* * *
Готовиться к экзаменам всегда было скучно, поэтому Кай не утруждал себя. На его стороне всегда была удача, и симпатизирующие ему отличницы группы, что с готовностью позволяли ему списывать. Лежа на кровати с наушниками в ушах, он посматривал в окно, где солнце уходило за горизонт, отражаясь в соседнем окне. Воспоминания в голове смешивались с музыкой, превращаясь в еще большую кашу. Вскочив, Кай с остервенением отбросил наушники в сторону, и, бросив последний взгляд на соседнее окно, схватил висящий на спинке стула пуловер и спустился вниз. Алекс смотрела телевизор и громко смеялась над шуточками ведущих, поэтому не заметила как хлопнула входная дверь. Кай решил проветриться, походить по темным улицам, побывать там, где давно не был. Еще в детстве, когда остальные убегали в потайной домик, Кай однажды набрался смелости и проследил за соседскими детьми. Высунувшись из-за старой постройки, он наблюдал за их играми, ритуалами и прочими детскими занятиями, и не мог отделаться от чувства зависти и обиды. Он хотел участвовать во всем этом, но никто его ни разу так и не позвал. Сейчас, гуляя по узким улочкам, он вспомнил, как однажды услышал от мимо проходящих мальчишек, что внутри домика у них что-то наподобие своего музея. Дети развешивали там безделушки и разрисовывали стены, оставляя о себе память. Тогда любопытство овладело им с еще большей силой, но увидеть, что же там внутри, он так и не смог. Пока старые воспоминания обидой оседали где-то глубоко внутри, Кай шел не сбавляя шага и не заметил, как добрался до того таинственного домика. Удивляясь самому себе, он подумал, что все же пришло время узнать, что так пленило соседских детей в это старое полуразрушенное строение. Конечно, он уже вырос и теперь ему было плевать, но что-то все равно тянуло туда, будто там он найдет ответы на все вопросы о прошлом. Прошлом, которого не помнит. Освещая путь телефоном, Кай сквозь заросли пробрался к домику, дверь которого состояла из сгнивших досок и щелей между ними. Ручки давно уже не было, поэтому, взявшись за доску, Кай с осторожностью открыл дверь. От света, ворвавшегося в темноту, по полу забегали крысы, от чего Кай скривившись, остановился. Подождав, пока от грызунов не останется и следа, он окончательно зашел внутрь. Сказать, что Кай был разочарован, значит ничего не сказать. Он так хотел увидеть, что же скрывают стены этого домика, что в своем воображении рисовал невероятные картины, но на самом деле здесь и смотреть то не на что. Да, возможно 10 лет назад тут можно было просиживать сутками, однако даже тогда, Кай не стал бы этого делать. Обычные разваливающиеся стены, огромные дырки в потолке, сквозь которые были видны звезды, на земле остатки старого картона и одна, прибитая к стене деревянная скамья. Обычная развалюха. Покачав головой, Кай фыркнул и собрался было уже уходить из этого пристанища крыс, но свет от телефона упал на дальний угол, где что-то блеснуло. Подойдя ближе, Кай увидел старые стекляшки, привязанные к ниткам, что свисали с потолка. Они висели практически вдоль всей стены, являясь некой ширмой, сквозь которую Кай разглядел какие-то закорючки. Отодвинув в сторону нити, он принялся разглядывать испещренную надписью стену. «Здесь был Менсу», «Кван Хи», «Лим+Фэй= ❤», «Школа № 76 самая лучшая», «Ким и еда = друзья навсегда», «Кенсу + Чонин = ❤» … ЧТО? Кенсу? Каю показалось, что воздуха вдруг стало не хватать. Чонин – это точно он. На всю округу только его так звали. Но что здесь делает имя Кенсу? Может кто-то еще носил это имя? Сердце учащенно забилось, а в глазах помутнело. Судорожно Кай начал искать еще записи с именем Кенсу, но таковых больше не было. Сделав снимок нацарапанной на дереве надписи, Чонин поспешил выйти наружу, чтобы не задохнуться от нахлынувших чувств. Добежав до