Котёнок в подарок

Дни сменяли друг друга. Небольшой домик, примостившийся с дальнего края шикарного сада Светлых Палат, был теперь всегда полон гостей, а в его гостеприимных стенах всё чаще звучали смех, забавные истории, а иногда зарождалась и робкая любовь других одиноких сердец. С момента свадьбы иноземной альфы на сыне вождя прошло чуть меньше года. За это время Ташка без особого труда обзавелась нужными знакомствами и связями, за внимание же Талеха боролись многие омеги. Они хранили надежду, если не самим заинтересовать всадницу, то хотя бы удачно пристроить хорошеньких отпрысков. Вид цветущего, счастливого, всегда модно одетого мужа не мог не тревожить умы общественности. Молодого омежку не запирали в доме, не обряжали в скучные серые цвета, дабы не привлекать чужого внимания. Он везде сопровождал жену, смотрел на неё влюблёнными глазами и ловил на лету каждое слово. Сама же чужеземная женщина интересовалась мнением мужа, оберегала и всячески потакала его небольшим капризам. Идеальная пара. Сначала ещё Ташка удивлялась, к чему бы их обычно пустынная часть сада вдруг приобрела такую бешеную популярность, а затем смеющийся Динэй поведал за завтраком, что пристроить молоденьких отпрысков в её гарем мечтают теперь многие дома. Причём знатным домам и выкупа не надо — за символичную сумму отдать готовы, лишь бы котёнка также холили и лелеяли. И никак кугуаров не останавливал тот факт, что гарема как такового и не было. Первым заметил опасность в таком навязчивом внимании один из братьев-альф самого Талеха, что уже давно стал частым гостем маленькой семьи. И как-то раз, спровадив юного омегу с двумя своими любимыми наложниками на прогулку, Шаррар отвёл подальше от любопытных ушей Ташку и тихо сказал ей: — Госпожа, не тяните с вязкой больше. Долгая пустовка вашего мужа начинает привлекать ненужное внимание. Всадница замерла. Она перевела вопросительный взгляд настороженных глаз, из которых мгновенно испарилась весёлость, на высокого жилистого воина-кугуара. Шаррар охотно пояснил: — Вчера Литто собирал цветы в саду, — мужчина говорил об одном из своих преданных и любимейших наложников. — И услышал, как обсуждали моего брата. Злые языки утверждают, что Талех не может понести котят, оставаясь всего лишь красивой, бесполезной игрушкой. Касалось бы это кого попроще, никому и дела бы не было. Некоторые хранят красоту своих благородных омег до пяти вёсен. Но вы слишком привлекаете внимание, а это никогда хорошим не заканчивалось. — Спасибо, мой друг, — печально откликнулась девушка, думая в этот момент лишь о том, как расстроится и испугается её храбрый маленький муж. Ведь не его вина была в невозможности принять животворящее семя. Шаррар смотрел сочувственно и печально. Случись непоправимое, и ни один из них не смог бы ничего изменить или помешать правосудию, как было издревле заведено у кугуаров: если ты пуст — служи богам, замаливай грехи — и не занимай чужого места в обители, дарующей новые жизни. Они ещё о чём-то говорили, но Ташка держалась непривычно рассеянно. А Шаррар был не только бесстрашным воином, но и не менее чутким психологом, а потому, сославшись на неотложные дела, в скором времени оставил задумчивую всадницу в одиночестве. Может быть, кугуар и сам что-то шепнул по пути Динэю или мудрый слуга почувствовал беспокойство любимой госпожи, но вскоре пожилой омега уводил её за собою в тихий лабиринт живой изгороди. Он внимательно выслушивал, что та сбивчиво рассказывала, не перебивая и не мешая. Особого труда догадаться, в чём именно её беда, для Динэя не было. Омега слишком много лет прислуживал в полных интриг Палатах вождя. Кугуар был мудр, опытен и наблюдателен. А потому он уже давно стал прощупывать возможные пути обхода назревающей трагедии. — Госпожа, — тихо, приблизившись почти вплотную к всаднице, заговорил слуга. — Есть решение вашей проблемы. Оно грязное, нечестное и сопряжено с риском. Но если всё пройдёт как надо, то ни одна душа не посмеет больше беспокоить ваш дом. — Говори, — решительно приказала Ташка, уставившись прямо в тёмно-зелёные глаза единственному поверенному во все секреты своей семьи. — Существуют те, у кого нет имени. Ведь если нет имени, значит, и искать некого? Это плодовитые беты. Услугами тех, кого нет, обычно пользуются в тех домах, где альфы растеряли всю силу или здоровые и подходящие для оплодотворения наложников воины пали на поле битвы. Для "свиданий на стороне" отстроены специальные одинокие шалаши в тенистых рощах, вдали от жилья. Туда приводят тех мужей, кто не может понести от собственных альф. А чтобы омеги не сопротивлялись и не чувствовали боли от чужого проникновения, их опаивают специальным снадобьем. Настойку обычно подмешивают в молодое вино. Действие трав быстрое и очень сильное: оно пробуждает саму природу омег, вызывая сильную течку и всепоглощающее желание к соитию. Чтобы несчастные не могли навредить себе, их привязывают к специальному столу. В таком состоянии омеги не контролируют ни себя, ни окружающую