Абсолютная реальность

5.3

На очередной остановке Хань ухватился за поручень и вздрогнул от неожиданности, когда накрыл ладонью горячие пальцы на левой руке Чонина. Сдавленно пробормотал извинения и вновь уставился на людей в вагоне. Старательно прогонял в мыслях всё, чему его учили, и искал подсказки. Чем дальше, тем безнадёжнее казалась Ханю эта игра. Он в упор не видел ничего такого, что могло бы ясно показать — перед ним не человек, а подделка. Он знал наверняка, что зомби холоднее. Градус разницы — уже повод для подозрений. Но Хань не обладал глазами зомби, чтобы видеть в термо-режиме. Бэкхён как-то упоминал о специальных очках, позволяющих смотреть в термо-режиме, но такими очками Ханя не снабдили. И ещё хуже становилось от воспоминаний о юнитах и их особенностях. В первой половине цикла обращения юниты зачастую даже не догадывались, что они уже не люди. Их поведение вряд ли отличалось от обычного. Как их при таком раскладе вообще опознать? Не доставать же всё время сигарету и не дымить там, где это запрещено. И нельзя же ходить по улицам, обрызгавшись с ног до головы чесночной или перцовой эссенцией. Тем более такое амбре и нормальных людей отпугнёт тоже. Кстати... Хань попытался незаметно принюхаться, чтобы понять, чем же пахнет от Чонина. Помимо сигарет. Не понял всё равно. Запах Чонина оставлял впечатление жара, раскалённой земли, зноя, нагретого песка, чего-то горячего. Но определить это одним словом и конкретным ароматом не удавалось. И Хань не поручился бы, что этот запах искусственного происхождения. Быть может, Чонин иногда и пользовался какой-нибудь туалетной водой, но знойный запах, скорее всего, принадлежал именно ему. Собственный. Во время тренировок этот запах становился острее и ярче, но не менялся. Хань сердито мотнул головой в попытке выкинуть из головы мысли о Чонине. Потому что думать полагалось о сохранности собственной шкуры и искать зомби. Он в который уже раз пробежался взглядом по людям вокруг и вздохнул с отчаянием. Окружающие не давали ему ни малейшего повода заподозрить в них чудовищ, а ведь где-то там ещё четыре зомби, если Чонин не обманул Ханя намеренно. — Я не знаю, — в итоге сдался Хань и искоса глянул на Чонина. — Не могу понять. Можешь радоваться. Ты был прав, и я ни на что не гожусь. Чонин медленно повернул голову и окинул его задумчивым взглядом. — Я не говорил, что ты ни на что не годишься или бесполезен. Я говорил, что ты не готов. Это разные вещи. И ты не готов — честно и объективно. Ты можешь думать обо мне что угодно, можешь считать тесты Криса и мои нормативы ерундой и повторяющимися программами, от которых мало прока на практике, но их смысл в другом. Ты пока не отработал достаточное количество часов. Это количество взято не с потолка. Когда ты проходишь нужное количество часов, определённые действия впечатываются в твой мозг. Вырабатываются рефлексы, необходимые для выживания. Ты знаешь, что твари могут быть намного быстрее людей. Иногда за ними невозможно уследить. Их реакции и возможности выходят за пределы человеческих иногда. Одна секунда промедления будет стоить человеку жизни. Благодаря тестам и тренировкам твой мозг запоминает наборы сигналов, которые включают рефлексы. Твоё тело начнёт действовать раньше, чем ты поймёшь головой, что же происходит. Даже если ты испугаешься и будешь парализован страхом, твоё тело будет делать то, чему его научили. Это — гарантия выживания. Но ты не прошёл нужное количество часов, поэтому твои рефлексы не отточены до нужной степени. Поэтому ты не готов. И поэтому это риск — выпускать тебя сейчас и позволять быть здесь. Чонин отвернулся к окну и слегка пожал плечами, а после поинтересовался: — Ты думаешь, Крис и Бэкхён считаются лучшими только потому, что занимают свои посты? — Нет, но... — Они оба до сих пор проходят тесты и тренируются хотя бы час. Каждый день. Они никогда не прекращают тренировок. Тесты и тренировки не могут подготовить никого на все сто к реальности. Это вообще невозможно. Но отработать нужную реакцию для большинства