улочки, где одиноко светил фонарь, Кай сел под этот самый фонарь и достав телефон, открыл фотографию. «Кенсу + Чонин = ❤» Почему именно Чонин, а не Кай? Ведь все остальные называли его дикарем, с приставучей кличкой, а про настоящее имя казалось и вовсе забыли. Тот ли это Кенсу, о котором мозг никак не хочет вспоминать? Тот ли это пучеглазый коротышка, что так старательно его избегает? И кто так небрежно нацарапал эту надпись, навечно запечатляя ее на старой деревянной стене? Но самое главное это то, какой посыл несет сама надпись. Обычно так поступают влюбленные девочки, что мечтают о реальности написанного, но Кенсу явно не женское имя. Рассматривая фото, Кай кусал губы, пытаясь найти ответ хоть на один вопрос, а в голове творился полный кавардак. Перед глазами всплывал только один Кенсу, которого Кай в своей жизни до института не помнит. Неужели, что-то случилось, из-за чего он смог забыть человека, который был в него влюблен? И любил ли он сам? Вздохнув, Кай убрал телефон и, облокотившись на бетонное основание фонаря, закрыл глаза. Все бесполезно. Память не хотела подкидывать картинки из прошлого. Он ничего не помнил, но был уверен, Кенсу в его прошлом занимал не последнее место. Завтра он поговорит с Кенсу основательно. Сил терпеть эти мучения больше не осталось.* * *
Когда шасси коснулись посадочной полосы аэропорта Пекина, самолет дрогнул, и этот толчок разбудил Исина. Как и обещал, спустя две недели он прилетел навестить мать, а заодно и забрать то, о чем она говорила. Погода в Пекине стояла солнечная, но как только Исин сошел с трапа, по его телу поползли мурашки. И это не предвещало ничего хорошего. Предчувствие его никогда не подводило, а сейчас оно говорило ему, что в скором времени должно произойти что-то, что в корне поменяет его жизнь. Исин хотел было отправиться с аэропорта сразу в больницу, но решил сначала заскочить в номер и принять душ. Ведь он так давно не видел маму, и было бы не хорошо предстать перед ней в таком измученном виде. Сев в такси, Исин облокотился на сиденье и прикрыл глаза. С последнего звонка прошло ровно две недели, его мать больше не звонила, и Исин переживал, однако никаких вестей о ней не поступало, поэтому он пытался настроить себя на лучшее. Он собирался пробыть в Пекине минимум неделю, и сообщив об этом Бэкхену, ему пришлось выслушать поток жалоб и просьб не оставлять своего друга наедине с ушастой шпалой. Конечно Бэк всё понимал, поэтому пожелал лишь удачи и скорейшего возвращения, и Исин был благодарен за поддержку. Пока такси стремительно мчалось по дороге к отелю, он с улыбкой вспоминал неделю, прожитую с Чанелем. После первого дня знакомства у них с Бэкхеном началась война. Каждое утро они дрались за ванную, пытались подгадить друг другу, подкалывали, Чанель пару раз приходил к Бэкхену на работу и донимал его там. Однажды бармен не выдержал и врезал смеющемуся над ним Паком. Просто тогда Бэк встал на весы, а те показали цифру, несоответствующую ожиданиям, а не вовремя зашедший на кухню Чанель посмеялся, мол «ночью надо не конфеты есть, а сексом заниматься, глядишь и жир уйдет». Бэкхен долго не церемонился, просто врезал по челюсти со всего размаху, да так, что бедный Чанель отскочил и повалился на пол. Не ожидавший такого Пак, да и сам Бэк, застывший с поднятой рукой, с минуту смотрели друг другу в глаза, до тех пор пока на пороге не появился Исин. Он тогда прочитал этим двоим лекцию о том, что их поведение не отличается от поведения маленьких детей, на что Бэкхен ничего не ответив просто ушел к себе в комнату, а Чанель еще долго потирал ушиб. На следующее утро, Исин обнаружил в мусорном контейнере коробки от конфет и кучу фантиков. Бэкхен всегда заедал конфетами свою злость или переживания. Исину тогда стало не по себе, но зайти к другу он так и не