Абсолютная реальность

5.4

Утром Хань спешил в столовую к раннему завтраку, чтобы выпить хоть чашку кофе перед визитом к Чонину. Сначала он собирался позавтракать нормально, но после спохватился и решил не рисковать — в свете той процедуры, на которую он рассчитывал. Ему повезло нарваться на подходе к столовой на Криса. Тот торчал посреди коридора в мятой розовой пижаме с забавным рисунком в мелких белых зайчиков и ромашки. В руке он держал неизменную чашку с кофе и сонно моргал. Видимо, именно этим сонным состоянием и объяснялось то, что он выполз на люди в пижаме. Крис традиционно просыпался со скрипом, ну а пока просыпался на ходу, вполне мог чудить. — Чудная пижамка, — машинально брякнул Хань, впечатлённый контрастом. Почти двухметровый верзила смотрелся в зайчиках и ромашках на розовом фоне просто... сногсшибательно. В прямом смысле. — У-у-у? Это Кёнсу покупал. От комментариев в адрес вкуса Кёнсу Хань решил воздержаться. На всякий случай. Потому что фиг его знает, какие у Кёнсу отношения с Крисом, коль уж Кёнсу аж пижаму Крису покупает. В зайчиков вот. И ромашки. А может, это просто цветовая терапия. Розовый цвет вполне мог оказывать успокаивающее действие на Криса. Из-за поворота выскочил Бэкхён, выглядевший взбудораженным и радостным одновременно. Он жизнерадостно помахал Ханю и Крису, но тут же отступил к стене и почти распластался по ней, будто прячась. А потом из другого коридора выступил Тао. Тао сонно шагал к столовой, очевидно намереваясь тоже начать день с раннего завтрака. Ну и когда Тао оставался всего шаг до выступа, за которым притаился Бэкхён... Бэкхён выскочил у Тао прямо перед носом с оглушающим рычанием, активно размахивая конечностями в процессе. Тао шарахнулся назад с выдающейся для сонного человека прытью, завопив во весь голос неожиданно звонко и пронзительно. Вместе с этим Тао честно пытался ещё изобразить какие-то защитные боевые приёмы, но выглядело это ужасно нелепо и смешно. — Господи, ну что он опять верещит? — Крис медленно повернул голову в ту сторону, где вопил Тао, полюбовался на рычащего и прыгающего вокруг Тао Бэкхёна и сокрушённо вздохнул. Осмотрев чашку в руке, поднёс её к губам и сделал маленький глоток. Мимо опешившего Ханя проскакал по коридору громко гыгыкающий Бэкхён, через минуту следом за Бэкхёном пулей пронёсся разъярённый Тао, угрожая по-китайски скорой расправой отдельно взятому куску мяса. Крис прилепил к лицу ладонь, медленно провёл пальцами ото лба к подбородку и обречённо подытожил: — Детский сад "Тормозок". Хань с опаской последовал за Крисом в столовую, но там, по счастью, все вели себя прилично и спокойно. Заполучив себе чашку кофе, Хань рассеянно подумал, что всё-таки немного завидует Бэкхёну. Тот когда-то считал, что не жилец, потом потерял во время рейда всех близких, угодил на Базу, где Исин почти чудо сотворил для него и вернул жизнь, но вернул в такое время, когда эта жизнь теряла смысл. Тем не менее, Бэкхён находил в себе силы смеяться, зубоскалить, допекать всех вокруг и наслаждаться даже такой жизнью. Не говоря уж о том, что трахал парней направо и налево, и явно получал от этого удовольствие. Хань помедлил, когда подумал, что из-за правой руки Чонин не сможет и сегодня его принять. Но Бэкхён... Может быть, тогда просто обратиться к Бэкхёну? Бэкхён ведь наверняка умеет. И это же не секс. Просто пальцы. Чтобы Хань перестал изводить себя и успокоился. Хань вздохнул, уставившись на гущу в чашке. Он вообще уже запутался в тех отношениях, что вроде бы имелись в наличии на Базе. Кёнсу вот Крису пижаму покупал, Бэкхён вообще трахал всех, кто ему на глаза попадался, ещё и к Ханю подкатывал периодически, но спал в кровати Чонина — Хань сам видел, собственными глазами. Видел, каким маленьким казался Бэкхён, устроившийся в кольце рук Чонина. И помнил, каким счастливым выглядел Бэкхён тогда во сне. Дальше что? Крис вот не думал, что между Чонином и Бэкхёном что-то есть, но с какой