Любимый сэнсэй

       — Хватит уже от меня убегать! Когда ты все расскажешь? — звонкий, возмущенный возглас Ино прозвучал чересчур громко посреди погрязшей в тишине раздевалки. Большинство одноклассниц уже переоделось и убежало щеголять в новой форме по школьному стадиону, а вот мы еще не были готовы. И да, Яманака была права — я действительно только и делала, что пыталась от нее улизнуть. Она никогда не была моей подругой в прежней школе, и мне совсем не хотелось пускаться с ней в откровения в этой.        — Скоро, — отмахнулась я, покосившись на еще не ушедшую девушку, которая старательно зашнуровывала кеды, сидя на скамейке. Ино, проследив за моим взглядом, лишь хмыкнула — это была Хьюга Хината, девочка-тихоня. Хината могла бы более умело пользоваться своей внешностью, но она упорно этого не делала, пряча необыкновенно серые глаза в тени иссиня-черных волос с прямой челкой. Стройные ноги скрывались за юбками по колено, а большая грудь, способная вызвать зависть у сверстниц и повышенное внимание извращенцев, пряталась под мешковатой одеждой, которая явно была больше по размеру, чем требовалось. Для Яманака такое поведение было равносильно преступлению против женской привлекательности, так что Хьюга ей уже не нравилась, хотя учились мы всего второй день.        — Когда «скоро»? — надула губы Яманака, отворачиваясь от не представляющей интерес одноклассницы. — Сейчас последний урок, и ты после него сбежишь сломя голову, я уверена.        Я демонстративно захлопнула шкафчик и, убрав волосы в хвост, загадочно улыбнулась.        — Кажется, опаздываем. — Игра в «догони меня, Ино» начинала доставлять мне удовольствие.        — Эй, ты снова это делаешь! — блондинка нагнала меня уже в коридоре. — Снова уходишь от ответа!        Я невольно рассмеялась. Да, мне определенно нравилось дразнить ее. Она сразу же начинала краснеть от возмущения и до ужаса мило хмурить брови. Но Яманака славилась своим упорством. Не даром же она столько лет продолжала добиваться расположения Саске, игнорируя косые взгляды общественности. Так что мне все равно придется когда-нибудь сдаться под ее напором и раскрыть все карты. А пока… Пусть образ загадочной Хигураши Изанами останется при мне.        Учитель физкультуры произвел неизгладимое впечатление, едва появившись на школьном дворе. Двухметровая широкоплечая фигура сразу же привлекла к себе внимание, а когда сэнсэй еще и громогласно рявкнул, чтобы мы построились в шеренгу, никто и не посмел замешкаться — столь грозно он выглядел. Учитель, несмотря на еще прохладную весеннюю погоду, был одет в черную майку, которая плотно облегала мускулистое, атлетически сложенное тело. На руках, скрещенных на груди, отчетливо проступали взбухшие вены, еще больше акцентируя внимание на рельефе накаченных мышц. Темные волосы, торчавшие вверх, визуально делали его еще более высоким, но он, похоже, и добивался такого эффекта, потому как прическа явно была сдобрена гелем. Маленькие глаза придирчиво осматривали нас, застывших в молчании, и, честно говоря, наводили ужас, но когда мужчина широко улыбнулся, обнажив заостренные зубы, он показался вовсе не таким суровым.        — Моё имя — Хошигаки Кисаме, — заговорил сэнсэй. — По-видимому, я буду вашим учителем, — сделав паузу, он стал медленно прохаживаться вдоль шеренги, чему-то ухмыляясь.        Дейдара, стоявший справа, неожиданно активизировался и ткнул пальцем мне в бок, прямо меж ребер. Ненавижу, когда он так делает. От щекотки я при этом не загибаюсь, но все-таки есть в этом что-то… неприличное.        — Эй, Хигураши, — блондин будто и не заметил, сколь колючий взгляд я на него бросила. — Ты хоть знаешь, кто это? — Я почувствовала, как от него исходит стойкий запах сигарет и неприятно щиплет ноздри. С каких это пор он курит?        — Даже не знаю. Может, он… физрук? — сарказм так и бил из меня ключом, но у Тсукури уже выработался к нему иммунитет.        — Ты не слышала об Акуле из Какурезато?        