Meastery

Это началось, когда он переехал в новую квартиру. У Вон У никогда не было проблем со сном или его отсутствием, поэтому для него особенно странным показалось то, что происходило изо дня в день после переезда. Этот город Вон У совсем незнаком, он приезжал сюда разве что в детстве к тетушке погостить, но это было давно и не правда, да и к тому же сейчас тетушка - скорее сомнительный бонус, чем гнетущая необходимость. Если бы Вон У разбирался в картах или имел хотя бы небольшое представление об административно-территориальном делении города, то явно не выбрал бы себе квартиру на самой окраине, где стоят затхлые и тихие трех-пятиэтажные коробки с узкими улочками с кучей проводов между ними и частные, огороженные забором, дома. Но жаловаться не приходится: на более-менее людной улице в нескольких кварталах отсюда Вон У нашел себе работу через хорошего знакомого из сети. Так что за лето можно было устроиться и немного привыкнуть, перед тем как пуститься во все тяжкие прелести студенческой жизни. Кафе, в которое он устроился официантом, представляло собой двухэтажное скромное, но уютное и довольно посещаемое место, к тому же работа на полставки дает более чем достаточно свободного времени. И все же мы не о том. В вечер, когда Вон У только сошел с электрички, он отключился прямо на полу возле двери. Произошло это как-то непонятно: он просто прислонился к стене, чтобы немного отдохнуть после долгого пути, прикрыл глаза и тут же уснул. Глубоко и без сновидений. Проснувшись только поутру, когда солнце едва-едва забрезжило, Вон У решил, что он просто очень устал вчера, и отправился было дальше спать, но не смог уснуть, что, в общем-то, использовал с пользой: вычистил всю новую квартиру, разложил вещи и отправился исследовать окрестности на предмет необходимой инфраструктуры. Тогда он и нашел ее. Кошку. Она сидела прямо перед его дверью, когда он вернулся, и взглядом внимательных и совершенно спокойных серо-голубых глаз посмотрела на Вон У. Это был удар в самое сердце. Вон У назвал ее Ё Ши. Она была белая, пушистая, но с гладкой шерстью, знающей о клоках только из легенд, спокойная и довольно пассивная большую часть времени. Любимым ее занятием было разглядывание самой себя в зеркало. Это не шутка. Обычно кошки не осознают себя в отражении, но Ё Ши очевидно понимала: она не выглядела удивленно или настороженно, не нюхала стекло, не трогала лапой, просто спокойно смотрела. Если Вон У звал ее или брал на руки, она не сопротивлялась, но потом непременно возвращалась обратно к зеркалу. Во второй вечер Вон У уснул лежа в ванной, чего с ним никогда не случалось. К счастью, в ванную он целиком все равно не умещается, поэтому проснулся утром в точно такой же позе, разве что в холодной на половину испарившейся воде. На третий день он вечером поставил разогреваться сковороду на плиту и, сидя за столом, обратил внимание на то, как прекрасно из его окна видно закат: солнце уплывает за самый горизонт, над которым виден только редкий лесок. Дом Вон У стоит на самом краю, а квартира - на третьем этаже. Вид потрясающий. Так, глядя на закат, он и отключился. И проснулся традиционно уже в 4:30 утра с ужасом вспоминая, что оставил сковороду. Хорошо, что не загорелась. Когда что-то происходит один, два, даже три раза подряд, это еще можно понять, хотя и уже с огромной долей настороженности, но когда внезапные засыпания продолжались уже неделю, Вон У всерьез обеспокоился. Он заметил, что отключается ровно с моментом захода солнца и просыпается с появлением первого рассветного луча. Ни больше, ни меньше. Очень странно. Но деваться некуда. Как бы Вон У ни старался не заснуть, провалы возникали резко и внезапно, никто заранее не подавал сигнал и не говорил "вот теперь давай", он просто отключался и все. Все. Вон У очень беспокоился, что у него могут возникнуть проблемы с работой и учебой, сейчас, конечно, лето, ночь короткая, но ведь потом день пойдет на убыль, и придется несладко. Как-то нужно выкручиваться, а как - непонятно. Через две недели после приезда Вон У более-менее привык к такому режиму и подстроился под него, хотя это отнюдь не означало, что он перестал беспокоиться. Он старался не думать об этом, а если и думать, то как о специфической болезни на почве стресса. Ведь все проблемы нынче от стресса, верно? Вон У довольно неплохо установил контакт со своим другом из сети, который работал с ним на первом этаже кафе, там зал больше, чем на втором, поэтому официантов обычно двое или трое. На втором работает еще один. Соединены они только кухней и лестницей для посетителей, поэтому между собой официанты разных этажей не особо пересекаются. Но это никого не волнует и тем более не расстраивает. Друг Вон У работал в основном в вечернее и ночное время, поэтому они встречались только на час-два в конце смены Вон У и начале смены друга. И вот однажды от него уже