дури Бэкхён тогда полез в чужую кровать, если это запрещено? Отставив чашку, Хань выбрался из-за стола, пошлялся по коридорам, но всё же остановился перед стеной с номером восемь. Тронул панель — так, на всякий случай, но стена послушно отъехала в сторону, а в следующий миг Хань едва не заверещал точно так же, как недавно до смерти перепуганный Тао. Прямо на Ханя вызверился огромный монстр, угрожающе двигавший громадными жвалами. И Хань не вдруг сообразил, что монстр отображается на мониторе, спущенном с потолка. Ещё позже дошло, что это увеличенное изображение какого-то жука. — Если у тебя инфаркт, то иди к Исину. Это немного дальше по коридору. Только не стой с дверью нараспашку, пока этот ужас ещё кто-нибудь не увидел, — мрачно пробормотал склонившийся над столом Чонин. Он красовался в уже знакомом Ханю белом костюме с укороченными брюками, открывавшими тонкие и пушистые лодыжки. — А... что это? — Хань всё-таки зашёл в кабинет и закрыл стену за собой. — Обыкновенный таракан. — Чонин аккуратно подцепил что-то зажимом со стола и повернулся. Хань снова едва не заорал, потому что у него буквально перед носом оказался зажим с тараканом на конце. Живым, между прочим. Хуже того, вокруг повсюду стояли стеклянные ёмкости, забитые под завязку разными насекомыми. Чонин невозмутимо отвернулся обратно к столу, уложил таракана на место и левой рукой взял спицу с утолщением на конце. Этой вот спицей он разрезал таракана вдоль на две равные части, потом носком правой ноги тронул выступ внизу стола, вслед за этим на поверхность стола вылез мощный микроскоп. Хань сглотнул и уставился на правую руку Чонина. Она по-прежнему была забинтована, но на сей раз свободными остались большой и указательный пальцы, которыми Чонин удерживал зажим. — Что ты делаешь? — не выдержал Хань, понаблюдав пару минут за вознёй Чонина с микроскопом. — Прикидываю генные комбинации. Хочу попробовать вывести таких особей, которые бы нападали на зомби, проникали в тела и пожирали их изнутри. Биологическое оружие. — Ого, — восхитился Хань. — А было бы здорово. От таких не убежишь и не спрячешься. Думаю, они быстро бы расправились со всеми зомби сразу. И как, получается? — Трудно сказать. Это в любом случае сложно. — Чонин опустился в кресло и развернул к себе монитор, сверяя данные. — Почему? — Хань уселся с другой стороны стола и с брезгливостью покосился на половинку таракана. — Потому что надо предусмотреть всё. Даже последствия. Потому что если я даже выведу нужных насекомых, то что они будут есть, когда зомби не останется? А если они выберут самый близкий вид — людей? — Не хотелось бы. Но ты можешь сделать их... ну... чтобы они не давали потомства. — Не вопрос, я могу сделать их стерильными. Здесь. Но когда их выпустят отсюда, каковы гарантии, что где-нибудь и как-нибудь не возникнут такие условия, которые запустят мутацию? Вплоть до элементарного: прицепится какой-нибудь точно не стерильный паразит, войдёт в симбиоз и обеспечит потомство с новыми генетическими изменениями. И всё. Нет, это не имеет смысла. Надо продумывать источник питания, чтобы после эти насекомые не навредили ни людям, ни животным, ни экологии. — Угу. — Хань откинулся на спинку кресла, поразмыслил и предложил: — А если сделать источником питания нечто такое, что есть только у зомби, но нет у людей? Что-то такое, что эти насекомые могли бы употреблять без вреда для мира? Ну ведь зомби отличаются от людей, ведь так? Есть у них нечто особенное, что заставляет мёртвое по сути тело жить. — Есть. — Чонин достал сигарету и закурил. — Я думал уже об этом. Но всё равно есть сложность. — Какая? — Все зомби, которых удалось исследовать, попадали в руки учёных в виде трупов. То есть, без голов. Натуральные трупы, ясно? Внутри тел проходили уже совсем другие процессы. Доставить же в лабораторию живого зомби... Как ты себе это представляешь? — Поймать в клетку и доставить по воздуху, например. Прямо в клетке и