Я определенно не понимала, о чем он, и уже намеревалась переспросить, но не успела. Кисаме-сэнсэй заметил, что мы переговариваемся, и довольно выразительно откашлялся, привлекая наше внимание.        — Начну с приятного, — пробасил Кисаме. — В июле перед каникулами вы пройдете курс по спорт ориентированию, и вашему классу представится уникальная возможность пойти под моим командованием в лес и постараться не заблудиться и не сдохнуть.        Спорт ориентирование с толпой школьников? Смело, смело… Обычно школы не проводят внеклассные мероприятия подобного рода. Никому не хочется нести ответственность в случае, если что-то пойдет не по плану, и кто-то из учеников пострадает. Видимо, нашего физрука такие мелочи не пугали.        — Боже, он сказал это так, будто лично будет добивать тех, кто случайно собьется с маршрута, — шепотом отозвался Дейдара, и мне пришлось поджать губы, чтобы с них не сорвался смешок. Моё воображение меня не жалело, и перед глазами живо возникли нарисованные парнем картины.        — Тише, Тсукури, — шикнула стоявшая слева от меня Ино, и все её шиканье стрельнуло мне в ухо. — Твои дурацкие комментарии сейчас совершенно неуместны.        — Спокойно, Барби. Я обязательно спрошу твое мнение, если оно вызовет у меня интерес, м. — Господи, только не снова. Перепалки этих двоих еще в прошлой школе заставляли учителей нервно заикаться, а одноклассников сбегать куда подальше. Если они еще и в Акатсуки будут себя так вести, то…        — Так! Кто из вас Яманака Ино? — Дейдару от праведного гнева спас оклик Кисаме, державшего в руке журнал. Я кожей ощутила, как вздрогнула девушка от неожиданности.        — Я… — растерянно отозвалась она, и взгляд учителя устремился в нашу сторону.        — Здесь есть пометка, — сэнсэй ткнул длинным пальцем в журнал, — что ты была капитаном команды по черлидингу в прошлой школе. Это так? — Хошигаки не утруждал себя вежливым обращением к ученикам, сразу же переходя к пресловутому «ты».        Любопытные взгляды новых одноклассников устремились на Ино, но она молчала. Видимо, растерялась от столь пристального внимания, что было совсем для нее несвойственно. Однако неопределенное фырканье Дейдары быстро привело её в чувства.        — Да, было дело, — ответила Яманака и гордо скинула за спину покоившийся на плече хвост, а он едва не угодил мне в полете прямо в глаз.        Дальнейший разговор учителя с блондинкой всех не касался, так что Кисаме подозвал ее к себе, а остальных отправил наворачивать бегом круги вокруг стадиона. Впрочем, он не особо следил за прилежностью выполнения своего задания, так что некоторые школьники проделывали путь пешком. Я тоже довольствовалась прогулкой и периодически оглядывалась, чтобы проверить, не освободилась ли Ино. Мне совершенно не хотелось оставаться с Дейдарой наедине, но он все не отставал, возвращаясь к начатой теме.        — Он — пловец. – Я вопросительно взглянула на парня. — Наш учитель. — Пловец? И что в этом такого, что Тсукури так переполошился. — Хошигаки хотели отправить выступать за страну на олимпиаде. Его техника и скорость не знали равных, его ждали величие и слава. Так писали в газете, — парень дернул плечами, словно оправдывался за столь высокую оценку из своих уст.        — А потом? — История меня действительно заинтриговала и заставила взглянуть на Кисаме-сэнсэя по-новому. Меня всегда восхищали талантливые люди, ведь сама я никакими выдающимися способностями не обладала. Хотя… Притягивать неприятности — это ведь тоже талант, да?        — А потом он угодил в аварию и получил травмы, несовместимые со спортивной карьерой.        В голове прозвучал визг тормозных колодок и звон бьющегося стекла. Так бы я описала звук, с которым умирают человеческие мечты. Это… Это действительно ужасно. Уж наверняка сэнсэй не мечтал стать физруком в школе. Выходит, Кисаме — человек с поломанной жизнью, который застрял в Какурезато волей случая.        — Об этом тоже писали? — спросила я, чтобы заполнить неловкую паузу и скрыть свое смятение. Впрочем, дрогнувший голос выдал меня с головой.        — Ага, м. Года три назад, — Дейдара засунул руки в карманы и, склонив голову, улыбнулся. Видимо, пытаясь разрядить обстановку.        — Не знала, что ты увлекаешься статьями о спорте. — Если задуматься, я много чего о нем не знаю.        — Не о спорте, а о людях, — поправил он. — Мне нравится читать о тех, кто живет в нашем болоте, но при этом известен за его пределами.        Я промолчала. Мне нравился наш маленький городок, и я бы не стала называть его болотом, но выбраться из него было действительно сложно. Дейдара тоже любил его, но по-своему. Той самой любовью, когда больше ругаешь, чем хвалишь.        — Ты начал курить? — Черт, до чего ж неудачная смена темы. Я ж решила, что не скажу Тсукури по этому поводу ни слова, не мое дело. Тем не менее, язык за зубами удержать так и не удалось, и я начала об этом горько жалеть, когда губы парня растянулись в снисходительной ухмылке.        — О, а что такое? Переживаешь, м?        Вопрос прозвучал, как пощечина, и я, едва не захлебнувшись воздухом от возмущения, встала на месте, как вкопанная. И действительно… Похоже, что мне было не все равно, что Дейдара пристрастился к пагубной привычке, но о причинах этого беспокойства я старалась не думать.        — С чего бы мне переживать за тебя? — я скрестила руки на груди и с вызовом взглянула на него. — Мы всего лишь…        — Бывшие? — громко закончил за меня фразу Дейдара, и я невольно огляделась, чтобы понять, не мог ли его кто услышать. К счастью, никого рядом не оказалось. Все ушли вперед.        — Знакомые, — сухо поправила я.        — Ты так боишься, что кто-то о нас узнает? — голос парня сорвался, и беззаботность стерлась с его лица. Дело — дрянь. Тсукури решил выяснять отношения. Замечательно. — Я что, настолько ужасен, что ты стыдишься, что мы были вместе, м? — он не кричал, нет, но дышал надрывно, тяжело. Его явно переполняли обида и злость. Не думала, что его так задевает наш уговор обо всем забыть. Да еще и завелся с пол-оборота. Фирменный взрыв эмоции от Дейдары.        Меня бросило в холод от его слов. Я совершенно не знала, что ответить. Надеялась, что наша история останется в прошлом, но после этой сцены я поняла, что ничего не выйдет. Парень не хотел ничего забывать, а я не могу винить его за это. В конце концов, это же я решила, что нам больше не стоит быть вместе, и так и не удосужилась объяснить, почему. Просто «потому что». Сбегайтесь, противники женской логики и защищайте Тсукури, он здесь главный пострадавший.        Пронзительный звук свистка спас меня: Кисаме-сэнсэй призывал всех вернуться на старт. Это избавило меня от разговора, но надолго ли? Я еще слышала, как блондин окликает меня, но не оборачивалась. Делала вид, что не слышу. Мне было страшно смотреть ему в глаза: он ждал от меня объяснений, а я не могла ему их дать.        Несмолкающее щебетание Ино в раздевалке я слушала в пол-уха, но суть уловить мне все-таки удалось: Яманака попросили возглавить черлидерский клуб, а она, хоть и была рада такому предложению, совершенно не знала, нужно ли ей брать на себя такую ответственность. Как-никак, она уже состояла в должности помощника старосты, а это могло отнимать много времени из-за организационных собраний и прочей ерунды. Я лишь пожимала плечами, потому что понятия не имела, лежит у блондинки к этому всему душа или нет.        — Ну так что?        — Что? — я перевела недоумевающий взгляд на Ино и поняла, что последнюю минуту была слишком поглощена своими мыслями, из-за чего потеряла нить разговора. Я была далеко, под пристальным взглядом голубых глаз Дейдары, и он спрашивал снова и снова, стыжусь ли я того, что была с ним.        Ино поджала губы, отчего они побелели и вытянулись в тонкую полоску.        — Ты совсем меня не слушала, да? — в голосе её прозвучал не упрек, а, скорее, разочарование. — Я спросила, ты бы не хотела вступить в мой клуб? Ты могла бы мне помогать…        Из груди против моей воли вырвался нервной смешок. Яманака и не поняла, насколько абсурдно прозвучало ее предложение. О да. Нами черлидерша. Уверена, в Конохе бы все попадали со стульев, держась за животы со смеху, если бы узнали об этом. Но блондинка спрашивала на полном серьезе, и лишь это удерживало меня от едких высказываний.        