довольно поздно вечером поступил звонок с мольбами о подмене на выходных, в субботу, всего один вечер, на котором должен быть банкет, а у друга свои срочные дела. Вон У, ясное дело, отказался, но не потому, что не хотел помочь, а потому что боялся вырубиться прямо в зале перед клиентами. Но в конечном итоге друг заболтал его до такой степени, что Вон У сначала перестал сопротивляться, а потом еще и вырубился прямо во время разговора. Друг воспринял молчание как согласие. И вот, Вон У стоит на краю зала первого этажа, оглядывая собравшихся в торжественных платьях и костюмах женщин и мужчин соответственно, и трясется, что вот-вот солнце сядет, и он упадет, скорее всего, замертво, если не от падения, то от стыда. Локтем он опирается на барную стойку: она темная, так как бармен уже давно ушел, ему здесь делать нечего. В зале играет музыка, джаз вроде, Вон У слишком нервничает, чтобы уловить негромкие ритмы. Буквально пару минут назад он чуть не уронил кувшин, за что был одарен суровым взглядом менеджера. Солнце уже вот-вот сядет, его давно не видно из окон. Меньше всего хочется облажаться на работе, Вон У нужны деньги, очень нужны, больше них разве что сон, который превратился в какую-то пропасть. Внезапный оклик с кухни заставляет Вон У вздрогнуть. Он тут же направляется в сторону двери за баром, и сталкивается в дверях с одним из официантов, которого видел мельком и раньше, но никогда с ним не разговаривал и даже не знал, как его зовут. Вон У хотел бросить взгляд на его бейджик, но почему-то продолжал стоять в ступоре, смотря в глаза стоящего напротив парня, отвечающего взаимным внимательным взглядом. - У тебя на лбу написано, что ты напуган, - говорит он, слегка склонив голову. - Ты в порядке? - Д-да, - выдавливает Вон У и, проморгавшись, проскальзывает мимо официанта в кухню. Там хаос и завал, впрочем, ничего нового, во время банкетов это обычное дело: все нервничают, бегают, торопятся и орут друг на друга. Ощущение, что кухня и зал находятся в разных мирах: гости сидят в мирной, спокойной обстановке. Вон У помогает как может, готовить не умеет, но зато умеет собирать мусор и носить тарелки. За беготней время проходит незаметно. Когда Вон У выносит в зал последнее блюдо, на часах уже одиннадцать вечера. Кинув взгляд на часы, Вон У некоторое время устало смотрит на стрелки, думая о том, что впереди еще половина развлекательной программы и десерты. Облокотившись на барную стойку, он заключает, что устраивать кому-то праздник - очень тяжелая работа. И тут Вон У пробивает дрожь. Он бросает быстрый взгляд на часы и не верит своим глазам: уже давно ночь, а он все еще на ногах. Это какое-то волшебство, думает Вон У, растягивая улыбку. Можно ли считать, что он победил свою непонятную болезнь? Все, что было нужно, это быть занятым чем-то? Припомнив, что по вечерам он занимался в основном легкими ненапряженными вещами, Вон У усмехнулся и в сердцах взъерошил себе волосы. Праздник только начинается. Открыв глаза, Вон У осмотрелся по сторонам, потирая лицо еле слушающимися пальцами. Яркий солнечный свет врывался в комнату через окно. Вон У всегда опускает жалюзи на ночь. Окинув взглядом все вокруг, он выяснил, что лежит, ровным счетом, на полу, упершись трещащей по швам от боли головой в стену. Зажмурившись, Вон У кое-как поднялся на ноги, едва не упав обратно, и попытался припомнить, как он вообще вернулся домой. Было уже под утро, когда банкет закончился, часа три где-то, Вон У ужасно устал, но пребывал в безудержной эйфории из-за того, что все еще стоял на ногах. И домой идти он не особо торопился, шел прогулочным шагом обходными путями, вдыхая теплый летний ночной воздух. Не так часто удается пройтись по абсолютно пустым улицам, тихим и безмятежным. К дому Вон У подошел уже в предрассветных сумерках, и после открытия входной двери он не помнит ровным счетом ничего. На часах половина седьмого утра. Ё Ши скользнула хвостом по ногам, тихо и ровно мурлыкая и заглядывая в глаза. Есть хочет. - Прости, я не кормил тебя со вчерашнего дня, - Вон У наклонился и почесал кошке за ухом, после чего на ватных ногах, придерживаясь за стенку, прошел на кухню. Все это полная бредятина. Он опять отключился? Не настолько он был уставший, чтобы прийти и вырубиться прямо на пороге, учитывая, что до этого он чувствовал себя вполне неплохо. - Может, сходить к врачу? - бормочет Вон У, сидя рядом с кормушкой кошки, которая время от времени поглядывала на него, хрустя сухим кормом. Кое-как дойдя до душа, Вон У проторчал там как минимум минут двадцать и, к слову, не продвинулся в процессе мытья ни на шаг, просто стоял под прохладной водой и смотрел на стыки между плиткой, когда раздался звонок в дверь. Сначала он решил, что ему послышалось, но звонок повторился еще несколько раз. Вон У вылез из душа, не выключив воду, и пошлепал к двери, оставляя за собой мокрые следы. На