обстановку, отдаваясь с жаром любому, кто пожелает повязать их. Обычно в сопровождающие избранных для вязки на стороне выбирают других омег, ибо запах течки, вызванной травами, невыносим и может свести с ума любого альфу. Длится такая искусственно вызванная течка не дольше нескольких часов, и всё это время посвящают спариванию, дабы как можно больше семени пролилось в нутро желанного наложника или мужа. После ритуала принято оставлять в шалаше щедрую оплату, а пребывающего в беспамятстве омегу забирают в родной дом. На "свиданиях" никто ни у кого не спрашивает имён, а чаще всего все участники строго сохраняют инкогнито под тяжёлыми покрывалами. Не выдержав, Ташка отвернулась, разъедаемая ревностью к незнакомцу, что будет засовывать член в её мужа, и злостью на самою себя. Она уже понимала, что Динэй давно подготовился к неприятному разговору, лучше кого бы то ни было понимая всю тщетность оттягивания времени. Стратегически это был отличный план. План, который она одобрит, разумеется. Ташка, во-первых, была воином, умеющим принимать порою жёсткие решения, и сейчас ненавидела себя за эту способность. Хотелось разреветься, убежать, спихнуть на кого-то другого обязанность решать чужие судьбы. Но вместо этого она выдержанно поинтересовалась: — Когда ты сможешь уладить этот вопрос? Сколько времени потребуется для поисков того, кто не имеет имени, и места для предполагаемой вязки? — Такие вопросы решаются очень быстро, моя госпожа. Существуют особо помеченные деревья, в дупла которых кладут записки: когда и где. Такие схроны регулярно проверяются. Так что вязку можно совершить на следующий же день после оповещения. — Что ж, так и поступим, пока я не растеряла всей решимости, — безэмоционально сообщила девушка, и только яростный взгляд потемневших глаз говорил о настоящей буре чувств. — Отнеси сегодня же записку куда надо и назови в ней завтрашний вечер. И прошу тебя… не говори ничего Талеху. — Разумеется, — поспешил заверить её омега. — Как только стемнеет, я сделаю всё, что нужно. Завтра вечером мы должны будем привезти его на оговорённое место. — Должны, значит привезём, — сухо ответила Ташка, намеренно глядя в сторону, отмечая непривычно яркий закат. Какое-то время они молчали, но потом девушка, не выдержав, тихо попросила: — Соври Талеху, если спросит где я... Скажи, что я поехала на ожереб в соседнюю деревню. Он уже слышал от меня и Шаррара о кобыле, носящей явную двойню, так что эта новость не вызовет удивления, — Ташка подняла полные боли глаза на того, кто стал ей самым дорогим другом. — И принеси мне вина, пожалуйста. Сегодня я хочу побыть одна. — Приказать оседлать Рыжего? — Прикажи… — тихо согласилась всадница, и её гордые плечи понуро опустились. *** Поводом покинуть дом всей семьёй стало предложение Динэя посмотреть в соседнем поселении на недавно завезённых овец с шелковистой шерстью. Эти странные животные стали настоящими героями последних сплетен. Поговаривали, что на ощупь их кудряшки — что-то фантастическое! Талех с энтузиазмом поддержал идею слуги прикупить и в их хозяйство нескольких овец; вот только он хотел непременно белых, без единого пятнышка. Ташка ехала как всегда верхом рядом с повозкой, делая вид, что слушает весёлую болтовню мужа. Динэй же активно поддерживал разговор, расспрашивая Талеха о его ближайших планах, не забывая погонять низкорослую косматую лошадку, запряжённую в телегу. Так они проехали практически до вечера, пока вопрос слуги, прозвучавший слишком неожиданно, не озадачил и Талеха, и Ташку: — Привал? Девушка огляделась по сторонам, понимающе кивнула: — Да. Можно передохнуть недолго. Да и устала я что-то после вчерашнего. — Тогда зачем мы поехали именно сегодня? — с лёгкой тревогой спросил её Талех. — Никуда бы эти овцы не делись. Можно было передохнуть пару дней. — А если бы к тому времени всех белых расхватали? — лукаво прищурился Динэй, спрыгивая с повозки на землю и расстилая на пригорке покрывало. — Ничего, ради такого я как-нибудь пережил бы несколько пятнышек на их шкуре, — беспечно улыбнулся юноша, помогая слуге выбраться из повозки. Пока Ташка привязывала лошадей, омеги сообща перенесли на ближайший пригорок глубокую корзину, полную всякой всячины и с объёмным мехом, наполненным молодым крепким вином с мёдом. Наблюдая, как мужчины обустраивают стоянку, расстилая ковёр и набрасывая на него подушки, девушка делала вид, что осматривает подковы лошадей. Через некоторое время она окликнула Талеха с просьбой придержать пугливую кобылку. Осмотр ничего не выявил, так что семейная пара вскоре присоединилась к поджидающему их Динэю. — За удачную сделку! — тут же провозглосил тост слуга, высоко поднимая кубок. — И пусть боги будут благосклонны к нам, — тут же поддержала его Ташка. — Ну ничего себе, — Талех только озадаченно покачал головой. — Можно подумать, что вы двое собираетесь как минимум захватывать соседнюю деревню и забирать себе несчастных овец как боевой трофей, а не просто мирно прикупить на досуге пару животных. Но если вы настаиваете, буду