As Dark Longs For Day/Пока тьма стремится к свету

Эрик проснулся через несколько часов после рассвета – гораздо позже его обычного времени подъема. Разочаровавшись при виде яркого света, заливающего его небольшой лагерь, он откинул в сторону одеяло, выругался и отправился за своей одеждой. Но замер, когда заметил, как аккуратно все было сложено, и как сама стопка одежды лежала на высоком камне, чтобы не запачкать ее землей. Поверх стопки лежало несколько редких цветов; это были небольшие луговые цветочки, местные жители называли их «ясноглазками». Кончиком пальца он коснулся граней крошечных лепестков, таких мягких по сравнению с его грубой от мозолей кожей. На мгновение он вспомнил, как точно так же касался длинных ресниц, тенью лежавших на бледной щеке. Лес был тихим, и он затаил дыхание. Далеко в небе он услышал клич ястреба, а когда поднял голову, то увидел, как тот выписывает в небе круги, темные крылья были подобны лезвиям в облаках. Он отложил цветы в сторону и начал одеваться. Эрик проверил седельную сумку у своего коня и обнаружил, что у него все еще остались овсяные печенья и яблоки. Он не стал есть; его желудок был полон. Последней его едой была куропатка или кролик? Неважно. Он мог сохранить имевшуюся провизию на потом, в идеале на сегодняшнюю ночь, когда она могла понадобиться гораздо больше. Большая часть мужчин назвали своих скакунов в честь великих воинов древности или персонажей Библии. Коня Эрика звали Черный Дрозд. Иногда люди втихую смеялись, когда слышали эту детскую кличку, хотя уместную, потому что была дана из-за черной сверкающей шкуры его коня. (Однако, они всегда делали это за его спиной; не нужно было длинного знакомства, чтобы понять, что насмешки над этим человеком в лицо ни к чему хорошему не приведут). Но затем они понимали, что он был сокольничьим, из тех, что были очень привязаны к своим крылатым охотникам и больше не думали о странной кличке лошади. На данный момент Эрик понимал, что он был близок к тому, чтобы оказаться на территории, где его могли помнить. Сколько времени пройдет, прежде чем его узнают? Два дня, может три. Его передернуло от мысли об опасности, к которой они приближались – хотя боялся он вовсе не за себя. Набросив плащ на плечи, Эрик залез в седло. Он поднял руку, на которой теперь всегда носил перчатку из толстой кожи, гадая, прилетит ли ястреб к нему. Иногда он прилетал, иногда предпочитал парить среди ветров наверху. Но сегодня ястреб спустился мгновенно. Рука Эрика приняла на себя вес, когти сверкнули на перчатке. Свободной рукой Эрик один раз погладил ястреба по голове. Важно было показать привязанность, усилить связь, потому что воспоминания меркли, попадая в простую паутину разума животного. Ястреб взъерошил перья, переступил с ноги на ногу и медленно моргнул – довольно или же Эрику просто показалось. Эрик пересадил птицу на плечо и пустился в путь. К полудню он оказался на задворках маленькой деревни, которую он едва помнил; это было место, где путники могли пообедать и напоить своих лошадей. Эрик решил, что визит стоил риска быть узнанным. Когда он увидел небольшую группу стражей епископа на постоялом дворе, то натянул на голову капюшон и понадеялся, что они будут проявлять больше интереса к своему элю, чем к случайным путникам; и его надежда была вознаграждена. У него было достаточно монет, чтобы заплатить за рыбную похлебку. Если бы только был способ получить больше и сделать так, чтобы она осталась горячей до ночи! Но там был еще хороший сыр, и он купил ломоть, чтобы спрятать его в седельную сумку в качестве сюрприза. Когда он выпил кубок сидра и закончил со своей похлебкой, уши Эрика услышали чей-то возглас: «А теперь празднуем!» Глупо было думать, что это как-то могло касаться его: это сказал даже не один из стражников. Это была юная девушка с золотистыми волосами, блестящей волной рассыпанными по её плечам. Она была одета в зеленое крестьянское платье, которое плохо на ней сидело, обтягивая её округлые грудь и бедра так, что они привлекли гораздо больше внимания стражников, чем её крик. Но что поразило всех тех, кто наблюдал за ней, у её пояса была прикреплена сумка с монетами, в которой гремело золото. – По кружке эля каждому! – продолжила девушка. – И виски для любого, кто выпьет за здоровье единственного, кто когда-либо сбежал из подземелий в крепости епископа! Эрик снова навострил уши, в этот раз по иной причине. Один из стражников – Питер из Халборо, вспомнил Эрик, тупой, как бык, но почти такого же размера – насмехался над девушкой: – Ни один муж не сбегал из крепости епископа. – Ни один муж – но одна женщина смогла, и ты сейчас смотришь на неё! – девушка отвесила ему поклон. Питер из Халборо встал и вынул оружие, как и остальные стражники. Из-за накидок и плащей девушка не узнала их до этого, но теперь она поняла, кто перед ней, и её симпатичное личико побледнело. Эрик медленно провел последним кусочком хлеба по внутренней стороне тарелки, чтобы собрать последние капли похлебки. Затем он аккуратно убрал сыр в сумку и положил руку на эфес своего