Тайна Директора Хогвартса

Спустя сутки, как и предупреждал Снейп, — Минерва очнулась, о чем уведомил Северуса Патронус Эдгара Миллса, имевший вид большой панды. Когда вышеупомянутая «панда» влетела в окно гостиной, Гарри от неожиданности опрокинул на ковер чашку с чаем, а затем отметил для себя, что живая панда вряд ли была способна передвигаться так резво, как это делал Патронус. По словам Миллса — Минерва чувствовала себя достаточно хорошо и даже сохранила человеческий облик, однако жаловалась на мигрень. Выслушав послание своего коллеги, Северус Снейп, воспользовался порт-ключом и переместился в Госпиталь, откуда вернулся почти сразу же, нагруженный несколькими полупустыми пузырьками из-под собственноручно приготовленных зелий. На расспросы Гарри, Снейп ответил, что собирается заменить некоторые зелья для МакГонагалл на новые, с похожими свойствами. Северус, к тому же, попросил сына помочь в их приготовлении, чего прежде никогда не случалось. Проторчав в лаборатории почти целый день, Гарри наконец-то убедился в том, что Северус Снейп мог быть неплохим учителем, если бы изъявил прежде желание учить, вместо того, чтобы критиковать всех и вся за отсутствие знаний. Новые зелья должны были избавить пациентку от головной боли после очередного сеанса лигиллименции, а также предотвратить потерю сознания. Опробовать их эффективность Северус собирался через пару дней, когда был запланирован очередной визит в Госпиталь. Гарри поначалу удивился: «для чего Снейпу нужен такой большой котел зелья от мигрени?», но вспомнив, в каком состоянии был отец после возвращения из Мунго, — догадался, что запас подобного снадобья Северус, вероятно, готовил для себя. В день намеченного визита Снейп был сам не свой: он был подавлен, молчалив и чрезмерно сосредоточен. Гарри догадывался почему, но лишних вопросов предпочел не задавать. Дело было, как понял парень, вовсе не в новых зельях, на которые несколько раз пытался спихнуть свое дурное настроение Северус, а в том, что именно сегодня ему предстояло восстановить МакГонагалл тот, ключевой, фрагмент памяти в котором она становится матерью, а затем оставляет своего сына на пороге чужого дома. Гарри тоже нервничал, хотя и не показывал вида. Он предполагал, что даже при самом благополучном раскладе, с Минервой может случиться истерика, а что предпринимать в таких случаях, Гарри не знал — опыта не было. Погода тоже не способствовала хорошему настроению: на смену ясным солнечным дням — пришли дожди. Все небо было затянуто сизыми тучами, из которых непрерывно лилась мелкими каплями вода. Казалось, что на улице не осталось ни единого миллиметра сухой поверхности, и выходить из уютного теплого дома совсем не хотелось. Эдгар Миллс сегодня куда-то спешил, и ограничился формальным приветствием, пообещав, что сможет уделить им время чуть позже. Войдя в палату №13, Северус понял, что Минерва ждала их. Она выглядела намного спокойнее, чем в предыдущий раз, хотя и была все еще бледной. Гарри помог отцу разместить на прикроватной тумбочке принесенные им зелья, а затем привычно уселся рядом с МакГонагалл, она слабо улыбнулась, подбадривая парня. После того, как Минерва выпила все необходимые снадобья, Северус приступил к очередному сеансу, предварительно уложив женщину так, чтобы ее голова оказалась на плече Гарри, и тому не пришлось ее все время держать. МакГонагалл не сопротивлялась, но чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом черных глаз. Гарри даже показалось, что она побаивается Снейпа, а быть может, пожилую волшебницу пугала сама процедура лигилименции. Вспоминая свой опыт по изучению данной магической области, под руководством Снейпа, Гарри вполне мог понять Минерву: у него самого лигилименция вызывала не больше восторга, чем визит к стоматологу. На этот раз Северус, казалось, решил основательно порыться в голове своей пациентки. Когда он наконец-то нашел пригодное к удалению воспоминание, Минерва уже тяжело дышала, а