Абсолютная реальность
Эй! Наш мир давно уже не наш, Мы видим то, что нам покажут. Мы слышим на радиоволнах Ту ложь, что нам они расскажут. Стой! Из-под блестящих обёрток Реальность выглянет так робко... Наш мир давно уже мираж, Не спи! Нет смысла ждать — Мы пропустили апокалипсис. Наш мир давно уже мираж, Смотри! Нет смысла ждать. Эй! Наш мир давно уже не наш. Проснись-проснись-проснись! Не время спать. Если живой ещё... Дерись! Группа "Зомби" — Мы пропустили апокалипсис Всегда с вами в эфире — в полночь на аварийных частотах Радио Сопротивления
Ким Чондэ — Мастер/Комендант Восточной Базы Сопротивления, человек Бён Бэкхён — Конструктор, человек Ву Крис — Управляющий, человек О Сэхун — Ясновидец Ким Чунмён — Водяной Кай/Ким Чонин — Охотник До Кёнсу — зам Управляющего, человек Ким Минсок — глава лабораторного корпуса, человек Пак Чанёль — резидент Сопротивления, человек Тао — инструктор по боевой подготовке, человек Чжан Исин — глава медицинского корпуса, человек Лу Хань — человек с истёкшим сроком годности1. Овцы в стаде
1.1
Хань отрешённо запихивал коробку с диском в рюкзак и пытался посчитать в уме, какой это по счёту провал. И что он утром скажет ребятам, когда его спросят о результате? Поток спешащих по своим делам людей напирал, и он хотел отодвинуться ближе к стене, но помедлил, различив на плитках полустёртую надпись. "Мир — иллюзия". — Ханни! — Братишка ухватился руками за его пояс, чтобы не упасть. — Я есть хочу. — Уже скоро. — Он наконец застегнул рюкзак, потрепал Мяо по весело торчащим в разные стороны волосам, крепко сжал в ладони маленькие пальчики и направился к краю платформы. Вокруг разливался шипящий звук, постепенно глушивший гомон толпы. Через минуту дверцы вагона, остановившегося как раз напротив Ханя и Мяо, разошлись в стороны, позволив им первыми зайти внутрь и занять лучшее место. Хань устроился в углу и усадил Мяо к себе на колени, обнял, прижимая к себе, чтобы братишка не соскользнул и не затерялся среди набившихся в вагон людей. — Час пик, да? — Мяо похлопал его ладошкой по запястью и принялся вертеть головой, разглядывая людей вокруг. Неугомонный. Хань порой сам себе поражался, как он ещё не свихнулся за последние два года — именно столько прожил в их семье Мяо. Вообще у родителей Ханя не было других детей, только он один. И Хань привык к этому. Но три года назад в Шаньси случилось землетрясение. Мать как раз делала репортаж. Тогда же и началась программа по заботе о сиротах. Мяо пережил то землетрясение, но потерял всю семью, а мать Ханя присутствовала при съёмках операции по спасению людей из-под завалов. Именно ей на руки отдали спасённого Мяо. Как только программа по заботе о сиротах Шаньси стартовала, мать приложила все усилия, чтобы как можно скорее оформить документы и забрать Мяо к себе. Отец и Хань были против, но им пришлось смириться, а после — со временем — они полюбили Мяо и привязались к нему. Мяо же чувствовал себя в их семье маленьким принцем. Ему всё вокруг казалось роскошью. И он преследовал Ханя буквально по пятам. Сначала это бесило. Но стоило Ханю всего лишь простудиться, как Мяо тут же обосновался рядом. Помогал матери ухаживать за ним и даже спал вместе с ним по ночам. Хань замучился прогонять мелкого. Мяо плакал и уговаривал его сквозь слёзы поправиться поскорее, потому что ему нельзя умирать. Потому что Мяо не хочет снова остаться один. — Ещё полчаса — и мы будем дома, — пообещал Хань. — Хорошо. Смотри, что это? — Мяо указал в сторону окна. Он сидел у Ханя на коленях, повернув голову вправо, и внимательно смотрел в тёмные прямоугольники ближе к центру вагона. Забавно хмурил брови и казался чуточку испуганным. — Страшное. — Где? — Хань со своего места ничего вообще не видел. Да и на что можно было смотреть, если за стеклом всегда царили только тьма и мелькание опорных столбов? Но всё же он попытался немного наклониться вперёд, чтобы увеличить угол обзора. И полетел с сиденья головой вперёд под оглушительные скрип и металлический визг. У него всего одна мысль промелькнула: какой идиот дёрнул за рычаг экстренного торможения? — Ханни... Ханни... открой глазки! Ханни! Хань не сразу сообразил, что его слабо теребят и пытаются потрясти за плечи. — Ханни... Он моргнул раз, потом ещё, но свет вокруг не перестал мигать. Кое-как сел, сбросив с себя чужую руку, и