часах семь четырнадцать утра. Кто мог прийти в это время, учитывая, что Вон У толком никого не знает в этом городе? - Кто? - он прислоняется головой к косяку, говоря почти в щель. - Прежде чем открыть дверь, надень трусы, - звучит в ответ. Вон У хмурится и отстраняется от двери. - Кто это? - Человек, который неравнодушен к обнаженным мужчинам. - Что вам нужно? - Вон У, я чувствую себя неловко, зная, что ты стоишь за дверью без трусов. - Откуда вам знать, что я без трусов? - Потому что если бы ты был в них, то сказал бы об этом сразу, следовательно, я прав, одевайся и открой мне. Вон У раздраженно стонет и зачем-то все же идет одеваться. Он не надевает трусы чисто из вредности и натягивает только свободные домашние штаны. И вообще все равно, что подумает о нем человек за дверью. - Сначала вы скажете мне, кто вы, и только потом я, может быть, открою, - говорит Вон У, снова подойдя к двери. - Меня зовут Мин Гю, я работаю с тобой в кафе. Мин Гю? Вон У пытается припомнить, кто это, заранее зная, что это бесполезно, потому что мало знаком с коллегами принципе. Вполне возможно, что этот парень работает в зале на втором этаже, и они вообще никогда не пересекались. Вон У приоткрывает дверь и поднимает глаза. Мин Гю довольно высокий темноволосый парень с приятной улыбкой и хитрыми глазами. Они виделись на банкете ночью: Вон У столкнулся с ним на входе в кухню. - Что вам нужно? Мин Гю окидывает Вон У быстрым взглядом и хмурится, сжимая губы. - Ты так и не надел их. - Мне так нравится. - Неправда. - Откуда вам знать? - Вон У складывает руки на груди. - По тебе видно, - Мин Гю пожимает плечами. - И прекращай говорить со мной на "вы", я вообще младше тебя. - Что еще по мне видно? - Вон У хмурится и заметно мрачнеет. - Например, что ты убьешь меня, если я попробую докопаться до тебя еще больше, чем сейчас? Тут даже не нужно быть экстрасенсом, - Мин Гю растягивает улыбку, которая призвана снять напряжение, с чем более-менее справляется. - Ты не выключил воду? Вон У удивленно хлопает глазами и оборачивается, смотря в сторону ванной. Шум воды слышно отсюда. - Да, точно, - Вон У чешет мокрые волосы на затылке. - Проходи. Когда он возвращается из ванной, вообще не понимая, как забыл про воду, то застает гостя сидящем на диване в компании своей кошки, мурчащей и шагающей туда-сюда по коленям Мин Гю, который не то чтобы отрицательно реагировал, но не проявлял особого энтузиазма по поводу этого. - У тебя очень... любвеобильная кошка. - Не замечал за ней этого. Раньше. - Мне больше нравятся собаки, - говорит Мин Гю и неловко гладит Ё Ши по спине, затем убирает со своих коленей. - Так и что тебе нужно? - Вон У трет глаза пальцами, опершись спиной на дверной косяк. - Скажем так, - Мин Гю сложил ладони палец к пальцу и подался вперед, опирая локти на колени, - мне показалось, что с тобой не все в порядке. - Что ты имеешь в виду? - Ты много спишь, Вон У? - Каждую ночь пытаюсь. - Пытаешься или спишь? Вон У поджимает губы. Не нравится ему этот допрос, который к тому же еще и начался чересчур провокационно. Хотелось бы, конечно, поделиться с кем-нибудь своей проблемой, но точно не с малознакомым парнем, у которого проблемы с тактичностью. - Слушай, - Мин Гю выставляет ладони вперед, - я не хочу смутить тебя или еще что-то, просто беспокоюсь, поэтому спрашиваю. - Кто ты мне вообще? - Кто-то... кто заметил, что с тобой что-то не так? Вон У несколько секунд смотрит на Мин Гю, в итоге вздыхает и предлагает ему чай. Гость сразу же соглашается и, пока Вон У на кухне, задает странный, по мнению хозяина, вопрос: - У тебя… в ванной зеленый потолок? Вон У тут же хмурится и выглядывает из кухни, чтобы приструнить любые попытки гостя шататься по его квартире и что-то разглядывать, но Мин Гю обнаруживается все так же сидящим на диване с кошкой. - Ну да, зеленый, - медленно и осторожно говорит Вон У, внимательно осматривая гостя с головы до ног. - Оу, круто, - он легко улыбается, и хозяин квартиры решает, что это была игра в угадайку, по крайней мере хотелось бы верить, поэтому Вон У просто приносит чай и садится на стул прямо напротив Мин Гю. - Ты работаешь сегодня? – спрашивает он, слегка касаясь губами края кружки. - Нет. - Уходи из дома. - Зачем? - Нужно, - Мин Гю бросает взгляд, от которого немного не по себе: глаза у него темные и холодные, хотя до этого он казался вполне себе дружелюбным и веселым. Вон У несколько раз моргает, пытаясь избавиться от наваждения, но нервирующие мурашки все же бегут по коже, оставляя после себя неприятное чувство холода. Мгновение – и Мин Гю растягивает мягкую улыбку. Вон У выпроваживает гостя ко всем чертям и долго не может отойти. Что не так с этим парнем? Он не может просто брать и диктовать людям, что делать, а потом так… смотреть. Это неправильно. Но внутри Вон У уже поселился маленький скребущий страх, что тут не все просто, не стал бы