ее глаза слезились от постоянной необходимости держать их открытыми. Как и в прошлый раз — удаленные фрагменты просто исчезли, растекаясь серебристой дымкой по палате. Подготовленный флакон с воспоминаниями опустел: они вернулись к своей хозяйке, которая, благодаря новому зелью, осталась в сознании. Но то, что произошло потом — было для всех большой неожиданностью. Выхватив Палочку из рук Гарри, МакГонагалл запустила в Снейпа мощным «Ступефай», и, приняв анимагический облик, выскочила в разнесенную «Бомбардой» дверь палаты. Гарри, оставшись без палочки, не успел что-либо предпринять, а Снейп, приложенный оглушающим заклятием об стену — был без сознания. Отойдя от шока, Гарри догадался привести зельевара в чувство, при помощи его же палочки. Нецензурно выругавшись, Снейп доложил обстановку прибежавшей на шум ассистентке доктора Миллса. Руководство Госпиталя спешило принять необходимые меры по розыску сбежавшей пациентки, а Гарри и Северус — убрались восвояси, поскольку их присутствие в больнице не имело смысла, пока не объявится Минерва. Однако искать ее долго не пришлось: тем же вечером промокшая с ног до головы полосатая кошка появилась на пороге дома в Тупике Прядильщиков. На лице Снейпа Гарри прочел смесь праведного гнева и облегчения. Минерва же, казалось, ожидала чего угодно, но только не того, что обитателем этого жилища окажется мрачный зельевар. Когда МакГонагалл снова приняла свой человеческий вид, Снейп ужаснулся: экс-директриса стояла перед ним в одной, насквозь промокшей, больничной пижаме, и, к тому же, босиком. Не теряя времени, Гарри проводил МакГонагалл в гостиную и усадил в кресло напротив потрескивающего камина. Несколько дольше, чем мог бы, в отсутствие волшебной палочки, парень бегал в спальню за одеялом. Снейп, тем временем, уже нес из своих запасов пузырек бодроперцового зелья, параллельно распорядившись Винки, чтобы та приготовила чай. Согревшись у огня, Минерва, то и дело, поглядывала на Снейпа, и наконец, решилась задать интересующий ее вопрос: — Кому принадлежит этот дом? — Мне, — сухо ответил Северус, которому явно не понравилось такое начало беседы. — И как давно? — поинтересовалась МакГонагалл, пробегая взглядом по пыльным книжным стеллажам и прочей обстановке. — Дом я унаследовал от родителей, которые жили здесь еще до моего рождения, — уклончиво ответил Снейп, задумчиво глядя на языки пламени, пляшущие в камине. Гарри сидел чуть в стороне и молча пил чай, наблюдая за этим неспешным диалогом. Ему показалось, что в голове МакГонагалл идет сейчас сложная работа, которая неминуемо приведет к конкретным выводам. К тем самым выводам, которых так боялся сейчас Северус Снейп, хотя по его лицу нельзя было никак этого прочесть. — А как звали ваших родителей? — спросила Минерва, отставляя пустую чашку на стоящий рядом столик. Какое-то время Северус молчал, будто и не слышал вопроса, а затем, подойдя вплотную к креслу, в котором сидела МакГонагалл, наконец, ответил: — Я думаю, что ответ на этот вопрос вы и так знаете. Но, чтобы развеять ваши сомнения, — мою мать звали Эйлин Лукреция Снейп (в девичестве Принц), а моим отцом был Тобиас Джонатан Снейп, — говоря это, Северус непрерывно смотрел в глаза своей собеседнице. — Этого не может быть, — задохнулась Минерва, — Как же это? — казалось она не находит слов, чтобы выразить всю ту бурю эмоций, которая сейчас кипела в душе женщины. — Поверьте мне, мадам, я был шокирован этой новостью ничуть не меньше вашего, — попытался успокоить Минерву Снейп, но его слова вызвали совсем противоположный эффект. — Нет! Я не верю вам! Этого не может быть, вы лжете… — запротестовала МакГонагалл, вскакивая с кресла и порываясь уйти, но Северус преградил ей дорогу к выходу. — Не верите?! — рассержено прошипел он. — Вы думаете, я был счастлив узнать о том, что моя мать мне не родная, спустя столько лет после ее смерти?! — Минерва под его взглядом попятилась назад в гостиную, чуть не опрокинув столик