смог, нужно было спешить на работу. Где-то в полдень ему на телефон пришло сообщение от Бэка с просьбой выгнать «эту двуличную тварь» из дома. На счет двуличности Исин так ничего и не понял, но выгонять он, конечно же, никого не стал. Под конец недели Исин понял, что Бэкхен и Чанель вообще перестали общаться, лишь изредка удостаивали друг друга взглядами, но не смотря на все это он верил, что эти двое созданы друг для друга. О своём отъезде он сообщил Бэкхену за несколько часов до посадки и попросил быть более разумным. Сейчас, вспоминая ту неделю, Исину было тревожно. Бэкхена можно было понять, но почему Чанель даже не пытался вести себя дружелюбно, этого парень понять не мог. Расплатившись с таксистом, Исин поднялся в свой заранее забронированный номер отеля, достал из кармана телефон и отправил Бэкхену сообщение о своем благополучном приземлении. Спрашивать о Чанеле не стал – незачем было разжигать огонь. Приняв душ и отдохнув час после перелета Исин все же отправился в больницу, где под наблюдением находилась его мать. Звонить не стал, решил сделать сюрприз, однако сюрприз сделали ему и отнюдь не приятный. С самого детства Исин со своей матерью жили душа в душу, мальчик не чувствовал отсутствие отца в своей жизни, место которого могла легко занять мать. И своё детство Исин мог назвать счастливым, если бы не одно маленькое «но». У них с Ифанем были разные отцы, но не смотря на это Исин никогда не относился к нему, как к кому-то чужому, в отличие от самого Ифаня. Исин не помнит ни одного момента, когда бы Ифань посмотрел на него с братской любовью, в его глазах читалась только ненависть и презрение. Однажды мальчишки сильно подрались, и тогда из уст Ифаня вырвалась правда, которую Исин до сих пор не мог понять. Он тогда сказал, что ненавидит брата из-за того, что тот всё у него отнял. После той драки прошло пару дней и Ифань исчез, а через год им сообщили, что он погиб. Сказали, что сгорел при пожаре на складе, где он работал грузчиком. Если бы в тот момент Ифань видел слезы горя на глазах матери и брата, его бы сердце смягчилось. Когда выяснилось, что у матери рак, Исин недолго думая, попросил одного знакомого устроить его на хорошую работу в Сеуле. Ему пришлось унижаться и умолять, потому что его кандидатура была не самой лучшей. Но вот, после мучений, Исин наконец-то переехал в Сеул и устроил мать в лучшую Пекинскую больницу, куда он высылал деньги на различные операции и лекарства. Поначалу в Сеуле было нелегко, но Исину повезло встретить Бэкхена, который скрасил его жизнь. Первые пару месяцев было нормально, а после начались ночные кошмары. Каждый раз похожие друг на друга сны, где кто-то умирает. Он ненавидит само это слово – смерть. Когда умер брат, его грызла совесть, ему казалось будто и жизнь брата отнял он. Винил себя, страдал, видя слезы матери. Каждый раз пил после неудавшейся операции на работе. Ему было очень тяжело смотреть на погибающих животных, что уж говорить о людях. А сегодня, не успел он ступить в кабинет главврача, как ему сообщают о новой смерти. Он не смог спасти мать, не смог выполнить обещание. - Как зафиксировали приборы, она умерла сегодня ночью. Мы звонили вам, но вы были недоступны. Мне очень жаль, господин Чжан, даже общими усилиями мы не смогли ее спасти. Рак – это такая болезнь… Исин его уже не слушал. Осознание того, что он опоздал на несколько часов, полностью парализовало его разум и слух. Две недели назад он в последний раз слышал слабый, хриплый голос матери, чья жизнь уже тогда весела на ниточке. - Почему мне не сообщили раньше о ее состоянии? - Потому что всё было нормально. Даже вчера она смотрела свой дурацкий сериал и хохотала. Я видел ее глаза, они сияли. Обычно перед смертью люди выглядят удручающе, но эта женщина, скажу я вам, была совсем не слабой. Она