меча. – Значит, ты – воровка, – сказал Питер из Халборо, – Та, которую зовут Рейвен. Епископ хочет заполучить тебя обратно, девочка – или только твою голову. Она взобралась на стол, затем на крышу, шустрая до невозможности – но солома под её ногами была непрочной, и через секунду она искала, за что уцепиться, но ничего не нашла. Когда она соскользнула вниз, стражи рассмеялись и начали тыкать мечами в её пятки. Они хотели поиграть с ней, прежде чем убить. Эрик подумал, что вмешался бы, даже если бы здесь не было для него никакой выгоды. Он быстро встал и вытащил оружие. Звук меча, доставаемого из ножен, заставил их обернуться; вид его лица принудил их прикусить языки. – Когда-то я был капитаном вашей гвардии, – сказал Эрик. – Если у вас еще осталась хоть какая-то верность мне, то я прошу вас отступить в сторону и оставить девушку в покое. – Ты не заслуживаешь верности, – прорычал Питер из Халборо. – Ты проклят демоном! Значит, проблема будет решена мечом. Бой был коротким. Эти люди не были лучшими воинами гвардии, когда Эрик покинул их, и их нового капитана явно не заботили тренировки. Эрик споткнулся только один раз, когда его меч резал и колол – когда удар Питера пришелся в область низа живота, и он отступил назад – но в этот мгновение ястреб атаковал сверху, направив когти на лицо Питера, царапая его до крови. Через секунду Эрик обагрил этой кровью свой меч. Один из самых юных стражников сбежал. Эрик подумал преследовать его, но решил не беспокоиться. Слух о его прибытии все равно дойдет до епископа раньше. Известие могло прийти к нему как от бедного паренька, так и от любого другого человека. Но, к его удивлению, тот стражник не был единственным, кто убежал: девчонка, ради спасения которой он рисковал жизнью, теперь бегом мчалась по полям, не сказав в ответ ни слова благодарности и не оглядываясь назад. Эрик пришпорил Черного Дрозда и помчался галопом; тяжелые подковы гремели по земле, пока он приближался к ней. Ястреб даже вошел в пике над головой девушки, заставив её вскрикнуть и на мгновение остановиться, как раз в тот момент, когда Эрик подъехал к ней сзади и, подхватив, усадил в седло рядом с собой. За что получил удар в лицо. Черный Дрозд встал на дыбы, и Эрику пришлось применить усилия, чтобы снова начать контролировать лошадь, пока девчонка цеплялась за него. Через секунду конь был спокоен, она пыталась высвободиться, но Эрик схватил её за шиворот, словно он был кошкой, которая взяла своего котенка за загривок. – Что ты делаешь? – спросил он. – Разве ты не видела, что я тебе помог? – Спасибо большое, очень признательна, а теперь я пойду, – она попыталась отстраниться, но это было бесполезно. – Успокойся, прежде чем спугнешь моего коня и убьешь нас обоих. Это успокоило девчонку, по крайней мере на какое-то время. Она обернулась и впервые как следует взглянула на него; её взгляд смягчился, и он вспомнил, что когда-то его считали привлекательным мужчиной. – Сэр, почему вы спасли меня? – Для начала – чтобы досадить епископу. Она улыбнулась. – Тогда мы точно станем друзьями. Эрик подумал, что эта, несмотря на его характер, может все-таки ему понравиться. – Для этого, а так же, чтобы ты послужила моим собственным целям. Её улыбка стала жестче, но не исчезла. – Чтобы вы знали, сэр, я – честная девушка. – Я не имел в виду… – Вы даете деньги вперед, и не бойтесь, я не сбегу. Он моргнул. – Не этой цели, девчонка. – Тогда вы необычный мужчина. – Так и есть. Как тебя зовут? – Рейвен, – сказала она, и хотя он подумал, что она соврала, но той ложью, которая была уже на пути к тому, чтобы стать правдой. – Я окружен птицами, – ответил он. – Ты – Рейвен, этого коня зовут Черный Дрозд, и, я думаю, ты уже видела моего ястреба. Меня зовут Эрик, и я веду эту стаю к крепости епископа. Улыбка на лице Рейвен в конце концов померкла. – Обратно к крепости? – Ты сама сказала: ты единственная, кто когда-либо смог сбежать. Значит, ты сможешь рассказать мне, как проникнуть внутрь. – О, нет… – О, да. Ты обязана мне жизнью, Рейвен. Разве это для тебя ничего не значит? – Не так много, как моя собственная жизнь, а знаешь ли ты, что именно её мне будет стоить возвращение к крепости? – Ты заплатишь столько же, если я верну тебя обратно в деревню в украденном платье с украденным кошельком на поясе. – Я рискну. – Нет, ты не рискнешь, – свободной рукой он обхватил её за пояс и резко притянул её к себе. – У меня и епископа есть одно незаконченное дело. Ты проведешь меня в крепость и выведешь из неё. И если придется, я потащу тебя туда, несмотря на крики и попытки отбиться. Ты меня поняла? Она отбросила волосы в сторону. – Не нужно быть таким злобным. Тебе никто никогда не говорил о том, что обаяние способно совершать чудеса?.. Нет. Должно быть, не говорили, а то бы ты время от времени пробовал их. Но ладно. У меня обаяния хватит на нас двоих. Ястреб сел на плечо Эрика и склонил голову на бок, рассматривая её. И хотя Эрик знал, что это было всего лишь животное любопытство, он не мог не подумать о том, что птица тоже разрывалась между досадой и смехом.