Не рождайся на грешной земле

      Внезапный глухой стук в деревянную дверь заставил ее вздрогнуть. Неприятное ощущение какой-то необузданной скрытой паники снова на какое-то ничтожное мгновение накрыло ее с головой, и девушка резко разворачивается лицом к той самой двери. Амабелли словно в этот момент неожиданно перестала дышать и только лишь смотрит на эту желтую мерцающую дверную ручку, что медленно поворачивается, открывая кому-то дверь. ……..С жутким протяжным скрипом дверь резко открывается нараспашку, и от какого-то непередаваемого ужаса Белли сморщилась и закрыла свои бездонные глаза. Словно боялась увидеть на пороге этого проклятого дома нечто пугающее…       -Белли !- позвал ее знакомый добродушный голос- Я могу войти? Весь глупый страх тут же испарился, как только в комнате прозвенел знакомый старческий голос, и Белли тут же облегченно выдохнула, поднимая глаза на своего утреннего гостя. Не получив приглашения зайти в чужие девичьи покои, Стенли все же переступил порог комнаты своей старшей племянницы. Какой-то потерянный и грустный он смотрел на девушку своими поблекшими от сдерживаемых слез зелеными глазами. Да, после похорон собственного брата дядя, кажется, стал еще более грустным. Кажется, за один день он постарел еще больше, стал еще молчаливее чем обычно, постоянно пребывая в призрачном мире своих размышлений и практически ни с кем не общаясь. Из-за широкой спины дяди вышел долговязый тощий лакей в своем черном блестящем смокинге. Повернувшись к Амабелли, он покорно опустил перед ней свою кучерявую голову словно в ожидании каких-либо приказов.       -Вы можете забрать чемодан,- вежливо и тактично ответила Амабелли, рукой показывая на свой крохотный чемоданчик. Не желая долго ждать, прислужник схватил чемодан и тут же удалился из комнаты девушки, провожаемый удивленным взглядом Стенли. Дядя слегка нахмурил брови и взглянул на свою маленькую племянницу, что продолжала, глядя на него, снисходительно улыбаться.       -Всего один чемодан? -протянул Стенли, не переставая смотреть на Белли в упор. Ярким ностальгическим воспоминанием перед его глазами пролетел тот самый день, когда Ламаник и Амабелли впервые ступили на порог этого мрачного поместья. Ясно он помнил этого молчаливого и хмурого мальчишку, что несмотря на свои такие юные годы вечно морщился, словно старый дед. Ясно он помнил ту маленькую румяную девочку, что так заливисто смеялась над каждой его шуткой, которые, увы, не все были смешными. Он ясно помнил, какой она была. Ее блестящие, нет, просто, мерцающие глаза, ее детские наивные мысли, яркие наряды и нескончаемый багаж из громадных чемоданов. И сейчас, глядя на свою племянницу, он все больше не узнавал в ней ту маленькую крошку, которая так любит приторно сладкий парфюм. И почему-то от того, что теперь на смену трем ярким чемоданам девушка собрала лишь один, Стенли стало еще более грустно.       -Да,- ответила Белли, переводив свой взгляд с дяди на окно- У меня не так много вещей. На самом деле у нее было очень много вещей. И бесконечное количество пестрых разноцветных платьев с атласными переливающимися лентами, и блестящие высокие туфли из плюшевого и шелкового вельвета, и мягкие перчатки, короткие и длинные и много других бесполезных аксессуаров. За это короткое время Стенфорд подарил ей много интересных вещичек, пытался таким образом отвлечь ее от мрачных тяжелых мыслей, только это совсем ей не помогло. И этим серым утром , когда девушка открыла шкаф для того, чтобы собрать свои вещи, она поняла, что от всей этой яркой одежды у нее самой же рябит в глазах. Кое-что она отправила в мусор, еще большую часть оставила прямо в том же шкафу и совсем крохотную часть уложила в свой самый маленький чемодан. Но сказать об этом Стенли ей будто было стыдно. Точно она стыдилась того, что ее собственный вкус так внезапно изменился.       -Куда вы поедете, Белли?- задавал свои вопросы Стенли, не спеша уйти.       -К тете Маргарэт.- ответила она спокойным голосом- Она держит салон в Сан - Франциско, наверняка ей понадобится моя помощь.       -Ты уверена, что она нуждается в твоей помощи?- спросил он таким тоном, точно совсем не хотел, чтобы дети уезжали так далеко.       -Тетя уже давно нас зовет,- ответила Амабелли ничуть не смутившись, -А в следующем году я, может быть, поступлю в университет. Девушка не знала, зачем рассказала дяде про университет. Наверное, она просто хотела показать Стенли, что совсем не собирается сидеть на чьей-то очередной шее и планирует зарабатывать деньги сама, словно боялась упреков с его стороны. В комнате зазвенела тишина. Отчаянное желание заговорить об умершем Стенфорде все сильнее разгоралось в душе старика. Так сильно он жаждал знать, что происходит на сердце у девушки, что стала свидетельницей быстрой кончины собственного отца, и Амабелли знала это. Она видела, как смущенно Стенли сжался и смотрел в пол, искал нужные слова, напряженно думал, как начать этот разговор на такую щекотливую тему. Словно боялся сделать больно маленькому ребенку, напомнить ей о чем-то страшном, от чего вновь закровоточат старые раны, но Белли не хотела говорить об этом.Смутные чувства по отношению к Стенфорду захватили ее бессмертную свободную душу. Ее сердце бесспорно прониклось скулящей жалостью к человеку, что все же, несмотря ни на что, произвел ее на свет. Но в то же время непреодолимая злость на собственного уже умершего отца, которого давно уже нужно было простить не давала ей покоя . Навязчивая мысль, что именно Стенфорд-причина всех несчастий, которые обрушились на многих ее близких, словно не давала отпустить из сердца злобу на неудавшегося родителя. Ущерб здоровью Ламаника, жестокая депрессия Сары, боль преданного Стенли, что, кажется, до сих пор не может принять его кончину. И всю эту гамму мрачных адских ощущений, разрывающих на куски все они прочувствовали по вине старшего Пайнса. Ее сердце сжималось еще сильнее, когда она думала о том, что было бы, если отец не делал всех тех ошибок. Какой бы большой и дружной была ее семья. Билл не стал бы злым демоном, ее настоящая мать, которую она совсем не помнит осталась бы жива, и не было бы тех страданий и мучений, которые пришлось пережить всей разделенной семье. Амабелли понимала тоску Стенли, но в то же время не могла найти в себе сил заговорить о собственном отце. Ей скорее хотелось уехать и навсегда забыть о том, что такой человек и вовсе существовал на свете…       -Сара не звонила?- спросила девушка, желая хоть как-то разрядить обстановку.       -Нет,- моментально ответил Стенли,- А она должна была позвонить?       -Да, она обещала дать знать о себе, как только прибудет на место- прошептала Белли, понимая, что говорит неправду,- И что-то подсказывает мне, что она вернулась в Нью-Йорк. Нет, Сара не давала никаких глупых обещаний, что даст о себе знать. Она не знала, куда ехать, не знала, что теперь делать, но она знала одно- что ни при каких обстоятельствах не останется в этом проклятом городе. Те черные дни, когда в гостиной поместья Пайнсов стоял пустой гроб, украшенный россыпью ярких цветов, Амабелли проводила рядом с Сарой, в ее чистеньком дорогом гостиничном номере. Для Белли было настоящей дикостью закапывать под грязную землю абсолютно пустой гроб, чтобы сделать для Стенфорда могилу. Стенли долго не мог смириться с тем, что больше никогда не сможет увидеть брата и поэтому ему безумно хотелось, чтобы у умершего Стенфорда было хотя бы какое-то "пристанище" , необычное место, что связывало бы людской и мертвый мир, место, на котором душа ученого услышит несчастного одинокого старика . Да, долгое время тела убитого Стенфорда Пайнса и его благородного убийцы пытались найти, но, видимо, бушующее море навсегда укрыло своей темной пучиной двух мертвецов, став им могилой. И Сара в тот момент особенно переживала это. Родители Грэгори не оставляли надежды найти хотя бы тело своего сына, и эта мысль всегда заставляла Джонс вновь и вновь придаваться леденящей лихорадочной истерике. Белли не хотела оставлять ее, не хотела идти на «фальшивые» похороны, но все же пришла на ту странную церемонию. Только Сара не смогла себя перебороть. За все эти две недели, когда она оставалась в городе, певица вылила столько горьких слез, что в конце концов плакать ей было просто нечем. Очередной приступ истерики заставлял ее совершать все более безумные поступки. В один день она навсегда отказалась от своей нелюбимой профессии, дав себе слово, что больше никогда не откроет рта и не возьмет ни одной ноты. Спонтанно она решила покинуть Гравити Фолз, истратив свои последние деньги на билет на поезд , и Белли, казалось, готова была броситься за ней, если бы не больной, пока еще слабый, брат, который только-только вышел из стен районного госпиталя. Сара не обещала, что Белли когда-нибудь вновь увидит ее, но все же в последний момент взяла немного мятую бумажку, на которой Амабелли так старательно вырисовывала цифры телефона Пайнсов.       -Не волнуйся, с ней все в порядке- прошептал Стенли.       -Кто же еще будет волноваться за нее!- чуть ли не на весь дом воскликнула Амабелли.- Совсем никого не осталось. В ее состоянии было глупо отпускать ее одну. Сара бросила свою работу и, как только силентимы распались, уехала отсюда прочь! Болезненно она сморщилась и опустила свою голову вниз, словно хотела скрыться, спрятаться от всепонимающих глаз Стенли.       -У нее нет никого кроме меня.- продолжала девушка .-А у меня нет никого кроме нее и Ламаника.       -И меня!- слегка обидчиво прошептал Стенли. Белли грустно улыбнулась. Ошибочно она забыла об еще одной жертве сложившихся обстоятельств. О том человеке, что также остался совсем один. И только сейчас Белли поняла, почему Стенли так потакал Стенфорду. Нет семьи, нет детей, а невечные родители давно уже покинули грешную землю, и всю душу дяди разжигало скупое невыносимое одиночество. Он старался быть ближе к брату просто потому что был совсем никому не нужен, и надеялся найти приют рядом со своим близнецом. Ведь Стенфорд был практически единственным его близким человеком… Амабелли глубоко вздохнула. Да, Стенли тоже виноват перед ней, но его вину девушка уже давно забыла.       -И тебя…-ответила она,- Знаешь, Стенли, мне тоже жаль Стенфорда. Все ведь могло быть абсолютно иначе. Я даже поймала себя на мысли, что скучаю по нему. Он был для меня, словно второй шанс на новую жизнь. И когда он погиб, я стала сиротой дважды… Перед глазами, словно впечатляющий фильм с неимоверной скоростью проносились все новые красочные картинки, от которых сердце еще сильнее стонало от отчаянья. Она вспомнила, как впервые увидела его, вспомнила, как яростно он защищал ее от самого настоящего демона, вспомнила свое первое впечатление, как сравнивала его с остывшим трупом или леденящим айсбергом. И скупые соленые слезинки сами текли по лицу…Да, она почти не солгала. Несмотря на свою злость девушка скучала по Стенфорду, не хотела отпускать его. В первые моменты ей казалось, что его смерть- всего лишь дурной сон, и сейчас она откроет глаза, проснется в настоящем светлом мире, где все умершие во сне живы. Она практически не знала Стенфорда, точнее просто не успела получше его узнать. Девушка помнила другого мужчину, которого с самого рождения называла своим отцом. И кажется, именно он и останется в памяти человеком, заслужившим носить имя «папа», а Стенфорд так и останется просто дядей по маминой линии… Чтобы поддержать племянницу Стенли приобнял ее нежно за дрожащие плечи.       -Через два месяца, когда истечет срок, я отпишу тебе большую часть наследства.       -Мне не нужны его деньги,- еще больше сморщилась Амабелли, не потому что зла на Стенфорда, а потому что до конца не ощущает себя его дочерью.       -Не говори так- строго проговорил Стенли,- Как только я продам дом, тут же переведу все вырученные деньги тебе на счет. Тебе они нужнее.       -Они никому не нужны -прошептала девушка, словно про себя,- Ни мне, ни Ламанику, ни самому тебе. Стенфорд всю жизнь ради них работал, а с собой их забрать не смог.       -Ты не права, Амабелли- насупился дядя,- Ведь, как ни крути, он был твоим отцом. И у тебя будут дети, его внуки. Твои внуки будут его правнуками. И так до бесконечности… Без сомнения Стенли был прав. Какую бы жгучую обиду Белли не держала на ученого, он в любом случае так и останется ее родителем. И даже сейчас, когда Стен переступил границу загробного мира, он все равно живет где-то глубоко внутри нее…Но Белли не хотела признавать этого. Она отвернулась от Стенли и взглянула в большое голое окно. Не сказав ни слова, дядя вновь отошел к двери. Он открыл ее и взглянул на девушку, что продолжала неподвижно стоять на одном месте и упорно смотреть в окно.       -Тебе пора,- сказал он в ожидании, что Белли спустится вместе с ним,- Машина ждет.       -Я спущусь через минуту,- еле слышно ответила она, не поворачивая к дяде головы. Стенли только лишь глубоко вздохнул и закрыл за собой скрипящую дверь. И как только Амабелли осталась одна, она пулей подбежала к чистому незанавешенному окну. Сильные крохотные капельки стучали в стекло ее окна, точно сам проливной дождик, что не прекращается с самого раннего утра, зовет ее навстречу в свое необычайное царство. Медленно девушка открывает окно, сама не понимая, зачем. Свежий холодный воздух, который так приятно пахнет осенним дождиком залетел в комнату, развевая ее распущенные длинные волосы. И вот Амабелли кажется, что невидимые сильные воздушные руки обнимают все ее тело, словно сам протяжный ветер прощается с ней. Словно даже ОН сейчас в тот самый момент неслышно шепчет свое последнее «прощай». Судорожно она хватает себя за плечи и опускает взгляд. Наполненные слезами глаза отказываются ясно видеть, и может быть от этого она не может рассмотреть в комнате призрака, а может просто потому что не обладает таким зрением. -«Билл!»- думает она, протягивая свои руки навстречу к сильному ветру. Своими хрупкими музыкальными пальчиками девушка ясно ощущает этот холодный, но от того не менее ласковый ветер. И вот, ей кажется, что она слышит этот особенный запах, тот самый ночной свежий аромат, присущий только лишь одному мужчине во всей Вселенной. Она закрывает глаза, мысленно представляя его перед собой. Желтые сверкающие глаза, широкие нежные плечи, добродушная улыбка- все в одно мгновение просто исчезло с лица земли. Она знает…Она чувствует…Как нежно и ласково он прикасается к ней, дарит последние в жизни объятья, даже после того, как стал всего лишь невидимым воздухом. Он не мог просто уйти, просто вернуться на святые небеса и при этом не увидеть ее в последний раз. Если бы только она сама могла стать таким же холодным промозглым воздухом. Улететь в след за ним. Если бы только…Нет. Она не может быть такой эгоистичной. Не может оставить брата, не может бросить его совсем одного. Не может…       -Прости- шепчет девушка усиливающемуся ветру. Холодные капельки дождя быстро бьют по широкому подоконнику, играя свою завораживающую необыкновенной красотой симфонию. И одна совсем маленькая капелька, отлетела от белого подоконника и так нелепо попала по ее хрупкому плечику. Девушка вздрогнула. Ясно она ощутила, она поняла, что эта маленькая дождевая капелька стала поцелуем для девушки. Словно невидимый дух просит ее, чтобы она не плакала. Он обещает быть вечным ее хранителем, обещает, что всегда, в самые сложные моменты жизни он будет рядом. Будет смотреть за ней с самых небес. Будет переживать за ее падения , будет радоваться ее взлетам, будет терпеливо ждать, когда же она сама превратится в ветер. Теплые слезинки струятся по ее лицу. Девушка не хочет без него, не хочет оставаться в таком съедающем одиночестве, но что-то изменить не в ее силах. Он не мертв! Он свободен! Свободен от боли, свободен от колючего убивающего ледяного холода, свободен от чужой судьбы. Ласковый ветер играет с ее длинными волосами, словно это Билл нежно проводит по ее голове своими теплыми пальцами. Порыв сильного воздуха дует ей в лицо, точно Билл пытается вытереть все блестящие слезинки , но девушка плачет еще сильнее. Звенящие капельки дождя одна за другой попадают на лежащие на подоконнике руки, словно это Билл целует их. От щемящей боли сердце в груди так кричит, что этот самый, казалось бы, совсем не слышный крик, оглушает Амабелли. Она никогда не смирится. Теперь, когда дождь вновь будет барабанить в окно, она всегда будет ощущать, как что-то глубоко в груди больно жжется. Кровоточит и всегда будет кровоточить, ибо вторую часть ее живого сердца просто отняли. В одно мгновение его разорвали напополам и от того по всей оставшейся ничтожной половинке, не переставая, стекают густые струйки черной, как пережитая адская боль, крови…Теперь эта невыносимая тоска по светловолосому демону с блестящей улыбкой всегда будет жить на глубине ее глаз. Да, она знала, знала, что он умер. Девушка не видела