хорошим мальчиком и поддержу ваши надежды на положительный исход! С этими словами все трое осушили свои сосуды до дна. Отставив кубок, Талех поморщился. — Кстати, не хочу вас расстраивать, но эта ваша дорогая винная новинка заметно горчит, — недовольно заметил омежка. — Так что вы абсолютно точно переплатили за чьи-то пустые амбиции. Предлагаю и дальше брать вино в старом и проверенном месте. Пусть это не так модно, зато гарантированно вкусно! — Мы только хотели приобщиться к веянию моды, — засмеялась Ташка. — А эту медовую настойку так нахваливали, так нахваливали, что захотелось попробовать лично. Ведь хочется быть в курсе, что же такого эдакого стали производить в винодельнях южной бухты. — Уверяю тебя, что ничего хорошего там произвести не могут, — ворчал юноша, заедая своё разочарование сочными финиками. — Тамошние мошенники только дерут за свои расписные бочки втридорога. А наши виноделы пусть и упаковывают не так красочно, зато их напитки пьются легко и голову не туманят! Удачное решение, что для раннего утра, что для позднего вечера. — А ты, оказывается, знатная язва, — насмешливо подмигнула опешившему мужу всадница, откинувшись на локти и окидывая оценивающим взглядом сразу же недовольно нахохлившегося омежку. — По крайней мере теперь я буду знать, каким ты будешь в старости: несносным брюзгой и обидчивым капризулей! — Что?! — глаза Талеха округлились. — Это с чего ты сделала такие выводы? — Да тебе даже сейчас всё не так! — продолжали подначивать юношу. — То пятнышки на белом руне тебе не угодили, то вино горчит, то южане ничего не смыслят в бочках, то дует, то жарко, то… — Э-э! Это просто какой-то наговор! — немедленно возмутился Талех, сверкая глазами, словно кот с нагретого места, откуда его попытались согнать. — Ни о каком таком "дует" разговора не шло! И если уж говорить на чистоту, то это как раз тебе постоянно жарко, да солнце печёт! Ты даже жаровню лишний раз растопить не позволишь. — Вот! Я же говорила, — рассмеялась Ташка. — Как есть старый ворчун! К вящей обиде юного омеги и веселью жены присоединился слуга, даже не стараясь спрятать широкую улыбку. — Вы сговорились! Так не честно! — молодой кугуар возмущённо вскинулся, бросив в хохотавшую девушку виноградинкой. — Вы оба просто не знаете как меня уесть, поэтому выдумываете настоящие небылицы. У меня просто нет никаких серьёзных недостатков, что делает невозможным моё высмеивание в компании в отличие от несчастного Литто! А вам просто завидно, что Шаррар так легко может довести своего любимого до слёз. Признайся, Ташка, сейчас ты меня просто специально провоцируешь! Всадница протянула руку и шутливо взъерошила тщательно уложенные локоны Талеха. Тот обиженно взвыл, отшатнувшись, и стал спешно выправлять сложную причёску, бормоча при этом: — Ну что за манеры?! Иногда ты становишься просто невыносима. Видимо, это сезонное! Нужно будет составить график твоих наскоков на меня, по крайней мере в следующий раз я буду готов и заранее запасусь терпением! Он ещё продолжал недовольно ворчать какое-то время, но потом выражение юного лица стало сначала задумчивое, а потом и удивлённое. В глазах задумавшегося Талеха отобразилось шокированное изумление. Динэй тут же бросил многозначительный взгляд на Ташку, та в ответ коротко кивнула: оба уже учуяли резковатый запах сандала. Начиналась течка. — Не может быть, — ошарашенно прошептал Талех, хватаясь за живот и сгибаясь в три погибели. — Слишком рано! Невозможно… Но почему?! Это было последнее из осмысленного, что успел произнести омега, прежде чем его глаза расфокусировались окончательно, а парень завалился на бок, совершенно недвусмысленно пихая руки между крепко сведённых ног. — Судороги, — прокомментировал действия юноши Динэй. — Нужно связать его, а то он начнёт настырно лезть на вас, госпожа. Ташка молча помогла скрутить по рукам и ногам начавшего пошло постанывать мужа. Пришлось даже кляп в рот вставить, ибо стоны юноши стали настолько неприличными, что слушать подобную симфонию было попросту невозможно. Перенеся трепыхающееся тело обратно в повозку, Ташка быстро покидала недоеденное обратно в корзину, а Динэй споро собрал вещи с холма. — Гони, — приказала всадница. — Чем быстрее это закончится, тем лучше будет всем. Пожилой кугуар хлестнул вожжами толстую попу кобылки, и та быстро засеменила короткими толстыми ножками. Пришлось признать, что Динэй очень удачно выбрал место для привала: дорога до небольшого шалаша для "свиданий", выстроенного в самом конце тропинки, уходящей в небольшую отдалённую от дороги рощицу, не заняла много времени. На подъезде они надели длинные чёрные плащи с глубокими капюшонами. Приобняв Талеха, пожилой омега вытащил мокрый платок из его рта и замотал голову стонущего в голос парня серебристым шёлковым платком с длинными кистями, укрывшим полностью не только лицо, но и переливчатое золото волос. Под аккомпанемент воплей течного омеги, страстно требующего вязку, они въехали на крошечную площадку перед шалашом. Вокруг было темно