ситуаций — возможно. Ты можешь ненавидеть тесты и тренировки, если хочешь, но они спасут тебе жизнь не раз и не два. Просто помни об этом, сосредоточься и найди цели. Тебя хорошо учили. Ты знаешь и можешь, просто приложи усилия. Какие-нибудь. В отчаянии Хань повертел головой по сторонам, а после наобум ткнул пальцем в типа с пакетом в руках. — Этот. — Почему? — Смешно, но на пакете у него реклама магазина здоровой пищи, спорт и все дела. Я пробовал когда-то. Гадость жуткая. Нормальный человек такое есть не будет. Объяснение так себе, знаю, но другого у меня нет. И мне он просто не нравится. Чонин молчал целую минуту, но отчитывать в итоге не стал. Сказал лишь: — Осталось три. Ищи дальше. Хань пожал плечами и вновь принялся изучать людей вокруг. Изучение плодов не принесло. Все выглядели нормальными до неприличия. Хань снова осмотрелся, понял, что бесполезно, и тыкнул пальцем в сторону женщины, недавно ругавшей мальчика за налепленную на сиденье жевательную резинку, в сторону женщины со сломанным ногтем и старичка с седыми висками. — Они. — Почему? — Не знаю. Интуиция? — Хань с опаской покосился на Чонина. — Попробуй объяснить. Или ты всегда собираешься узнавать тварей методом тыка? — Чёрт. Ну не знаю я. Они все слишком нормальные. За этих я просто зацепился. Я не уверен, да. Но они мне не нравятся. Мне не нравится, что та тётка долго ругала мальчишку за жевательную резинку. Подумаешь. Он же ребёнок, это нормально. И было бы лучше выйти сначала, а потом уже с глазу на глаз объяснить, что так делать не надо, а не ездить по мозгам при куче свидетелей. Это некрасиво. Та дура с ногтем слишком долго убивается, и она меня вообще раздражает. А дедок задолбал уже виски приглаживать. Ведёт себя так, будто опаздывает, торчит у двери, но уже столько остановок с места не двигается. И он мне тоже не нравится. Это странно. — Кто, на твой взгляд, представляет наибольшую угрозу? — В смысле? — Кто из них достаточно голоден, чтобы в ближайшее время уменьшить поголовье овец? — Ты ещё не сказал, они это или нет. — Ты выбрал шесть целей. Теперь ты должен выбрать ту, что представляет наибольшую угрозу, выследить и не позволить это сделать. Выбирай. Это твоя задача. Хань даже плечами передёрнул от неожиданности. Чонин в такие вот мгновения пугал так, что душа уходила в пятки. Жутковатый наставник из него, однако. — Я не знаю. — Смотри и решай. Считай, что меня здесь нет. Здорово просто. Хань беспомощно поглазел на выбранных людей и сглотнул. Юнит ещё не прошёл обращение полностью, девушка в полосатой жилетке занята присмотром, мужик с пакетом вроде собирался лакомиться здоровой пищей, у тётки ребёнок на руках... Оставались старик и дама со сломанным ногтем. Ноготь у дамы мог быть накладным, а вот старик выглядел сухим, но бодрым. Количество седины и другие мелкие детали выдавали почтенный возраст, но вот держался он намного увереннее, чем в таком возрасте полагалось. И Хань выбрал его. — Дедок у двери. — Ясно. Пойдёшь за ним и устранишь, едва представится удобный случай. — Что? — Пойдёшь сам. Помнишь самое важное? — Голова. Надо повредить голову. Глобально. — Именно. — И что? Я совсем один должен идти за ним? — Это не операция. Это вылазка. Вылазки чаще всего проводят в одиночку. Ты один. Это твоя вылазка. Ты нашёл цель, выслеживаешь и устраняешь. После встретимся на той станции, откуда начали. — Ты шутишь, да? — спросил Хань со слабой надеждой. — Ты сам сказал, что я не готов. — Ты не готов, но Центр требует, чтобы включали в дело всех. Это обычная адаптация. Раньше этот мир принадлежал людям. И люди живут в нём даже сейчас. Ты должен уметь выживать. Должен уметь защищать себя. И должен отличать врагов и убивать их. Никто не будет делать это за тебя. Тот, кто знает, несёт ответственность. А ещё ты хотел кое-кого найти. Это твой шанс. — Но... но если я не справлюсь? — Я буду рядом на случай крупных проблем. Но вмешаюсь только тогда, когда сочту нужным. Ты один. Приступай. Хань беспомощно смотрел Чонину в спину, пока тот пробирался к двери, чтобы выйти на