Мин Гю с бухты-барахты говорить уйти из дома. Наверное. За домашними делами время подошло к вечеру, а на душе все еще неспокойно. Даже кошка как-то неожиданно притихла: не показывалась, в основном смотрела в окно или спала там же, на подоконнике. В конечном итоге Вон У, оставшись без дел, посмотрел на часы – половина четвертого – и решил подремать немного, раз уж он сегодня так рано встал. Лучше бы он этого не делал. Хотя, впрочем, проснулся он быстро. От того, что чуть не задохнулся. Во сне ему привиделись тонкие изящные руки. Они выплыли из темноты, бледная кожа мягко контрастировала в темной дымке, пальцы нежно коснулись щек – легко и приятно – а затем резко сомкнулись на шее, словно стремительно затягивающаяся петля. Попытки схватить руки заканчивались безуспешно: они были словно призрачные, и пальцы Вон У просто скользили сквозь них. В конце концов, терпеть это стало невыносимо, воздуха катастрофически не хватало, и Вон У подскочил на диване, чем ужасно напугал кошку, лежащую у него на груди. Весь в поту, от которого к телу неприятно липла футболка, Вон У в ужасе озирался вокруг, стараясь восстановить дыхание: рефлекторно от страха он пытался вдохнуть как можно больше воздуха, от чего закружилась голова. Подавшая голос кошка немного успокоила Вон У. Он глубоко вздохнул и, почесав пушистое ушко, решил, что кошмары – это не то чтобы очень удивительная вещь. Со всеми бывает. На часах двадцать минут девятого, в комнате темно, за окном – сумерки. Вон У повторно вздрагивает: вспомнились слова Мин Гю о том, что ему нужно уйти из дома. После кошмара он готов поверить чему угодно, лишь бы успокоиться, поэтому, недолго думая, решает развеяться на свежем вечернем воздухе, а потом уже подумать, что ему делать. Сменив футболку и накинув легкую кофту, Вон У вышел на улицу. Шататься по округе – нелегкое дело, когда особо никуда не нужно. Да и из головы не прогнать мыслей: они не выветриваются легким скользящим ветром, он слишком слабый для этого и расслабить не способен, хотя и очень старается. Нечего и говорить о том, что Вон У не избавился от настороженности, скорее, наоборот, еще сильнее обеспокоился. Пешком он добрался сначала до работы, но заходить, разумеется, не стал, потом побродил по центральным улицам района, поторчал в небольшом кафе с большими окнами, чуть не заснул, в 11 ночи вышел оттуда, разозлился сам на себя, что вообще зачем-то ушел из дома, пнул мусорный бак и стремительным шагом направился обратно домой. Чем ближе он подходил к своему дому, тем крепче в нем была уверенность, что он повел себя как напуганный непонятно чем ребенок. Нашел ведь чему пугаться: какому-то странному парню и приснившемуся кошмару. Затормозил он прямо перед дверью своей квартиры, но не затем чтобы открыть ее. А потому что она уже была открыта. Вон У замер, как будто его ноги вросли в бетонную площадку, и не решался даже моргнуть. Какова вероятность того, что его ограбили или хотели убить? Очень низкая. Ничего в доме у него нет, да и никому он дороги не переходил, по крайней мере, не знал об этом. Тогда… кто внутри и зачем пришел? Осторожно потянув за ручку, Вон У распахнул дверь и максимально тихо вошел внутрь. В глазах помутилось, должно быть, перенервничал, но сейчас вообще не тот момент, когда нужно падать в обморок или вроде того. Уперев ладонь в стену, Вон У быстро тряхнул головой, чтобы прийти в себя, и, медленно ступая по линолеуму, направился в комнату. Прямо посреди нее обнаружился силуэт высокой фигуры, стоящей почти спиной, и выделяющаяся даже в темноте белая шерсть Ё Ши, сидевшей прямо напротив. Она смотрела на незваного гостя прямо и не моргая, била пушистым хвостом по полу и издавала звуки, похожие на тихое рычание. И, разумеется, она была первой, кто обратил внимание на показавшегося из-за угла Вон У. Вслед за переменой направления ее взгляда, повернулся и силуэт, в котором Вон У узнал своего утреннего гостя. - Мин Гю? – хозяин квартиры нахмурился и сощурился, пытаясь сфокусировать упорно не поддающийся взгляд. – Ты что тут делаешь? - Я же просил тебя уйти из дома, - голос звучит мягко, как будто бы немного издали, в нем ни капли укора, и говорит Мин Гю с легкой улыбкой, как если бы он знал, что Вон У все равно вернется обратно, знал, поэтому не сердится. – Почему ты вернулся? Ответить вроде и хотелось бы, но из-за тумана в голове Вон У не мог собрать слова в кучку и произнести их, вместо этого опять тряхнул головой и прикрыл ладонями лицо, стоять на ногах стало тяжело, они стали будто бы ватными. Вон У решил, что, возможно, холодная вода поможет, и, покачиваясь, направился в ванную, за ним устремилась и кошка. Ополоснув лицо, Вон У положил его на руки и некоторое время сидел неподвижно, а потом чуть ли не повис на раковине от того, что не мог стоять, да и думать не мог, как будто бы в предобморочном состоянии. Можно было бы сказать, что