Абсолютная реальность

7.3

Хань шмякнулся в мягкое всем телом, полежал немного, собирая мысли в кучку, а затем отлепил лицо от мягкого и принялся активно отплёвываться. На зубах скрипел песок. Прочистив рот и глаза, Хань уселся на куче песка и озадаченно огляделся. В голове жуткой пёстрой волной звучали голоса и щелчки. Это мешало так сильно, что Хань не выдержал, стянул с уха передатчик и сунул в карман. Чонин советовал прислушиваться, а активированная связь не позволяла Ханю с этим справиться. Прямо сейчас Хань сидел на заднице в куче песка в каком-то узком месте. Темноту лишь слегка рассеивал падающий сверху слабый свет. Всё, что давал этот свет пока что, — возможность определить, что Хань свалился в ров. Хань осторожно выдохнул и огляделся. Темно. Песок под задницей. Неясные шорохи во тьме. Он торопливо нашарил пистолет, вытащил и подготовил к стрельбе. Постарался прислушаться к ощущениям. Получилось так себе. Чувство опасности и угрозы не потеряло стойкости. Хань осторожно поднялся на ноги и обшарил карманы в поисках фонарика. Фонарик точно был, но найти его не удавалось. И движения Ханя с каждой секундой становились всё торопливее и неаккуратнее, пока до него не дошло, что пальцы трясутся. Он беспомощно огляделся. Идти во тьму не особенно и хотелось, но интуиция подсказывала, что на месте оставаться тоже не вариант. Хань постарался сползти с кучи песка бесшумно. Встав ногами на бетонные плиты, припорошенные строительной пылью, напряг зрение. Видел пока паршиво, но знал, что со временем глаза должны привыкнуть. Всё-таки темнота вокруг была не абсолютная, а раз так, то минут через десять он пообвыкнется. Если у него будут эти десять минут. На движение он отреагировал быстрее, чем успел подумать и что-то понять. Видимо, сказывались пресловутые рефлексы, о которых твердил Чонин. Щелчок выстрела заставил тишину дрогнуть. И Хань машинально зажмурился, когда до лица долетели холодные брызги. Это хотя бы означало, что он в кого-то попал. В кого-то мёртвого. Шорох чуть в стороне заставил Ханя попятиться и прижаться спиной к стене. Удерживая пистолет в правой руке, он снова зашарил левой по карманам, нащупал-таки фонарик и вытянул его, чтобы включить. Пятно света скользнуло по стене, куче песка и упёрлось в свод. Хань тут же пожалел, что вообще включил фонарик. Пятно света откровенно плясало на серых плитах, потому что у Ханя рука заходила ходуном, когда он полюбовался на тварей, облепивших эту самую стену. Наверное, они лезли к поезду, но теперь заинтересованно следили за танцующим на стене пятном света. Беззвучно Хань пробормотал одно исключительно неприличное слово, осторожно наклонился и положил фонарик на плиты, после чего развернулся и совершенно негероически дал дёру в противоположном направлении. Промчался по коридору, свернул налево и упёрся носом в стенку. Красота! Он лихорадочно водил ладонью по плите, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло спасти его, спрятать или позволить взобраться повыше. Оставаться в коридоре, внизу, Ханю отчаянно не хотелось. Пальцы скользнули по решётке. Хань буквально прилип носом к решётке и различил за ней узкое небольшое помещение. Слегка подёргал и сообразил, что решётку можно было поднять, что он и сделал. Юркнув в бетонный "карман", Хань поспешно опустил решётку и заклинил закрывающий рычаг сбоку от решётчатой панели. Осмотрел решётку и прикинул, что прутья толстые. Тут же шарахнулся назад, потому что по ту сторону различил принюхивающуюся тварь. Тварь выглядела как женщина лет сорока и казалась обычным человеком. Только люди так не принюхивались бы. И у людей лица редко бывали настолько невыразительными и лишёнными эмоций, пустыми. Женщина обнюхала решётку, ухватилась за прутья и дёрнула. Нехило так дёрнула. Хань засомневался, что рычаг выдержит. Кинулся к стене и ухватился обеими руками, чтобы удержать. Различил вверху щелчки выстрелов, потом странное то ли гудение, то ли рычание, которое через пару минут стихло. Выстрелы вскоре защёлкали ближе. Женщина снова дёрнула за прутья. Ханю едва не расплющило пальцы погнувшимся рычагом, почти прилипшим к стене. Металл протяжно