не только из-за опускающихся сумерек, но и из-за густой листвы, непроницаемым пологом укрывшей тайную опушку. Тот, у кого нет имени, облачённый в такой же балахонистый тёмный плащ, абсолютно молча помог им вынести из телеги извивающегося юношу, а затем и привязать тонкое тело своего очередного клиента к специальному узкому столу. Ташка обратила внимание на крепёжные ремни: они были сработаны из сыромятной кожи, широкие, мягкие и прочные. Из таких пут без посторонней помощи не вырваться, но и травмы себе нанести такими попросту невозможно. После необходимых приготовлений мужчина-бета, не произнеся ни звука, указал Ташке и Динэю на выход. Слуга взял за руку замешкавшуюся девушку, зачарованно глядящую на распятого по столу ахающего и охающего собственного мужа, с оттопыренным задом, практически не опирающегося на полусогнутые ноги, по внутренней стороне бёдер которого текла уже настоящими ручейками остро пахнущая смазка, и практически уволок её на себе на улицу. Когда от шалаша их разделяло уже приличное расстояние, Динэй тихо сообщил: — Вам лучше уехать отсюда, госпожа. Ритуал никогда не продолжается меньше нескольких часов. В любом случае забрать раньше полуночи мы его не сможем. И это при условии, что будет всего одна вязка. Желательно, чтобы снадобье продержало господина дольше, и вязок было несколько. Но вам абсолютно ни к чему слушать всё это. Там нет и не будет ничего, кроме животного спаривания, уверяю вас. И эти звуки не самое приятное, на что можно рассчитывать в своей жизни. — Не надо, — печально покачала головой Ташка. — Это было моё решение, подложить его под чужого мужика, чтобы тот раздолбал ему весь зад. Значит, мне наравне и последствия расхлёбывать. — Не будьте так категоричны, — печально улыбнулся Динэй, забираясь в повозку и приглашая девушку присоединиться к нему. — Большинству омег подобным образом "раздалбывают" зад, как вы изволили выразиться, каждую ночь на протяжении всей их жизни, пока молодые тела готовы к спариванию и вынашиванию потомства. Это природа, и против неё не пойдёшь. А уж когда проходит течка, то тут вообще неизвестно, кто кого насилует. Не просто так текущих невинных омег запирают в самых дальних комнатах гаремов, опаивая их успокаивающими сборами, а вокруг закрытых дверей выставляют курильницы с едко пахнущими кореньями и травами. — Сложно всё у вас, — вздохнула Ташка. — Так повелели духи, — философски заметил Динэй, пожимая плечами. — Не нам судить об их решениях. Из шалаша раздались пошлые, полные восторга вскрики Талеха и громкие влажные шлепки плоти о плоть. Не ворваться и не отобрать молодого мужа у чужого ёбаря стоило всаднице огромного труда. Она скрипнула от досады зубами, впервые пожалев о том, что природа лишила её таких отличительных признаков настоящих альф, как огромный член с яйцами. Сейчас девушка спокойно променяла бы и свою упругую грудь, и всю остальную красоту за болтающийся в штанах неприглядный детородный орган. Но тут мудрый слуга вложил в её руки мех с вином. — Выпейте. И уезжайте. Послушайте старика. Ташка послушно сделала несколько глубоких глотков и поднялась. Слушать, как её любимый нетерпеливо подвывает совершенно не своим голосом, было не в её силах. Когда всадница уже сидела в седле и разворачивала прочь коня, Динэй указал пальцем на небо: — Приезжайте сюда не раньше, чем когда луна посмотрит на северную звезду. Кивнув, Ташка пустила Рыжего галопом. Капюшон мгновенно оказался на спине, сбитый ветвями, но скорость принесла удовлетворение и неожиданное успокоение. Вернулась она ровно тогда, как наказал Динэй. Конь был уставший, взмыленный, зато в девичьем сердце поселилась ленивая апатия, граничащая с усталостью тяжелобольного. Накинув на голову капюшон, Ташка только успела заметить, как слуга протягивает щедрую оплату в бархатном мешочке тому, у кого нет имени. Талех к тому времени уже спокойно посапывал в повозке, бережно прикрытый покрывалами. На его бледном осунувшемся лице отчётливо проглядывались подсохшие слёзные дорожки, а от изгрызанных в приступе страсти губ взгляд сам собою отворачивался. Ни единого следа удовольствия в утончённых чертах благородного омеги не проглядывалось, скорее какая-то опустошённость и крайняя степень изнеможения. Крохотная полянка перед шалашом освещалась двумя тусклыми светильниками, выставленными у входа. Один из них взял мужчина-бета, прежде чем скрыться за шалашом, уходя в сторону собственного неблизкого жилья, второй протянул Ташке слуга. — Возьмите, госпожа. Езжайте вперёд и освещайте нам дорогу. Девушка покорно выполнила то, что было велено. И только когда их небольшая процессия выехала на укатанный тракт, под серебристое сияние полной луны, она позволила себе спросить: — Как он? — Всё прошло более чем хорошо, — довольно откликнулся Динэй, поправляя покрывало, укутывающее спящего юношу. — Было три полноценных вязки. И каждый раз молодой господин, как и положено, прокачивал в себя пролитое семя. После окончания я дал ему успокаивающую и восстанавливающую силы