он действительно упал в обморок, если бы не очнулся в ту же секунду. По телу растеклась непонятная легкость, которая очень резко контрастировала с состоянием пару секунд назад. В голове будто загорелась лампочка, но сознание от этого четче не стало, оно все еще плыло и мутнело, а картинка перед глазами расплывалась. Поднявшись на ноги, Вон У выключил воду и вышел из ванной. Тело действовало как-то по инерции, будто бы выполняло давно заученные движения, настолько очевидные, что даже воспротивиться им не получалось. Как по течению он направился к комнате и, прислонившись плечом и головой к косяку, постарался сконцентрировать внимание на незваном госте, все еще стоявшем на своем месте. Сейчас его присутствие ощущалось несколько иначе: не было ощущения беспардонного проникновения, скорее легкая снисходительность, похожая на ту, когда в гости приходит обеспокоенный родственник. Но родственным Мин Гю тоже не ощущался, скорее наоборот, он был будто бы совсем незнакомым, но и не вызывал отрицательных эмоций, словно это не недостаток, а его достоинство. Он молчит и смотрит, сложно сказать куда, глаза черные, как и все в комнате, тишина гнетет и наваливается на плечи, хочется, чтобы Мин Гю сказал уже что-нибудь, не важно, что именно, даже глупая шутка сейчас лучше, чем ничего, хотя это тоже спорный вопрос. - У тебя глаза блестят, - говорит Мин Гю, будто прочитав мысли. Ощущение, будто я пьян, хочет сказать Вон У, но, не говорит, просто усмехается. Внутри и правда растекается обжигающее пьянящее нечто, которому сложно дать описание, но похоже на струи горячей воды по телу, только изнутри. Вон У делает шаг вперед, хотя даже не думал об этом. Затем еще один. Ноги сами переступают, неторопливо, тихой поступью вдавливая стопы в мягкий линолеум. Мин Гю не двигается с места, и по выражению его лица сказать ничего нельзя: на нем застыла ничего не значащая улыбка, а в глазах по прежнему ничего кроме темноты не видно. Хочу, чтобы его выражение лица было другим, проскальзывает в голове у Вон У, но так быстро, будто мысль и не его была вовсе, а чья-то чужая, подкинутая ему для забавы. Поэтому он задается вопросом, каким именно он хотел бы видеть лицо Мин Гю? "Например... полным желания?" Это как? Вон У пытается представить, но времени на это у него не хватает: вот он стоит уже совсем рядом со своим гостем и смотрит ему в глаза, слегка приподнимая подбородок. "Можно посмотреть воочию, как это будет выглядеть". Кожей пальцев Вон У ощущает нечто мягкое и шершавое - это он ведет ладонями вверх по рукавам пиджака Мин Гю, непонятно зачем обхватывает его шею и ведет большими пальцами вдоль линии челюсти. Слишком волнующие прикосновения, почему он это делает? Вон У хочет тряхнуть головой и скорее убрать руки, но не может, он прикован взглядом к Мин Гю так, что на мгновение думает, а не заколдовал ли его гость? А гость тем временем совсем не возражает, просто стоит и наблюдает, спокойно и медленно рассекая тонкими ресницами воздух, эти движения приковывают чересчур много внимания для абсолютно стандартного события, которое происходит каждые десять секунд. Но Вон У так необъяснимо очарован, что у него даже не возникает мысли перестать следить за едва заметными в темноте взмахами ресниц. "Интересно, не правда ли?" Вон У четко различает всплески шума в своей голове, как будто сквозь толщу воды далеко-далеко разносится эхо чьих-то слов. Ни голоса, ни источника не различить, поэтому непонятно, то ли это его собственные мысли, искаженные затуманенным сознанием, то ли он просто сходит с ума. Или ни то, ни другое? Вон У хочет отойти от Мин Гю, хотя бы на шаг назад, но не может. Он как будто бы не владеет своим телом: намерение сделать что-то не переходит в действие, хотя Вон У усиленно думает об этом, что, кстати, очень сложно, ведь обычно, совершая что-либо, мы не думаем о том, как именно мы это делаем. Тогда на ум пришло другое решение: сказать Мин Гю отойти, и пусть он усмехнется или начнет вредничать, ведь Вон У был инициатором, это неважно. Но и этого не получилось: губы остались сомкнутыми, как и были. "Не нравится пассивность? Так давай двигаться вперед". Вон У делает всего полшага и начинает паниковать. То, что происходит, очень странно воспринимается даже мутным сознанием. Он же не может просто так взять и прижаться к Мин Гю, просто потому что у него сейчас не все в порядке с головой. И, в конце концов, это просто смущающе. Выдыхаемый Мин Гю воздух слегка колышет прикрывающую лоб челку. Очень близко. Вон У приподнимает подбородок и ладонями, все еще находящимися на шее гостя, заставляет его наклонить голову. "Ну, уж нет, с тобой я это делить точно не буду!" Перед глазами все начинает расплываться, темнеет, и Вон У теряет сознание. Когда он открывает глаза, то видит перед собой дверной косяк. Вокруг стоял ужасный шум, разносящийся эхом, то затихающий, то набирающий