* * *
В доме никого не было, и тишина тут всегда была обычным явлением. Для огромного особняка, где кроме слуг и самого хозяина никто не проживал это было естественным. Ифань находился в своём кабинете, сидел за столом, медленно потягивая дорогой алкоголь, и внимательно слушал отчет Чанеля за прошедшую неделю. Тот сидел в кресле напротив и не смел смотреть в глаза своему боссу. После сообщения о смерти матери Ифань надолго замолчал и задумался, а Чанель после долгой паузы все же решил рассказать китайцу еще одну новость. - Есть ещё кое-что, - Ифань наконец обратил внимание на Пака и вопросительно изогнул бровь, - ваша мать… - Не называй её моей. Она никогда не была таковой, - меланхолично заметил Ифань. Чанель лишь прокашлялся и продолжил. - В общем она оставила Исину письмо. Из того, что я подслушал, понял что оно написано отцом Исина, и в нем он сообщил, что у него есть ещё два сына. От такого заявления Ифань оставил стакан и поддался вперед, не веря своим ушам. - Хочешь сказать, у этого ублюдка есть ещё два отпрыска, в жилах которых течёт та же кровь, что и у Исина? У него есть братья? Чанель пристально смотрел на Ву и лишь кивком головы дал понять, что китаец понял всё верно. Ифань с минуту смотрел на подчиненного шокированными глазами, а после, выдохнув, облокотился на спинку кресла. - Невероятно. Не успел я избавиться от Исина, как обнаружилось ещё двое. Ну надо же, они как паразиты, от одного избавишься, другие появятся. Чанель продолжал смотреть на Ифаня и ждать, когда тот задаст новый вопрос. Пока Ву лишь сетовал на несправедливость судьбы, а Чанель размышлял над тем, куда всё это его заведет в итоге. Той ночью, после того как Чанель вышел на балкон, Исин и Бэкхен, оставшись наедине о чем-то еще разговаривали. Чанель слышал лишь монотонный бубнёж, но докурив сигарету, он вернулся и стал подслушивать. И услышал он весьма интересную информацию о письме и родственниках. На следующий день он приехал в особняк Ву и все доложил, однако теперь, сидя перед Ифанем, который на новость о смерти матери отреагировал молчанием, Чанель сомневался в правильности своего поступка. Может нужно было сообщить обо всем этом по телефону, дабы не видеть внутреннюю истерику китайца. - Что он собирается делать? – внезапный вопрос вывел из собственных мыслей. - Точно не знаю, но мне кажется что он что-то говорил о детективе. - Понятно. Значит собирается искать своих родственничков. Конечно, остался один, теперь нужна хоть какая-нибудь семья, - ухмыляясь, Ифань забыв про стакан, взял бутылку и начал пить прямо с горла, - мамаша сдохла, папаша даже не в курсе, что у него есть третий сыночек, про меня он наверное вообще забыл, думает что новые братья ему заменят семью. Ифань уже истерично хохотал, на что Чанель поморщился. Ему не хотелось видеть всё это и слушать очередные оскорбления в сторону Исина. Да, Чжан был целью, но Чанелю было досадно от того, что Исин не такой плохой человек, как хотелось бы. Будет сложнее наблюдать за уничтожением этого милого паренька, с ямочкой на щеке, что беззаботно предложил свой дом и дружбу. - Значит так, - резко став серьезным, Ифань выпрямился и взяв в руки телефон, набрал чей-то номер. Не прошло и несколько секунд, как на звонок ответили, - Минсок, зайдите с Чондэ ко мне в кабинет. Срочно! Чанель мысленно закатил глаза. Вот с кем ему не хотелось встречаться, так это с Чондэ. Если Минсок его тупо игнорировал, то Чондэ не мог пройти мимо и не сказать что-нибудь колкое. Они буквально ненавидели друг друга, и поэтому Чанель старался не пересекаться с ним. Ни прошло и минуты, как дверь кабинета открылась и внутрь влетели двое запыхавшихся, вспотевших парней. Одежда на них была едва застегнута, а у Чондэ и вовсе расстегнула молния на штанах. «Опять поди спаривались» - пролетело в мыслях Пака, и дабы не видеть счастливую рожу Чондэ, отвернулся в противоположную сторону. - Вызывали босс? – Минсок выглядел раздраженным, а Чондэ казался котом, объевшимся сметаной. Увидев Пака, его улыбка стала ещё шире, - вау, какие люди и без надзора. Снова Чондэ принялся за свое. О том, что Чанель детдомовец, знали только эти трое, находившиеся в кабинете. Ещё ребенком, Чанель