Тайна Директора Хогвартса

Отлевитировав бессознательную тушку Поттера на диван в собственной гостиной, Северус Снейп вычистил от крови ковер, и хотел было уже идти спать, но передумал. «Мало ли что подумает парень, когда очухается неизвестно где, помятый и с бодуна?» — предупредил профессора внутренний голос. А потому Снейп, недолго думая, влил в глотку своего вынужденного постояльца порцию свежесваренного антипохмельного зелья. Короткое «Эннервейт» и парень зашевелился. — Великий Мерлин… — пробурчал Гарри, когда ощутил все свои синяки и ссадины, пытаясь открыть глаза. — Я — не он, — ядовито отметил Снейп, — Пить надо меньше. — Профессор Снейп? — удивился Гарри, — Что вы здесь делаете? — Я здесь живу, — усмехнулся профессор, но от дальнейших разъяснений воздержался. — Живете? … — в голове Гарри, казалось, происходила сейчас напряженная работа, — Тогда что я здесь делаю? — снова задал вопрос юноша, наконец-то приняв сидячее положение. — Это, мистер Поттер вы выясните у своих друзей завтра, — уклончиво ответил Снейп. — Знаю только, что вам случилось упасть с одной из лестниц, ведущих в Башню Гриффиндора. — Гарри потрясенно смотрел на расплывающийся перед ним силуэт профессора. — Я, кажется, потерял свою палочку… — зачем-то сказал Гарри, — вы не могли бы починить мои очки, сэр… — Винки! — позвал Снейп, и в тот же миг перед ним стояла пухленькая домовиха в кухонном фартуке с гербом Школы. — Винки, найди волшебную палочку мистера Поттера и принеси ее хозяину. — Домовиха поклонилась, но исчезать не спешила. — Из чего ваша палочка, мистер Поттер? — спросил Снейп у задремавшего, кажется, Гарри… — Она из остролиста, профессор. Остролист и перо феникса, — промямлил Гарри, которому почему-то было очень стыдно оттого, что он потерял Палочку. -Винки, — Снейп снова обратился к неподвижной, как изваяние, домовихе, — Палочка мистера Поттера из остролиста, — потеряна на одной из лестниц, ведущих в Башню Гриффиндора. Принеси ее мистеру Поттеру. С негромким хлопком Винки исчезла. А Северус снова обратил свой взор к Поттеру. Мальчишка сильно вырос и отощал. Без очков он совершенно терял свое сходство с Джеймсом, которое так бросалось в глаза, в первые два года учебы. В голове Снейпа все еще плохо укладывался тот факт, что сидящий перед ним подросток — и есть тот, кто победил Темного Лорда… Но от размышлений на эту тему, Северуса отвлекло появление Винки. Домовиха вручила парню его волшебную палочку, и молча исчезла не дожидаясь тихого «Спасибо» — Теперь, мистер Поттер вы можете самостоятельно починить свои очки, — констатировал Снейп, вручая мальчишке разбитый вдребезги аксессуар. — «Окулус репаро». Надев очки, Гарри наконец-то смог оглядеться. Гостиная Снейпа была небольшой, но достаточно уютной. Профессор Снейп сидел на изящном венском стуле, напротив темно коричневого дивана, на котором сейчас располагался сам Гарри. Между Снейпом и Гарри стоял низкий журнальный столик из темного резного дерева. На столике Гарри успел заметить волшебную палочку профессора и несколько пузырьков с различными зельями. «Он что хотел меня отравить?» — промелькнула у Поттера мысль, но озвучивать вопрос он не стал. Большую часть гостиной занимали стеллажи с книгами, слева догорал камин, отделанный зеленым мрамором. У камина стояли два кресла того же цвета, что и диван. Справа у окна стоял письменный стол, который был Гарри уже знаком, как и пестрый в темных тонах ковер. Мысли Гарри вернулись к тому моменту, когда он впервые очнулся на этом самом ковре один. Потом ему вспомнился стол и стеклянный шар, который теперь отсутствовал. При мыслях о Шаре, в голове Гарри снова пронеслись незнакомые образы, а голова буквально взорвалась от нахлынувшей боли. Профессор, казалось, совершенно забыл о Поттере, погрузившись в чтение какой-то потрепанной книги. Внезапно Снейп почувствовал на себе взгляд Поттера. Он оторвался от чтения и пристально посмотрел на Гарри. — Сэр, у вас не найдется что-нибудь от головной боли, — с неподдельным страданием в голосе прошептал парень. — У вас все еще есть симптомы похмелья? — искренне удивился Северус, отложив книгу. — Я не знаю, сэр, но голова просто раскалывается. — Гарри прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана, в надежде облегчить внезапную боль. — Поттер, я влил в вас двойную порцию антипохмельного