настойку. Завтра к обеду он должен будет уже проснуться, и мы сможем хорошенько отмыть господина и начать готовить к долгому вынашиванию. — А здесь требуется какая-то особая подготовка? — вяло удивилась Ташка, придерживая коня, чтобы ехать параллельно повозке. — Конечно. Так как обычно котят рождается несколько при удачно осуществлённой вязке и совместимости партнёров. Но нам не о чем беспокоиться, так как теми, у кого нет имени, становятся только те мужчины, от кого понесут даже самые болезные мужья. Сам же Талех из хорошего рода, омеги которого славятся многоплодными помётами. Так что нужно рассчитывать на двух, а то и трёх малышей. Сами понимаете, госпожа, что и питание вашего мужа, и распорядок дня сильно поменяются, — Динэй замялся, но потом решительно продолжил. — И нам всем необходимо будет подготовиться к скорым переменам в характере молодого господина. Брюхатые омеги плаксивы, исключительно ревнивы и обидчивы, а также у них совсем не редки депрессии и истерики. Особенно будет тяжело, когда плоды начнут активно развиваться. Благородные мужи с особой трагичностью воспринимают потерю былой красоты и окончание карьеры любовников. — Та-а-ак… Кстати, о потере этой самой красоты, — Ташка с силой потёрла виски. — Я слишком часто слышу о том, что после вынашивания котят любой омега, какого происхождения бы он ни был, в большинстве случаев не может рассчитывать на продолжение сексуального влечения к себе со стороны альф. При этом все таинственно намекают на какие-то проблемы в вынашивании и родах, но более конкретно обсуждать вопрос не рискуют. Так в чём собственно заключается трагедия? — Так это… чем больше котят носит омега, тем больше растягивается его мешок, — неловко ответил донельзя сконфуженный Динэй. — Э… живот, что ли? Вы боитесь растяжек? — просто не верилось, что несколько несчастных рубчиков на коже могут послужить для кого-то достаточно серьёзной причиной для отказа в прикосновениях к любимому телу. — Растяжки? — с искренним удивлением переспросил слуга. — Я не знаю, что это такое, госпожа. Но разве у ваших женщин живот не растягивается, опасно истончаясь под весом и объёмом плода? — Он, конечно, растягивается, — вынуждена была признать девушка, немного сбитая с толку самой постановкой вопроса. — Но я ни разу не слышала, чтобы он как-то критично истончался. Да и после родов кожа постепенно принимает первоначальный вид. Бывает, конечно, что родившие женщины достаточно сильно поправляются после родов или их живот остаётся немного выдающимся, но обычно через год или два по их внешнему виду и не догадаешься, что эта самая женщина когда-то рожала. Сложнее с этим обстоят дела у тех, кто носил много раз или беременность была многоплодной. Но всё равно, чтобы кто-то из мужей отказывался даже от пополневших жён, и даже если на животе их оставались уродливые растяжки, я ни разу не слышала. Тем более, всегда можно помочь только разродившейся женщине, туго перемотав ей живот полотенцем или утянув в специальный корсет. Тогда фигура восстанавливается намного быстрее. Да и когда будущая мама носит двойню или тройню и ей особенно тяжело, всегда можно облегчить ей ношу, подтянув живот специальными бандажами. Я видела их, даже помогала шить, когда сестра моего дяди дважды носила двойню. Ничего сложного в их конструкции нет, нужны только специальная мягкая ткань и пряжки. Ответом была тишина. Повернувшись к Динэю, Ташка вынуждена была наблюдать комично вытянувшееся лицо кугуара и его округлившиеся, полные невысказанного изумления глаза. Наверное, впервые на её памяти выдержка главного слуги дала трещину. — Разве у вас не так? — осторожно уточнила всадница, начиная подозревать, что ответ ей не очень понравится. — Ваш народ мудр и щедр, — наконец "отмер" Динэй. — А ваши альфы достойны своих самоотверженных жён! — Угу… — столько благоговейности было в голосе пожилого кугуара, что Ташка просто не нашлась, что можно ответить на подобное заявление. — Скажите мне, госпожа, смогли бы вы повторить подобный бандаж для молодого господина? Эта новость может обнадёжить его и избавить от невыносимо грустных мыслей. — Конечно! — поспешила заверить взволнованного омегу девушка. — Да я и не только Талеху могу помочь, но и другим омегам! Если бы я знала раньше, что все ваши беды проистекают от такой незначительной мелочи как растяжки, то я бы уже давно что-то придумала. — Я честно не понимаю, о чём вы говорите, — пристыжённо сознался Динэй. — У наших омег нет никаких растяжек, и я никогда не слышал о подобном эффекте. Просто та кожа живота и боков, что предназначена природой под образование мешка, вытягивается и истончается, когда внутри утробы начинают активно развиваться котята. Если во время вынашивания ограничивать себя в движении, тогда мешок менее заметный, но котята появляются на свет слабыми и малоактивными. А если омега много двигается, то котята рождаются весёлыми, здоровыми, но мешок отвисает сильно и необратимо. Его кожа после родов меняет свой цвет на сероватый или бурый и остаётся свисать