ней короны и легких доспехов поверх чёрного платья, её нельзя было бы отличить от Ниэнны. Когда майэ уже решила уйти и не искушать судьбу на внеочередной ускорительный пинок, чтобы эльфы лучше убивались, валиэ вдруг подала голос: — Тхури, у тебя когда-нибудь было, чтобы ты ненавидела кого-то, а убить его не хотела? Майэ замерла и посмотрела на госпожу, надеясь понять, что это была шутка и сейчас последует гневная тирада на тему «Куда смотрят нетопыри, пока эльфы внаглую бродят по вверенной ей территории?» или «Когда уже она выкинет этого бестолкового Аулендила?», но лицо Мориэль оставалось серьёзным. Тогда Тхурингветиль стала вспоминать. Нет, когда ненавидела и хотела убить — пожалуйста, не ненавидела, но должна была убить — тоже, а вот ненавидеть и не хотеть убить — это было что-то необычное, что самой майэ испытать не довелось. Хотя похожее было совсем недавно, да. Она следила за нолдор, пришедшими в Эндорэ через Хелкараксэ, когда увидела его, и слежка за нолдор перетекла в слежку за одним-единственным эльфом. Правда, Тхурингветиль его не ненавидела, да и не понимала, как такое совершенство можно ненавидеть, но чутье подсказывало, что однажды Госпожа пришлет свою майэ по его душу. Или он сам придёт, но это мало что меняло, и Тхури уже начала придумывать, как спасти нолдо от смерти. — Значит не было, — внезапно тяжело вздохнула валиэ, — значит, это все-таки любовь… — К кому? — майэ настолько опешила, что не заметила, как перебила Мориэль. — К старшему сыну Феанора, к кому ещё? Я ещё в Валиноре на него внимание обратила, но подумала, что из-за того, что он пел так красиво, а когда в доспехах увидела, то сразу поняла - все, влюбилась окончательно и бесповоротно. И вот вроде и ненавижу, за то что он такой… Такой… А вроде и убить за это не хочется, хочется, чтобы он рядом был. Тхурингветиль застыла в состоянии, граничащим между обмороком и культурным шоком. Влюбленная Мориэль — это само по себе что-то из области фантастики, не говоря о Мориэль, влюбленной в своего врага. — И что мне делать, Тхури? Он же сам не поймёт, что я его люблю, а я не знаю, что делают эльфийки, которые хотят обратить на себя внимание. Ну, я слышала, что интересы общие должны быть, но я из его интересов знаю только музыку и сильмариллы. В музыке я не разбираюсь, а за сильмариллы он меня убьет, — торопливо проговорила валиэ. Повисла напряженная пауза. Майэ изо всех сил старалась переварить полученную информацию, но выходило это у нее до безобразия плохо. — О, придумала! — подскочила Мориэль, — у нас в плену же эта, Майтимэ, его сестра! Я могу у неё узнать другие его интересы, и среди них поискать общие! — радостная валиэ готова была бежать прямиком в темницу к Феанориэль, но вдруг изменилась в лице: - Нет, я должна привести себя в порядок - пусть знает дочь Феанора, что я - женщина серьёзная, а не какая-нибудь ваниэ, которая болтать и в любви признаваться может, а как до дела дойдёт - все, извините. Она распахнула кованые двери и, заметив стоящего без дела орка, приказала ему через час (хватит и прическу сделать, и макияж, и платье подобрать покрасивее) привести пленницу сюда, "для серьёзного разговора". Орк так сильно закивал головой, что одна из его кос с вплетенной золотой лентой чуть не хлестнула валиэ по носу, но Мориэль, уже обдумывающая, что и как будет говорить, этого не заметила и, только орк сбежал по лестнице, быстрым шагом отправилась в свои покои.