громкость. Осмотрев поле зрения, Вон У подмечает, что все уже не такое темное, как до этого, но и выглядит по-другому, как-то больше, гораздо больше, и... серее? Действительно, картинка перед глазами напоминала черно-белый фильм, только контраст был менее выражен, и все предметы было вполне неплохо видно. Подняться на ноги оказалось по непонятным причинам очень проблематично, он просто не мог устоять и заваливался назад и набок. Попытка осмотреть ноги на предмет чего-то, что им мешает, закончилась тем, что Вон У похолодел от ужаса. У него не было ног. У него были лапы. Белые. Пушистые. Лапы. Минута судорожного размышления дала простой ответ: он кошка. Он Ё Ши. И он лежит в ванной. Непонятное состояние, единственное, что можно сказать однозначно: кошкой быть странно. Да и передвигаться на четырех лапах не так просто, как кажется, но и проще, чем в таких условиях пытаться встать "на ноги". Вон У (или правильнее сказать Ё Ши?) самым быстрым шагом, на какой только способен в таком положении, выходит из ванной и направляется в комнату, где его глазами предстает еще более выворачивающая его понимание мира наизнанку картина. Он, точнее, его тело, как бы это ужасно не звучало, оно прямо перед ним, вон там, и оно... двигается само? Белая шерсть поднимается дыбом и хвост пушится. Что вообще происходит? Это все похоже на страшный сон или на чью-то очень и очень плохую шутку. Пожалуйста, пусть это будет что-то из этого. Пусть Вон У прямо сейчас проснется. Но, несмотря на все просьбы, ничего подобного не происходит. А происходит то, перед чем Вон У потерял сознание, точнее, оказался в теле своей кошки. Он, то есть... его тело. Целует Мин Гю. И он, судя по всему, все еще не возражает, а вполне... содействует? Вон У прижимает свои кошачьи уши к голове: это настолько неестественно, что он стоит как вкопанный и не знает, что делать, да и что он может, он, в конце концов, сейчас просто кошка! Так, хорошо, нельзя сдаваться, нужно что-то придумать. Вон У осматривает помещение. Его тело потихоньку подталкивает Мин Гю к дивану, что с одной стороны наводит на Вон У дикий ужас и еще больше стимулирует к спешке, а с другой стороны предоставляет отличную возможность прыгнуть на них с подоконника. Тихо, как и подобает кошке, пусть и немного неуклюжей, Вон У кое-как добегает до окна и только собирается с мыслями, чтобы подпрыгнуть, как до его чувствительных ушей доносится голос Мин Гю: - Так вот, что тебе нужно. - Это просто способ почувствовать себя живой. Слышать свой собственный голос со стороны - дикость. Слышать свой голос от своего тела, на которое смотришь со стороны - дикость в квадрате. Вон У собирается с силами и подпрыгивает. Это оказывается гораздо легче, чем ему казалось, маленькое пушистое кошачье тельце легко взметнулось вверх и легко приземлилось на подоконник. Если смотреть отсюда, то Мин Гю сидит спиной к нему на диване, опершись на подлокотник, что очень выгодно для Вон У, так как открывает для обзора его тело, которые ведет себя более чем просто непотребно. Рывок, и Вон У слетает с подоконника, прыгая прямо в лицо самому себе. Удар лоб в лоб. В глазах снова темнеет. Она стоит прямо перед ним. Вокруг ничего нет, только сплошным одеялом натянутая во все четыре стороны скользящая серая дымка. Она внимательно смотрит, слегка склонив голову, ее губы красные, в темноте кроваво-вишневые, а темные глаза внимательно и цепко смотрят прямо в душу, которую она поддевает своими длинными лаковыми ноготками. - Кто ты? - спрашивает Вон У, потому что не знает ее и видит впервые, а она - будто бы знает его давно, о чем сильно жалеет. - Ты зовешь меня Ё Ши, - голос спокоен, но выдает ее враждебность: она холодна в своей неприязни, не высказывает ее открыто, но и не скрывает. - Ты кошка? - Нет. - Тогда кто ты? - Я умерла. Вон У странно это слышать. Вот же она, стоит прямо напротив, в паре метров, на ней нет трупных пятен, она не бледная и не застывшая, ее глаза блестят, а руки сложены на груди, она постукивает ноготком по плечу, будто выжидает чего-то. - Как ты умерла? - спрашивает Вон У первое, что ему приходит в голову, а потом решает, что, наверное, неприлично спрашивать подобное, поэтому извиняется. - Это лучше, чем ничего, - она пожимает плечами. - Меня убил мой парень. - Вы поссорились? - Нет. - Тогда что произошло? Она поджимает губы и некоторое время осматривает Вон У с ног до головы: сомневается, говорить или нет, а Вон У тем временем скользит взглядом вдоль линии ее ног и замечает, что ближе к полу они растворяются в сером дыме. - Я не плохой, - говорит Вон У, как будто это реально аргумент в его пользу. - Я никому не расскажу. - Это едва ли будет кому-то интересно. Умерла и умерла. Ничего примечательного. - Ты каждый день умираешь? - Разумеется, нет, - она возмущенно хмурится. - Значит, примечательно. Она опять поджимает губы. Не поспоришь ведь, а