следующей остановке. Старик остался торчать на месте, а на Чонина даже не глянул, будто того вовсе не было. — Буду рядом, ага... Побежит вприпрыжку за поездом, что ли? Хань мрачно огляделся. И у него немедленно возникло такое чувство, будто на него разом уставились все зомби. Голодными такими глазами. Захотелось даже напеть глупую детскую песенку: "Я белая овечка у высокого крылечка". Чёрта с два. Хань нащупал пистолет в кармане и невольно подумал, что две обоймы — это ж кот наплакал. Всё равно, что лезть в клетку со львом с рогаткой. А ещё жутко не хватало Бэкхёна с языком, как помело. Бэкхён, конечно же, прошёлся бы колкостями по нежной шкурке Ханя, вывел бы из себя и всласть поиздевался, но он бы Ханя одного не бросил. Это Чонин — сволочь редкостная. Пока Ханя тут убивать будут, Чонин весело попьёт горячий шоколад в ресторанчике. Почти сразу Хань устыдился. Всё-таки Чонин спасал его задницу несколько раз. Вряд ли исключительно для того, чтобы потом бросить на растерзание зомби. "Эй! Наш мир давно уже не наш, Мы видим то, что нам покажут. Мы слышим на радиоволнах Ту ложь, что нам они расскажут. Стой! Из-под блестящих обёрток Реальность выглянет так робко..." У Ханя слабо дрогнули пальцы, едва он поддался желанию наиграть мелодию, крутившуюся в голове под эти строки. Зашарил руками по карманам в надежде найти ручку или карандаш и клочок бумаги, чтобы записать слова, пока не забыл. Но увы. Ручки и бумаги при себе не было, потому пришлось раз за разом мысленно повторять слова, чтобы не забыть и при возможности придумать продолжение. Хань одновременно наблюдал за дедком, а тот вёл себя так же: постоянно нервно приглаживал седые волосы на висках, будто нервничал, но не двигался с места. А потом ноги вдруг сами понесли Ханя к двери. Опомнился он только тогда, когда замер за спиной дедка. Он натужно соображал, что произошло, и почему он приблизился к двери, но тут вагон остановился, и старик выскочил на платформу. Хань зашагал следом, лихорадочно размышляя, как ему держаться. Ближе? Дальше? Делать вид, что он просто гуляет рядом? Хань ни разу в жизни ни за кем не следил и не представлял, как это можно делать незаметно. Дедок, тем не менее, на Ханя не оглядывался. Он вообще не оглядывался, просто бодро и уверенно отмахал вверх по ступеням, заскочил в супермаркет, купил бутылку молока и банку маслин, сунул в бумажный пакет и вышел на улицу. Хань неторопливо двигался следом по улице и недоумевал, как можно пить молоко, закусывая его маслинами. Достаточно расслабился, чтобы не ожидать проблем. Уже прикинул, что старик свернёт, скорее всего, на какую-нибудь боковую улочку, где можно будет спокойно всадить ему пулю в затылок. Звук выстрела у пистолетов, которыми пользовалось Сопротивление, слабый. Такой звук точно не привлечёт внимания. Но у Ханя ладони стали мокрыми от пота, едва он осознал, что ему потребуется пальнуть в старика. Но что, если он ошибся? Что, если старик совсем обычный человек? Они с Чонином даже не поговорили толком о последних целях. Вряд ли старик мог быть юнитом, ведь Чонин велел ему выбрать самого опасного. А юниты не так опасны на первых стадиях обращения. Они не убивают, по идее. Но если старик не юнит... Ханю поплохело при мысли, что он столкнулся с резидентом. Вспомнилась Хуа. Увидеть ещё раз такую мерзость Ханя не тянуло. Вообще никак. Он стиснул зубы и чуть прибавил скорость. Чонин и так считал, что он не готов. Наверное, правильно считал, коль уж Хань засомневался. Хотя, чёрт возьми, Хань раньше не стрелял в людей из настоящего оружия. Не убивал. Ему бы только уверенность обрести, что старик в самом деле зомби, а не простой человек. Ханю стало значительно хуже, потому что старик никуда не свернул — он подошёл к многоэтажному дому и юркнул в центральный подъезд. Вот тут Хань запаниковал, потому что подобного никак не ожидал. Как же он выследит дедка в таком большом доме? Хань подбежал к двери подъезда и обречённо ударил кулаком по захлопнувшейся створке. Кода он, разумеется, не знал. И как попасть внутрь? Он