оттащить в лабораторию. Не так уж и сложно. — Ты считаешь, что никто до этого не додумывался? — И что? Почему не вышло? — Потому что они убивают себя. Выпускают голод из-под контроля — и мы снова получаем труп. — А если пульнуть в них дротиками со снотворным или парализующим веществом? — Не берёт. Их вообще ничто не берёт, кроме пули в голову или заряда с наркотиками, никотином или алкоголем. Причём после попадания заряда они ещё и могут не загнуться. Просто им будет нехорошо. Иногда — долго. Но в итоге оклемаются. Не все, конечно, но чем сильнее зомби, тем сложнее его убить. Хань умолк, поразглядывал собственные ногти и тяжко вздохнул, однако всё же решился. — Я хотел спросить насчёт последнего сеанса. Твоя рука... — А, сеанс... — Чонин отвёл глаза от монитора и слегка нахмурился. — Да, я помню. Дай мне пятнадцать минут. Надо просмотреть экспериментальные отчёты. — Но твоя рука ведь... — озадаченно повторил Хань. — У меня две руки. С левой всё в порядке, а на правой Бэкхён отрегулировал почти все датчики. Пятнадцать минут. Хань притих в кресле, украдкой наблюдая за Чонином, сосредоточившимся на отчётах. Перевёл взгляд на левую руку и сглотнул. Только сейчас подумал о том, что раньше сеансы Чонин проводил правой рукой. Ненастоящей. Но получалось у него здорово. Теперь же, когда он намеревался провести сеанс левой — настоящей, Хань уже ощущал прилив лёгкого возбуждения. Даже закинул ногу на ногу, чтобы лучше себя контролировать. Если бы... Стена бесшумно отъехала в сторону, и в кабинет просочился Бэкхён. — О-ла-ла, заичка, как твой лосось? — О Господи... — взмолился Хань, сползая по спинке кресла вниз. — Нерестится? Да? Правда? Скажи что-нибудь. — Отвали! — Оба рты закрыли, — негромко и флегматично велел Чонин из-за монитора, но проняло всех. Бэкхён молча согнал Ханя с кресла, упал в него сам и зашуршал бумагами из притащенной с собой папки. — Чонин, котик, я буквально на минутку. Мне надо уточнить с тобой режимы для твоей новой лапки. Гляди, я ставлю всё, что было на нынешней лапке, но могу добавить полезностей, если хочешь. Хотя бы вмонтировать в мизинец сверло, например. — Лишнее, — тихо отозвался из-за монитора Чонин и вновь ушёл с головой в отчёты. Хань околачивался рядом и наблюдал, как Чонин делал короткие пометки в блокноте, сверялся с данными и снова что-то записывал, пока Бэкхён продолжал тарахтеть о режимах. — Ладно, ты прав. Нафига тебе сверло, если ты что угодно можешь вынести одной правой. Хотя я накину мощность усилителя и ускорителя, наверное. Оно того стоит, как мне кажется. Хань переводил озадаченный взгляд с Чонина на Бэкхёна и обратно. И впечатление, что Чонин вообще Бэкхёна не слушает, становилось всё отчетливее. — Ещё я тут подумал, что можно управляющие датчики под разные режимы подстроить. Кстати, как думаешь, надо ли ставить тебе режим для самоудовлетворения? Или тебе левой руки хватает? — Бэкхён расплылся в коварной улыбке. Чонин уловил паузу и вскинул голову, издав вопросительный звук: — М-м-м? Выглядел он при этом трогательно сонным медвежонком, который искренне пытался понять, чего от него хотят. Бэкхён виновато опустил глаза и принялся торопливо запихивать бумаги в папку. — Да так, ничего. Я всё понял. В общем, сделаю по-старому, просто мощности немного добавлю. Пойду, а то ты занят по самые уши. Не переработай только, котик. Заичка, удачи с лососем. — И Бэкхён вымелся за дверь, а Хань остался, только чувствовал себя при этом таким же виноватым, как Бэкхён. Особенно в тот миг, когда Чонин перевёл на него недоумевающий вопросительный взгляд. Будто безмолвно спрашивал, о чём там Бэкхён говорил. Неужели о чём-то важном, а Чонин прослушал. — Да так... — неловко пробормотал Хань и тоже отвёл глаза. — Неважно, в общем. Чонин рассеянно кивнул, снова уткнулся в монитор и неопределённо махнул в сторону закутка, где Хань обычно раздевался. — Можешь начинать готовиться, я сейчас. У Ханя заполыхали щёки, но он послушно