часто сбегал, пытаясь освободиться из той «тюрьмы», как парень ее называл, однако его все время находили и возвращали обратно. После нескольких таких случаев, к нему приставили людей, и он оказался под строгим надзором. Ему было 14, когда он сбежал в очередной раз. Тогда его снова нашли, но помимо людей из детдома, на него наткнулся и Ифань со своими людьми. Чанель с ужасом смотрел на то, как по приказу Ву, его люди избавлялись от «надзора» Пака, однако даже тот случай не помешал еще молодому пареньку принять предложение статного китайца в дорогом черном костюме. Вернее Чанель думал, что это предложение и лишь спустя несколько лет понял, что это плата за спасение. Ифань спас детдомовца, избавив того от надзора, а взамен Пак стал шестеркой преступника, помогая тому и впредь. Избавившись от одного надзора, он попал под другой, и от этого его уже, увы, никто не спасет. Об этой истории каким-то образом проведал Чондэ, который никогда не забывает упомянуть об этом. Сам Чондэ был эдаким дурачком, болтающим обо всем налево и направо, но Чанель видел в нем темную лошадку, и знал, что лучше не связываться с ним, потому что он был тем ещё психом. Сейчас Чондэ смотрел на Пака с маньячной улыбкой, от чего Чанель старательно отводил глаза. Нет, он его не боялся, но связываться не хотелось. Ифань кашлянул, привлекая к себе внимание, и пропуская мимо ушей сарказм Чондэ в сторону Чанеля. - Планы поменялись. Теперь в этом деле будут участвовать все трое, - при этих словах он пристально взглянул на каждого, задерживая взгляд на недовольном этими словами Чанеле, - ты Чанель, теперь будешь следить только за Исином, докладывать мне обо всех его действиях, о каждом его передвижении. Он наверняка наймет детектива, с помощью которого собирается найти своих уродцев братьев. Твоя задача уделять всё свое внимание ему, не отвлекаясь на посторонних. - Разве вы не единственный его брат? – подал голос любопытный Минсок. - Оказывается у него есть два брата по крови. Его папаша был тем еще извращенцем, - Ифань ухмыльнулся, а Минсок от такой информации удивленно вкинул брови. - Становится всё интереснее и интереснее, - Чондэ не переставал улыбаться и довольно хохотать, - а что вы сделаете, если он таки найдет их? - Убью. Это было произнесено твердым голосом, чтобы находящиеся в кабинете поняли, что намерения Ифаня самые серьезные. - Убью всех троих. Избавлюсь от их проклятого рода. Видя, как Ифань вновь начинает закипать от злости, Минсок поторопился отвлечь того. - А что мы будем делать? - О, для вас у меня тоже есть занимательное дельце – вы должны избавиться от друзей Исина. Он должен страдать, поэтому все его близкие должны сдохнуть, и лишь после этого я разрешу умереть и ему. Минсок видел азарт в глазах Чондэ, что любил лишать людей жизней, но ему самому это не нравилось. Он не убивал, лишь следовал указаниям Ифаня, прибирал мусор, заметал следы, да так, что даже про деяния Минки мало кто знал даже из приближенных. - У вас есть какой-то план, или нам просто заявиться и грохнуть их? – топчась на месте от предвкушения, Чондэ с предвкушением смотрел на Ву. - Обычная смерть – это слишком легко. Они должны отвергнуть Исина, понять, что жизнь дороже, чем дружба с ним. Они тоже должны страдать. У Исина есть пара коллег на работе, с кем он хорошо общается, тех можно просто припугнуть, да так, чтобы они сбежали с этого города раз и навсегда, а вот двое близких друзей точно не отвертятся от моей тени. Минсок, - парень поднял голову и пристально посмотрел на Ву, - ты займешься Луханом. Ты же знаешь, что он преподает китайский в институте, где учится мой Минки? – дождавшись утвердительного кивка, Ифань продолжил, - ты устроишься туда преподавателем физкультуры. Твоя задача сблизиться с Луханом и превратить его жизнь в ад. Способы ты уж сам выбирай. Минсок услышал приказ и в раздумьях закусил губу. С одной стороны это не такая уж сложная задача, тем более что институт практически находится во власти Ву, и никто не будет мешать, а Минки возможно даже поможет, вот только как испортить жизнь человеку, Минсок не знал. Издеваться и мучить? Или может притвориться друзьями, заманить в ловушку, а потом продать