она хочет; видно, что не может не оставить последнее слово, привыкла добиваться своего. - Я расскажу тебе, как меня убили, если ты сделаешь для меня кое-что, - через несколько секунд говорит она. - Что я могу для тебя сделать? - Это секрет. Соглашаешься? - Я должен согласиться, не зная, что должен сделать? - Да. У тебя нет выбора. - Хорошо, тогда я согласен. У Вон У подкашиваются ноги, и он приземляется прямиком на оказавшийся за спиной стул. Он удивленно оглядывается, а когда поворачивается к ней, то видит, что она тоже садится на стул, которого, Вон У готов поклясться, до этого не было. - Зови меня Ё Ши. Я уже привыкла к этому имени, - говорит она, закинув ногу на ногу. - Быть кошкой неплохо. Лучше, чем бесплотным духом. Эта кошка... я не помню, как ее звали раньше. Она давно жила около этого дома. Я иногда кормила ее. Пока была жива, разумеется. Кошка очень помогла мне, когда я только-только умерла. Знаешь, я была в такой растерянности, просто очнулась и... увидела свое тело. И выйти за пределы квартиры у меня не получалось. Ё Ши делает паузу, во время которой смотрит куда-то в сторону. Вон У участливо кивает: с недавнего времени он понимает, каково видеть свое тело со стороны. - Мой парень, он... был замешан кое в чем, - продолжила она, поджав губы. - Я знала и некоторое время молчала, а потом не захотела больше терпеть и сказала ему об этом. Он... никогда не был сдержанным. Сначала он подумал, что я просто хочу вытянуть из него красивые слова, а потом ужасно взбесился, стал угрожать мне, что если я проболтаюсь о его делах, то он найдет меня и испортит мне жизнь. А потом решил не рисковать. Она встала со стула и обошла его, повернувшись спиной к Вон У. - Ты любила его? - Да. Вон У опустил глаза на свои ноги. Его сердце сжалось от сострадания и жалости, но до конца понять чувства преданной Ё Ши ему не дано. Сложно осознать тяжесть предательства любимого, когда ни разу серьезно не влюблялся. - Что ты думаешь обо мне? Вон У поднял глаза на ее спину. - О чем ты? - Внешне. Как я тебе? - Ты красивая, - Вон У слегка пожимает плечами, как будто сказал довольно очевидную вещь. Ё Ши хмыкает, ее плечи слегка содрогаются. Потом она делает глубокий вдох, опускает голову и медленно поворачивается. Волосы скрывают ее лицо в тени, но видно, что с ним что-то не так. Через мгновение, когда она выпрямляется, взгляду Вон У открывается кровоточащая рана чуть выше виска и залитое запекшейся бурой кровью лицо. - А так? Вон У сглатывает и пару секунд просто хлопает глазами, не зная, что сказать. - Ты... все равно красивая. Тебе просто нужно... умыть лицо. Ё Ши закрыла лицо ладонями и начала мелко-мелко дрожать. Вон У показалось, что она плачет, и он хотел было встать и попробовать успокоить ее, но она убрала руки. Лицо вновь было такое же гладкое и чистое, как и несколько минут назад. - Первым, кто навестил меня, не считая полиции, была кошка. Тогда я поняла, что могу вселяться в ее тело и управлять им. Но только в пределах квартиры. Мне очень повезло, что ты взял ее к себе, когда переехал. Я была так взбудоражена тем, что в квартире появился человек, и мне захотелось попробовать вселиться в твое тело. У меня получилось. Я делала это и дальше, но удержаться в теле получалось только на ночь. Как только солнце выглядывало из-за горизонта, мне приходилось возвращаться обратно в кошку. Не подумай, я не делала с тобой ничего плохого. Просто... ходила, трогала вещи. Ела. Расчесывала волосы. Для тебя это может быть странно, но ты представить себе не можешь, какое это удовольствие, когда ты дух убитой девушки. - После всего услышанного... я думаю, что я даже не против этого, - Вон У легко улыбается, чувствуя радость от того, что смог, сам того не зная, хоть как-то помочь Ё Ши. - А когда... к тебе пришел этот парень, Мин Гю... Она закусила губу и отвела взгляд. - От него пахнет по-особенному, - говорит Ё Ши через несколько секунд. - Он почувствовал мое присутствие, я уверена в этом. По его поведению было видно. И тогда я подумала: а каково будет снова испытать прикосновения к другому человеку? В общем... мне сейчас очень неловко говорить об этом, но я решила нашептать ему, чтобы он пришел ночью. Ну, знаешь, духи это умеют. Нашептывать. Но он решил поступить иначе: заставить тебя уйти из дома, и разобраться со мной одному. Это очень сильно меня разозлило, я не хотела никаких разборок, просто... почувствовать чье-то тепло. Поэтому, когда ты вернулся, я буквально набросилась на тебя, но ты был так взбудоражен, что у меня не получалось... выпихнуть тебя из твоего тела. В итоге, конечно, все равно получилось, но кто знал, что ты отправишься к кошке, а не в подсознание, как обычно? - Ага, - с трудом кивает Вон У, пытаясь обработать поток странной информации, - и где мы сейчас? - Оба в твоем подсознании. - То есть мое тело без сознания? - Да. Вон У потер ладонями лицо и