Любимый сэнсэй

       Палаточный лагерь от нас разделяли минут двадцать неспешной ходьбы, которые с оттягивающим плечи рюкзаком казались мне вечностью. Да ещё и проводника нам подобрали крайне странного. Едва мы успели выползти из автобуса и перевести дух, как тут же откуда-то из глубины леса вышел он: тип с большими кустистыми бровями в отвратительном зелёном спортивном костюме. Ино вообще сначала показалось, что Гай-сан, а именно так зовут нашего сопровождающего, в колготках, но мне удалось её убедить присмотреться повнимательней и хоть как-то спасти репутацию бедолаги. Ну… насколько это вообще было возможно с его внешним видом.        Если раньше я думала, что наш Кисаме-сэнсэй довольно горластый парень, то с появлением Гая-сана мне пришлось пересмотреть свои взгляды. Вот уж кто действительно производит много шума! Он всю дорогу пытался сподвигнуть нас идти быстрее и выкрикивал сомнительные подбадривающие слоганы про силу юности. Не знаю, что именно он имел в виду, но вроде бы так называются таблетки от импотенции, которые очень навязчиво рекламируют по телеку.        И вот мы уже минут десять плелись за пышущим энергией (или силой юности?) мужчиной, а я уже успела сцепиться и рассориться с Дейдарой. Мне пришлось чуть ли не с боем забирать у него собственный рюкзак, потому что отдавать его добровольно он ни в какую не хотел. Как и я не хотела принимать от него помощь. Как итог: Тсукури фыркнул и пренебрежительно швырнул мне его в лицо. Благо у меня оказалась неплохая реакция, и я словила рюкзак до того, как он достиг цели, но всё равно получилось довольно болезненно. Какая ирония! Парень, который собирается заработать деньги на моём доверии, бесится, что я не даю ему к себе в это самое доверие втереться!        Итачи шёл чуть поодаль и подчёркнуто не смотрел в мою сторону. Собственно, не трудно было догадаться почему. Я повела себя по-свински, проигнорировав его жест вежливости, и теперь он имел полное право точно так же игнорировать моё существование. Хотелось бы подойти и извиниться за своё дурацкое поведение, но рядом с ним по-прежнему порхала Конан, а я всё не могла выудить подходящий момент, чтобы с ним заговорить.        — Это становится заметным, — тихое, непонятно к чему относящееся замечание отвлекло меня от мыслей об Итачи, и я перевела недоумевающий взгляд на Саске, который, поравнявшись со мной, чему-то загадочно ухмылялся. Снова. Верните мне моего хмурого, как ноябрьское утро, одноклассника! Что с ним сегодня такое?        — Что «становится заметным»? — с искренним непониманием переспросила я, и Учиха хмыкнул так, будто я держу его за полного идиота. Подойдя ближе и нагнувшись, он придержал меня за рукав футболки, а я инстинктивно притормозила.        — Что ты запала на моего брата, — от тихого шёпота, прошелестевшего где-то у виска, сердце в груди испуганно ёкнуло. Кажется, за секунду моё лицо побагровело до оттенка спелого помидора. Так вот что это за многозначительные ухмылочки! Нервно перекинув волосы со спины на плечи, чтобы спрятать раскрасневшиеся от смятения щёки, я с напускной небрежностью усмехнулась. Да-а, та ещё из меня актриса.        — Ого. Вот это шутка. А я думала, с чувством юмора у тебя получше.        Как он вообще об этом узнал? У меня что, всё на лице написано? Саске с готовностью, не моргнув глазом, проглотил подкинутую ему шпильку.        — Можешь отпираться сколько влезет. Только помни, что я не первый год тебя знаю и неплохо сопоставляю факты. — «Факты»? Он вдруг замолчал, а мои нервы за время этой театральной паузы натянулись струной. — Я вообще-то не был уверен в своих предположениях, но этот эпизод у автобуса… Ты в курсе, что не слишком-то хорошо скрываешь свои чувства?        