всего полчаса назад. И то, что у вас продолжает болеть голова, — по меньшей мере, странно. — В голосе профессора не было ни сочувствия, ни злорадства, но удивление и недоверие все же прослеживались. Поднявшись, Снейп заклинанием задернул тяжелые шторы, несколько раз прошелся туда-сюда по гостиной, будто над чем-то размышляя, а затем снова уселся на стул, что-то для себя решив. — Если вы позволите, — обратился он к Гарри, — я проведу диагностику, на предмет скрытых повреждений, которые вы могли получить при падении. — Проводите, — согласился Гарри, который только сейчас обратил внимание на то, что Снейп обращается к нему на «вы», раньше Гарри этого не замечал. По мере того, как Северус Снейп обследовал Поттера, лицо его становилось все более мрачным и озадаченным. И тут было чему удивляться! Ибо никаких переломов и сотрясений у парня выявить не удалось. Однако диагностическое заклинание показало, что к Поттеру применяли лигиллименцию, причем достаточно грубо. Замешательство Снейпа не укрылось от глаз Поттера, — Ну что там? — не выдержав, спросил Гарри, которого все происходящее начинало пугать. — Мистер Поттер, — начал издалека профессор, а вы не припомните: быть может, кто-то пытался, в последние 12 часов, влезть в вашу голову при помощи лигиллиаменции? — Нет, профессор. — ответил Гарри не слишком, впрочем, уверенно. — Это могла быть Рита Скитер? — озвучил свои подозрения Северус, вспомнив о предупреждении Грейнджер. — Нет, сэр… Но… — Но? — Когда я очнулся здесь, сегодня вечером, — начал Гарри, — я был один, и не сразу понял, где нахожусь. — Северус не очень понимал, к чему клонит парень, но ход его мыслей Снейпу почему-то не нравился. Тем не менее перебивать Поттера он не стал.  — Я захотел встать, — продолжил Гарри, краснея, —, но у меня не получилось. А потом я заметил стол… — И использовали его в качестве опоры? — продолжил за парня профессор. — Да. Но, когда я задел рукой один предмет (Гарри сознательно умолчал о том, что ему просто захотелось поближе рассмотреть Шар), то отключился… — Я надеюсь, что вы не имели в виду «сувенир» с кошкой, что стоял на моем столе? — угрожающе прошипел Снейп, пристально глядя в зеленые глаза подростка. — Простите, профессор, — стушевался Поттер, нервно теребя рукав своей мантии, — это получилось случайно. — И вы думаете, что это как-то связано с вашей мигренью? — с иронией уточнил Северус, надеясь, что предположения Поттера, как и его собственные, все же не оправдаются. — Понимаете, сэр, — еще больше краснея, промямлил Поттер, — перед тем, как я отключился, в моей голове появились какие-то странные образы, наподобие воспоминаний, но я-то знаю, что этого не происходило со мной, и… — И вы не понимаете, как они оказались в вашей голове, — закончил за Поттера Снейп, потирая зудящие, некстати, шрамы на шее. — Да сэр, — подтвердил Поттер, следивший все это время за движениями профессора. Только сейчас Гарри понял, что Снейп сидит без верхней мантии, а домашний костюм профессора — не скрывает уродливых рубцов, оставшихся на его шее после нападения Нагайны. Череда розовато-бурых шрамов шла от правого уха, продолжалась до подбородка и спускалась к левой ключице. Гарри невольно поежился. Перехватив взгляд Поттера, профессор хмыкнул, — Любопытство, мистер Поттер, — не самая полезная черта характера. И если вы насмотрелись, — давайте вернемся к вашей проблеме. — Я предлагаю вам не очень приятный, но зато проверенный способ, — деловым тоном говорил Снейп, подходя к письменному столу. Не найдя искомый предмет, Северус достал палочку. -«Акцио, шар» — в то же мгновение из-под стола выкатился, и нырнул ему в руку, тот самый «Снежный» шар, однако, вместо осенних листьев в шаре теперь порхали разноцветные бабочки,  — Что за…, — выругался Снейп, которого постоянная смена времен года в Шаре все больше озадачивала. — А теперь, мистер Поттер, поговорим о вашей мигрени и ее причинах, — Северус поставил Шар на журнальный столик прямо перед Гарри. Поттер уставился на него, не понимая, как связана детская игрушка с произошедшими в его памяти переменами. — Дело в том, Поттер, что перед вами не просто сувенир или детская игрушка, а сложнейший магический артефакт, над которым я сейчас работаю. В целом, предмет безопасен, поэтому я оставил его на столе, совершенно не рассчитывая на