Pov Гелий:
Пройдя мимо реки и поляны с корнями Спаары, выглядывающими из-под земли, я уже терялся в загадках о том, где же пропал мой сын. В который раз приложившись носом к тряпице, я, наконец, понял, что это был за настой. Сорвавшись с места, я чуть не врезался в непоколебимого Алекса. Подбежав к обрыву и увидев среди дурман-травы Рубена, лежащего без сознания около некоего цветка, я, прижав тряпицу ко рту и носу, попросил Александра остаться наверху, тот, кивнув, остался стоять на месте. Наблюдая за тем, как я медленно спускаюсь к сыну. Пройдя сквозь полянку из Датура, я поднял сына, минутой ранее сорвав тот самый цветок, у которого он лежал, и положив его внутрь кожаной сумки. Обратившись нагом, я, как мог, высоко поднял Рубена, передавая его Александру, затем сам поднялся наверх, царапая хвост об острые камни. — Вот вечно этому ребенку дома не сидится, — вздохнул я, обнимая Алекса. — Домой? — Домой.Pov Рубен:
Просыпаться от того, что твои легкие сдавило спазмом так, что ты не то что прокашляться, вздохнуть не можешь — сомнительное удовольствие. Попытавшись успокоить дыхание, я добился лишь того, что воздуха в легких совсем не осталось. Прогнувшись от резкого давления на грудь, выбившего весь воздух из легких, я с трудом, но начал дышать. Попытавшись открыть глаза, я лишь порадовался тому, что я дома, и что в комнате царит полумрак. Секундой позже мой взгляд натолкнулся на загорелое лицо Александра, все покрытое шрамами, и на его добрые глаза. Нахмурившись, я перевел взгляд в бок, видя взлохмаченного Тера, чьи иссиня-черные волосы были завязаны в низкий хвост, а на лице появилась щетина. Первая попытка сказать хоть что-нибудь провалилась, даже не начавшись. Разойдясь в болезненном приступе кашля, я перевернулся на бок, сплевывая кровь из прокушенной щеки. — Ч-что прои… зош-ш… ло? — Ты отправился в лес двое суток назад и не вернулся. Отец и Александр нашли тебя в поле Датура и принесли домой. А сейчас честно, ты пошел туда без нейтрализатора или просто потерял его? — Потерял. А та травка, ну, около которой я упал… Стоп. Двое суток? — Так точно. А ту травку отец сорвал и уложил в одну из твоих склянок. Облегченно выдохнув я прикрыл глаза и, наконец, спокойно заснул.***
Утро встретило меня запахом рисовых пирожков с грибами и сыром и я, подначиваемый им, оделся и вышел на кухню, садясь рядом с братом. — И даже ничего не скажешь? — отец недобро посмотрел на меня, но за его напускной злобой я смог рассмотреть надежду на то, что со мной все в порядке. Я даже почувствовал сканирующие чары отца. — Доброе утро, пап, Александр, брат, — я скосил взгляд за брата, — Ириней. Извините меня за невнимательность, впредь буду осторожнее. Так сойдет? — Вполне, остряк. Ешь давай. Добрые тридцать минут были заняты поеданием, что удивительно, еды, сопровождаемые тихим чавканьем и шуршанием салфеток. Запив пирожки и эдакий бутерброд с малиновым вареньем — опять же привезенным с земли — и анисом оттуда же, я откинулся на спинку стула, испытующе посмотрев на брата. Он же, со вздохом отставив кружку с настоем Камиллы*, принялся рассказывать. — День назад нам пришло письмо от оборотней, они собираются навестить нас и задержаться неподалеку примерно на месяц для составления торговых договоров. На этом все. — Ммм, — глубоко выдал я, задумавшись. Хотелось бы мне найти себе друга среди оборотней, мне бы это очень помогло в поисках необходимых травок, да и собеседники, они, должно быть, интересные, путешествуют ведь. Встав из-за стола, я снова прошел в свою комнату, начав собирать нужные вещи. Быстро подточив ножичек в заколке, я надел кожаные брюки, непромокаемую кофту с капюшоном и плотные сапоги до колена, поместив в левый три маленьких дротика с сонным настоем на конце. Закинув кожаную сумку на плечо и приладив крошечный арбалет на запястье, я тихо вышел из дома черным выходом. Заскочив в постройку со всякой утварью для охоты, я стащил непромокаемый плащ и небольшую сеть. Выйдя за пределы деревни, я снял сапоги и брюки, сложив их в сумку, и отрастил хвост. Охота началась.