отправился за ширму и принялся медленно раздеваться. Одежду складывал на стул аккуратной стопкой. Сверху пристроил сложенные трусы и вздохнул. — Чонин, а у тебя вообще много таких пациентов, как я? — В ожидании ответа Хань поёжился и переступил босыми ногами по полу. — Достаточно, — наконец отозвался Чонин. — В том смысле, что ты не один такой. Это подпадает под норму. Вполне естественная реакция на близость с зомби. — А ты? Ты когда-нибудь... ну... с зомби... э-э-э... — Невозможно дать однозначный ответ. — Почему? — Хань высунулся из-за шторки и ошарашенно уставился на Чонина, который уже натягивал перчатки для процедуры. — Потому что со мной были не совсем зомби. И, технически, это не совсем полноценный секс. Наверное, всё же нет. Технически. Готов? — Чонин повернул голову и вопросительно вскинул на миг бровь. У Ханя сразу все вопросы вылетели из головы, едва он уставился на левую ладонь Чонина. Сглотнул, только подумать стоило о том, что эти сильные узловатые пальцы скоро окажутся у него внутри. Он осторожно подобрался к знакомой койке и полез на неё, не дожидаясь команды от Чонина. Постарался основательнее упереться коленями. Руки вытянул перед собой и уткнулся в них носом. И Хань изо всех сил боролся с подступающей дрожью, потому что в этой позе чувствовал себя максимально открытым и беззащитным. Он даже ощущал легчайшие движения прохладного воздуха нежной кожей меж ягодиц, в промежности и на мошонке. — Когда ты проходил обследование у Исина, всё было в норме? — А? — не понял Хань и напряжённо застыл. — Сегодня надо будет довести дело до конца, поэтому мне надо знать, что с тобой всё в порядке. Просто у некоторых бывают проблемы с давлением и сосудами. Во время такого оргазма они могут потерять сознание. С тобой в этом плане всё хорошо? — А, да. Никаких проблем, — пробормотал всё ещё ошарашенный Хань. Перспектива потерять сознание от оргазма его ничуть не пугала вне зависимости от того, грозит ему это или нет. Он сказал бы то же самое, даже если б у него были проблемы. Чонин повозился с гелем, оставил открытую бутылку в изголовье и аккуратно присел на краю койки. — Если не возражаешь, мне так будет удобнее этой рукой. Чуть сюда... Хань вздрогнул снова, но теперь уже от прикосновения рук Чонина к его бёдрам. Тут же покорно расслабился, позволяя Чонину расположить его на койке максимально удобным образом. Влажная ладонь умело прошлась меж ягодиц, смазывая кожу. Хань невольно сжался от прохлады и резко выдохнул, потому что сильные пальцы очертили вход и небрежно нанесли гель сверху. — Дыши ровно и расслабься. Если мышцы будут в спокойном состоянии, мы закончим быстрее. Хань мотнул головой. Быстрее он не хотел, если честно. То есть, он безумно хотел кончить до того, как им закусят на очередной операции, но предпочитал, чтобы оргазм у него был полноценным и сочным, красочным и запоминающимся. Чтобы вот прямо ни капельки не сожалеть о смерти в расцвете юности. — Не надо торопиться, — пробормотал он едва слышно. И не надеялся, что Чонин его услышал. Палец мягко растирал кожу и ненавязчиво надавливал слегка на напряжённые мышцы. Постепенно нажим становился настойчивее, пока кончик пальца не проскользнул в Ханя. Хань тут же затаил дыхание и задрожал от неторопливых поглаживаний. Чонин двигал пальцем по кругу, будто оглаживал края, тем самым воздействуя на чувствительную кожу и затапливая Ханя нарастающим теплом. Удовольствие, осторожное и робкое, накатывало непрерывными волнами. Это было просто приятным, но приятным настолько, что Хань бесконтрольно распускал мышцы. Безвольно ткнулся носом в плотную гладкую материю, расслабил плечи, затем прижался к материи, закрывавшей койку, лбом и посмотрел на член между собственных расставленных ног. Стояло как надо. И не столько от действий Чонина, сколько от осознания, что пальцы Чонина у него внутри. Живые пальцы левой руки, настоящей. Только потом до Ханя дошло, что пальцев в самом деле уже