Я почти была уверена, что Дейдара поджидает меня за дверью, потому что неоднократно слышала его голос. И, хоть и теплилась надежда, что это всего лишь моё разыгравшееся воображение, я намеренно тянула время. Вдруг ему надоест меня ждать, и он уйдет? Паранойя моя дошла до абсурда, и Ино, услышав, что я еще и в душ собираюсь, быстро смотала удочки и убежала вслед за Саске.        Я понимала, что веду себя глупо. Мне стоило собрать в кулак всю свою храбрость, и расставить с Тсукури все точки над «I». Но я снова пыталась сбежать от проблемы. Так ведь проще, верно? Пусть со всем дерьмом разбирается будущая Нами, но не я, нет.        В школе явно какие-то проблемы с водопроводом. Я прокляла трижды свою затею испытать местную душевую. Стоило мне найти баланс между горячей и холодной водой, как через минуту на меня уже обрушивалась либо вся мощь течений Арктики, либо лава из жерла вулкана. По крайней мере, именно так мне казалось. Помучив себя контрастным душем минут пять, я обернулась полотенцем и, сломя голову, выскочила обратно в раздевалку. Нет, хватит с меня этих школьных удобств.        Все девчонки уже ушли домой, и помещение опустело — этому я была несказанно рада. Никогда не любила демонстрировать излишне оголенное тело другим людям. Пусть даже это люди одного со мной пола — все равно. Если уж мне приходилось публично переодеваться, я делала это самыми изощрёнными способами. Скажем, сначала надевала штаны под юбку или вовсе пряталась за дверьми, пока управлялась с рубашками и майками. Привычка осталась еще со времен Конохи, а за последние полгода и вовсе превратилась в навязчивую идею.        Фена, конечно же, нигде не было, не стоило и надеяться. Значит, придется тщательнее истязать волосы полотенцем. Оказалось, что я еще и не заперла свои вещи: мой шкафчик был распахнут настежь, однако на первый взгляд все лежало на месте. Должно быть, я сама по рассеянности забыла его захлопнуть. На всякий случай я придвинула к себе сумку и принялась проверять на наличие самое важное. Кошелек я и без того забыла дома, а вот мобильник напрочь затерялся среди учебников и тетрадей. Я так была поглощена поисками, что, когда полотенце, развязавшись, соскользнуло на пол, мне и в голову не пришло возвращать его на место. А зря.        Когда пальцы нащупали гладкий пластик, из моей груди вырвался вздох облегчения. Однако радость моя была недолгой. За спиной раздалось шарканье шагов, и я обернулась.        Опешивший Дейдара выглядел как ребенок, разбивший любимую мамину вазу. Его глаза, широко раскрытые, отражали не то стыд, не то страх, а рот то и дело приоткрывался в попытке что-то сказать, но слова так и не шли. Я же в ужасе смотрела на него, осознавая, что стою совершенно голая. Вся сцена не заняла и секунды три, но мне показалось, что она длилась вечно.        — Какого, мать твою, черта?! — Руки быстро подхватили упавшее полотенце и прикрыли то, что вообще не предназначалось для чужих глаз. Голос прозвучал настолько визгливо и истерично, что даже моему слуху он пришелся не по душе, но на блондина он подействовал как нужно — отрезвляюще.        — Нами, я… Я не… — Никогда не слышала, чтобы Тсукури так лепетал.        — Выметайся! — Еще не хватало мне выслушивать его объяснения. Я сгорала со стыда, и, уверена, мои щеки могли составить конкуренцию спелому томату. Повторять дважды не пришлось, и Дейдара в попытке выбежать из раздевалки едва не снес шкаф.        Все тело било мелкой дрожью, и я непослушными руками поспешно натягивала на себя одежду. Она, как назло, липла к еще мокрой коже и перекручивалась, чем доводила меня до белого каления. В голове всё всплывало лицо парня, который явно не ожидал меня застать в таком виде, и я, испытывая жар смущения по всему телу, судорожно пыталась понять, как долго он за мной наблюдал, и как много успел увидеть? Как я вообще, черт возьми, буду теперь смотреть ему в глаза? Завязав совсем мокрые волосы в хвост, я завершила свои приготовления и, перекинув сумку через плечо, направилась к выходу.        