некрасивыми складками. В местах же, где складки соприкасаются, кожа преет, а в жару потеет и выделяет крайне неприятный запах. — Ясно. Значит, для начала нужен мелко размолотый тальк, а затем подтягивающие мази, — задумчиво сказала Ташка. — Простите, госпожа. Вы сейчас сказали то, что я не смог понять, — Динэй смущённо глядел на неё, будто просил прощения за то, что недостаточно хорошо знаком с чужой культурой. — Я просто хотела сказать, что с этой проблемой я тоже смогу побороться, — улыбнулась в ответ Ташка и подмигнула крайне удивлённому кугуару. — Могу заверить тебя, мой друг, что пока не услышала ровным счётом ничего такого, с чем невозможно было бы справиться. Есть ли что-то ещё, что мне необходимо знать? — Может быть, госпожа также знает, что делать с паховой областью, если она становится дряблой и не такой привлекательной как раньше? — с небывалой осторожностью спросил Динэй. Ташка спокойно перечислила необходимые ингредиенты: — Облепиховое масло или пшеничное, распаривание кожи и водные процедуры. Кстати, специальные упражнения, выполненные в воде, помогают оставаться в мышечном тонусе и во время вынашивания плода, а также значительно облегчают сами роды. — Разве всё так просто? — на губах пожилого омеги заиграла робкая улыбка. — Раньше мне никогда не доводилось слышать, чтобы кто-то знал способы борьбы с этими напастями. У нас в народе всегда считалось, что потеря красоты всего лишь высокая плата за великую честь дарить новые жизни. И к этому относились с пониманием и почтением. Омеги после родов просто надевали строгие ниспадающие одежды, дабы замаскировать полученные недостатки, и ароматы их духов менялись с лёгких и тонких до тяжёлых и резких. — Какие предрассудки, — весело фыркнула девушка. — Вот уж точно, подобный траур Талеху не грозит! И назло всем нашим недругам он мне ещё не раз подарит целый выводок крепких котят. Динэй поперхнулся от удивления, закашлялся и вдруг тихо рассмеялся. Но Ташке было крайне приятно видеть отражение тихого счастья в его сияющих мудрых глазах. *** Пробуждение Талеха сопровождалось громким плачем, заламыванием рук и парой полноценных истерик. Но когда его умыли, напоили подогретым вином, завернули в мягчайшее покрывало и, покрывая лицо легкими поцелуями, заверили, что любовь к нему никуда не делась и деться не может, зато небольшой дом наполнится теперь улыбками, счастьем и весёлым смехом, омежка сменил гнев на милость. Он с любопытством смотрел на заранее приготовленные отрезы восхитительного яркого шёлка, из которого Ташка обещала нашить ему прекраснейших нарядов. Богатые ожерелья из розового кварца и сверкающего золотого топаза молодой кугуар принял с неприкрытым восторгом, удивлённо покосившись при этом на жену. — Не понимаю, к чему было приобретать так много дорогих вещей, — тихо заметил Талех. — Ведь я всё равно не смогу никуда выходить из дома. — Что за глупости, право слово? — искренне изумилась девушка. — Пока ты отдыхал и набирался сил, мы с Динэем успели о многом интересном поболтать. И если ты заметил, то Динэй сейчас отсутствует. А всё потому, что он отправился в порт для покупки определённой мягкой, эластичной ткани. Необходимые пряжки и ремешки мы уже заказали у местных ремесленников. — Ты хочешь сделать что-то особенное? — догадался юноша, нежась в любимых объятиях и не спеша подниматься с кровати. — Помнишь, в наше знакомство я пообещала тебе, что сохраню твою красоту? — напомнила Ташка с лукавой улыбкой. Талех неуверенно кивнул, хотя он-то как раз отлично помнил каждое слово, сказанное тогда женой. — Так вот, я намерена сдержать своё обещание. Ты останешься стройным и гибким, прекрасным и желанным даже после того, как подаришь мне наших котят, — всадница с затаённой гордостью следила за тем, как на прекрасном лице мужа появляется крайнее изумление, а его удивительные прозрачно-зелёные глаза поражённо округляются. — Потому что, следует тебе признаться, я считаю тебя самым красивым омегой в землях Свааля. Мне нравится смотреть на тебя, прикасаться к тебе, и я желаю, чтобы всё оставалось как и прежде. И хотя для меня изменения в твоём теле не критичны, Динэй смог объяснить мне, что данные изменения будут критичны для тебя самого. А это недопустимо! Я не хочу видеть печаль в твоём светлом взоре. Поэтому я придумала, как решить некоторые проблемы. Во-первых, ты не будешь ограничен в движении. Ты как и прежде будешь сопровождать меня везде. И растущий живот тебе помехой не будет. Как я этого добьюсь — пусть будет сюрпризом! Просто поверь мне, что это возможно, как доверился мне наш Динэй. Талех зачарованно кивнул, не в силах отвести взгляда от родных глаз, в глубине которых мелькали искорки смеха. О да, своей жене он мог довериться во всём! Она никогда не обманывала. И что-то подсказывало омеге, что дочь далёких равнин не подведёт и в этот раз. — А потом, я знаю несколько снадобий, что позволят тебе очень быстро вернуть увядшую красоту. И я категорически не желаю слышать ни о каких скучных балахонах! — Ташка