больше. То есть, Чонин умудрился незаметно просунуть в него сразу два пальца. Эти пальцы знакомо уже растирали и гладили стенки внутри, продолжая тревожить кожу у входа, где она была чувствительнее всего. Хань непроизвольно поёрзал, качнув бёдрами. Прерывисто дышал и хотел большего. Чонин понял его правильно и вдвинул пальцы немного глубже, тронув ещё спящий бугорок внутри. Одного этого касания хватило, чтобы Хань окончательно сбился с ритма дыхания. Ну а после Чонин уже безжалостно принялся массировать простату, нагнетая возбуждение и доводя его до критической точки. Прикосновения оказались настолько эффектными и напористыми, что Хань не смог сдержать потрясённый вскрик и невольно прогнулся чуть ли не до хруста в пояснице, чтобы вскинуть бёдра выше и насадиться рывком на пальцы Чонина. От уверенных и быстрых толчков пальцами у Ханя заныли мышцы на животе — они напрягались и резко сокращались. И когда Хань пытался сам двигать бёдрами, выдерживая заданный Чонином темп, напряжение мышц и вовсе зашкаливало. Они тогда уже просто бесконтрольно подрагивали, как и стенки внутри. Чонин двигал пальцами, меняя скорость и глубину проникновения. Откровенные хлюпающие звуки возбуждали Ханя ещё больше, впрочем, он уже обо всём забыл напрочь. Даже забыл, что надо молчать. Сначала он стонал почти беззвучно, выдыхая широко раскрытым ртом и всхлипывая на вдохах, но теперь отчётливо слышал собственный голос, каждый томный и гортанный стон. И эти стоны становились всё отрывистее и звучали чаще и чаще, перемежаясь с совершенно неприличными "ещё" и "да". Ханю не требовалось даже смотреть на собственный член, чтобы знать — головка блестела от проступившей смазки, а вены вздулись. — Не рискну трогать правой, — негромко произнёс Чонин. Ханю показалось, что слова прозвучали у него прямо над ухом. — Лучше ты сам, если хочешь. Хотя не обязательно. Я могу довести тебя до оргазма одним пальцем. Хань даже не понял, о чём именно говорил Чонин. Его вообще ничто не волновало, кроме того удовольствия, что опутало его тело и разум. Он несколько раз зажмуривался крепко-крепко, чтобы продержаться ещё чуть-чуть и попытаться взять себя в руки. Чтобы просто обрести иллюзию — удовольствие он испытывает не потому, что в него засунул пальцы Чонин. Но бесполезно. — Ещё немного. Простата уже уплотнилась. — Хань снова ничего не понял, просто упивался голосом Чонина и движением внутри собственного тела. Задыхался и стонал, не сдерживаясь, не понимая до конца, чьё имя он выстанывает, какие просьбы. Тело ему и вовсе не подчинялось и вело себя так, как хотело само. Затем Чонин вдруг убрал пальцы, заставив Ханя поперхнуться вдохом от возмущения, но тут же прикоснулся к пояснице и просто провёл по коже подушечками пальцев в едва ощутимой ласке. Этого хватило, чтобы Хань обрушился с головой в самый бурный оргазм за всю жизнь и испытал все прелести свободного полёта за несколько секунд. Его встряхивало яркими вспышками удовольствия на койке, пока он не осознал, что обмяк всем непослушным телом на горизонтальной поверхности, а под ним растекалась липкая влага. Не только под животом, но даже под грудью. Сознание он не потерял, но казался сам себе оглушённым и полностью расслабленным. И не испытывал ни малейшей уверенности, что смог бы прямо сейчас встать и не рухнуть на месте. — Теперь отлежись. Не помешает. Ну вот, всё в порядке. Хотя я не поручусь, что ты правильно отреагируешь на близость с девушкой или возбудишься при просмотре порно. Думаю, проблема в самом деле сводится к шоку от близости с резидентом. Как только ты оставишь мысли об этом в прошлом, всё нормализуется. Хань проводил взглядом Чонина — тот поднялся с койки, выбросил снятые перчатки и устроился в кресле за столом. Густая чёлка спрятала глаза, когда Чонин принялся записывать что-то в журнале. Но Хань мог по-прежнему видеть плотно сжатые полные и твёрдые даже на вид губы. Чёткий рисунок, резкий контур, волевая складка и