ваше, Поттер, присутствие. — Гарри увлеченно наблюдал за котенком в шаре, который никак не был похож на «сложнейший магический артефакт». — Так что же это за штуковина? — наконец-то осмелился спросить Гарри. — Это видоизмененный Омут Памяти, заколдованный гоблинами банка «Гринготтс». Кому принадлежат воспоминания — мне неизвестно, — пояснил профессор, — Собственно говоря, для того мне и вручили эту вещь, чтобы я нашел хозяйку и, предположительно, создательницу этого артефакта. — Вы хотите сказать, профессор, что в мою голову могли попасть воспоминания из этого странного Омута? — Возможно, Поттер, но проверить это можно только одним способом. — Лигиллименция? — от этого предположения Гарри поежился. — К сожалению, да, — согласился Снейп, — Однако я не могу принуждать вас к этому. Тем не менее, я более чем уверен, что после извлечения чужих воспоминаний, ваша мигрень прекратится, а если этого не сделать… — Я согласен, сэр, — перебил профессора Гарри, голова которого болела все сильнее. — Хорошо. Я приготовлю все необходимое, а вы постарайтесь мысленно отделить свои воспоминания от внедренных извне, сосредоточьтесь, Поттер, и постарайтесь не сопротивляться. Пока профессор Снейп искал что-то на полках и гремел склянками, Гарри всеми силами пытался найти в своей голове чужие образы. Внезапно в одном из воспоминаний он увидел свою мать. Этот факт так поразил его, что он чуть не подпрыгнул от удивления. — Профессор, а если бы вы увидели в этих воспоминаниях мою маму, вы бы узнали ее? — Разумеется, Поттер, правда я не понимаю к чему это вопрос…- Северус как раз принес несколько пустых хрустальных флаконов, под извлекаемые воспоминания, и расставил их на столике в несколько рядов. — Гарри приготовился к худшему. — «Лигиллименс» — четко произнес профессор и погрузился в воспоминания Гарри Поттера… *** Воспоминание первое: 30 октября 1979 года. /Хогвартс, кабинет директора…/ Альбус Дамблдор продолжал, кажется, кем-то ранее прерванный, разговор со своей собеседницей: — Для чего вы отправили Эванс и Уизли на собрание, профессор? — спросила незнакомка, голос которой был явно намеренно изменен. — Они должны проследить за Снейпом и Скримджер, — пояснил Дамблдор, устало, — У меня есть информация о том, что Волдеморт поручил что-то важное кому-то из них. — Что в таком случае требуется от меня? — поинтересовалась женщина. — Вы проследите за ними, а за одно, подстрахуете других членов Ордена, на случай непредвиденных обстоятельств. — Как долго мне следить за ними, сэр? — До тех пор, мисс, пока Эванс и Уизли не вернутся в штаб Ордена, — пояснил директор, — Но они не должны видеть вас. Никто из них. В том числе и Гораций Слагхорн. — Я все поняла, Директор. *** Картинка расплылась и пропала… *** Гарри Поттер снова очутился на диване в гостиной профессора зелий, который сидел напротив. Серебристая нить воспоминания, извлеченная Снейпом — мерцала полупрозрачной дымкой на конце его волшебной палочки. Сделав пометку на пузырьке, Северус опустил туда воспоминание, и закупорил флакон. — Винки! — на зов профессора снова явилась домовиха, — Принеси нам с мистером Поттером кофе и что-нибудь из выпечки. Молча кивнув, домовиха исчезла, а через минуту на столе профессора уже стоял поднос с двумя чашками горячего ароматного кофе. — Спасибо, профессор, — поблагодарил Гарри, делая глоток обжигающе горячего кофе. Он и не заметил, насколько голоден, пока не увидел перед собой аппетитные сдобные булочки. — У вас нет предположений, кто была эта женщина? — спросил Гарри, продолжая жевать. — К сожалению, пока нет, но я надеюсь, что рано или поздно мы это выясним, — отозвался Снейп. Вид у него был усталый, но решительность во взгляде, говорила Гарри о том, что спать им сегодня, возможно, не придется. *** Воспоминание второе: 31 октября 1979 года, /Кабинет Слагхорна…/ Северус сразу узнал себя и Элоизу Скримджер, сидящих спиной к наблюдавшей за ними парой глаз. Взгляд наблюдательницы был обращен на Лили Эванс, которая минуту спустя покинула собрание. Наблюдательница последовала за Лили, чему Северус был невероятно рад, ибо подобный расклад исключал возможность того, что неизвестная могла видеть, как он выполнял поручение Темного Лорда. Но был в воспоминании один момент, который не давал Снейпу покоя: ракурс, с которого велось наблюдение, исключал