Любовь и прочие глупости

Мы созданы для любви. Пока мы одни, жизнь бессмысленна. Смысл рождается, когда есть другой. © Артур Конан Дойл

[Понедельник, 14 сентября 2015г.]       Некоторых людей невозможно уговорить, с ними можно только договориться.       Единственный в мире консультирующий детектив Шерлок Холмс, увы, принадлежал именно к таким чрезмерно принципиальным натурам. Его железному упрямству временами могли позавидовать все ослы королевства. И особенно ярко это проявлялось, когда дело касалось его родни или родственных визитов.       Вот уже добрых два месяца Молли ломала голову над тем, как заманить его к родителям в Оклахому, не нанеся при этом урон ничьей психике, но достойного решения так и не находила. Никакие уловки, просьбы и даже угрозы на Шерлока не действовали. Взывать к его совести или сыновнему долгу она не стала даже пытаться ― и так было ясно, что это бесполезно. А последняя мера, на которую она решилась почти с ужасом, закончилась полным провалом. Точнее, разгромным отступлением по всем фронтам.       Хотя начало было очень даже твёрдым и многообещающим.       – Я буду спать в гостиной! ― отчеканила она как-то вечером, буравя Шерлока мрачным взглядом после очередной неудачной попытки. ― И завтра. И послезавтра. И месяц, если потребуется! Тебе на это, конечно, плевать. Но, знаешь, мне до чёртиков надоело кормить миссис Холмс обещаниями и выдумывать отговорки. В конце концов, не хочешь ехать ― скажи ей об этом сам! А я больше не могу быть между вами буфером, извини. Всему есть предел.       Вздёрнув подбородок, она хотела было гордо удалиться, но…       – Хм… ― Шерлок приподнял брови, и в его глазах тут же вспыхнул жгучий, азартный интерес, совсем как в начале нового дела. Окинув Молли с ног до головы оценивающим взглядом, он тихо усмехнулся:― Двадцать секунд… Нет, восемнадцать.       – Что? Ты о чём? ― заморгала она, мгновенно сбитая с толку.       – Пожалуй, даже пятнадцать, ― теперь он откровенно веселился: серые глаза смеялись вовсю, а уголки губ приподнялись в лёгкой, чуть ироничной улыбке. ― Столько я даю тебе до полной капитуляции.       – Ага, размечтался, ― фыркнула Молли и уже развернулась, чтобы уйти из кухни в гостиную, как вдруг он вытянул руку и мягко, очень нежным, скользящим движением, провёл по её щеке.       – Время пошло. Один, два, три…       Это было подло. По-настоящему подло. Кажется, в спорте это называлось «запрещённым приёмом».       – Прекрати! ― выдохнула она, сделав слабую попытку увернуться.       Но было уже поздно. Каждая клеточка тела вспыхнула жаром, в висках застучало, а сердце пустилось в такой бешеный галоп, что на несколько секунд даже стало трудно дышать. Покачнувшись, Молли в отчаянии ухватилась за край столешницы, успев подумать только: «Господи, ну почему? Почему это всегда так?! Четыре месяца прошло. Могла бы привыкнуть!»       – Четыре, пять, шесть… ― всё так же мягко, но настойчиво Шерлок развернул её к себе и, обхватив её пылающее лицо ладонями, бережно провёл самым кончиком большого пальца по её губам.       – Перестань!.. Пожалуйста…       Это было уже почти поражением, и они оба это прекрасно понимали. Всю недавнюю решимость Молли как ветром сдуло. Остались лишь слабые попытки обороняться до конца.       Она держалась. Действительно держалась, как могла. Но его прикосновения, его близость и этот чёртов взгляд ― одновременно пытливый, насмешливый и горячий ― разбивал вдребезги всю её хвалёную выдержку и силу воли. Она физически не могла сопротивляться. Любое, даже самое крошечное усилие, казалось невыносимым и давалось с невероятным трудом.       – Шер… лок…       – Восемь, девять, десять… ― небрежным движением он смахнул со стола какие-то бумаги, и совершенно бесцеремонно уселся на их место, притянув Молли вплотную к себе и прижавшись лбом к её лбу.       «Чёрт, чёрт, чёрт!..» ― всё-таки она не выдержала и, обхватив его одной рукой за шею, другой нырнула в тёмную кудрявую шевелюру.       – Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… ― теперь он отсчитывал секунды хрипло, глухо, почти шёпотом.       Их губы были очень близко ― всего в каком-то полу-дюйме друг от друга, но Шерлок нарочно держал дистанцию и не желал первым её сокращать. Это было частью игры, главным условием победы. А ему, в отличие от Молли, контроль давался просто блестяще.       «Спорим, он потеряет интерес, как только ты сдашься? ― неожиданно хмыкнул здравый смысл, как всегда вклинившись в самый неподходящий момент. ― Ты же для него сейчас ― объект эксперимента. Бактерия в пробирке. Где твоя чёртова гордость?!»       Разумеется, он был прав. Её здравый смысл вообще частенько говорил очень толковые вещи. Вот только прислушивалась к ним Молли даже не через раз. Особенно когда дело касалось Шерлока.       Последняя попытка отстраниться потерпела полный крах. Нет, он нисколько её не удерживал. У Молли самой не хватило сил.       Пять месяцев назад, когда она ещё только начинала жизнь на Бейкер-стрит, это было проще. Намного. Несоизмеримо. Тогда их ещё разделяла пропасть, перешагнуть через которую казалось немыслимым. Тогда её «шестое правило» ― «Контроль!» ― хоть как-то можно было выполнить. Тогда она ещё не знала толком ни его прикосновений, ни вкуса его губ, но самое главное ― этого потрясающего чувства абсолютной близости, от которого кружилась голова, а в душе будто вспыхивало крохотное, но очень яркое солнце, способное, кажется, осветить весь мир вокруг…       Попробовав раз, отказаться от этого было уже невозможно.       Всё равно, что отнять у наркомана вожделенную дозу и смотреть, как он корчится от ломки.       «Самая глупая идея в моей жизни…» ― закрыв глаза, Молли потянулась вперёд, признавая поражение.       «Ну, не самая», ― усмехнулся здравый смысл, но всё же тактично замолчал ― как раз когда Шерлок тихо произнёс:       – Шестнадцать.       «А всё-таки я победила. Хоть в чём-то», ― подумала Молли, прежде чем сдаться окончательно.       В общем, как и следовало ожидать, ту ночь она провела в спальне, причём очень приятно. Да и все последующие ― тоже. Как оказалось, экспериментаторский интерес Шерлока простирался гораздо дальше пятнадцати секунд.       А ещё через несколько дней она, как ни в чём не бывало, весело болтала с «мамулей» «о том, о сём», сочинив перед этим очередную отговорку. Просто поразительно, как легко Шерлоку удавалось получить от неё желаемое…       Но, тем не менее, с родственным визитом надо было что-то решать. И побыстрее!       Азартом и настойчивостью «мамуля» нисколько не уступала сыну, а иногда даже его превосходила. Поэтому теперь, вот уже второй месяц, она каждую неделю исправно названивала Молли и с дьявольским упорством, хоть и предельно тактично, интересовалась, когда они всё-таки надумают пожаловать в Кэмбриджшир.       Сама Молли была нисколько не против этой поездки. Старших Холмсов она знала достаточно, чтобы получать от их общества удовольствие. Да и просто хотелось взглянуть на Шерлока среди родных.       Вот только чем дальше, тем призрачней становилась эта возможность. К концу второго месяца у Молли окончательно иссяк запас идей, и оставалось надеяться только на чудо. К тому же, и Шерлок был как раз занят делом, а в такие дни добиться от него чего-то, помимо расследования, казалось непосильной задачей.       Поздним утром понедельника, на изломе сентября, когда осень обычно уже начинает вовсю диктовать свои права, а лето понемногу отступает, он сидел за столом в гостиной, обложившись ворохом каких-то бумаг, газетных вырезок и фотографий. Лицо его было хмурым и сосредоточенным, в глазах застыло нечто среднее между раздражением и непониманием, а пальцы левой руки время от времени отбивали стремительный, рваный ритм. Иногда он делал в бумагах пометки и что-то неразборчиво бормотал вполголоса, но, разумеется, Молли даже не думала переспрашивать. Первое правило, которое она выработала за время жизни с единственным в мире консультирующим детективом, гласило: «Не мешать». И вот уже пятый месяц она строго его придерживалась.       Теоретически она могла бы вообще уйти на кухню и там попытаться дочитать статью, которую безуспешно мучила вот уже третий день. Пожалуй, там у неё было бы даже больше шансов. Вот только Молли слишком нравилось наблюдать за работающим Шерлоком, независимо от его занятий и настроения. Да и просто глупо было тратить несколько драгоценных часов до смены на одиночество, когда он был дома. Не так уж часто он радовал её этим в последнее время.       