Бесстыжую физиономию одноклассника за дверью я не увидела, чему была несказанно рада. Но радость быстро сменилась замешательством: свернув в коридоре, я обнаружила Кисаме-сэнсэя, угрожающе положившего массивные ладони на плечи все тому же Дейдаре. Он что-то говорил ему, пригнувшись до высоты его роста и смотря прямо в глаза, и, по мере приближения к ним, до меня стали долетать обрывки нотаций. Не дойдя до них шагов десять, я остановилась.        — Извращенцев не любят, Тсукури Дейдара! Листай втихаря дома журнальчики с голыми бабами, а в жизни веди себя прилично! — взревел Хошигаки. Стало быть, мои визги из раздевалки не остались незамеченными, но учитель оказался достаточно тактичен, чтобы не отчитывать нерадивого ученика прямо на месте преступления.        — Говорю же, я ни за кем не подглядывал, м! — возмутился блондин, тщетно пытаясь высвободиться из хватки физрука. Кисаме прищурился, вглядываясь в сверкающие бунтарским огнем глаза. Он словно пытался взглядом просверлить Дейдару насквозь.        — А что здесь происходит? — От тембра голоса позади меня по телу побежали мурашки.        — О, Итачи-сан, вы как раз вовремя! — Кисаме отпустил плечи блондина и выпрямился в полный рост, но тут же перехватил беднягу за ворот школьной формы. Попутно он успел ободряюще махнуть мне рукой, как бы говоря, что он все уладит, но легче от этого жеста мне не стало. — Это же ваш подопечный? — Дейдара сразу же заметил меня и отвернулся, поджав губы.        Учиха, поравнявшись со мной, остановился.        — Да. А в чем дело? — отозвался сэнсэй, посмотрев сначала на Тсукури, а затем на меня. Я отвернулась, не вынеся его взгляда. Мне стало страшно неловко. Меньше всего хотелось, чтобы об этой ситуаций узнал Итачи. Казалось бы, какое мне дело, но я не хотела вызывать к себе еще большую жалость. Бедную девочку преследует одноклассник-вуайерист*. О да.        — Проникаем в женские раздевалки и подсматриваем за девочками, — Хошигаки подтолкнул Дейдару вперед с видом «Вот, полюбуйтесь» и скрестил на груди руки.        — Я вовсе не подсматривал! — Тсукури готов был взорваться. — Ну скажи им, Хигураши!         Три пары глаз выжидающе уставились на меня, но я не могла выдавить ни слова. Мне хотелось зарядить бывшему парню сумкой в лицо, и лишь присутствие Итачи-сэнсэя меня сдерживало. На какую поддержку он еще рассчитывал? Не думал же он, что я буду рассказывать, что мы, вроде как, не совсем чужие люди, и в том, что он увидел меня голой, даже есть своя закономерность?        — Дейдара, конечно, больной на всю голову, но не извращенец. Все нормально. — Голос мой прозвучал убито, хоть я и пыталась создать иллюзию беззаботности. Учителя переглянулись, и мне показалось, что между ними состоялся безмолвный диалог. Видимо, они решали, что сделать с блондином.        — Еще один такой прокол, и отправишься на ковер к Мадаре-сану, ясно? — судья в лице Учихи Итачи вынес свой вердикт, на который блондин криво усмехнулся. — А пока… Следуй за мной. Дальше я сам, Кисаме, — сэнсэй кивнул Хошигаки, и они с Тсукури вскоре исчезли за поворотом.        На мое счастье, дома меня никто сегодня не ждал, иначе пришлось бы оправдываться, почему я брожу по улицам с мокрой головой, да еще не в самое теплое время года. Зайдя на кухню, я швырнула на стул сумку и поставила на плиту чайник. За окном через дорогу белел бывший особняк Учих. Сейчас там уже два года жила тихая пожилая пара с очень громкой собакой, которая круглыми сутками покрывала лаем каждого прохожего. Пожалуй, мне гораздо больше нравилось, когда там жила семья одноклассника. Отец, мать и два сына. Идеальная семья, которой моя и в подметки не годится.        В сумке глухо завибрировал телефон. Сообщение с незнакомого номера: «Оно того стоило, Хигураши. Больной на голову». Тень улыбки пробежала на моем лице. А Дейдара упертый парень, да?