в сексуальное рабство? Может создать проблемы институту и обвинить во всем этого Лухана? Минсок совершенно не знал что делать, но он обязательно выполнит приказ. - А тебе Чондэ достаётся… - Бэкхен! Я уже понял! – подпрыгивая на месте он чуть ли не визжал от восторга, - уж я обработаю эту конфетку по полной программе. Чанель завертелся на месте. Они с Бэкхеном не были друзьями, но и врагами их назвать было нельзя, поэтому было немного жаль отдавать парня на растерзания Чондэ. - Я же живу с ними в одном доме, я бы и сам смог справиться с ним, - начал было Чанель, однако Ифань поднял руку, останавливая протест. - Ты должен все свое внимание направить на Исина, а Бэкхен только отвлекает, поэтому Чондэ разберется с ним. - Знаешь Чанель, этот малыш тебе не по зубам. Он ведь бармен в том клубе, где мы часто отдыхаем, так вот я наблюдал за ним и могу сказать только одно – я им одержим. В глазах Чондэ загорелся огонек похоти, и Минсок увидев это, оскорбился. Он то думал, что этот извращенец одержим только им, но оказывается Чондэ непостоянен. Минсоку было обидно, но показывать этого не хотелось. Поэтому он лишь сложил руки на груди и немного повернулся вбок, дабы не видеть этих огоньков в глазах рядом веселящегося парня. Чанель молчал и сжимал пальцы в кулак. То ли от злости, то ли от ненависти к этому человеку. - Господин Ву, не переживайте, я заставлю Бэкхена страдать, да так, что он сам будет молить о смерти, - Ифань на это лишь ухмыльнулся. Их боссу нравилось это пристрастие Чондэ к издевательствам и убийствам, поэтому в этом вопросе он ему полностью доверял. - Псих, - едва слышно прошептал Чанель, полностью отворачиваясь от Чондэ, однако тот все равно услышал. - Ты что-то сказал? - Только правду, - решив в последний раз предпринять попытку, Пак вновь обратился к Ифаню, - я сам могу с ним разобраться, зачем нужны посторонние, это только привлечет внимание… - Чанел~я, не хорошо отбирать дело у напарника, - искорки из глаз Чондэ исчезли, зато на их место пришла ярость и затаенная злость, - тебе что жаль паренька? Или может у вас там уже намечаются какие отношения? Не выдержав, Чанель вскочил и направился в сторону Чондэ, однако его остановился властный голос Ву. - Чанель! – так и не успев замахнуться, Пак покосился на Ифаня, - какого черта ты делаешь? Я отдал приказ и ослушанию он не подлежит. Или может Чондэ прав? Почему ты сам хочешь расправится с мальчишкой? Минсок искоса наблюдал, Чондэ оскалился и ждал ответа так же как и Ву. А Чанель и сам не знал, почему не хотел отдавать Бэкхена в руки Чондэ. Какая ему разница? За эти две недели они не то что друзьями, даже хорошими знакомыми стать не смогли. Чанелю действительно не подобраться, а вот Чондэ вполне смог бы, но от чего то Чанель все же сопротивлялся. - Что ж, ваш приказ ясен. Буду докладывать вам о каждом шаге Исина, - проигнорировав вопрос Ифаня, Пак обошел Чондэ и вышел из кабинета. Плевать на всё. Какая разница, если все они всё равно в итоге будут мертвы.* * *
Чонину удалось встретиться с Кенсу лишь спустя 4 дня с того момента, когда он обнаружил в развалинах старую надпись. Чонин + Кенсу = ❤ Каждая буковка въелась в мозг Чонина, ежеминутно складываясь в незамысловатую фразу. Все эти 4 дня, парень безрезультатно выискивал Кенсу по всему институту и даже в общежитие заглядывал, но никто не знал, куда подевался пучеглазый студент. Даже учителя разводили руки, в том числе и Лухан, что пообещал наказать прогульщика. И вот, заявившись на 4 день, Кенсу стоял с опущенной головой и покорно выслушивал выговор строгого китайца, а Чонин тем временем с интересом наблюдал за пареньком. Тот хоть и слушал Лухана, но частенько бросал взгляды в сторону Кима, и в его глазах читалась неуверенность. Он был чем-то обеспокоен, а Чонину не терпелось узнать, имел ли отношение Кенсу к той старой надписи. На вопрос Лу о том, где Кенсу пропадал 4 дня, До ответил, что его бабушка внезапно заболела, поэтому ему срочно пришлось уехать, однако всем остальным казалось, что у Кенсу вообще нет родственников, поэтому многие ему не поверили. Особенно Чонин. Ему вообще Кенсу казался странным, он явно что-то недоговаривал, скрывал, и сегодня Ким