заскрипел, и решётка чуть поддалась. Хань облизнул губы, уставившись на узкую щель. Потом подхватил пистолет, прицелился и всадил женщине пулю в лоб. Голова разлетелась склизкими ошмётками, а в решётку вцепился ещё один зомби. — Да сколько ж тут вас? — Хань снова выстрелил и едва не застонал от отчаяния, когда решётку опять дёрнули. — Больше, чем хотелось бы. — Вслед за этим голова твари разлетелась уже от чужой пули. — Выбраться сможешь? — Крис? — Хань вцепился в решётку и попытался разглядеть Криса с той стороны. — Кто ещё? Выбирайся скорее. Нельзя долго торчать на одном месте. И они всё равно тебя достанут рано или поздно. Давай. Я пока прикрывать буду... Два выстрела прозвучали друг за другом, потом — характерный звук смены обоймы. Хань сунул пистолет в карман, упёрся ногой в стенку, а руками потянул на себя рычаг. Попыхтел пару минут, но всё-таки справился и смог убрать погнутый фиксатор, а после осторожно приподнял решётку и выбрался из укрытия. Крис торчал у поворота и время от времени постреливал во тьму коридора. — Что теперь? — шепнул ему Хань. — Будем импровизировать. Так, вместе сейчас выскочим. Ты берёшь нижний сектор, а я — верхний. И стреляем. Крис перезарядил пистолет. — И всё? — Тебе хватит, — отрезал Крис и в самом деле выскочил в коридор. Хань кинулся к нему, рухнул на колено и вытаращил глаза, когда Крис включил фонарик. Чувство возникло примерно такое же, как если бы на Ханя на всех парах нёсся локомотив. Только толпа зомби выглядела пострашнее локомотива. Ну как толпа... Десяток или два, скорее, но в тесноте коридора выглядело это как вполне себе внушительная толпа. Стрелять они с Крисом начали одновременно. Даже не целились. Пока за спинами у них не вспыхнул мощный прожектор, а после в той стороне загремело и зарычало, и даже заскрипело. Смотреть на свет не имело смысла, а деваться им было попросту некуда, так что они рванули обратно в выемку и замерли, выставив перед собой оружие. — Свои! — прокричали им смутно знакомым голосом сквозь грохот и скрип. Потом они изумлённо пялились на вертевшийся вал и остановившуюся рядом с выемкой открытую кабину с решётками вместо стёкол. — Вам особое приглашение нужно или как? — нетерпеливо проорал Бэкхён и пальнул из пистолета вперёд. — Ты смотри, какая падла! Не лезть без очереди, сволочи!.. Господа, кружок по аэродрому? Карета к вашим услугам. Лезьте уже, остолопы! Да не вы! Все, у кого температура ниже положенной, остаются за бортом! Я кому сказал? Получай! Ага! Добавочки? Ну ща я тебе устрою пиф-паф... Крис, котик, моргни хотя бы. Заичка, не ссы, ща всё будет, даже покер на раздевание. О-ла-ла, отдохни! — И Бэкхён с демоническим хохотом пальнул в очередного зомби с двух рук. Хань, пребывая в лёгкой прострации, забрался в кабину. Крис устроился позади, стараясь держать ноги подальше от огромного заднего вала. — Это же... асфальтоукладчик? — пробормотал Хань. — Прости, лимузин рядом никто не припарковал. Пришлось взять то, что оказалось под рукой. Зато... О-ла-ла! — Бэкхён лихо потянул на себя управляющий рычаг и пустил асфальтоукладчик вперёд. Тот едва-едва проходил по ширине коридора и двигался с черепашьей скоростью, скрипя выступами осей — те задевали стены при движении и противно скрипели при трении. — Смотри-смотри! Бэкхён пальнул в зомби прямо по курсу. Попал в ногу, но зомби растянулся на плите, а после под передним валом смачно захрустело. — Едет зомби на машине, весь размазанный по шине. Круто, да? Сложнее всего было рассчитать траекторию въезда, чтобы эта детка не перевернулась и встала ровно. Ага! Кто там по стеночке щемится? Один из зомби пытался распластаться по стене и протиснуться в зазор между стеной и асфальтоукладчиком, но увы. Зазор выходил таким ничтожным, что зомби размазало по стенке. Бэкхён залип на мониторе наладонника и вдруг выругался, потом заорал по каналу связи: — Твою мать! Опять двадцать пять, да? Кай, полная активация логических связей. Игнорирование двух центральных режимов. Кибер-сигнал, статус основной, подавление всех вспомогательных процессов. Директива — зачистка. Режим "тотальное уничтожение". Термин действия — три минуты. Семь-ноль-два. Приступить