с чашками. — Или вы думаете, что я был в восторге, узнать, что моя родная мать выбросила меня на чужой порог, едва я появился на свет?! — в голосе мужчины сочился яд, смешанный с горькой обидой. — О, Боже, Северус… — всхлипнула Минерва, оседая на пол у его ног. Слезы нескончаемым потоком полились из глаз женщины, но Снейпа это ничуть не смягчило. Казалось, все происходящее еще больше злит мага. — Перестаньте, профессор, она же не знала, — вмешался Гарри, помогая Минерве встать, и усаживая ее в кресло. — Она мне не верит! — рявкнул Снейп, как будто бы это Гарри был виноват в том, что МакГонагалл не доверяет ему, — Чертовы гриффиндорцы! — Так это правда? Ты - мой сын? — наконец, вытерев слезы уголком одеяла, спросила Минерва. — Это правда, но далеко не вся… — уже остывая, ответил ей Северус, — Если вас все еще терзают сомнения, — я родился 9 января 1960 года. — Не вся? — переспросила женщина, в душе которой сейчас боролись противоречивые чувства: с одной стороны, — она хотела подойти и обнять своего сына, а с другой, — боялась навлечь на себя гнев этого сурового и нелюдимого слизеринца, не отличавшегося дружелюбием даже в юные годы. — Речь идет о моем отце, — уклончиво ответил Северус, — залпом допивая остывший чай, — Но, пожалуй, на сегодня с вас уже достаточно потрясений, Минерва. — Винки подаст вам ужин, а Гарри, позже, проводит в гостевую спальню. Все необходимые зелья я принесу вам после ужина, а сейчас прошу меня извинить, — сказав это, Северус покинул гостиную, скрывшись где-то в недрах своей лаборатории. Разговор с МакГонагалл утомил его. Оставшись один на один с Минервой, Гарри набрался смелости и вернул себе волшебную палочку, позаимствованную у него колдуньей еще в Госпитале. Винки была на седьмом небе, узнав, что дом Хозяина Снейпа почтила своим визитом Мадам Директор. Заразив своим энтузиазмом угрюмого старого Кричера, Винки вскоре организовала для гостьи настоящий пир. Однако Минерва почти не притронулась к еде, а Северус, как и следовало ожидать, проигнорировал приглашение к столу. — Не волнуйтесь, он скоро привыкнет, — попытался разрядить обстановку Гарри, но получилось у него плохо. Когда он и Минерва, поднялись в гостевую спальню (а их в доме Снейпа было несколько), — зелья уже стояли на небольшом столике возле кровати. Снейп так в тот вечер и не появился. Приготовленные Снейпом настои и эликсиры — сделали свое дело: МакГонагалл уснула практически сразу, как только ее голова коснулась подушки. Северус Снейп спать, тем временем, и не думал. Его мучили противоречивые, незнакомые до этого дня чувства. Мысли носились в голове со скоростью бладжера. Он не знал что делать, что чувствовать и как теперь вести себя с Минервой. У Снейпа вряд ли язык повернется когда-нибудь назвать ее мамой, ведь Мамой для него всегда была Эйлин. В подобном разброде чувств и нашел отца Гарри, спустившийся в лабораторию, когда время перевалило далеко за полночь. — Ты чего еще не спишь? — удивился Снейп. — Могу спросить тебя о том же, — ответил Гарри. — Да, так… — устало прикрыл глаза зельевар, — Думаю. — О том, что будет, когда она узнает ВСЮ правду? — уточнил парень, присаживаясь на краешек рабочего стола. — И об этом тоже, — согласился Северус. — Я думаю, что тебе стоит выпить успокоительного и перестать себя накручивать, — предложил ему Гарри, — Прошлое может быть ужасным, может хранить опасные секреты, но то, каким будет будущее — определяем мы сами. Ей тоже тяжело, отец, — она не знает, почему отдала тебя, и, вероятно, мучается от чувства вины. Попробуй хоть раз в жизни проявить снисходительность. — Но она мне не поверила! — Снова взвился Снейп. — Я тоже тебе сначала не поверил, — ответил парень, — Это пройдет. Поверит. Возможно, уже поверила. Важно не испортить отношения окончательно до этого момента. — Может ты и прав, — сдался Северус. — Пойдем спать, тяжелый был день. — Да и ночка не легче, — ухмыльнулся Гарри, покидая лабораторию вслед за Снейпом.