***
— Кот! — Пал Палыч позвал учёного. Зверь тут же выглянул из дупла. — Пал Палыч? Что случилось? — Иван сказал позвать. — объяснил Пал, уже изрядно замёрзнув. Он уже начал жалеть, что отдал головной убор — его чёрные, как смоль волосы были покрыты снегом. Пусть снежинки и таяли быстро, но на их место прилетали всё новые и новые. Ветер растрепал идеально зачёсанные назад локоны и Пал теперь походил не первого министра и советника царя, а на какого-то пастуха. Дождавшись учёного друга, который был тепло одет на зависть Палычу, он отправился во дворец.***
Пал Палыч еле успел привести себя в порядок, и, входя в комнату, он одевал свой неизменный любимый цилиндр. В дни, когда Иван и Василиса, а так же Волк и Кот отлучались из царства по неотложным делам, на его нешироких полях покоился символ царской власти — корона. — О, Пал, мы только тебя и ждём. — поприветствовал элегантно одетого министра Серый. — Тебе кофе или чай? — поинтересовался он. — Кофе, если можно. — молодой человек сел за круглый стол между Волком и Учёным Котом, напротив царя. Привычку решать важные вопросы за чашкой чего-либо и куском пирога он тоже не понимал. Привыкнув делать всё быстро и точно, Пал не мог терпеть эти рассусоливания, но приходилось. Итак, сидя за столом и помешивая остывающий напиток ложечкой, Пал смотрел в никуда. Ему было скучно? Возможно. Ожидая, пока так называемый государственный совет дойдёт до его предложений, которые, как обычно, высказывались в самом конце, министр попивал кофе, отречённо смотря на собравшихся. Он не любил, когда ему кто-то делает кофе. Волк быстро кладёт его в чашку и заливает кипятком, так что вкус получается не очень. Кот же обязательно растянет процесс приготовления отнюдь не интересными фактами об этих зёрнах или рассказом об истории появления напитка. Пал же любил кофе не как бодрящее средство, а просто за вкус, за цвет, за другие качества. Кофе был такой же его страстью, как и гитара. Вечерами во дворце можно услышать тихие гитарные романсы. Палаты и залы наполняются эхом одиноких, печальных мотивов, пустующие помещения вторят голосу певца, столь же одинокого. — Пал? Па-ал? Палыч! — прервал раздумия советника голос Ивана. — А, что? — будто из транса вышел Пал. - Ах, да… Ваше Величество, я бы хотел предложить идею модернизации уборки снега. Как вы знаете, работы сейчас продвигаются не очень продуктивно из-за непрекращающихся осадков. Человек просто не может справиться с таким количеством снега, поэтому я хочу предложить использовать самоходные печи для этих нужд. У нас в гаражах как раз есть штук с десяток их. Представьте, что спереди у такой печи большая лопата, вогнутый внутрь щит, и при движении транспорта он сгребает весь снег в одну кучу. Таким образом наши улицы скоро будут чисты. — Думаешь, получится? Ну если ты уверен, то подготовь указы и все там документы… — Хорошо, Ваше Величество… — Итак, объявляю Госсовет официально законченным. Пал сидел в своей комнате дворца, рисуя на бумаге приблизительные эскизы снегоочистительных приборов. Вздохнув, молодой человек посмотрел в окно — за окном опять метель, маленький снегирь жмётся к стеклу, в надежде согреться. Встав и подойдя к окну, министр открыл его и взял в руки снегиря, согревая. Поморщившись от ворвавшегося в и без того холодное помещение порыва ветра, Пал закрыл окно и вернулся на прежнее место, обогревая малую пташку. Чувствуя, как бьётся маленькое трепещущее сердечко, он улыбнулся. Опустив снегиря на рабочий стол, он стал дорабатывать проекты. Ещё бы составить предложение о введении центрального отопления дворца, ибо печное уже себя изжило. Уже стемнело давно за окном, когда советник закончил дела. Птенец дремал на карнизе. Усмехнувшись, Пал заметил вслух: — Умно, снегирь, ведь тёплый воздух, как известно, легче холодного и поднимается вверх, хотя ты вряд ли знаешь физику… — и вдруг Пал Палыча озарило — Точно! Если поместить батарею под окном, холодный воздух с улицы будет опускаться, а после, нагреваясь, подниматься, отапливая помещение! - и, быстро дописав это в бумагах, стал готовиться ко сну. Но перед сном он любил играть на гитаре. Может, какие-то русские традиции были ему неприятны и необычны, но русские романсы — это что-то. Попробовав струны, Пал затянул один из любимых — «Ночь светла, над рекой тихо светит луна… ».