А давайте заключим сделку!

      Наверное, этот путь до вокзала был самым худшим (не считая второго курса, конечно): мы добирались до Лондона на такси. Мне пришлось сидеть на заднем сиденье с Роном и Гермионой, их живностью и чемоданами. В итоге, когда мы прибыли на вокзал, я был готов убить этого жирного кота, расцарапавшего мне все руки, и мелкого, но не менее вредного Сычика (маленького совёнка, которого в этом году подарили Рону), что всю дорогу визжал мне под ухо.       Провожала нас почти вся семья Уизли. Не было только Перси и Артура (они разбирались с проблемами в Министерстве). На платформе Чарли сообщил, что увидится с нами совсем скоро. Забавно было смотреть на красное от возмущения лицо Рона: ни миссис Уизли, ни Билл, ни сам Чарли не пояснили своих намёков. А я только усмехнулся — не говорить же ему про Турнир раньше времени.       Ближе к полудню в наше купе стали заглядывать однокурсники: Невилл, Дин, Симус и другие. Расспрашивали про чемпионат, делились впечатлениями, рассказывали, как провели каникулы. Примерно через полчаса разговоров о квиддиче Гермиона достала учебник "Заклинания и Чары" четвёртого курса и отключилась от происходящего. Я даже позавидовал, что не могу позволить себе того же — Гарри Поттер ведь интересуется лишь квиддичем. Так что да, я действительно обрадовался приходу Малфоя. Естественно, он не мог не похвастаться, что знает о Турнире. Рон, конечно, так и не понял, о чём говорил слизеринец, однако до конца пути Уизли пребывал в скверном расположении духа. И, что главное, молчал, за что я пообещал себе поблагодарить Малфоя при первой же возможности.       Едва мы успели выйти на станции в Хогсмиде, как сразу попали под потоки проливного дождя. И если в каретах мы немного согрелись, то Пивз решил эту "проблему", окатив нас водой прямо в холле. Удивившись собственной глупости, я быстро прошептал согревающее заклинание и уже в сухой одежде последовал на ужин.       Большой зал, как всегда, был традиционно украшен в честь начала учебного года. Золотые кубки и тарелки стояли на четырёх столах, а тысячи свечей парили в воздухе, освещая всё вокруг и заставляя посуду блестеть. Рассевшись за столы своих факультетов, студенты оживлённо переговаривались, шутили и смеялись.       Я привычно взглянул на преподавательский стол. В этом году было больше пустых мест: МакГонагалл в холле ждёт первокурсников, которых на лодках доставит Хагрид, а профессор Защиты от Тёмных Искусств прибудет посреди речи Дамблдора. Кого же ещё нет? Ещё раз осматриваю учителей. Место профессора Флитвика, который из-за своего маленького роста был вынужден сидеть на высокой стопке подушек — рядом с профессором Стебль. Последняя беседовала с профессором Синистрой, совершенно не обращая внимания на свою съехавшую набекрень шляпу и растрепавшуюся причёску.       С другой стороны восседал профессор Снейп — самая неприятная фигура в Хогвартсе. Отвращение, которое я раньше испытывал к Снейпу, можно было сравнить разве что с той ненавистью, которую Снейп питал, а может, и сейчас питает ко мне. И эти чувства (во всяком случае, со стороны Снейпа) достигли апогея в прошлом году, когда я помог Сириусу сбежать прямо из-под длинного снейповского носа — они ведь были заклятыми врагами ещё со школьных времён. В середине, взирая на всех нас из-за очков-половинок, как всегда, сидел Дамблдор.       Всё время, пока проходило Распределение, Рон ныл о том, как он голоден, а Гермиона что-то обсуждала с Почти Безголовым Ником. Я же рассматривал Снейпа. Нашёл, чем заняться, в самом деле! Несмотря на его обычный хмурый вид, я заметил круги под глазами и редкие, тщательно маскируемые зевки. Совсем они тебя загоняли, Северус. И Волан-де-Морт, и Дамблдор. Ну, ничего, скоро у тебя будет время для отдыха.       После еды Дамби напомнил, что ходить в Запретный лес, как и колдовать в коридорах, нельзя, а Филч зачитал список запрещённых вещей, содержащий почти четыреста пунктов. И только директор сообщил об отмене традиционного межфакультетского чемпионата по квиддичу, как распахнулась дверь и в Зал стремительным шагом вошёл Грюм. Надо отдать ему должное, появление вышло довольно эффектным. Конечно, это был не Грозный Глаз Грюм, а Барти Крауч-младший, но не мне же всем им об этом рассказывать. Сами узнают, когда придёт время. По крайней мере, выглядел он так же, как и настоящий Грюм. Эта жуткая походка, покрытое шрамами лицо, тот же ужасный глаз, вращающийся во все стороны, и пронизывающий до глубины души взгляд.       В полной тишине Аластор подошёл к Дамблдору, пожал ему руку, сказал несколько слов и, ухмыльнувшись, занял своё место за преподавательским столом.        — Я хотел бы представить вам нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, — жизнерадостно начал директор. — Профессор Грюм!       По залу мгновенно поползли шепотки.        — Грюм? Грозный Глаз Грюм?       По давно сложившемуся обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Грозный Глаз остался равнодушен к такому приёму: он просто сидел и ел, запивая ужин Оборотным (которое все принимали за выпивку, виски или ром). Изредка из-под пол мантии выглядывала его деревянная нога.       А когда Дамби сообщил о Турнире, Грюм моментально был забыт. Конечно, кому нужен какой-то там препод, когда тут тако-о-ое событие?        —...наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать ещё раз.       Не иначе, Министерству захотелось от Альбуса избавиться, скинуть с поста директора, обвинив, к примеру, в смерти ученика.       Гостиная встретила теплом и уютом. В камине весело трещал огонь, а на мягкие кресла причудливо падали отблески пламени. Несмотря ни на что, здесь я всегда чувствую себя как дома. Поднявшись по винтовой лестнице, мы оказались в спальне. Уже засыпая, я услышал слова Рона:        — Ты знаешь, я тоже мог бы участвовать, — сонно пробормотал он в темноте. — Если уж Фред и Джордж придумают, как... на Турнир... а ты сам... никогда не думал?..        — Нет, — произнёс я, с улыбкой вспоминая, как в прошлый раз ответил то же самое, представляя себя чемпионом.