возможность того, что следил за Лили человек… А значит — шпионка Дамблдора была анимагом. Тем временем, Неизвестная переместилась в одну из кабинок дамской комнаты, куда ранее направилась Лили Эванс, и затаилась. Через пару минут туда же пришла Элоиза Скримджер… Девушки сцепились в лучших традициях враждующих факультетов. И, поначалу, Снейп решил, что стал свидетелем очередной разборки между «львами» и «змеями«… Дальнейшие события плохо укладывались в голове Северуса, но судя по всему до него начал доходить тот факт, что по непонятным причинам, Элоиза Скримджер на какое-то время подменила собой Лили Эванс, а сама Лили, под воздействием нескольких зелий и заклинания «Империо» — сопровождала в тот вечер его, Северуса Снейпа. Чем кончился тот знаменательный вечер, Снейп, разумеется, помнил, но ему бы и в голову не пришло, что он мог переспать с Лили Эванс и не узнать этого, а тем более, что за ними могли все это время следить. И хотя Наблюдательница не смогла проникнуть в гостиничный номер к развлекавшейся парочке юных и слегка пьяных Пожирателей, но звуки, доносившиеся из-за закрытых дверей, говорили сами за себя. Тем не менее, пока Северус и Лили, в образе Элоизы, — мяли простыни в гостиничном номере. Наблюдательница оставалась в коридоре, ожидая чего-то… И буквально через пару минут, Северус понял чего именно: в соседний номер той же гостиницы проследовала еще одна пара. «Лили Эванс» и Джеймс Поттер. О том, что вторая пара была — не слишком оригинальна в способах скрашивания досуга, Снейп догадался почти сразу. Постепенно до профессора начал доходить весь абсурд ситуации, но цель подмены все еще оставалась для него загадкой… Когда рыдающая «Элоиза» — Лили, выбежала из номера, — Наблюдательница последовала за ней. То, что произошло после — было для Снейпа настоящим потрясением. Ибо, едва девушка выбежала из гостиницы, ее черты стали меняться: оборотное зелье прекратило свое действие. Вьющиеся волосы «Элоизы» стремительно распрямлялись, приобретая медный оттенок. Грудь стала меньше, а кожа значительно светлее… Глаза девушки приобрели более яркий изумрудный цвет. Перед Снейпом теперь стояла заплаканная и одинокая Лили Эванс, размазывающая по лицу тушь… Лили Эванс, которую он только что обнимал, целовал, которой он только что признался в любви… «Стоп! Ты же признался в любви Элоизе!» — запротестовал внутренний голос профессора. Осознание того, что он неосознанно сам разбил сердце единственной женщине, которую действительно любил, — настигло Северуса, как лавина… Ему безумно захотелось подойти и вытереть слезы Лили, как-то утешить ее, попросить прощения, но фантом воспоминания уже потерял четкость, и через миг образ исчез. *** В гостиной, глядя на своего профессора со смесью удивления и ужаса, сидел Гарри Поттер. Он тоже все это видел, но вот понять до конца смысл происходящего у него никак не получалось. Сотни вопросов роились в его голове, но задать хотя бы один из них — он не решался. — Вы знали, что это… что это была мама? — наконец-то выдавил из себя Гарри, со страхом ожидая реакции Снейпа. — Нет. Я этого не знал, — пришлось признать профессору, но смотреть в зеленые глаза Поттера он почему-то не смог.  — Мы с твоей матерью на тот момент уже долгое время были в ссоре, — пояснил Снейп, — И каждый из нас жил своей жизнью: Лили с Джеймсом, а я — сам по себе, хотя иногда и мне случалось увлекаться кем-то… — Вроде Элоизы? — Да. — Она красивая, — зачем-то сказал Гарри, но тут же, спохватился, вспомнив, с КЕМ он разговаривает. Однако Снейп, кажется, не придал значения словам парня. — Элоиза Скримджер была помолвлена с Робертом Паркинсоном, и вышла за него замуж через две недели после этого. — Паркинсон? — переспросил Гарри, услышав знакомую фамилию. — Да, Поттер, Элоиза, — мать Панси Паркинсон, если тебя это интересует, — ответил Снейп на еще не заданный вопрос.  — И она была Пожирательницей Смерти, …ее казнили прошлой весной. — Простите, сэр, — Гарри уже и сам понял, что затронул тему слишком личную, а потому предусмотрительно замолчал, и принялся допивать уже давно остывший кофе. — Я думаю, что с остальными воспоминаниями мы продолжим завтра, — сказал Снейп, — И вам и мне следует отдохнуть. На этот раз Гарри был полностью согласен со своим учителем. Стрелки часов на каминной полке давно убежали за полночь…