обречённо пялился на панель с занесённой рукой. — Простите, — прозвучал за спиной женский голос. Хань посторонился, чтобы девушка со спортивной сумкой смогла приложить электронный ключ к панели. — Можно мне с вами? Тут живёт старый друг моего отца, но я не записал код, который он мне дал, понадеялся на память, и вот... забыл. — Хань неловко улыбнулся и смутился из-за собственной лжи. Но девушка ответила на его улыбку и придержала дверь. — Конечно, но лучше всё-таки записывайте. Надёжнее будет. — Да, спасибо. Хань зашёл вместе с девушкой, поднялся по ступеням и остановился у лифта. Девушка пробежала мимо и стала подниматься по ступенькам дальше. Наверное, жила на нижних этажах и предпочитала лёгкие нагрузки. Хань перевёл взгляд на индикаторы над лифтом. Лифт как раз остановился на двенадцатом этаже. Скорее всего, в лифте ехал искомый старик. И получалось, что Ханю тоже надо на двенадцатый. Он прикинул, в каком виде доползёт до двенадцатого этажа своим ходом по лестнице, отказался от этой мысли и ткнул в кнопку вызова, заодно обхватив пальцами правой руки пистолет в кармане куртки. Створки медленно расступились перед ним через минуту, он сделал резкий выдох и зашёл в кабину, повернулся и решительно ткнул кнопку "двенадцать". Под мелодичную трель сигнала створки сдвинулись, кабина слегка дрогнула и поползла вверх, постепенно набирая скорость. Хань вскинул голову, чтобы поглазеть на индикаторы, но тут же рухнул на колени от мощного рывка. Кабину тряхнуло раз, другой, качнуло. Хань торопливо поднялся на ноги, ухватившись руками за гладкую стенку, прислонился плечом и попытался сообразить, что вообще происходит. Непроизвольно отступил подальше от створок. Не напрасно. Створки с душераздирающим визгом под скрежет сопротивляющейся автоматики чуть раздвинулись. Хань с ужасом пялился на небольшое тёмное отверстие, которое получилось внизу, потому что кабина явно застряла между этажами. Меж створками виднелись сверху металлические детали, изогнутые трубы и ещё какая-то ерунда, а вот внизу — совсем немного — темнота. Чтобы что-то разглядеть, требовалось опуститься на корточки или четвереньки, придвинуться ближе и посмотреть. Но Хань не стал бы этого делать даже под дулом пистолета. Вместо этого он забился в дальний угол, постаравшись оказаться подальше. Чувство близкой угрозы колотилось у Ханя в висках всё равно, поэтому он даже попытался как-нибудь взобраться повыше прямо по гладким стенкам. Взглядом нашёл вверху решётку люка, подпрыгнул, попытки с четвёртой кое-как уцепился пальцами и заскользил ступнями по стенкам, чтобы убрать ноги с пола и подтянуть их повыше. Очень вовремя, потому что из нижнего крошечного отверстия буквально выстрелило щупальце и хлестнуло по полу там, где недавно красовались кроссовки Ханя. Хань непроизвольно вскрикнул. Голос тут же сорвался и дал петуха. И он ещё яростнее попытался вскарабкаться по гладкой стене, чтобы тварь его не достала. Уж куда там... Кабину рвануло и тряхнуло опять. Рвануло с такой силой, что Хань сорвался и плюхнулся на пол, откатился к створкам и машинально повернул голову, чтобы различить в узком отверстии распахнутую пасть с кривыми зубами. Пасть знакомо "раскалывала" пополам лицо старика. Почти так же, как у Хуа. Хань заорал, откатился дальше от створок, сел, проскальзывая кроссовками по полу, и прижался спиной к дальней стене. Сам не понял, как пистолет нашарил и вытащил из кармана. Руки ходили ходуном, не позволяя прицелиться в крошечное отверстие, из которого вновь выстрелило щупальце. У Ханя душа ушла в пятки, когда коготь на конце щупальца вонзился в пол аккурат у него между ног. — Чтоб ты сдох! — рявкнул Хань, дёрнув за спусковой крючок трижды. Потом застыл на месте, напряжённо глядя в отверстие и пытаясь понять, попал или нет. Щупальце снова не появлялось, кабину не дёргало, и во тьме проёма царила тишина. Ханя била дрожь, и он ни за что в жизни не придвинулся бы к проёму, чтобы поглядеть, как там зомби. Нафиг. Едва дыхание стало размереннее, а пальцы перестали трястись, Хань напряг глаза