Save Me

Тик-так. Наручные часы показывают точное время, а именно 12 часов 30 минут. Для меня, как для перфекциониста, сейчас идеальный момент для начала рассказа. — Здравствуйте, — говорю я своему отражению. — Я Джекоб Гровери. И я жертва насилия, — парень в зеркале ухмыляется. Идиот, как можно начать свою жизненную историю с такого? Прядь русых волос падает на нос, отчего приходится её смахнуть. — Итак, мне двадцать один год, а я до сих пор одинок. Что же является причиной этого? Возможно, мои фобии, которые развились ещё в детстве. Я всегда был изгоем и ботаником, над которым все просто издевались. Я привык к такому обращению со стороны общества, — поправляю очки прямоугольной формы: они сползли практически на кончик носа. — Я младший ребёнок в семье из четырёх братьев. Естественно, все три моих старших братика на мне отыгрывались, чего им не давали сделать в школе. Сейчас я хоть и живу отдельно от них, отношение ко мне не сильно изменилось. Им всё равно, что я студент одного из лучших колледжей в городе. Для них я просто игрушка, — руки опускаются на стол, пальцы сложены замком. — Вот так и протекает моя жизнь — беспечно и унизительно. А всё потому, что я Джекоб Гровери. Парень в зеркале смотрел на меня удивлённым, насмешливым взглядом. Он преследует меня везде. Каждую ночь я вижу его, каждое утро он первый встречает меня, каждый день я удивляюсь, что он пропал, а каждый вечер этот парень возвращается снова. — Ах, да, — решил продолжить я. — Жертва насилия. Когда мне было лет десять, на меня напал местный психопат, изнасиловав в подворотне. Не лучшее воспоминание из детства, но оно всегда в моей голове. И останется там навечно, — в злых светло-медовых глазах сидящего напротив я увидел огонёк, — пока я не встречу того человека, что мне нужен. Вздох. Глубокий вдох. Воздух прохладный, от этого начинает покалывать в груди. Полное успокоение. Закрываю глаза, представляю что-то счастливое. Конечно, у меня плохо получается. К примеру, воспоминание из детства — я ловлю рыб в реке недалеко от нашего загородного дома на самодельную удочку. Вроде, всё хорошо, но в следующую секунду ко мне подлетает парень старше меня и сталкивает в воду. Брат начинает смеяться, а я-то плавать не умел на тот момент. Я захлёбываюсь, пытаюсь выбраться на поверхность воды. Но я всего лишь маленькое беспомощное создание. В этот момент высокий мускулистый парень замечает меня и, отталкивая младшего брата, прыгает прямо в воду. Жаку было тогда пятнадцать, и он — единственный мой брат, чьё имя я называю, потому что он, по крайней мере, всегда спасал меня и издевался меньше прочих. В нём всё было лучше, чем в остальных, даже волосы, рыжие беспорядочные волосы. Вот и всё воспоминание. Я снова открываю глаза и сглатываю слюну. — Я Джекоб Гровери и я должен перебороть свои страхи. Раз и навсегда, — парень в зеркале встаёт и направляется к двери. Аплодисменты. Комната обустроена так, будто здесь должны пытать. Но нет, это всего лишь моя спальня. Я сижу за компьютером и читаю всякий бред, который попадается на глаза. Они, кстати, очень устали, из-за чего я постоянно снимаю очки и протираю два радара. И вот я натыкаюсь на фотографии полуголых парней и чувствую, как у меня медленно встаёт. Поддаваясь желанию, продолжаю буквально впиваться в картинки глазами, левой рукой расстёгивая ширинку на джинсах и отодвигая трусы. Такой стояк у меня и по утрам не всегда бывает. Хватаю его в руку и начинаю делать понятные и простые движения вверх и вниз. Что-то новое появляется ниже живота, новые ощущения. И они длятся минут десять, после чего я понимаю, что просто кончил на себя и на пол. Убираю своё хозяйство за два слоя одежды и иду в ванную, минуя родителей. Там, в зеркале, я снова вижу того ухмыляющегося парня. Он поглядывает на мои руки, затем на штаны, где буря ещё не успокоилась. — Поздравляю, Джекоба Гровери возбуждают парни. Причем сильно возбуждают. Умыв руки, я убираю в комнате. Всё-таки здесь так темно, что даже страшно станет тому, кто входит сюда впервые. Таков и был замысел дизайна. Меня и самого иногда передёргивает от этого с утречка: черепа, петли, цепи и всё тому подобное. Это лучший стиль, который мог бы быть в моих собственных двадцати квадратных метрах. Смешок.