намеревался выяснить всю правду о До. Во время занятий Кенсу вновь сидел с Тао, а Сехун вернулся на свое место, рядом с Чонином. В последнее время Сехун игнорировал учителя, Лу делал то же самое со студентом, а Чонин решил не вмешиваться. В конце концов связь между учителем и студентом ничем хорошим не закончится, поэтому поддерживать друга он не особо стремился, но и говорить что-то против тоже не собирался. Кенсу был какой-то нервный. Он все время поворачивал голову в сторону Чонина, нервно стучал пальцами по столешнице и постоянно прикусывал губы. И когда прозвенел звонок, мальчишка сразу рванул на выход, с заранее собранным рюкзаком. Чонин даже не успел опомниться, как Кенсу и след простыл. Не собираясь упускать своего шанса, Чонин оставил все свои вещи и направился в коридор. Сехун его окликнул, но Чонин лишь отмахнулся и перед тем как вовсе скрыться, попросил друга присмотреть за вещами. Из-за этого Сехуну пришлось задержаться. Укладывая вещи Чонина в рюкзак, он и не заметил, как остался с Луханом наедине, чем тот и решил воспользоваться. - Может прекратишь уже игнорировать меня, - парень на слова Лу даже не шелохнулся, - я твой учитель в конце-то концов, и ты обязан хотя бы на мои вопросы отвечать, но ты даже домашнее задание не приносишь! Сехун собрал вещи Чонина и, схватив его и свой рюкзаки, направился к выходу. Он даже не отреагировал на слова китайца, на что тот разозлился и в один прыжок оказался перед долговязым парнем. Раскинув руки в стороны, он преградил Сехуну путь и, поджав губы, уставился на парня. Тот в свою очередь спокойно ждал, когда учитель его пропустит и смотрел так безразлично. Этот взгляд задел Лухана за живое, он вспоминал те глаза, что смотрели с интересом, в которых хотелось утонуть, а сейчас они казались черной дырой, где все живое погибло. - Хватит вести себя, как маленький ребенок и дутся. Мы уже с тобой разговаривали на эту тему, и я не хочу поднимать ее снова, но если ты так ничего и не понял… - Я понял. И я сказал, что не буду мешаться, что собственно и делаю, - это было сказано таким холодным тоном, что по коже Лу невольно поползли мурашки. Ни проронив больше и слова, Сехун опустил одну руку Лу и, обойдя того, прошел к выходу. Лухан лишь заторможено повернулся и с некой обидой в голосе крикнул в сторону удаляющегося парня: - Ты стал считать меня невидимкой, придурок! Чонин снова потерял Кенсу. Того не было нигде, ни в аудиториях, ни в коридорах, ни в мед. кабинете, ни в кабинете директора, оставалась лишь крыша и улица. Решив испытать судьбу, Чонин быстро взобрался по лестнице и дернул ручку двери, ведущей на крышу. Дверь оказалась не заперта, но снаружи что-то придерживало ее. Толкнув сильнее, Чонин заметил человеческую тень и понял, что кто-то специально удерживает дверь. И это мог быть лишь один человек. - Кенсу впусти меня, нам надо поговорить, - Чонин толкал дверь вновь и вновь, но чувствовал сопротивление, - не вынуждай меня применять силу. Ким ослабил хватку и дверь захлопнулась. Усмехнувшись упорности До, Чонин без предупреждения навалился на дверь и толкнул ту со всей силы. Кенсу вскрикнул и отлетел на пол, а Чонин быстро захлопнул дверь и сам навалился на нее. Быстро опомнившись, Кенсу вскочил на ноги и начал отрясать брюки от пыли, поглядывая на Чонина. Тот смотрел на парня в упор и не знал с чего начать разговор. - Мог бы и поаккуратнее, - едва слышно пробубнил До, но Ким его услышал. - А зачем ты навалился на дверь и не впускал меня? – вопрос был проигнорирован, а Кенсу уже в упор смотрел на Чонина, с интересом ожидая чего-то, - что? - Орел и колибри не смогут быть вместе, - не отрывая изучающего взгляда от Чонина, произнес Кенсу. - Что? – казалось каша в голове Чонина стала ещё разнообразнее. Кенсу как-то обмяк и слегка отвернулся в сторону. - Значит не вспомнил… - Не вспомнил что? Кенсу, расскажи мне правду, я уже не могу спокойно ко всему этому относиться, - оттолкнувшись от двери, Чонин направился в сторону До. Тот шуганулся и хотел было убежать на другую сторону, но сильная хватка не дала этого сделать. Схватив парня за локоть, Чонин повернул того к себе и заглянул в большие, испуганные глаза, - кем ты был для