и оценил состояние створок. Следов от пуль не нашёл, значит, все три пули ушли именно в отверстие. Успел зомби отклониться или нет? Крис и Бэкхён говорили, что резиденты очень умные и опасные, поэтому Ханя совершенно не тянуло на эксперименты. Он даже не пытался покричать и позвать на помощь. Просто сидел тихо и ждал. Если зомби хотел его обмануть, то не на того напал. Хань мог сидеть в лифте и ждать хоть до второго пришествия. Чонина. Потому что должен же Чонин когда-нибудь прийти за ним. Да и всё равно Хань не мог выбраться из лифта сам. В отверстие между створками он бы не пролез, а люк открывался наружу, изнутри тоже не открыть, потому что опоры толковой нет. Нельзя же висеть на скользких стенках и толкать люк вверх. Хань уже пытался, и ничего не вышло. Достать его из лифта мог либо Чонин, либо зомби. Хотя зомби мог и не доставать, а сожрать прямо на месте. Хань застыл и шумно потянул воздух носом. Уловил слабый сигаретный запах. Едва осознал это и опознал запах, сразу же распластался на полу и подполз к отверстию. Освещение было отвратным, но он разглядел на полу руку и часть плеча, а у лестницы различил очертания знакомой фигуры. Оттуда и тянуло сигаретным дымом. — Дуракам везёт. Он попался на твой страх. Ты вёл себя как обычный перепуганный человек, и он просто не ждал, что ты влепишь ему три пули в лицо. Собираешься теперь там жить? — Нет, просто не могу выбраться, — сдавленным голосом отозвался Хань. — Мне казалось, он меня не заметил. — Ты пёрся за ним всю дорогу, чуть ли не сунул нос в пакет с покупками, не сводил с него глаз, и он не должен был заметить? Заметил. Просто ты вёл себя настолько непрофессионально, что он принял тебя за вора, а не за волка. Чонин небрежно бросил окурок себе под ноги, подошёл к створкам лифта, пнул тело внизу, чтобы сдвинуть его в сторону, и ухватился правой забинтованной рукой за выступ прямо у Ханя перед носом. Сильным рывком сдвинул кабину немного ниже, а после оттянул одну створку влево ровно настолько, чтобы Хань смог протиснуться и выползти из кабины. Шлёпнувшись на пол, Хань ошеломлённо уставился на тело дедка. И впрямь голову разнёс в ошмётки, только нижняя челюсть и осталась. — Можешь что-нибудь отрезать в качестве сувенира, если он тебе так полюбился, — ехидно предложил Чонин. — Спасибо, обойдусь. — Тогда вставай и пошли. — А... — Все ошибки разбирать будем на Базе. Сейчас перекус и путь обратно. Хватит с тебя на сегодня реальности. И спрячь пистолет, а то овцы тебя не поймут. Ну, встаёшь или как? Хань осторожно кивнул. Признаваться, что у него до сих пор трясутся поджилки, а ноги не держат, не хотелось. И было очень стыдно. Именно перед Чонином. Потому что Чонин учил его, а он всё напрочь забыл, когда испугался. Но ведь любой испугался бы! Только всё равно было очень стыдно. Не только из-за этого. А вообще. Потому что Ханю не хотелось выглядеть в глазах Чонина безнадёжным. И Чонин ведь сказал ему, что не считает его бесполезным. Если позаниматься как следует, из Ханя будет толк. А тут вот получалось, что Хань Чонина подвёл. Тот верил в него, а Хань облажался. Хотелось сдохнуть от стыда. Просто сдохнуть. Только нормально сдохнуть. Без помощи зомби. — Перестань. Ты справился так или иначе. Я не дам тебе медаль за это и не стану хвалить, потому что ты должен справляться. И должен самому себе в первую очередь. Если не справишься, ты просто умрёшь. Адаптация прошла нормально. Вставай и пошли уже. Всё хорошо. Хань снова кивнул, закусил губу и кое-как поднялся на ноги. Едва не упал, но устоял всё же и поплёлся к лестнице. Лифтами сегодня он был сыт по горло. Даже обрадовался бы набившему оскомину "заичка". И теперь он понимал, почему страшный инструктор по боевой — Тао — никогда не участвовал в операциях и никогда не покидал Базу. Почему вообще были такие люди, которые не хотели покидать безопасное место. Только Ханю любое место казалось опасным. В безопасности он себя ощущал исключительно рядом с Чонином. Вопреки всему. Просто такое вот необъяснимое ощущение. Нелогичное. Но стойкое.