вздохнул. - Слушай, - с виноватым выражением лица начала Ё Ши, - я не собираюсь бороться с тобой за место в твоем теле. Я... понимаю, что не имею на это права. Но... так как я рассказала тебе свою историю, ты обещал сделать для меня одну вещь. Вон У кивает. - Я уйду и не буду больше трогать твое тело, обещаю, но... не мог бы ты мне позволить последний раз... почувствовать прикосновение чужих губ? - Это... так важно для тебя? Ё Ши кивает, напряженно поджав губы. Вон У закрывает глаза и шумно выдыхает. С ним случилось очень много потрясений сегодня, что такое небольшой поцелуй по сравнению с ними? Даже если это поцелуй с парнем? С Мин Гю? Проскальзывает неловкая мысль, что технически он уже делал это. Не по своей воле, но все-таки. Он обещал. - Хорошо, я сделаю это для тебя. Ё Ши опускает плечи и благодарно склоняется перед Вон У. Первое, что видит Вон У, открыв глаза, это лицо Мин Гю, с интересом смотрящее на него. Увидев, что хозяин квартиры проснулся, гость просиял. - Как твоя голова после столкновения с кошкой? - он усмехается. Вон У принимает сидячее положение: он все еще на диване, кошка лежит у Мин Гю на коленях так, будто бы спит, и совсем не шевелится, только разве что дышит. В глазах все еще туман, соображать тяжело, но о своем обещании Вон У помнит, и понимает, что нарушить его будет полнейшим предательством с его стороны. - Эй, ты все еще не в себе? Ты вообще слышишь меня? - Мин Гю всячески привлекает к себе внимание, маяча перед глазами. - Да заткнись ты, - шепотом говорит Вон У, раздраженный болезненным треском в голове, и краем глаза замечает, что в комнате уже довольно светло. По телу проходится дрожь: значит, скоро рассвет, и нужно успеть выполнить обещание до того, как солнце поднимется. Он обращает свой взгляд на Мин Гю: тот как-то глупо улыбается, что не особо располагает к романтике, но Вон У решает не заморачиваться по поводу этого, у него нет времени. - Просто сиди смирно, - говорит он и, положив ладонь на шею Мин Гю, притягивает его к себе. На его губах чувствуется усмешка, которая вызывает легкий приступ раздражения, но это не имеет особого значения, Вон У просто стирает ее нежным прикосновением влажных губ к сухим, но мягким губам Мин Гю. В момент, когда удается словить выдыхаемый им воздух, в голове промелькает мысль, что поцелуй вышел за рамки обещания, а после вдохнуть получалось только в редкие моменты, когда Мин Гю позволял губам на мгновение разойтись, после чего проводил по ним языком и снова вовлекал Вон У в долгий поцелуй. "Спасибо". Вон У сидел на подоконнике и гладил кошку, лежащую у него на коленях, смотря в окно, когда Мин Гю неожиданно спросил: - Что она тебе пообещала за это? - Не трогать меня больше, - ответил Вон У, подняв брови и повернувшись к Мин Гю, который стоял напротив, засунув ладони в карманы брюк. - Мне вот интересно... как ты узнал, что у меня в ванной зеленый потолок? И что внутри моей кошки живет душа умершей девушки? И еще кучу всего. - Ну, сложно сказать, - Мин Гю растягивает лукавую улыбку. - Если сказать так, чтобы тебе было понятно... я вижу надписи. Повсюду. И читаю их. - Надписи? - Вон У вскидывает бровь. - Это сильно сказано, но что-то вроде того. Иногда они бывают довольно информативны. Иногда предупреждают, что за дверью кто-то стоит без трусов, - он усмехается. - Или что запасной ключ лежит под ковриком. - И что, ты вроде как охотник за приведениями? - Вон У хмыкает. - Или просто балуешься? - Ни то, ни другое, - Мин Гю пожимает плечами. - Просто оказался в нужное время в нужном месте. И это оказалось вполне увлекательно. Вон У отворачивается обратно к окну. Сейчас ранее утро, и солнце постепенно окрашивает дома и улицы в мягкий золотистый цвет. Тихо и свежо. Все-таки лето - самое прекрасное время года. Вдыхая утреннюю свежесть, чувствуешь себя человеком. - Ты должен убить кошку. - Чего? - Вон У аж вздрагивает. - Пока она там. Ты должен убить ее. Так ты освободишь душу девушки. Под ладонью Вон У почувствовал тяжелый вздох кошки, но никаких других признаков волнения она не подала, будто бы согласна с этим приговором. - Но она обещала, что не тронет меня! - протестует Вон У, сведя брови к переносице. - И ты ей веришь? - Мин Гю вскидывает бровь. - Слушай, она пользовалась твоим телом по ночам, а ты даже не замечал этого. Думаешь, ей что-то помешает сделать это снова? - Я верю ей, - твердо говорит Вон У. - Подумай над этим хорошенько. Если тебе вдруг снова потребуется выполнить обещание какой-нибудь мертвой дамочки, звони-пиши, я буду рад помочь, - Мин Гю улыбается широкой улыбкой, разворачивается на носках и выходит из комнаты. Через некоторое время слышится звук захлопывания двери. "Этот парень ненормальный", думает Вон У и, подхватив кошку под передние лапы, приподнимает ее перед собой. Несколько секунд он вглядывается ей в глаза. - Я верю тебе, - говорит он одними губами.