его бездыханного тела, не была на похоронах, потому что не смогла побороть себя. При одной только мысли увидеть его, молодого и такого красивого в тесном деревянном гробу, девушка ощущала, как неимоверная чудовищная боль заставляет ее оцепенеть. Как противный холодок проходит по всей маленькой спинке. Как ноги начинают дрожать и подкашиваются, отчего девушка тут же падает на твердый пол. Она не смогла…Не смогла прийти к нему, чтобы проводить его в последний путь, но теперь он пришел к ней. Все правильно. Стенфорд мертв, и Аксолотоль все же сдержал свое обещание-он снял проклятье. И теперь Билл больше не проклятый призрачный демон, он свободная душа, но от этого Амабелли не становилось легче. Она понимала, что Сайфер сейчас где-то далеко от этого пропитанного грязью мира, в том измерении, где никакая мучительная агония, никакие убивающие непередаваемые чувства не смогут схватить его в свои беспощадные тиски. В том мире, где он наслаждается каждой секундой заслуженной свободы от железных цепей безжалостного проклятья, но собственное сердце отказывалось принять его смерть. Она пыталась найти доводы, с помощью которых можно было бы решить, что Билл жив, но не нашла ни одного. А сейчас, когда она так ясно почувствовала его присутствие, никаких сомнений и быть не может. Машина ждет… И Ламаник наверное уже жутко разозлился от ожидания…Ей пора. Давно уже пора. А значит, нужно закрыть окно, прогнать этот холодный ветер прочь, но тело отказывается подчиниться ей. Словно в один момент оно стало легче грамма, превратилось в крохотную фигурку , вырезанную из бумаги, которая так тянет свои картонные руки на встречу к ветру. Мечтает чтобы он подхватил ее на своих невидимых крыльях и унес далеко-далеко. И все же, взяв свои последние силы в кулак, она тянется к окну и быстро закрывает его… Патриция не раз говорила ей, что Крис искал Амабелли. Ходил сюда чуть ли не каждый день, а потом просто резко перестал появляться в жутком поместье. Видимо, он пытался пригласить девушку на похороны, а после этой мрачной церемонии просто не видел более смысла искать ее. Медленно она отходит на каких-то три шага, не переставая смотреть в окно.       -Прощай- слетело с ее дрожащих губ… Она хотела уже уйти. Она чувствовала, что больше не может оставаться здесь, но очередной стук в дверь заставил ее остановиться.       -Мисс Пайнс, вы здесь? -тихонечко зовет Патриция.       -Да, Патриция, -отвечает девушка, поспешно вытирая слезы, -Чего ты хочешь?       -Я думаю это ваше,- протянула она какой-то непонятный предмет- Вы оставили в другой спальне. Амабелли смутилась и подошла поближе, чтобы рассмотреть загадочный предмет, что дрожащей рукой протягивает ей Патриция. И увидела свой ежедневник. Тот самый, с розовой блестящей обложкой, что так завораживающе переливается, играя с солнечными золотистыми лучиками. Тот самый, куда она записывала все самые интересные, самые красивые цитаты и стихи, которые ей когда-то довелось услышать. Медленно девушка взяла розовый ежедневник из рук Патриции и долго не моргая смотрела на слащавую обложку в упор. Прислуга немного постояла на месте, ожидая новых приказов и наставлений, но не услышав из уст Белли не слова, поспешила покинуть комнату. Неторопливо она пролистала все исписанные листочки, просматривая свои старые и новые записи, что казались для нее такими глупыми. И вот, когда старые исписанные страницы кончились и начались чистые, на одной такой страничке Белли увидела одно-единственное предложение, написанное ее рукой…"Не рождайся на грешной земле". Так глупо она тогда думала, что является самой настоящей жертвой безжалостного монстра, при этом не зная, что сам же монстр и есть та самая жертва. Жертва, принесенная ради нее…Не рождаться? В самом ли деле лучше всего вовсе не рождаться? Никогда не появляться на свет, не видеть первого лучика солнца, что приходит с рассветом, не утонуть впервые в бездонных ярких глазах, не дрожать сладкой дрожью от ласковых прикосновений, не целовать впервые сладкие губы , что непременно станут родными… Судорожно она хватает со своего небольшого столика старую практически исписанную ручку и зачеркивая эту глупую фразу, выводит на той же страничке новые слова…"Нерожденный на грешной земле"… Бросив свою ручку на стол, она тут же закрывает ненужную записную книжку, что теперь вызывает у нее лишь раздражение. Легко и непринужденно Амабелли кладет ее на подоконник и отходит к самой двери, совершенно не жалея дорогой вещицы. Пусть себе лежит…

