Не рождайся на грешной земле

      Вам кто-нибудь рассказывал такую историю, которая заставила бы вас задуматься? Которая пробралась бы в самые потаённые уголки вашей души, заставляя ощутить где-то внутри беспричинную тоску? Которая бы запомнилась навсегда и вспоминалась в самые неприятные моменты жизни, побуждая забыть своё отчаяние... Что ж, если вам действительно посчастливилось встретить такого человека и открыть двери в своё сердце такой вот истории, вам несказанно повезло, и я с самой жгучей завистью, улыбаясь, смотрю в вашу сторону... Ведь кем лучше быть в таком случае? Рассказчиком или слушателем? Это уже зависит от самой истории, а точнее, от её содержания... Может быть, это захватывающая сказка о бессмертной любви, которая продолжала жить даже после того, как погибли те, кто всю жизнь пронес её в своём сердце...Тогда вы с радостью примите роль рассказчика, повествуя о себе или о ком-то из своих близких. Но когда история печальна настолько, что заставляет слёзы бежать по лицу, заставляет ужаснуться несправедливости, которая так неожиданно появилась в жизни дорогого вам человека... Да, именно тогда так не хочется выступать в роли рассказчика.       Большая соленая капля упала на новую бумагу, которой суждено было быть письмом, оставляя за собой мокрый след. За маленьким столиком сидел высокий пожилой человек в совсем новеньком, идеально выглаженном, выходном костюме. Руки предательски дрожали и ни в какую не желали держать ручку, поэтому то самое письмо человек дописывал из последних сил. Ему не хотелось ничего писать, не хотелось объясняться, рассказывать ту самую слезливую историю, которую и так знает весь город. Язык устал рассказывать и что-то объяснять слишком любопытным людям, которые так любят совать в чужие дела свои носы. Ему не хотелось ничего писать. Единственное, чего он хотел — взорваться. Перестать сдерживать этот страх, этот гнев на самого себя, это раздражение. Хотелось разорвать все идеально чистые листочки, что кучей лежали на столе, в клочья, перевернуть тот самый столик, за которым невозможно было усидеть, в конце концов разгромить весь большой и холодный дом, который так неожиданно стал чужим для самого же хозяина. Удивительно, но вместо того, чтобы дать своим эмоциям выход, как он и поступал на протяжении всей недели, старик лишь смахнул очередную слезу и продолжил писать своё ненавистное письмо... Перед этим человеком он должен был объясниться.