к исполнению немедленно. Бэкхён поглядел вперёд, пальнул левой из пистолета и снова уткнулся в монитор наладонника. — Процесс? Кай, ты закончил?.. Слава Богу! Кай, обычный режим. И я тебя сам прибью, если снова отмочишь подобное. Ты же знаешь, что у мутаформов нет человеческого облика. Среди них нет детей — напиши это себе на лбу. Бэкхён помолчал, выслушивая ответ. — Вот и ладненько, я тут занят малость, так что ищи уже тушку Чанёля, пока на неё ещё кто-нибудь не покусился. — Отдохни, — тихо велел Крис и всадил пулю в зомби, пытавшегося подобраться со стороны заднего вала. — На тебе защита тылов, мой котик, — важно кивнул Бэкхён, сунул наладонник в карман и сосредоточился на управлении. — Постреляй, заичка, отведи душу. Смотри, вон тот буквально умоляет о твоём внимании. Хань механически поднял руку с пистолетом и послушно выстрелил в зомби. Он уже вообще не соображал и даже не пытался напрячь мозг, потому что всё его здравомыслие почило в муках в одночасье. Он среди ночи торчал в забытой Богом Йокогаме на каком-то строительном объекте, спасал задницу от совсем не киношных зомби, а некоторые отдельно взятые личности раскатывали по подземному уровню — на минуточку! — на асфальтоукладчике, едва-едва протискивавшемся между стенами в коридоре. И, между прочим, асфальтоукладчик уже катил очень даже бодро, скрипя постоянно при этом. Хань обратил на это внимание, когда понял, что зомби не успевают удрать от переднего вала. Бэкхён лихо переехал ещё двух зомби разом, отпихнул ногой третьего, пытавшегося влезть в кабину, и уцепился за рычаги. — Бэкхён, — лениво позвал Крис, задумчиво крутивший в пальцах пистолет. — А? — Тебе не кажется, что стоит сбавить скорость? Асфальтоукладчикам положено ездить помедленнее. — Я бы с удовольствием, котик, но тут, сдаётся мне, уклон. Получается только разгон. Но ты можешь попытаться притормозить лапкой. Вдруг случится чудо, и оно получится? Заичка, теперь держись крепче... Под передним валом весело трещали кости чуть ли не всё время, а чуть позднее асфальтоукладчик стало даже ощутимо потряхивать. Ветерок в лицо на такой скорости внушал нешуточные опасения. — А ведь мог бы быть рекорд... — пробормотал Бэкхён. — Такая скорость... — Попытаемся спрыгнуть? — предположил Крис. — Куда? — Бэкхён! — напряжённым голосом позвал Хань. — Да вижу я этот столб! И что? Что я должен тебе сделать? Броситься под асфальтоукладчик? Боюсь, он это не заметит даже. Все пригнули головы и помолились. Кому-нибудь. Ой, чёрт... Хань накрыл голову руками. Судя по звуку, тряске и посыпавшейся на голову бетонной крошке, столб они благополучно снесли. Позади загремело, и что-то явно обрушилось. Они все трое перевели дух с облегчением и выпрямились на местах, стряхивая пыль и крошку с волос и одежды. — Твою мать! — тихо, но с чувством высказался Бэкхён. — Точно влипнем, — подытожил Крис, сунул пистолет в карман и забился в кабину, скрючившись рядом с Бэкхёном. — Теперь, котёнок, держись... — Но мы же... вы же не... — Хань заткнулся и тоже скомочился рядом с Крисом. Желания смотреть, как они сейчас на приличной скорости влетят в глухую стенку, не было совершенно. И Хань прекрасно понимал, что чёртову тяжёлую махину уже не остановить. Бэкхён мог бы попытаться, но в узком пространстве коридора... Шансов выжить, врубившись в стену, у них всё-таки было больше. Врубились они круто. Так круто, что и толчка толком не ощутили, зато дружно заорали, провалившись на уровень ниже и покатив дальше с ветерком. Недолго, правда, потому что уклон получался в другую сторону. — Вот теперь можно прыгать, — решил Бэкхён. — Вперёд только прыгать. — Но как же... — Хань умолк, потому что дошло. Асфальтоукладчик замедлялся постепенно, и они могли просто не успеть поймать нужную секунду, когда с нарастающей скоростью этот монстр покатит обратно. Крис подхватил Ханя и помог выбраться через выбитую Бэкхёном решётку. Хань помялся на выступе, прикидывая шансы, но всё-таки прыгнул через передний вал, удержался на ногах и побежал перед асфальтоукладчиком, ощущая себя героем плохого американского боевика, за которым гонится ожившая техника. Потом рядом с ним