даже умудрилась поругаться со сторожем, который вечно бухтел, что в ее палате свет горит до утра. Исин хотел задать кучу вопросов, но в голове не осталось ни одного. Главврач, видя подавленное состояние, подошел к парню, и похлопав по плечу сообщил, что Исин может проститься с матерью. Еле переступая на дрожавших ногах, они с врачом дошли до помещения, где располагался морг. Здесь почти не было запаха, лишь холод и тишина. Исину хотелось зареветь. Его мама, такая теплая, добрая, порой взбалмошная женщина, сейчас лежала в холодном ящике, и ничего кроме тишины ее не окружало. Оставив Исина наедине с телом, врач и заведующий моргом вышли за дверь. Исин убрал белое покрывало с лица, и не смог сдержать слез. Лицо женщины было умиротворенным, и Исин даже заметил легкую улыбку. Роняя слезы на ее бледную кожу, он пытался сдержать свою истерику. - Ты всегда учила меня быть сильным в любой ситуации, но сейчас как я могу? – сжав руку на ручке ящика, парень стиснул зубы, - почему мы не справились мама? Как я теперь без тебя, ведь я…я теперь совсем один. Ты даже ничего мне не сказала, совсем ничего, глупая. Прошло около 15 минут, прежде чем Исин покинул морг. С ним рядом шел врач, а Исин не стесняясь, шмыгал носом и вытирал не останавливающиеся слезы. В кабинете он подписал все нужные документы. Сыграть похороны было решено послезавтра. Уже пожимая руку парню, гравврач заметил: - Мне кажется ваша мама была счастлива перед смертью. Она ушла с улыбкой, а ее редко можно увидеть на лицах мертвых. - Счастлива, что оставляет меня одного? – с легкой грустью в голове проговорил Исин. - Нет, конечно. Просто в последние две недели она изменилась. Раньше она была живым трупом, знаете, когда у людей нет надежды, но две недели назад она стала оживать. Начала смотреть сериал, стала больше есть, и даже таблетки пила без особого сопротивления. Исин вспомнил о чем они с матерью разговаривали в последний раз. - Две недели назад она мне позвонила и сказала, чтобы сегодня я приехал и забрал кое-что важное. Она вам ничего не отдавала? Пожевав губу, врач помотал головой. - Нет, ничего такого не припомню. Я поспрашиваю у медсестер, может они что-нибудь знают. - Спасибо, - ещё раз пожав руки, Исин ушел. Он хотел как можно быстрее добраться до гостиницы, чтобы там выплеснуть все свои эмоции. Сдерживаться уже не было сил. Поймав такси, он сел на заднее сиденье и задумался о прошлом. У него никогда не было отца, хотя он очень хотел с ним познакомиться. Когда он спрашивал маму, та говорила, что он погиб, когда он спрашивал про отца Ифаня, она менялась в лице и твердила, что и отец и отчим, оба мертвы. У Исина был брат, но это ничего не меняло – кроме матери у него никого не осталось. А теперь и вовсе… Почувствовав вибрацию в кармане, Исин вытащил телефон и взглянул на дисплей. Звонил Бэкхен. Говорить не хотелось совсем, поэтому он включил автоответчик. «Исин~а, почему ты не отвечаешь, что-то случилось? Мы…я переживаю, поэтому перезвони как сможешь. Ты уже ходил к маме, все хорошо? Ох, надеюсь ты скоро вернешься, я не могу жить с этим чучело». На заднем фоне, Исин услышал возмущения Чанеля, но вместо улыбки он снова заплакал. - Нет, Бэкки, ничего не хорошо… - новый поток слез и всхлипы, что заглушает едва уловимая музыка в салоне автомобиля.*