смешно наморщила нос. — Мой самый привлекательный на свете муж будет одеваться как и прежде: ярко, красиво и модно! И уж точно, всяким злым языкам останется только отсохнуть и отвалиться в бессильной злобе. Лишнее напоминание о чужой зависти заставили Талеха грустно опустить глаза. — Почему нас не могут оставить в покое? — Потому что, любовь моя, ты посмел быть слишком счастливым, — печально пробормотала всадница, нежно целуя притихшего мужа в лоб. — Но ничего, мы сможем исправить этот неловкий момент! — И как же? — омега не смог сдержать улыбки: задор Ташки всегда передавался и ему. — Мы станем ещё счастливее чем прежде! — широко улыбнулась девушка, прижимаясь щекой к щеке замершего юноши. — Мы станем счастливее в несколько раз больше! У нас будет крепкая, дружная, любящая семья, наши котята… и не один выводок! — на протестующий вздох Талеха его только ущипнули в бок. — Да-да, милый! Ты мне подаришь много-много здоровых, красивых котят. Хочу, чтобы наш дом утопал в любви и радости. Хочу видеть вокруг себя много маленьких омежек и достойных маленьких альф! Хочу, чтобы у них были твои глаза и такие же золотые кудри. Хочу видеть, как ты поправляешь их подушки или покрывала, как будешь нашёптывать слова утешения или поддержки, когда у них что-то будет не получаться, как будешь целовать их синяки и ссадинки, заговаривая боль и обиды. Хочу видеть, как твои глаза наполняются нежностью и бесконечной любовью, когда ты будешь баюкать у себя на коленях наше маленькое, улыбчивое счастье. Хочу целовать твои ресницы, когда, усталый и обессиленный, ты заснёшь на веранде, или греть тебе вино, растирать поясницу, когда будет совсем тяжело. Ещё хочу засыпать под сказки Динэя, сжимая в ладони твои пальцы, ловить в ночной темноте твоё ровное дыхание, зная, что сновидения твои светлы и приятны. Хочу слышать, как ты возишься на кухне или чистишь мне фрукты, и тихо поёшь только мне на закате, прижавшись губами к моему виску. Я хочу состариться рядом с тобой, моя любовь, рука к руке, оберегая и поддерживая, и знать каждое мгновение, что это абсолютно взаимно. Ведь это взаимно, сердце моё? Смахнув счастливую слезу, Талех молча привлёк к себе девушку и крепко-крепко поцеловал. — Спасибо Птице Ца, что она выбрала именно твои руки, — тихо прошептал он прямо в её раскрытые губы. — Я очень счастлив рядом с тобою, Ташка. И я выношу для тебя столько котят, сколько попросит твоё сердце! *** Три крохотных клубочка, свернувшись и прижавшись друг к дружке, спали в просторной, красивой колыбели. В комнате, отведённой под детскую, еле поместились подарки, что слуги до сих пор приносили от семей, прознавших о радостной новости, и просто от тех, кто считал необходимым поздравить от себя молодую семью. Всё-таки рождение первенцев! И глядя сейчас на их долгожданных крошек — двух нежных омежек и маленького, но уже такого серьёзного альфу — Ташка улыбалась. Этот сурово хмурящийся малыш, заботливо обнимающий братьев и ревниво подгребающий их ближе, так и притягивал взгляд. Какое это счастье — здоровые, красивые, замечательные котята. Прикрыв крошек покрывалом, Ташка неслышной тенью скользнула в общую комнату, где в тишине и полумраке возлежал на подушках практически обнажённый Талех. Омега изволил сегодня немного капризничать. Юноша был облачён только в широкие штаны, а его торс был туго перетянут серебристо-атласной плотной тканью. Молодой кугуар скучающе пялился в потолок, тогда как Динэй, сидя в ногах любимого господина, послушно нарезал крошечными кубиками фрукты, откидывая в отдельную тарелку не слишком спелые по его мнению плоды. — Ты не допил вино? — удивилась Ташка, глядя на почти полный кубок, сиротливо стоящий на прикроватном столике. — Оно остыло, — Талех глубоко вздохнул, всем своим видом демонстрируя страдание. В принципе, ему можно было посочувствовать: занятия в бассейне кугуару всегда давались слишком тяжело и он очень сильно уставал, а вымазанная в масле промежность радости не добавляла, да и тугой корсет всячески мешался. Зато к изумлению зашедших проверить молодого отца ближайших друзей-омег юноша восстанавливался просто фантастически быстро. Те неверяще щупали его повязки, нюхали и даже пробовали на вкус заботливо приготовленные Динэем мази и притирки. Пожилой слуга даже заметил как-то между делом, что вскорости Ташка сможет открыть собственную лавочку и нанять работников: заказов на чудо-средства по его разумению ожидалось много. А уж когда соседние острова прознают об удивительной женщине, обладающей способностью сохранять красоту и молодость плодовитых омег, им всем впору будет прятаться от нахлынувших желающих прикупить для своих гаремов целебные кувшинчики. Но сейчас Талеху не было никакого дела до чужих проблем: он был полностью поглощён своими. Присев рядом с мужем, Ташка постаралась спрятать хитрую улыбку, так и норовящую расцвести ярким цветком на её губах. — И к чему же столько скорби в этом прекрасном взгляде? — шутливо поинтересовалась она, убирая волосы с пока ещё бледного лица молодого