Записки контрабандиста. Возвращение.

Сквозь рваные тучи пробивался тусклый свет двух лун, зависших в небе Ввандерфелла. Он разливался по листьям папоротников и широким кронам низких болотных деревьев, смешиваясь с голубоватым свечением цветков коды и болотных грибов. Разведенный в небольшой яме костер не был заметен со стороны, его всполохи скрывались от лишних взглядов за густым кустарником. Худощавая фигура, поежившись от прохлады, подкинула еще пару палок в огонь. Где-то за стеной света стрекотали ночные насекомые. Вдали, пытаясь привлечь самку, заревел кагути. Иногда в прорезях облаков мелькали крылатые силуэты скальных наездников, и тогда над ночной тишиной раздавались их крики. Путник у костра боролся со сном, но испытания предыдущего дня вычерпали его до конца, и он, незаметно для себя, заснул. Сны приходили неприятные, пропитанные кровью, страхом и живой сталью. Тучи пепла носились в воздухе, словно на вершине Красной горы. Мертвые солдаты без устали, как на охоте, загоняли беглеца. Костлявые руки поднимались из омутов и трясин, норовя поймать за лодыжку. Ватные ноги не сгибались и дыхание преследователей раздавалось у самого уха. Чьи-то пальцы хватались за плечи и спину, срывая одежду и кожу. Один раз на пути появился Дакс, плывущий на лодке вдоль тропы. В его горле зияла дыра, через которую текла кровь. На корме лодки сидел Гра`Зкулл, прижимая к окровавленной груди небольшой ящик, из щелей которого сыпался пепел. С каждым шагом тропа становилась уже, буря сильнее, раны глубже. Когда сил не стало, тело просто упало в цепкие и жадные объятия костлявых рук, мгновенно разорвавших беглеца на части. Проснувшись,и посмотрев на остывшее кострище, Ульвес зябко поежился и прислушался. Болото продолжало жить своей нормальной жизнью без пепельных бурь и воскресших мертвецов, не обращая внимания на данмера. Эльф же не мог не обращать внимания на сырость, ночной холод и отсутствие еды. К тому же ничего не гарантировало, что вчерашняя погоня завершена. Нужно было двигаться дальше, на север. Словно помятое, затекшее тело неохотно слушалось, мышцы болели, а голова шла кругом. Лишь небо, становясь из черного серым, приносило единственную хорошую новость о приближающемся рассвете.