Похороны прошли быстро. Пара часов ушло на само мероприятие, и пара на соболезнования. Исин многих из пришедших не знал, хотя народу было не так уж и много. Он вспомнил лишь старых соседей, что жили через дорогу, да почтальона, что раньше пытался ухаживать за его мамой. Она вроде отвечала ему, но вместе их Исин никогда не видел. Каждый, кто приносил соболезнования говорил о том, какой же хорошей женщиной была его мать, сколько пользы принесла и как несправедливо отнеслась к ней судьба. Исин устало дослушал всех до конца, а после остался у могилы. Уже темнело, но уходить он не спешил. Сейчас, когда рядом никого нет в полнейшем одиночестве, он почувствовал себя совсем никчемным. Он до сих пор не сообщил Бэкхену о смерти матери, не хотел волновать и тем более, чтобы этот мальчишка летел в Пекин, а он так бы и поступил. - Извините, - слегка вздрогнув от внезапного голоса, Исин обернулся и увидел перед собой своего ровесника иностранной наружности, худощавого и слегка бледного, - Чжан Исин, верно? - Да, а вы кто? - Я…ох, мне очень жаль что мисс Чжан умерла, но она знала о своей близкой кончине, - увидев недоуменный взгляд Исина, парень поспешил объясниться, - меня зовут Сэмюель, я внук господина Цзе. Понимаете, мой дед лежал в той же палате, что и ваша мама, я часто навещал родственника, поэтому так же часто видел и общался с вашей мамой. Наверняка вам уже многие говорили какая она прекрасная женщина, и это всё правда, но я не за этим сюда пришел. - А зачем? - в голосе Исина проскальзывали нотки нетерпения и раздражения. Он хотел побыть наедине с матерью. - Последний месяц я навещал деда почти каждый день, и видел на соседней кровати угасающую женщину. Я знал, что у нее рак, дед много о ней рассказывал, но недели две назад ее будто подменили. Она оживилась, стала чаще разговаривать и даже просила пару раз вывести ее на свежий воздух. Как-то раз она вместо медсестры попросила меня прогуляться с ней. Я не мог отказать. Тогда я все же спросил, почему она изменилась, и предположил, что возможно лекарства стали действовать и она скоро поправится. Но она улыбнулась и сказала: - Нет, я скоро умру, но счастлива, потому что перед смертью мне дали надежду. - Она рассказала о вас, о том как вы стараетесь ей помочь, и как вы будете убиты горем после ее кончины. Она знала, что кроме нее у вас никого не осталось, поэтому она отдала мне это письмо, - Сэм достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его Исину, - и сказала, что именно это ее надежда, и не только ее, но и ваша. С каждым словом иностранца, Исин волновался все больше, и его тело начинало дрожать. Протянув руку, он подрагивающими пальцами схватил письмо и стал рассматривать бумагу, на которой был написан лишь адрес получателя и ничего больше. - Она знала, когда вы приедете, она знала, что вы останетесь и поэтому попросила передать это письмо вам и сказать, что жалеет о том, что не дала вам многого, но возможно это, - кивок в сторону письма, - изменит вашу жизнь в лучшую сторону, и вы будете не так одиноки. Уставившись на письмо, Исин замер на месте. Все сходится – наверняка именно это письмо, полученное две недели назад, сделало последние дни мамы не такими ужасными. Но почему-то было страшно читать то, что там написано. Иностранец, стоявший рядом, видя что Исин глубоко задумался, решил больше не отнимать его время. - Что ж, я выполнил свою миссию, поэтому пойду пожалуй. Пора возвращаться в Канаду. После этих слов Исин отмер и, подняв голову, уставился в удаляющуюся спину. Заставив себя, он все же выкрикнул слова благодарности. Сэм замедлил шаг и развернулся: - Ваша матушка скрасила последние деньки моего деда, поэтому я был обязан хоть как-то ее отблагодарить, - подмигнув растерянному Исину, иностранец вскоре скрылся за железной изгородью.*
За часами шли минуты, за минутами секунды, а Исин всё продолжал перечитывать письмо на один лист. На кладбище он так и не осмелился открыть его, но как только зашел в номер, его терпение лопнуло. Ему нетерпелось узнать, что смогло вызвать улыбку у умирающей женщины, что смогло хоть ненадолго вернуть ее к жизни. Неровно разорвав конверт, первым что он увидел это «дорогая Ксу» и сразу же понял, что это письмо личного характера, но раз мать передала его, значит она дала разрешение на его прочтение.«Дорогая Ксу!