Перевоплощение в Человека-свеклу проходило как нельзя успешно, да ещё и пульс в висках с настойчивым уханьем отдавался в уши. Сердце колотилось так быстро, будто собиралось пробить рёбра и выскочить наружу. Нужно было что-то сказать, ещё раз отмахнуться и посмеяться, но я молчала, глядя себе под ноги, и чересчур шумно втягивала носом воздух. Подошва приятно тонула в толстом слое мха при ходьбе, и почему-то именно это ощущение полностью заняло моё внимание, а не тот факт, что Саске всё ещё ждал моих комментариев.        — Ты ему об этом говорила? — каждое слово Учиха произносил едва слышно, полушёпотом, за что я была ему безмерно признательна. Мой секрет, который теперь не такой уж и секрет, оказался в надёжных руках, и в этом я не сомневалась.        — Нет, — так же тихо, не поднимая головы, отозвалась я, и собственный голос показался мне каким-то чужим, сиплым и уставшим. Впервые я зареклась кому-то о чувствах к Итачи, и от этого стало как-то тревожно. Будто раньше всё было понарошку, не взаправду, а теперь обретало угрожающе реальные очертания.        — И не надо.        Это бескомпромиссное «не надо» отвлекло меня от созерцания почвы под ногами, и я вопросительно уставилась на Саске. Носиться за сэнсэем с признаниями я и так не собиралась, но подобная категоричность меня озадачила.        — Потому что он мой учитель? — мне казалось, что это логичное предположение, но Учиха, взглянув на меня, как-то странно усмехнулся и покачал головой, отчего я на секунду почувствовала себя наивной и глупой.        — Потому что он моралист. Уж я-то его знаю, — «моралист» он произнёс как ругательство, хотя по мне, так это хорошее качество для педагога. — Нравишься ты ему или нет… — Нет. — …исход будет один. Он скажет, что ему приятны твои чувства, но он, «к сожалению», не сможет ответить на них взаимностью, потому…        — Я и не собиралась ему ничего рассказывать.        Конечно, невежливо обрывать человека на полу фразе, тем более такого немногословного, как Саске, но у меня не было ни единого желания представлять, как Итачи меня отошьет. Мне и суровой действительности было предостаточно. Учиха не обиделся. Напротив — одобрительно ухмыльнулся.        — Просто предупредил. Иногда ты совершаешь довольно странные поступки.        Он едва заметно кивнул на идущего впереди Дейдару, и я сконфужено закусила губу. Саске единственный, кто знает, что в средней школе я призналась Тсукури в своих чувствах. Помню, как год назад он помогал мне доставать с дерева сумку, которую забросил туда предмет моих воздыханий, и спросил, за что «этот блондинистый кретин» на меня так взъелся. Я рассказала всё, как есть, без утайки, в благодарность за его помощь, хоть мне и было очень неловко. Учиха тогда ничего не сказал. Да и что тут ещё скажешь? Мне не повезло. Парень, которому я открылась, оказался полным придурком.        — Считаешь, девушки не должны делать первый шаг? — без особого энтузиазма поинтересовалась я. Иначе с чего ему называть мой поступок странным?        — Не в этом дело, — задумчиво ответил Саске, проведя рукой по волосам, а затем устремил свой взгляд куда-то вперёд. — Просто нужно знать, к кому его стоит делать, а к кому — нет.        Спустя мгновение я поняла, что Саске смотрит на Итачи. Тот шёл уверенно, ловко и о чём-то тихо переговаривался с Гаем-саном. Сегодня на сэнсэе футболка, которую он давал мне взамен до нитки вымокшего платья Ино, и ему она идёт явно больше, чем мне. Та ещё была ночь, но думаю, именно она заложила фундамент нашей дружбы. Я ведь могу называть его своим другом, верно? Словно услышав мои мысли, Итачи обернулся. Поймав его взгляд, я слабо улыбнулась в попытке хоть как-то урезонить повисшее между нами недопонимание, но он почти сразу отвернулся. Кажется, я заметила, как уголки его губ едва заметно дрогнули в ответной улыбке. Или… мне просто хотелось бы так думать.        И вот, наконец, перед нами открылась поляна, усеянная небольшими куполами палаток, как грибами. В центре поляны серело каменное плато - место для костра. На нём даже лежало несколько брёвен, правда, в совершенно хаотичном порядке. Очевидно, именно на них мы будем сегодня кормить комаров перед сном, попутно горланя нелепые песни или рассказывая страшилки из сборника «От шести до двенадцати лет». Жду не дождусь.        