кугуара. — Я носил несколько месяцев, я корчился в муках больше суток, я стараюсь молчать, когда ты заставляешь лезть меня в воду, хотя это больно, и не возражаю, когда вы вдвоём вымазываете меня между ног этой резко пахнущей жижей, — ворчливо откликнулся Талех. — Хотя, должен признаться, она просто отвратительна! Неужели я не могу себе позволить хотя бы чуть-чуть грусти в кратких перерывах между нескончаемыми экзекуциями? — Можешь, — тут же покладисто согласилась Ташка, укладываясь рядом. Повозившись, она так же глубокомысленно уставилась в потолок. — Кстати, а тут дует… И ещё просто невыносимо пахнет твоими духами! Ах да, и подушки лежат как-то не так. И ещё… ещё хочу дыню. И сироп. Сладкий клюквенный сироп. Талех в изумлении обернулся к жене. — Что это было? — наконец вопросил юноша, неопределённо взмахнув рукой. — Я впервые слышу от тебя, что тебе что-то не нравится. Или это твой способ составить мне компанию в меланхолии? — О нет, милый, — серьёзно покачала головой девушка. — Я собираюсь перещеголять тебя в этом занятии. И, если быть честной, то мы с Динэем абсолютно безропотно терпели твои капризы в течение многих-многих дней. Признаю, с твоей стороны это было вполне обоснованно. Но и мы держались достойно, разве нет? А теперь имею право капризничать уже я. И, как мне кажется, имею на это полное право. Оба омеги молча уставились на неё. — Дует, — невозмутимо напомнила Ташка, ткнув пальчиком в настежь распахнутые окна. — И пахнет, — в следующий раз она указала на открытые коробочки сухих духов, оставленные мужем всё на том же прикроватном столике. — Меня мутит только от одного их запаха. Кстати, имей в виду, если целый день меня будут преследовать их отвратительно резкие запахи, то у вас двоих появится настоящая проблема с тем, чтобы меня накормить. Ибо сейчас у меня совсем не тот аппетит, что был прежде… И да, на ужин хочу два тёплых стакана молока и блинчики. — Без мяса? — по-настоящему изумился Талех, с трудом припоминая, когда это его альфа не приказывала подать к столу птицу или дичь. — Без, — таинственная улыбка вновь озарила лицо всадницы. — Хочу просто блинчиков и тёплое молоко. Кугуар нетерпеливо приподнялся, опираясь на локти, с нескрываемой тревогой глядя на жену. — Ташка, ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Ты говоришь совершенно невозможные вещи… Для себя, конечно, невозможные. Динэй медленно отставил в сторону тарелку с фруктами и обменялся настороженными взглядами с господином. — Давай ты не будешь паниковать раньше времени? Я чувствую себя просто отлично, — уверенно проговорила всадница, пытаясь тем временем спихнуть Талеха с покрывала и завернуться в отвоёванный мягкий уголок. — Но если тебя это успокоит, то одно я знаю точно, дорогой мой и единственный муж: ты теперь истинный отец, с какой стороны на тебя ни взгляни. — Ташка! — с угрозой в голосе начал Талех, нервно дотрагиваясь до плеча девушки. — Если ты сейчас же не объяснишь мне в чём дело, то… — …ты скоро станешь отцом во второй раз, — перебила его девушка, широко улыбаясь. — Поздравляю, милый, ты оказался очень плодовитым кугуаром: и как омега, и как альфа. Тихо смеясь, наблюдая, как медленно расширяются глаза Талеха, Ташка подмигнула совершенно ошарашенному Динэю. — На правах абсолютно точно беременной женщины я требую любви, обожания, тёплого молока и блинчиков. И сладкого сиропа! Пожилой слуга выронил на ковёр нож, но даже не заметил этого, только эмоционально всплеснув руками. Он проворно подскочил с места, не скрывая счастливую улыбку. Омега хотел что-то сказать, но голос подвёл его, и Динэй только кивнул, жестами показывая, что сейчас всё будет исполнено и волноваться нет никакой причины. По пути на кухню слуга прикрыл распахнутое окно и задёрнул плотнее занавески. — Ташка, — тихо прошептал Талех, улыбаясь настолько широко, что казалось, его улыбка скоро заживёт самостоятельной жизнью. — Тут и правда немного дует, — тихо повторил он её слова, приподнимаясь и заботливо накрывая покрывалом смеющуюся жену, незаметно задержав руку на пока ещё совсем незаметно округлившемся животике. Он протянул руку и дотронулся до её щеки, а девушка в ответ только прижалась к его ладони, ласкаясь и жмурясь от удовольствия. — Знаешь, когда я думаю, что любить больше уже попросту невозможно, ты с лёгкостью доказываешь мне, как сильно я заблуждаюсь, — кугуар склонился и дотронулся губами до тёмного огня её волос. — Это всё потому, что ты делаешь меня очень счастливой, котёнок. Талех ничего на это не ответил, а только осторожно лёг рядом с той, к кому тянулось его чуткое сердце даже во сне. Кугуар улыбался, счастливо и немного пьяно. Как же права была его альфа, когда говорила, что только от них самих зависит, каким будет их общий дом. Только вместе они смогут сделать его по-настоящему счастливым. Как много ему понадобилось времени, чтобы услышать и понять её. Но ничего. Теперь-то он знает. И они обязательно будут счастливы! Вы как всегда решили всё верно, добрые и мудрые духи семи ветров.