попытался осмотреться. Голова гудела, всё остальное болело и ныло, словно его засунули в металлическую бочку, а потом как следует потрясли, заставляя ударяться о жёсткие стенки. На щеку капнуло чем-то вязким. Хань машинально провёл тыльной стороной ладони по лбу и щеке, а потом при новой вспышке разглядел красное на ладони. Кровь. Наверное, он сильно ударился головой. Осторожно ощупал лоб и нашёл ранку под чёлкой. Ничего серьёзного, но шишка будет точно. — Ханни... — Мяо испуганно смотрел на него. — В порядке. — Хань медленно приподнялся, ещё медленнее выпрямился, проверяя, все ли кости целы. Похоже на то, только бок ныл. И левое плечо. Ушибы, не больше. — Ладно... В мигающем свете Хань различил возившихся у двери вагона людей. Четвёрка парней и пара девушек. Он проверил Мяо, убедился, что тот не пострадал, оглядел валявшихся на полу пассажиров и сглотнул, когда сообразил, что один из них лежит с неестественно повёрнутой головой. Первым порывом Ханя было осмотреть людей и помочь тем, кому можно, но потом он подумал о Мяо и решил, что лучше Мяо побыть в месте поспокойнее. Не хотелось при нём переворачивать остальных и, возможно, демонстрировать что-то такое, что могло вызвать шок у ребёнка. "Возможно" — потому что Хань при вспышках света видел кое-где кровь на полу. Открытые переломы, например, зрелище не самое приятное даже для взрослых. Хань не считал Мяо неженкой и помнил, что он пережил, но напоминать всё равно не хотелось. Они с Мяо аккуратно двинулись к группе у дверей, стараясь перешагивать через лежащих на полу. — Что случилось? — Сам не видишь? — огрызнулся тип под тридцать, пытавшийся раздвинуть дверцы. — Откуда мы знаем? Просто ехали домой, как все. — Впереди должна быть станция, — робко отметила одна из двух девушек, которая, впрочем, вблизи выглядела отнюдь не на двадцать. И она баюкала левую руку, кое-как обмотанную тонким шарфиком. — Впереди? — невесело усмехнулся парень с выкрашенными в голубой цвет волосами. — Это самый длинный перегон на этой линии. До станций в обе стороны пешком идти уйму времени. — Можно попробовать найти техническое помещение и подождать там медиков и полицию. — Плохая идея, — покачал головой Хань. — Там наверняка всё под напряжением. Лучше остаться в вагоне и ждать здесь. Заодно попробуем помочь пострадавшим. Или хоть подождать, пока сообщат в центр управления о случившемся. Если сообщат, то линию должны обесточить. — Поддерживаю, — кивнула женщина с перевязанной рукой. — Но с пострадавшими непросто. Некоторые погибли, некоторые ранены серьёзно, а ещё некоторые не приходят в себя. Легко отделавшиеся уже на ногах. Думаю, в других вагонах то же самое. Трогать же тех, кто не приходит в себя, я не советую. У них могут быть внутренние повреждения. Даже если просто сдвинуть с места, это может привести к более серьёзным травмам либо значительно ухудшить их состояние. — Она чуть смущённо пояснила: — Я не врач, просто работала в больнице. — Я не собираюсь тут ждать чёрт знает сколько, чтобы меня потом ещё на допросах мурыжили. Мне нужно домой, пока жена и дети не ударились в панику. — Мужчина снова запыхтел, пытаясь открыть двери. Хань пошарил в кармане, достал телефон и убедился, что сигнала нет. Печально. — Вы не откроете эту дверь. Давайте тогда пройдём в кабину управления. Если персонал пострадал, то сами сообщим в центр о проблеме. Линию обесточат, и мы сможем открыть двери оттуда. — Хань старался быть предельно спокойным и убедительным. В общем-то, чёрт с дверями. Если бы даже двери открыть получилось, он не полез бы из вагона и остался бы внутри с Мяо, но сидеть в вагоне с дверьми нараспашку ему не хотелось. Не то чтобы он был из пугливых, но довольно неуютно торчать в узком тоннеле в консервной — открытой — банке и ждать себе на задницу приключений. Особенно в свете газетных слухов, что многие преступники предпочитали прятаться в подземных системах канализации и метро. Был бы Хань один — и ничего, но Мяо не любил открытые двери и темноту, и верил, что в темноте живут чудовища. — Сколько там вагонов между нами и головой поезда? — Хань не помнил, потому что не обратил на это внимания на станции. — Это второй вагон от головы поезда, — ответил ему парень с голубыми волосами. — Идти чуть, так что я точно за. Тут даже стекло разбить нечем, а автоматика барахлит, но