Конечно, несмотря на эту маленькую слабость, Молли старалась не смотреть на него слишком часто. В конце концов, это тоже был серьёзный отвлекающий фактор.       Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на статье и выкинуть из головы все посторонние мысли, но получалось, увы, неважно. В памяти упорно всплывали последний разговор с «мамулей» и все бесплодные попытки, что она сделала за прошедший месяц. В ход пошло уже, кажется, всё: просьбы, убеждения, ультиматумы. Однажды она даже попыталась подбить Шерлока на спор, но пожалела об этом почти сразу: он выбрал беспроигрышный вариант ― клюэдо* и разгромил её в первые же семь минут. В итоге пришлось неделю самой мыть и стерилизовать все его инструменты.       С тех пор Молли больше не спорила. По крайней мере, этот способ она решила приберечь до тех пор, пока не найдёт что-нибудь, в чём окажется сильнее.       – Взгляни-ка на этот снимок, Молли, ― Шерлок неожиданно повернулся и, сделав приглашающий жест, указал взглядом на фото, которое вот уже минуту держал в руках. ― Что ты видишь?       Отложив нетбук с многострадальной статьёй, она быстро подошла и, взяв фотографию, пробежала по ней взглядом.       На снимке был изображён мужчина с жутким, разодранным до неузнаваемости лицом и залитой кровью грудью. Одежда на нём ― смутно знакомая зелёная униформа ― была растерзана в клочья, будто после нападения дикого зверя. Бедняга лежал на спине, раскинув в сторону руки с такими же изуродованными плечами, а под ним красноречиво темнело довольно внушительное пятно, вокруг которого уже начали собираться мухи.       – Похоже на нападение какого-то крупного хищника, ― сказала Молли, возвращая фото. ― Яремная вена рассечена. Потеря крови. Парень умер почти мгновенно. Мне бы, конечно, на само тело посмотреть, тогда я могла бы сказать больше, а так… Это ведь охранник, да?       – Сторож в Бристольском Зоопарке, ― пальцы Шерлока снова стали отбивать по столешнице энергичный, рваный ритм. ― Найден сегодня в семь утра возле вольера со львами. Служебная калитка не заперта, но все звери на месте, причём, судя по следам вокруг, вольер они не покидали. Да и записи с двух камер наружного наблюдения показывают то же.       – Странно… ― пробормотала Молли, задумчиво заправив за ухо прядь волос. ― А с камерами точно всё в порядке?       – Пока не известно. Техники сейчас с ними работают. Но, полагаю, ничего существенного они не найдут: тот, кто открыл калитку, не станет действовать так грубо.       – Получается, львы из вольера не выходили, но сторож разорван? ― она недоверчиво покосилась на фотографии.       – В том-то и дело, что нет! ― Шерлок хлопнул ладонью по столу и снова протянул ей снимок. ― Взгляни ещё раз. Ответ на этом фото. Ну? Твоя версия?       «О Боже!..» ― щёки Молли моментально порозовели, а сердце забилось чаще.       Этот вопрос он задавал уже далеко не в первый раз, но почему-то она всё никак не могла привыкнуть.       Ещё пять месяцев назад, впервые переступив порог Бейкер-стрит 221b в качестве новой квартирантки, она почти сразу решила держаться как можно тише и уж точно не претендовать на место Джона. Однако очень скоро она поняла, что любому гению нужна аудитория, и Шерлоку, как бы ни старался он доказать обратное, разумный и внимательный собеседник был жизненно необходим.       Сначала она просто осторожно расспрашивала, с каждым новым делом умудряясь всё больше его разговорить. Потом он стал делиться уже сам, без всяких просьб с её стороны. А закончилось всё тем, что однажды Шерлок вдруг спросил: «Твоя версия?», причём совершенно серьёзно, без малейшего подвоха или желания покрасоваться. И это настолько застигло Молли врасплох, что она до сих пор не могла по-настоящему поверить в происходящее.       Разумеется, он ждал от неё что-нибудь умное, ну или, во всяком случае, необычное. Какую-нибудь нетривиальную мысль, которая могла прийти в голову только им ― исследователям до мозга костей. Но, к сожалению, сейчас у Молли не было никаких идей, кроме той, что она уже озвучила. Разве что…       – Стоп! ― резко вырвав фото, она ещё раз скользнула взглядом по ранам, и картина произошедшего стала понемногу проясняться.       «Слушай, ― вдруг оживился здравый смысл, ― а что если нам теперь с ним поспорить? Должно выгореть! Озвучишь версию. Если верная ― он едет в Оклахому, а если нет… Ну ещё неделю пробирки постерилизуешь. Тоже мне, проблема!»       «Хорошо, если пробирки, ― мрачно ответила Молли. ― Ванну с формалином помнишь? Нет уж, лучше пусть «мамуля» сама едет в Лондон».       «Ну и скучный же ты человек, дорогая! ― фыркнул здравый смысл. ― Никакого авантюризма! Прямо стыдно за тебя».       Губы Молли, не выдержав, почти незаметно дрогнули в улыбке. Последние фразы так живо напомнили о Бетти Филдинг ― её лучшей подруге, ― что, казалось, та собственной персоной стоит сейчас где-то у неё за спиной, а вовсе не потягивает бордо на просторной террасе, с которой открывается шикарный вид на ласковое побережье Средиземного моря.       Месяц назад Бетти вышла замуж за архитектора из Марселя, с которым совершенно случайно познакомилась в Рассел-сквер, и, естественно, укатила с ним на материк, во Францию, оставив Молли свою крохотную, чрезмерно заставленную мебелью квартирку на окраине Брикстона.**       – Только не вздумай её продавать! ― отрезала подруга в последнюю встречу. ― Мало ли, что в жизни бывает. Пусть у нас обеих будет путь к отступлению.       Бетти вообще отличалась завидной прагматичностью и здравомыслием.       Может, поэтому здравый смысл Молли всегда говорил именно её голосом.       – Кажется, я поняла, в чём подвох, ― медленно оторвав взгляд от фото, Молли в упор посмотрела на Шерлока, всё ещё замершего в ожидании. ― Но давай пари: если я назову правильную версию событий, мы всё-таки едем к твоим родителям на уик-энд. А если нет… Ну, тогда назовёшь свои условия.       – Хм… ― несколько секунд он, прищурившись, смотрел на неё, словно прикидывая, стоит ли игра свеч. ― Ладно, попробуем. Так какая же всё-таки твоя версия?       В его голосе мелькнула неприкрытая насмешка, но в этот раз Молли была уверена в своей правоте.       – Знаешь, я иногда смотрю передачи о животных. Один раз по ТВ крутили документальный фильм о львах, и я видела, как они охотятся. Так вот, когда они бросаются на жертву, то всегда вонзают в неё не только когти, но и зубы. Иногда они вырывают целые куски мяса, особенно когда плоть мягкая и не защищена толстой шкурой. Если бы на этого парня действительно напал лев, на теле были бы видны не только раны от когтей, но и следы укусов. А их нет. Значит, все эти царапины ― просто искусная имитация. Парня убили, Шерлок. Скорее всего, каким-то хитрым приспособлением с острыми металлическими зазубринами. В принципе, хватило бы и одного точного удара. Чисто, быстро, бесшумно.       Она ненадолго замолчала, положив фото обратно на стол, а затем взглянула на Шерлока с робкой улыбкой.       – Ну как? Правильная версия?       Из груди детектива вырвался страдальческий вздох, а на лице появилось невыразимо кислое выражение.       Секунды две он что-то явно прикидывал в уме и наконец ответил:       – С вечера пятницы по утро понедельника ― максимум. Джона берём с собой. Он понадобится мне в расследовании. И да, тебе повезло, что у меня есть дело в Лестере.*** Наш сторож родом оттуда.       – Спасибо, Шерлок! ― выдохнула Молли, не в силах поверить удаче и с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься ему на шею с объятиями. ― Правда, спасибо!       – После поездки сменишь номер, ― небрежно бросил он. ― Общение с мамулей тебе не на пользу.       – Ладно, ― она кивнула, но про себя твёрдо решила, что на всякий случай оставит эту сим-карту в старом телефоне Бетти. ― Тогда я звоню шефу. Надеюсь, он даст мне три дня.       И, не дожидаясь, пока Шерлок передумает, радостно бросилась в спальню, где на прикроватной тумбочке заряжался её телефон. ______________________________________ * Cluedo ― настольная игра детективного жанра. Целью является с помощью дедукции выяснить ответы на три вопроса: кто, где и чем убил доктора Блэка [в североамериканской версии ― мистера Бодди]. Используются шесть видов орудий убийства, по одному на каждого, и, соответственно, в игре шесть подозреваемых. ** Брикстон ― район в южной части Лондона, среди населения которого преобладают выходцы из стран Африки и государств Карибского бассейна. Считается одним из неблагополучных. *** Лестер ― город в центральной Англии, административный центр графства Лестершир.