В лагере нас встретил второй проводник, увидев которого, Ино просияла и по-лисьему хитро зыркнула в мою сторону. Прекрасно зная, что означает этот её взгляд, я закатила глаза. Ну и кто мне вчера по телефону пел дифирамбы в честь «очаровашки Сая»?        — Ой, да не будь ты такой занудой. Просто признай, что он клёвый, — шёпотом промурлыкала она, почти мгновенно оказавшись рядом со мной.        — Он… — Раздетый по пояс мужчина с идеальным поджарым телом и добродушной улыбкой, от которой он чертовски мило щурится. Не хочется этого признавать, но… — …клёвый, — сдалась я, и на лице моей блондинки заиграла такая победоносная улыбка, что мне начало казаться, что в аду для нас уже готовят один котёл на двоих.        Какаши-сан, второй проводник, сразу же не понравился Кисаме-сэнсэю. Это было видно по напряженно заигравшим желвакам на его лице и по тому, как он отвёл новую мечту Ино в сторонку и тихо, но так, чтобы все слышали, попросил не светить перед школьницами своим голым торсом. «Сэнсэй прямо как моя бабуля, — умилялась Яманака. — С такой заботой нам совсем здесь будет не продохнуть!» И ведь как в воду глядела.        «…А в палатке номер пять будут проживать Тсукури, Учиха и Узумаки», — с такими словами закончил распределение учеников Хошигаки, и, честно говоря, оно просто создано для того, чтобы наутро по крайней мере треть из нас друг друга поубивала. К слову, нашей с Яманака соседкой оказалась Харуно, а Ино с Сакурой ещё со средней школы не в ладах. Сначала дело было в Саске, но даже когда Харуно перестала с ним общаться, их отношения не наладились. Интересно, каковы шансы, что между ними не возникнет «недопонимания» в пространстве два на два метра?        — Нами, ты спишь посередине, — не спрашивала, а утверждала Ино, кидая свёрнутый спальный мешок в угол палатки, и прежде, чем я успела возмутиться на её «вежливую просьбу», добавила: — Я рядом с этой лобастой не лягу.        — Здравая мысль, Ино-свинина, — холодно отозвалась Сакура, заходя вслед за нами и швыряя свой свёрток в противоположную сторону. Яманака чуть ли не пятнами пошла от такого обращения. — Я тоже не горю желанием к тебе приближаться.        Они ещё минут пятнадцать шипели друг на друга и метили территорию, как пара дворовых кошек, и посреди всего этого дурдома восседала я и старалась хоть как-то отвлечь себя от их язвительных комментариев, удаляя ненужные фото в телефоне. Однако стоило мне дойти до фото с Дейдарой времён, когда мы ещё встречались, как я тут же всё закрыла и спрятала мобильный в рюкзак. И почему у меня рука не поднимается их стереть?        — Может, кто-то согласится с тобой поменяться? — тихо предложила я Сакуре, когда Ино, наконец, вышла, и в палатке воцарилась долгожданная тишина.        — Думаешь, я об этом не думала? — она устало потёрла переносицу. — Чёртов Кисаме сказал всем сидеть на жопе ровно. Переселяться нельзя. — Я бы не удивилась, если бы узнала, что он так и сказал, слово в слово. Чудо, что Хошигаки с такими загонами вообще пошёл на поводу у Ино и вписал нас в своем списке распределения вместе. Надеюсь, что хоть на команды по спорт ориентированию он разбил народ с умом, а не левой пяткой, иначе этот поход будет самым отвратительным воспоминанием о старшей школе.        — Не думала, что вы вот так сразу сцепитесь, — заметила я, в душе ликуя, что Харуно хотя бы по отношению ко мне настроена не враждебно.        — На секундочку — не я первая начала, — пробурчала она, доставая из сумки прозрачный контейнер с бутербродами. — Чхать я хотела на этого треклятого Саске, а она всё никак не успокоится. — Впервые слышу, чтобы кто-то из девчонок так пренебрежительно выплёвывал имя Учихи. — Ты, наверное, есть хочешь? — внезапно сменила тему Сакура, очевидно заметив мой пристальный взгляд на своей еде, и я, смутившись, интенсивно замотала головой. Моё враньё вскрылось сразу: желудок предательски издал крик погибающего кита. — Да бери, — усмехнулась она, протягивая сэндвич со смачным ломтем ветчины. — Мама так много наложила, что мне всё равно половину придётся выбрасывать.        — Спасибо, — стушевавшись, промямлила я. Знала бы Сакура, как мне было перед ней стыдно. Я ведь так была обижена на неё за тот случай, когда она наорала на меня и обозвала идиоткой, что всё время ждала от неё чего-то плохого. Кто-то мелкий и мерзкий сидел в моей голове и повторял: «Ты её бесишь. Она с радостью покажет своё превосходство над тобой ещё раз при первом же удобном случае». Кажется, только сейчас я поняла, насколько ошибалась. Тогда Харуно была на моей стороне, хоть и действовала безжалостно и жёстко. В конце-то концов, разве её слова не попали в цель? Разве не раскрыли мне глаза? Я больше не чувствую себя жертвой обстоятельств, могу брать жизнь в свои руки, и в этом определенно есть заслуга Сакуры. Нужно будет отблагодарить её, пожалуй... при случае. Не сейчас.        В обед под тяжёлый взгляд Хошигаки посчастливилось попасться и мне. Я мирно сидела в тени дерева, когда он появился из неоткуда и решил, что настал мой черёд познать все прелести походной жизни, и кто бы знал, как мне в тот момент захотелось, чтобы рядом была Яманака. Уж она-то всегда знает, что сказать нашему физруку! Но… Чего нет — того нет. Её как ветром сдуло, когда Шино показал нам жука, размером с тюленя, которого он снял с нашей палатки. Визгу было немерено.        — Хигураши, хорош дурака валять, — буркнул Кисаме, нависнув надо мной большой мрачной тенью, от чего стал казаться ещё больше, чем обычно. — Иди и помоги своему белобрысому красавцу и Гаю-сану набрать хвороста.        После такой красноречивой и вежливой просьбы я и бровью не повела. Помогать Дейдаре? Ага, сейчас. Бегу и падаю.        — А кто-нибудь другой не может им помочь? — не особо надеясь на успех, спросила я. — Мне бы не очень хотелось с этим «красавцем» пересекаться.        Кисаме скрестил на груди руки и нахмурился.        — Так, голубка, я не собираюсь разбираться, что вы там опять не поделили, — сквозь зубы процедил он. — Вы в дикой опасной среде, а не в вашей уютной голубятне, так что хватит прохлаждаться и марш работать.        Я резко подскочила на ноги и направилась в сторону, которую так любезно указал мне Хошигаки. Из груди вырвался непонятный взбешенный полурык, и Кисаме определенно его услышал. А плевать! Всё моё нутро бурлило от негодования, и я была готова ломануть кулаком по первому попавшемуся предмету. Чёртовы нервы. Буквально в двадцати метрах сидела стайка девчонок-черлидерш и, премиленько хихикая, обсуждала хитрости маникюра. Почему бы, чёрт возьми, не отправить их за хворостом?! А, сэнсэй?!        Светлую шевелюру Дейдары возле палатки проводников я заметила почти сразу. Он выглядел довольно напряженным, если не сказать «психованным». Что ж, похоже, не одна я не стремилась бежать вприпрыжку в лес служить на пользу общества.        — Этот придурок и тебя втянул? — нахмурился Тсукури, окинув меня мрачным взглядом. — Ты-то чего натворила?        — Да ничего, — озадачено дёрнув плечами, отозвалась я. Что-то мне подсказывало, что взбесил нашего физрука именно он, а меня тот загрёб под горячую руку за компанию. Кисаме ведь уверен, что мы с Деем души в друг друге не чаем, а, значит, и за все косяки нам приятнее отвечать вдвоём. Хорошо хоть, не все учителя такого же мнения, а то бы я совершенно точно побежала менять школу при первой же возможности.        — Курить хочется, м, — вздохнул Дей, вымученно прикрывая глаза. — Кисаме забрал у меня целую пачку. Я её даже вскрыть не успел.        — Ну и поделом, — буркнула я. По крайней мере, теперь понятно, где именно он облажался. — Ты вообще говорил, что бросишь.        Дейдара лихорадочно закивал, уставившись куда-то под ноги. Похоже, моё замечание ему неприятно.        — Говорил, м. Но у меня не получается.        