Наверное, мне не стоило бы писать и вновь напоминать о прошлом, но в данной ситуации я не смогу промолчать. Хоть я и нахожусь далеко, но не смотря на это я всё равно узнал о состоянии твоего здоровья. И мне жаль. Искренне. А ещё знаю насколько ты сильная женщина, а потому надеюсь на твоё скорейшее выздоровление. Я не умею красиво говорить, ты же знаешь, я всегда был чопорным, поэтому просто скажу, что скучал. Все это время, я никогда тебя не забывал, поверь. Ты первая женщина, которой удалось растопить мое ледяное сердце. В последнее время я вспоминал те дни и корил себя за то что ушел. Прости, что оставил тебя. Если бы я остался, то возможно не натворил бы столько глупостей. Не знаю зачем пишу тебе…Может я не хочу остаться в твоей памяти обманщиком. Мне стыдно. Но не только перед тобой. Признаюсь честно, после тебя на моем пути повстречались еще две женщины. Одна была ангелом, а вторая демоницей, но обе они были хорошими. Я не буду тебе о них рассказывать, просто хочу, чтобы ты знала, у меня есть от них дети. Сыновья. Но представь, я и с ними обошелся как скотина и бросил…Я несчастный человек, Ксу, жизнь не наградила меня сердцем, мне чертовски жаль. Я уже не смогу искупить своей вины, но ты должна знать, что ты единственная, к кому бы я вернулся. Хотя зачем тебе такой нужен. Я негодяй, который не достоин твоего прощения и всё же я молю простить. Я не вернусь и мы не увидимся, но просто отпусти обиду и тебе станет легче, дорогая моя Ксу. Я так устал. Я бы хотел иметь семью, свой дом, куда можно вернуться с ненавистной работы, и жить именно так, рядом с тобой. А сейчас я просто скиталец, трус, бегущий от последствий своих ошибок, меня ищут, но до сих пор не нашли, поэтому в этом побеге все же есть один плюс – последствия не затронут ни тебя, ни тех женщин и детей. Потому что о вас просто никто не знает. И еще. Я, наверное, скоро умру. Моё здоровье совсем ослабло, на бег уже не хватает сил, поэтому мы с тобой может еще увидимся, и там можешь мучить меня сколь угодно. Тебе было нелегко, но надеюсь ты прожила счастливую жизнь, и наказать Бог должен был меня, а не тебя, что за несправедливость! Не знаю почему всё это пишу, наверное это исповедь. Я должен заканчивать. Ксу, надеюсь у тебя есть близкие, что заботятся о тебе. И надеюсь они обо мне не знают, я не заслуживаю такого внимания. Прости что снова объявился, прости что исчез, и я все еще…люблю…тебя.Твой…»
Первое чувство, что возникло в груди Исина была злость. Если бы человек, написавший это письмо был рядом, он был его убил. После первого прочтения именно гнев охватил парня. Кулаки сами собой комкали письмо, зубы скрежетали, хотелось кричать, но ночь и соседи, спавшие за стеной, не позволяли Исину вылить свой гнев наружу. Ему было не понять, как этому человеку хватило совести написать спустя 28 лет. Как он осмелился просить прощения, да еще и говорить о своих похождениях, жаловаться на собственную жизнь. И мама была счастлива после этого плевка? Исин по другому это назвать не мог. Написать спустя такой срок, рассказать о других женщинах и даже детях и еще сметь надеяться на прощение?! Но спустя пару часов, после сотого прочтения письма , Исин успокоился и понял, почему это письмо вернуло маму к жизни. Почему она умерла с улыбкой на губах. Почему Сэм говорил о надежде. Каждый раз, после прочтения письма, в самом конце он видел приписку корявым почерком «найди их». Исин понял, что это написала мама, но не обращал внимания. Думал, что это предназначалось Сэму или ещё кому, но лишь теперь до него дошел весь смысл этого письма. У его отца было еще два сына. И его мама была счастлива в последние дни своей жизни не от того, что этот человек вспомнил о ней, не от того, что он «ее все еще любит». Она была счастлива, потому что знала, что Исин не останется одиноким, поэтому ее последними словами и стала просьба «найти их». Она просила найти братьев, найти детей человека, который даже не подозревал о существовании своего третьего сына. Сложив письмо обратно в конверт, Исин бросил его в сумку, а сам лег на кровать. Спать не хотелось совершенно. Он понимал, что все эти события круто повлияют на его жизнь, если он этого захочет. А хочет ли он? Хочет ли знать двух других, которые тоже оказались брошенными? А захотят ли они его знать? И как их вообще отыскать? - Мама, ты думаешь это принесет мне счастье? – едва слышно, произнес он отчаянным голосом, - этот человек бросил тебя, наделал еще двоих сыновей, а ты хочешь чтобы я нашел их? Да ты с ума сошла! Думал Исин практически всю ночь. Мама улыбалась потому что надеялась, что Исин не будет грустить. Глупо так думать, но его отец заставил мать надеяться. Хоть что-то он сделал для них. Прощать отца Исин не собирался. Пока что. Ведь он думал, что тот вообще мертв, а мама соврала и ему и этому человеку. Нужно время, чтобы все это принять. Засыпая под утро, Исин думал только об одном – даже если он решится на поиски братьев, то как от этого изменится его жизнь?