Город, стоящий у солнца

      Темнота. Холод. Потом яркая вспышка, я порываюсь встать, но не могу, кто-то обхватывает меня за плечи и мягко, но уверенно возвращает в лежачее положение. Комната с белыми стенами вырисовывается рывками, как в привередливой компьютерной игре, запущенной на слабом железе. Кто-то продолжает втолковывать мне одно и то же, одно и то же, пока я не начинаю наконец разбирать слова:       - Не беспокойся! Всё хорошо. Всё хорошо. Не беспокойся. Всё в порядке. Да не беспокойся ты! Не ты один, это со всеми так было.       — Где я? — только и удаётся выдавить ему в ответ.       — На том свете, где ж ещё-то?! Умер ты.       — Я не верю…       — А мы вот в тебя верили! Дыши глубже, успокаивайся, слушай. Любой рано или поздно просыпается в той комнате — с абсолютно пустой головой. Ну, в переносном смысле.       — Да понял я!       — Отлично. Приходит в себя. Как ты. Пришёл?       — Ну, пришёл, — соглашаюсь я неохотно, пытаясь унять тяжело бьющееся сердце.       — Приходит в себя, значит, и постепенно вспоминает всю свою жизнь от рождения — до смерти. Мне о твоей жизни знать незачем, оставь при себе! Да и вообще, спрашивать кого-нибудь об обстоятельствах его ухода из жизни — дурной тон. Это здесь не принято.       — Где здесь-то? Мой собеседник — мужчина лет сорока в белоснежных одеждах — лучезарно улыбнулся, продемонстрировав ровные, белые как жемчуг зубы:       — А на что это больше похоже, по-твоему? — хлопок ладоней, и мы уже не в каком-то белёсом подобии больничной палаты, а стоим на залитой солнцем улице, вокруг стройные кипарисы, ровные ряды одноэтажных и двухэтажных домиков, облицованных известняком, люди в белых или радужных одеждах, у некоторых, кстати, в районе головы что-то явственно светилось.       — Это… Это - Рай? — спросил я испуганно, не в силах сдерживать бешено колотящееся сердце.       — Не совсем. Это — Город. Город, Стоящий у Солнца. А все Города вместе - да, это рай.       — И что со мной? Будет? — последнее слово повисло в воздухе ножом гильотины.       — Да ничего. Сейчас найдём тебе домик — и живи. Да, если с твоим телом что-то внезапно случится — ты вновь проснёшься у себя дома. Здесь, естественно, — добавил он с улыбкой.       — С телом?       — Не беспокойся ты так. В стенах города тебе ничего не угрожает! А вот за его пределами, в Пустошах, где наши законы не действуют и всем можно всё — там да. Но тебе ведь нечего там делать. Правда? — он намекающе подмигнул мне.       — Понял. А тут что делать?       — Жить. Кров и некоторый прожиточный минимум продуктов питания гарантирован бесплатно, посещение театров, музеев и прочие культурные мероприятия тоже за наш счёт, — увидев моё выражение лица, «экскурсовод» осёкся: — Чего такой… А, ты, видимо, из России или из Восточной Европы откуда-то? Не волнуйся, «прожиточный минимум» тут не как у вас, а где-то на уровне вашей Швеции. На душе и впрямь полегчало.       Дорога ощутимо пошла под уклон, к тому же потянуло солёным морским ветром.       — Город, Стоящий у Солнца — расположен у моря? — я уже достаточно осмотрелся, чтобы начать шутить.       — Да. Это очень удобно. Можно попасть в другие Города по воде, минуя Пус… Вот уроды! Как так жить можно?!       Я проследил за его взглядом и увидел пару людей, идущих нам навстречу. Парень с длинными до плеч кроваво-красными волосами и девушка, брюнетка. Оба бледные, как мел. Оба зябко кутались в странные плащи, мне показалось, что они сделаны… или покрыты сверху слоем из обгоревших и перепачканных в саже птичьих перьев. Их лица коверкала брезгливо-презрительная гримаса, и ветер услужливо донёс нам их ответное «Уроды! Как так жить можно?!»       — Это кто? — спросил я, когда эта парочка скрылась за поворотом.       — Падшие. Демоны. Изгои. Духи злобы поднебесной… — моего спутника начинало нести.       — А что они делают здесь?       — Прельщают вновь прибывших уйти вслед за собой, естественно, — в его голосе впервые зазвучала сталь, — все люди попадают сначала к нам, вот они и ищут тех, кого можно увести за собой. В Городе запрещена любая агрессия — поэтому мы даже не можем их выдворить.       — А что там, у них? Вечные муки? Чем они могут заманить людей?       Мой «экскурсовод» задумался, но всё же решился ответить: Они обещают бесплатный алкоголь — здесь спиртное — роскошь и в прожиточный минимум не входит. Ещё бесплатных специалистов по «снятию стресса» — любого возраста, пола, для людей с любыми предпочтениями и любой ориентации. У нас оказание подобных «услуг», — это слово прозвучало в его устах как грязное ругательство, — запрещено под страхом изгнания. Много ещё чего обещают…       — Врут?       — Нет. Просто всей правды не говорят. Например, о том, что большинство поддавшихся на их уговоры в итоге или становятся рабами в каком-нибудь борделе, или начинают жить без закона и морали, убивая, воруя и грабя, или влачат нищенское существование. К тому же ещё долговое рабство и поголовная коррупция. Ад.       — И все это знают?       — Да. Верят не все, — мы как раз проходили мимо группы молодых людей в спортивных костюмах — те возбуждённо перешёптывались, глядя на стоящий у пирса корабль — с него как раз выгружали ящики пива.        — И ничего с ними нельзя пока поделать. Кстати, вот и твой новый дом, — мой проводник указал на двухэтажное здание слева от нас. Хороший дом. Район, правда, не очень… Ну, так и ты ведь, признаться, не такой уж праведник был.       Тяжёлая литая дверь отворилась при моём приближении.       — Совсем забыл, — сказал мой спутник, так и оставшийся безымянным, — дверь закроется за тобой — и ты сможешь выбраться только после того, как прочитаешь все законы нашего города. Это для твоего же блага. Книга будет лежать у входа.       — Но…       — О еде не переживай — служба доставки на дом устроена божественно, — он улыбнулся. — Ну что же ты? Заходи! Я и зашёл. Хлопнула за спиной дверь — и в темноте прихожей я увидел большой светящийся прямоугольник. Подойдя ближе, я понял. Это. Была. Книга. Двухтомник «Войны и мира» рядом с ней смотрелся бы недомерком. На обложке гордо красовалась золотая надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РАЙ. ИНСТРУКЦИЯ ДЛЯ ВНОВЬ ПРИБЫВШИХ.» А снизу — мелко, как в банковском договоре: «Уголовный Кодекс Царствия Небесного».