завораживающая чувственность. Коктейль получался слишком крепким и забористым. Хань повалялся на койке, выравнивая дыхание и успокаивая колотящееся сердце, кое-как приподнялся, оценил собственный вид и понял, что пары салфеток ему точно не хватит. Так обильно он точно ещё ни разу в жизни не кончал. Он привёл себя в порядок, сунулся за ширму и оделся, едва удерживая равновесие. Ноги до сих пор дрожали, как и руки. Да и слушались плохо. Хотелось добраться до кровати, плюхнуться на неё и просто полежать немного, чтобы вернуться в реальность. Хань выглянул из-за шторки, немного потоптался у стола, но всё же тихо спросил: — А что мне делать, пока всё не нормализуется? Ты говорил, что долгое воздержание — это плохо. — Попробуй порно, журналы, фантазии. У тебя же всё в порядке, просто на женщин пока ты смотреть спокойно не можешь. — Угу. Но другие способы тоже не работали. Только у тебя получилось... ну... — Хань замялся, не представляя, как прилично сказать Чонину, что только ему одному удалось сделать так, чтобы Хань не просто возбудился, но и кончил. Чонин задумчиво смотрел на него целую минуту, после пожал плечами. — Ты всегда можешь сам простимулировать простату. В крайнем случае, купи себе при очередной вылазке небольшой вибратор, например. Но не злоупотребляй этим, если намерен однажды вернуться к женщинам. Ориентация от таких вещей не зависит, но ты можешь привыкнуть именно к такому виду оргазма. Хотя дело твоё. — А приходить на сеансы можно, если что? — сжав волю в кулак, ещё тише уточнил Хань. Спрашивать ему об этом не хотелось, но перспектива остаться без оргазма удручала. Тем более, такого оргазма. Да и чего ему волноваться, если тут можно загнуться в любой миг. Лучше загибаться удовлетворённым и спокойным. С другой стороны, Чонину удалось пробудить в Хане сомнения. Ведь в самом деле он смог кончить, и без особых проблем. Конечно, он возбудился всё же именно тогда, когда Чонин просунул в него палец, но ведь возбудился. Быть может, при надобности у Ханя теперь и подрочить получилось бы. Просто так. Не думая о женщинах. И если это получится, когда Ханю захочется разрядиться, то сеансы у Чонина точно больше не понадобятся. Но если не получится? — Конечно. Если будут проблемы, и ты не справишься собственными силами, то можешь прийти, если тебе удобнее делать это в такой обстановке. Или ты можешь обратиться за помощью к кому-нибудь. Тут хватает тех, кто осознанно предпочитает нарушать традиции, чтобы наверняка избежать риска, поэтому предпочитает видеть в постели партнёров своего пола. Чонин говорил несколько отстранённо, и это заставляло Ханя нервничать. Потом он осознал, что обижен. А ещё чуть позже вспомнил, что всем запрещено поддерживать с Чонином близкие отношения. Это наверняка означало, что Чонину и самому запрещено искать близости хоть с кем-нибудь. В этом свете неудачная шутка Бэкхёна про режим для самоудовлетворения становилась понятнее. И она несколько проясняла ситуацию в отношении Чонина и Бэкхёна. Быть может, Бэкхён и мог спать иногда в постели Чонина, но это не означало, что они там сексом занимались. Отнюдь. Просто спали рядом друг с другом. Вполне невинно. Если бы не только спали, Бэкхён никогда бы так не стал шутить. Хотя и теперь не станет — больно уж жестокой получалась шутка. — Постарайся сегодня закончить с тренировками и прочими делами до вечера, — тем временем выдал нечто неожиданное Чонин. — Почему? — Мы с Крисом приготовили для тебя несколько тестов. Надо будет пройти их. В зависимости от результатов решим, что с тобой делать. — А-а? — Хань с недоумением пялился на Чонина и пытался поймать его взгляд, но длинная чёлка мешала. — Не волнуйся пока понапрасну. Ты можешь и завалить тесты. А вот это ни черта не утешало. Но Чонин не стал ждать, пока Хань оклемается. Просто выставил за дверь и вернулся к своим жукам. Извращенец. Потому что у Ханя, например, от вида жуков всё падало. Конкретно так. И он вообще их боялся.