спустя минуту бежал Крис, а Бэкхён прыгал последним. Втроём они неслись перед асфальтоукладчиком, и, чёрт бы его побрал, у Ханя даже дыхания не хватало, чтобы сказать двум придуркам, какие они придурки, что так рано спрыгнули с транспорта, а транспорт при этом что-то нифига не замедлялся и бодро катил за ними, угрожая подмять под вал и переехать. Потом у них за спинами заскрипело с натугой, грюкнуло, и чёртов асфальтоукладчик наконец дёрнулся, остановился на пару секунд, а потом неторопливо покатил обратно. Сначала — неторопливо. Они все трое согнулись, уперевшись ладонями в колени. Дышали загнанно и пялились на ускорявшийся асфальтоукладчик, пока тот не укатил с глаз. Через минуту вдали знатно громыхнуло. — Очень надеюсь... обратно сюда он снова не прикатит, — пробормотал Крис. — Бэкхён, какого хрена?! — Танк... — задыхаясь, объяснил Бэкхён и выпрямился. — Что? — Я подумал про танк. И ведь он же влез. Круто прокатились? Едва уловимый шорох заставил всех троих забыть о танках, выхватить пистолеты и фонарики — у кого фонарики были — и наставить всё это богатство на замершего посреди коридора Чонина, тащившего на спине бледного Чанёля. — Что вы тут уже навзрывали? — Ничего. Бэкхён просто испытывал танк в полевых условиях. Давай его сюда... — Крис осторожно забрал у Чонина Чанёля и проверил впопыхах наложенную на ногу шину. В качестве шины Чонин использовал ножны для сабли. — Какой танк? — Бэкхён... асфальто... — Хань полюбовался на вскинутую в недоумении бровь Чонина и обречённо махнул рукой. — Потом, — кивнул Чонин. — Надо доставить Чанёля в автобус и передать медикам. После вернёмся. Крис, тащишь груз. Бэкхён, на тебе разведка. Мы с Ханем страхуем. Двинулись. — Куда? — обречённо уточнил Бэкхён. — Я план наизусть помню. Но сейчас вообще без понятия, где мы. В последние минуты наша скорость превышала дозволенную. — Нижний уровень. Самый нижний. Верёвки есть? — Моток проволоки, — отозвался Крис. — У Чанёля — второй. С кошками. — Тогда двигаем к шахте лифта. Это туда. — Чонин указал в ту сторону, откуда пришёл он сам. — Лучше поспешить. Вас уже почуяли. Бэкхён рванул вперёд, посветил фонариком и зашагал по коридору. Брезгливо пнул тело мутаформа у канализационного люка и вздохнул. — Наладонник жалко, разбился. — Новый выдадут, — утешил его пыхтящий под тяжестью Чанёля Крис. Хань настороженно оглядывался. Ему всё время казалось, что на них смотрят со всех сторон. Смотрят прямо сейчас. И, в то же время, он ощущал угрозу. Угроза таилась во тьме в той стороне, откуда они так поспешно убрались. Осязаемые взгляды и немного отдалённая угроза странно сочетались между собой. Те, что смотрели на них сейчас, были опасными, но угрозу Хань улавливал только с одной стороны. Это здорово сбивало с толку. — Чего дёргаешься? — Хань едва на месте не подпрыгнул от неожиданности, повернул голову и испуганно уставился на Чонина. — На нас смотрят. Прямо сейчас. Внимательно так. Разглядывают со всех сторон. Можешь считать меня психом, но я чувствую это так же ясно, как если бы меня трогали руками. Но страшное — там. Оно приближается, но ещё там. — Хань ткнул пистолетом в глубину коридора, по которому они двигались. — Не понимаю. — Ничего. На нас в самом деле смотрят. Другие. А зомби и впрямь идут по коридору и скоро догонят. Иди. Чонин слегка толкнул его, заставляя шагнуть за Крисом. Сам же остался прикрывать на "хвосте". Хань продолжал вертеть головой и недоумевать. Другие? Какие "другие"? А потом он невольно замедлил шаги и обернулся. Глаза со всех сторон сейчас смотрели не на них. Глаза смотрели на Чонина. Только на Чонина. Смотрели с терпеливым ожиданием. А Чонин смотрел в дальний конец коридора и едва заметно улыбался. Той самой улыбкой, от которой у Ханя приключался мороз по коже. — Ты чего? — спросил возникший рядом Бэкхён. — Чуешь что-то? — Н-нет. То есть... Чонин улыбается. — О-о-о, — понимающе протянул Бэкхён и передёрнул плечами. — Чонин уже много лет не улыбается и не помнит, как это делается. Улыбаются только черти. И лучше не смотреть на это. Идём. У меня паршивое ощущение какое-то. Глаза во тьме продолжали смотреть на Чонина и терпеливо ждать.