меня? От этого вопроса глаза Кенсу стали еще шире, он замер, боясь пошевелиться. Ведь если Чонин вспомнит, то он может возненавидеть. - О-о чем ты говоришь? - Хватит! – терпение Кая лопнуло, поэтому рявкнув, он ухватил До обеими руками и сильно сжал его кожу, - хватит врать мне и скажи, что на самом деле происходило между нами? Кто ты для меня? А я? Кем был я? Почему я не помню тебя в своей жизни, но четко ощущаю твоё присутствие в ней? - Пусти, Чонин! – парень пытался вырваться из сильной хватки, но Ким лишь сильнее сжал его руки. - Пока ты мне всё не расскажешь, я тебя никуда не отпущу, - глаза напротив были полны решимости, что вызывало трепет в душе Кенсу. Он вспоминал, как раньше Чонин, с такой же решимостью в глазах, отгонял от маленького мальчика обидчиков и понимал, что если сейчас не сможет сказать, то не сделает этого никогда. - Я был единственным твоим другом, - выпалил Кенсу и зажмурился от боли, что приносили сжимающие кожу пальцы. - Не ври, - До ожидал чего угодно, но не этих слов. Вопросительно посмотрев на Чонина, он с облегчением вздохнул, когда тот убрал свои руки и полез в карман джинс. Он достал телефон и, разблокировав, показал его Кенсу. Тот отреагировал незамедлительно, выпучив глаза и открыв рот, а Чонину только это и нужно было. Ему нужно было увидеть реакцию парня, чтобы понять, что надпись имеет прямое отношение к ним обоим. - Где ты…откуда ты это взял? – пытался сформулировать вопрос Кенсу, а Чонин продолжал тыкать экраном парню в лицо. - Эта надпись была нацарапана в старом домике, где раньше играли все дети. Меня туда никогда не звали, поэтому я не мог ее написать, а Чонином из тех детей, что там играли, меня никто не называл. Все звали меня сыном дикарки по кличке Кай, и если бы даже и решили написать что-то обо мне, то явно не такую милую фразочку. И Кенсу. Это твоё имя, в округе больше нет людей с таким именем. И я задам вопрос ещё раз – кем мы были друг для друга? Кенсу оторвал взгляд от экрана и посмотрел в глаза Чонину. Проглотив ком в горле, и едва сдерживая себя от слёз, он все же решил сказать часть правды. - Ты был единственным, с кем я общался. Меня всегда оскорбляли из-за больших глаз, пухлых губ и маленького роста, называли пингвином, бросали в меня всякую грязь, и однажды ты меня защитил, - Чонин сузил глаза и повернул голову набок, не припоминая этого поступка, - ты закрыл меня собой, а потом догнал пару ребят и наставил тем синяков. Мы с тобой стали друзьями и всегда проводили время вместе, не обращая внимания на других. Мы прятались от родителей, потому что не хотели, чтобы о нашей дружбе кто-то знал. А другие подростки начали шутить, мол мы с тобой как парочка, и видимо кто-то решил пошутить и нацарапал эту дурацкую надпись. Закончив, Кенсу опустил глаза в пол, а Чонин убрал телефон в карман. Все что Кенсу говорил было похоже на правду, и возможно все так и было, однако оставалось одно большое НО. - Почему же я тебя и все, связанное с тобой не помню? Будто бы эту часть просто взяли и вырвали из моей жизни. Непонимающий, с ноткой грусти голос Чонина заставил сердце Кенсу сжаться. Он знал намного больше, но говорить опасался. Он не знал, какая реакция последует, поэтому о многом промолчал. Сказал лишь то, что могло бы оправдать надпись, когда-то нацарапанную им самим в захудалом домике, где уже никто не играл. Где уже никто бы не смог увидеть слова, что шли от самого сердца. Слова, которые хотелось сказать, но говорить было нельзя. Кенсу врал, постоянно, лишь бы Чонин не вспомнил их прошлое, лишь бы не направил на него взгляд полный отвращения. - Кенсу, объясни мне. Мы были лучшими друзьями, но почему я тебя не помню. Может со мной что-то случилось, из-за чего я потерял память? - Я не знаю, - не решившись больше смотреть парню в глаза, Кенсу приложил силу и оттолкнул Чонина. Подбежав к двери, он поднял рюкзак и убежал прочь с крыши. Он бежал по лестнице, по дороге до общежития, а когда закрылся в своей комнате и повалился на кровать, сердце готово было расколоться на миллион кусочков и превратиться в пыль. Скрутившись в комочек, Кенсу с досадой простонал. - Не вспоминай, не вспоминай, не вспоминай. Ты меня не простишь…