явно работает. Проще нажать кнопочку и выйти без усилий. Через три минуты они толкались в узком переходе между вагонами и с усилием раздвигали внутренние дверцы. Сделать это было намного проще, чем открыть двери внешние. В другом вагоне у внешних дверей тоже возились люди. Ханю пришлось коротко пересказать план, после чего они уже все вместе направились к голове поезда. Через стекло внутренней двери без труда удалось различить в кабине двух человек. Один валялся на панели управления с разбитой головой, а второй — на полу. — Отличная идея! И как мы попадём в кабину? — ехидно поинтересовался субтильный типчик в лёгком плаще и выразительно побарабанил пальцами по толстому стеклу. — Стекло на внутренних дверях обычное. Просто толстое. — Хань стянул с плеч лямки рюкзака. — Посторонитесь и отойдите чуть назад. Дождавшись, когда Мяо спрячется ему за спину, Хань размахнулся тяжёлым рюкзаком и ударил им. Стекло дрогнуло, но выдержало. — Погоди! — окликнул его парень с голубыми волосами. — Разбить можно, но трудно. Лучше попробуй его выдавить из креплений. Обычно в поездах стёкла легче выдавить, чем разбить. Хань осмотрел каучуковые крепления и плотную резину, кивнул и налёг на стекло плечом. Парень с голубыми волосами присоединился к нему и тоже надавил. Они попыхтели пару минут, но стекло ввалилось-таки внутрь кабины. Хань нашарил ручку и открыл дверь. Они вместе с неожиданным напарником проверили состояние пострадавших. Тот, что лежал на полу, остался жив, но не приходил в сознание. Пришлось самим осматривать панель управления. Система связи не работала. Из малых динамиков доносились лишь шум и треск помех. — Но должен же у поезда быть сигнал, — озадаченно пробормотал Хань. — Не могут же они не видеть, что сигнал не движется. И поезд не пришёл на станцию. Значит, скоро пойдёт следующий поезд по этой линии. — И врежется в этот, — безрадостно добавил кто-то из прохода. — Нельзя тут оставаться. Столкновение непременно приведёт к новым жертвам. Нужно выбираться отсюда и идти к следующей станции. Вперёд. По этой линии поезда идут в одном направлении, значит, впереди будет безопасно. Сколько там идти? Пусть даже двадцать километров... — Вряд ли больше десяти или двенадцати, — возразил напарник Ханя с голубыми волосами. — Я тут каждый день езжу всю жизнь. Но идти нужно осторожно, раз уж тоннель не обесточили. После короткого совещания, скрашенного руганью и парочкой глупых предложений, решили всё же выйти в тоннель и идти к станции пешком. Хань предложил подождать и собрать всех пассажиров из других вагонов, но ему возразил всё тот же голубоволосый парень. — На это уйдёт слишком много времени. Включая потраченное время на уговаривание тех, кто не захочет идти. И ты сам видел, как много людей без сознания в вагонах. Привести в чувство нам ни одного не удалось. Проще открыть все двери. Каждый, кто оклемается и пожелает идти, сможет нас догнать. И если остальные увидят приближающийся состав, они смогут выбраться из поезда и спастись в случае столкновения. Мы тут не спасатели, но мы хотя бы можем поспешить и постараться сообщить о случившемся как можно раньше, чтобы спасатели сюда прибыли и помогли оставшимся. Двери они открыли и выбрались в сырой и тёмный тоннель. Хань безжалостно выбросил из рюкзака вещи, свернул его так, чтобы удобно было устроить Мяо, взял его на руки и велел крепко держаться за шею. Даже если у Мяо устали бы руки, он бы не свалился из-за ремней и рюкзака, дававших дополнительную опору и страховку. Хань взял в левую руку бесполезный сейчас телефон и ткнул в первую попавшуюся кнопку. Телефон пока мог и фонариком поработать. — Освещение есть, но фонари далеко друг от друга, — заметил голубоволосый тип. — Меня Лин зовут. Хань коротко назвал своё имя и зашагал вслед за добровольным проводником, подсвечивая себе левой рукой, а правой придерживая Мяо. — Внимательно смотрите под ноги и старайтесь не цепляться ни за какие провода. — Обычно поезда идут очень быстро, а тут много поворотов и путей, ведущих куда-то ещё. Мы точно не заблудимся? — спросили за спиной Ханя. — Раньше тут было больше линий. Другие пути старые. Нужные будут наезженными. Видно по блеску металла, — отозвался Лин. — Не потеряемся. И слышимость тут хорошая. Станции шумные. На верном пути различим шум километра за два, если не больше.