***

Поездом все началось, поездом все и закончится. Девушка не знала, почему выбрала именно поезд. Ведь можно доехать до города, там сесть на самолет и в два счета приехать в Сан-Франциско. Она не задумывалась о лучшем способе передвижения. Серые людишки, что так закутались от холодного ветра в пальто с криками и непереносимыми визгами пробегали мимо неподвижно стоящего на рельсах поезда, который так терпеливо ожидал своих пассажиров . Кто-то из них опаздывает, кто-то слишком громко провожает своих родных, желая счастливой дороги, а кто-то терпеливо смотрит вдаль, ожидая другого поезда, что принесет ему кого-то близкого. У каждого свои мысли… Осенняя пора наступила так незаметно, так неожиданно, что кажется, будто быстротечное время бежит быстрее чем обычно. Разукрашенные самой осенью огненные листья, медленно осыпаются, летят на встречу к громким несущемся на неимоверной скорости поездам , словно жаждут обратить на себя внимание этой неживой грязной машины…       -Тебе удобно?- снова и снова она спрашивает у брата, заглядывая в его глубокие глаза. В отведенном им купе было слегка прохладно и приятно пахло зеленой мятой. Осторожно помогая Ламанику сесть, девушка не отпускала его ни на минуту, словно безумно боялась вновь потерять брата, который еще не до конца оправился после той аварии. Он хромал на левую ногу, и чтобы облегчить свои страдания ходил с небольшой палочкой, которая вызывала у парня непередаваемое раздражение. С каждым прикосновением к этой деревянной палке Ламаник чувствовал себя немощным, словно он давным-давно уже превратился в морщинистого старика.       -Со мной все хорошо!- нервозно отвечал парень , напряженный излишней заботой- Когда же ты перестанешь со мной нянчиться!       -Никогда-спокойно улыбнулась она в ответ- Я никогда не оставлю тебя.       -Зачем мне нужна эта палка! -кричал он как маленький капризный ребенок.       -С палочкой легче- ответила она, усаживаясь на свое место,- Да и забудь, что это палка. Представь себе, что это трость, с какой ходят все глубокоуважаемые джентельмены Америки. Такие изречения оскорбили парня. Он отвернулся от Амабелли и обидчиво, еле-слышно пробубнил под нос что-то вроде:       -Грэгори говорил, твоя душа продана демону. Говорил, по окончанию лета ты умрешь… Белли вздрогнула. Впервые за все это время брат завел разговор на такую тему. И девушка надеялась, что Ламаник и вовсе ничего не помнит, что происходило на том чертовом балу, но ее надежды не оправдались.       -Ты же знаешь, что это обман ,-перебила она брата, не желая говорить об этом- Я же не умерла. Белли тут же отвернулась от него к окну. Только сейчас девушка вспомнила, какую вещь оставила в доме Стенфорда помимо ярких нарядов и розового ежедневника. В тот день, около полугода назад, когда близнецы уехали из Калифорнии, она взяла с собой в путь книгу сказок самых разнообразных писателей. И только сейчас, когда они вновь сели в вагон поезда, девушка вспомнила, что все это время не видела этой красочной книжки с пестрыми картинками. Она хотела спросить у брата, не видел ли он ее любимой книги, но в тот же момент почему-то передумала. Словно решила, что какие-то глупые сказки, не такая и ценная вещь, ради которой можно переживать. Постепенно поезд тронулся с места, с каждой секундой ускоряя свой ход, с каждой секундой унося все дальше брата и сестру Пайнс. Стенли еще долго стоял на платформе, еще долго махал им вслед рукой, даже когда поезд уже практически исчез, и племянники уже не видели его. Хмурая сырая осень поет свою последнюю колыбельную, под которую так хочется провалиться в крепкий сладкий сон. Хмурое небо не позволяет проникнуть ни единому лучику солнца, отчего этот день кажется еще более серым и ненужным. Моросящий маленький дождик постепенно вновь начинает капать на вельветовые модные шляпки. Все живое постепенно начинает прятаться от ненастной поры, все живое чувствует приход беспощадной зимы…