***

      Первые дни учёбы прошли без изменений. Разве что на уроках я больше спал, нежели делал что-то полезное. Потом произошёл случай с не-совсем-хорьком. Малфой решил в очередной раз посмеяться над Уизли и стал вслух зачитывать "Пророк", не забывая вставлять свои комментарии. А потом, когда я повернулся спиной, попытался ударить меня заклинанием. Однако, уже наученный горьким опытом, я быстро отбил заклятие обратно в Драко, тем самым сделав появление якобы-Грюма бессмысленным.        — Что тут происходит? — почти одновременно с профессором Защиты подоспела МакГонагалл со стопкой книг в руках. В общем, в этом мире слизеринец благополучно избежал участия быть превращённым в хорька.        — Ничего особенного, профессор, — начал я, на ходу решая, что именно сказать. — Мистер Малфой рассказывал нам о промахах Министерства, а потом, видимо, решил продемонстрировать, как оно должно действовать, и запустил в меня заклинанием. К счастью, я вовремя его отбил и мне не придётся обращаться к мадам Помфри для лечения ожогов...       Лицо декана ало-золотых излучало крайнюю степень удивления. Интересно, чему именно она удивилась больше: поведению Малфоя или моему красноречию?       Следующие два дня прошли мимо меня. Ночью я ходил в Запретную секцию, а потом в Выручай-комнату, где можно было спокойно прочесть книги. Изучал я Кубок Огня. И в ходе всех своих изысканий понял вот что: так как мои душа и разум старше моего тела, то я могу забросить своё имя в Кубок и, с большой вероятностью, стать одним из чемпионов.       Урока Защиты с огромным нетерпением ждали все. Я хотел по-новому взглянуть на Барти, а остальные — на "свихнувшегося Грозного Глаза", потому что, по словам близнецов, "он знал своё дело." Грюм зашёл в класс, зыркая по сторонам своим волшебным глазом, напугал ученичков до усрачки и начал с того, что стал показывать Непростительные заклятия. Невилл скривился при одном упоминании Круцио, у него ведь родители всю оставшуюся жизнь в Мунго проведут из-за последствий многократного применения Пыточного. А вот то, что якобы-Грюм решил, что какая-то Авада меня напугает, даже чуток рассмешило. Может, всё же стоило притвориться, что я "не в порядке"?       Потом была Гермиона со своим Г.А.В.Н.Э. Если кто не знает, то Г.А.В.Н.Э. — это Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Грейнджер отказывалась принимать то, что даже самим эльфам эта независимость в гробу виделась. И снова: ночи в Запретной секции, поиски чар драконологов. Они каждый день работают с этими огнедышащими рептилиями, значит, есть какая-то магия, позволяющая контролировать драконов. Не очень-то хочется терять метлу, она, знаете ли, больших денег стоит.       А недели через две Грюм объявил, что подвергнет каждого заклятию Империус — продемонстрирует его силу и проверит способность учеников к сопротивлению. Гермиона, как и ожидалось, стала возражать, мол, это же Непростительное Заклятие, но после напоминания о рабстве покраснела и молча(!) села на место.       Грозный Глаз вызывал учеников по очереди и накладывал чары. Кто-то скакал по комнате, кто-то пел, а кто-то воображал себя животным.        — Поттер, — в какой-то момент прошипел Грюм, — твоя очередь.       Я медленно вышел на середину класса. Так, что он там просил? А-а, сопротивляемость. Как скажете, профессор.        — Империо!       Когда на вас наложат Империус, вы испытаете невероятное наслаждение. Чувство, будто вы парите в небе или лежите в джакузи. А потом услышите голос, который будет приказывать. Если вы ослушаетесь, то почувствуете ужасную боль, будто разрывающую изнутри...       "Прыгай на стол..." — приказ для меня.       Ничего не происходит, я всё так же стою на месте. Он приказывает снова: "Прыгай... Прыгай на стол..."       "НЕТ!"       Через какое-то время Грюм снимает заклятие.        — Все посмотрите на Поттера! Он устоял. Молодец, Гарри! Не так-то легко будет сделать из тебя раба.       На следующий день в холле замка появилось объявление о том, что ученики из других школ появятся через неделю, тридцатого октября. Естественно, всё время до их приезда замок гудел, велась генеральная уборка, а ученики обсуждали, на чём же прибудут наши дорогие гости. Всё это безумно раздражало, и я спасался, скрываясь в Выручай-комнате с книгами из Запретной секции.       Наконец, наступил день Икс. В шесть часов всех выгнали на улицу встречать гостей. Хорошо хоть, что я вспомнил о погоде и догадался надеть тёплую мантию и захватить с собой шарф. В отличие от того же Рона, который стоял рядом, стуча зубами от холода.       Первой прибыла эта громадная женщина и с порога заявила, что её лошади пьют только виски (ишь, привередливые какие!), а ждать Каркарова на улице она не будет, ибо холодно. Потом заявился и сам вышеупомянутый: вынырнул из озера на огромном корабле. Помимо них, в качестве организаторов Турнира в школу прибыли Барти Крауч-старший и Людо Бэгмен.       После ужина Дамблдор рассказал, что выбирать чемпионов будет Кубок Огня и имена счастливчиков мы узнаем только завтра.

***

      Как и ожидалось, на следующее утро в холле собралась целая толпа. Кто-то ел тосты, кто-то что-то читал (Гермиона), кто-то болтал, но абсолютно все каждые минут пять, если не чаще, переводили взгляд на Кубок Огня. Весь день ученики были как на иголках: нервничали, преисполненные желанием поскорее узнать, кто же будет чемпионом. Интересные какие, ей-Богу. По большому счёту — им-то какая разница? И как назло те несколько часов, что оставались до церемонии, тянулись неимоверно долго. Наконец, наступил вечер. Почти никто не ел, все ждали.        — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё немного времени. Когда имена чемпионов станут известны, я попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, — он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат указания по первому туру состязаний.       Пламя вдруг покраснело, и из Кубка вылетел кусок пергамента.        — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       Потом ещё один.        — Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!       И ещё.        — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Зал рассыпался в аплодисментах. Особенно старательно хлопал стол пуффендуйцев.        — Превосходно! Теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на каждого из вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы...       Дамблдор вдруг осёкся. Высоко взметнулись пламя в Кубке и выбросило последний пергамент.        — Гарри Поттер, — каким-то упавшим голосом прочёл директор.