В одном этом «не получается» было столько неприкрытой тоски, что я бы непременно прониклась к нему сочувствием, если бы не была так сильно на него обижена. Только передо мной Дейдара всегда признавал свои ошибки и слабости. Для остальных он всегда был непробиваемым идиотом, и я ценила это оказанное мне доверие. Думала, что между нами что-то особенное. Так кто же я для тебя, Дей? Друг, которого ты предал? Бывшая девушка, которой ты за что-то мстишь? Он вдруг посмотрел на меня, и от его взгляда мне стало настолько неуютно, что я отвернулась.        — Так, а где, говоришь, сейчас Гай-сан? — Менее «незаметно» сменить тему ещё нужно было постараться. Нами, как всегда, превзошла саму себя.        — Не хочешь оставаться со мной наедине, м, — не спрашивал, а утверждал Тсукури, очевидно проигнорировав мой вопрос. Я даже растерялась от такой прямолинейности.        — Вовсе нет, — сухо возразила я. — Сейчас-то мы вдвоём.        — Но тебе это неприятно, — настаивал Дей, и я снова ответила «нет». — Посмотри мне в глаза дольше пяти секунд, и тогда, может быть, я тебе поверю, — голос прозвучал совсем близко, у самого уха. Когда он успел ко мне подойти? — Я ведь не слепой. Что-то явно не так, а ты врубаешь дуру и делаешь вид, что всё нормально, м.        — Всё НЕ-нормально, — воскликнула я, борясь с предательски подступающими слезами. Больших усилий мне стоило взглянуть на Дейдару, и он смотрел на меня так ошарашенно, будто впервые видел в таком состоянии. — Но выяснять с тобой отношения прямо сейчас я не намерена, —  уже спокойнее, добавила я. — Поэтому, пожалуйста, сделай одолжение… — И тут я совершила, пожалуй, один из самых странных поступков в своей жизни: я встала на цыпочки и приобняла Дея за шею, почти прильнув губами к его уху. Голос понизился до едва различимого шепота: —… Попритворяйся моим другом еще пару дней. Это ведь будет для тебя несложно, верно?        Рука Дейдары схватила пустоту. Я отпрянула прежде, чем он успел до меня дотронуться. Раньше, когда мы ссорились, он всегда хватал меня за предплечье, притягивал к себе и крепко обнимал, пока я, обессиленная от собственных эмоций, не таяла в его объятиях. Тсукури и сам нередко на меня злился, и потому, видимо, иногда прижимал к себе так сильно, что у меня едва рёбра не хрустели. Кажется, с тех времен прошла целая вечность...        — «Попритворяйся»? — хрипло переспросил Дейдара, покраснев от возмущения. — Что ты, мать твою, несёшь, Хигураши Изанами?!        Я шумно выдохнула, в попытке унять бегущую по телу нервную дрожь, но ничего не успела ответить, заметив стремительно приближающуюся к нам уже знакомую фигуру в зелёном. Похоже, этот странный мужик только что спас меня от назревающего скандала, хотя, судя по злобному фырканию, раздавшемуся со стороны Дея, это лишь вопрос времени.        — Так это вы добровольцы? — широко улыбаясь, спросил Гай, одобрительно разглядывая наши невесёлые и не слишком-то добровольные лица. — Вот и хорошо! Вот и славно! Сейчас наберём с вами хвороста, натянем ленту по территории, натаскаем воды с озера…        — Воды?! — только и воскликнул Тсукури ещё не остывший от нашего разговора и, очевидно, охреневший от наметившегося перечня работ.        — Ну, дама, само собой, такие тяжести носить не будет, — проводник задумчиво посмотрел в мою сторону, потирая подбородок, а затем перевёл взгляд на добровольца номер два. — Но ничего! Мы, как мужчины, полные сил, — юности? — и вдвоём справимся!        — Мы, вообще-то, только за хворостом собирались, — робко отозвалась я, зато Дейдара поддержал меня очень бодро и сочась откровенным раздражением:        — Кстати говоря, мы вообще не собирались вам помогать, м. Это всё Кисаме-сэнсэй. Так что давайте-ка мы быстренько отстреляемся и разойдемся с вами, как в море корабли.        Я прям-таки увидела, как в глазах Гая потухло пламя энергии и энтузиазма, и улыбка сползла с немолодого лица. Что ж... Это Тсукури Дейдара. Ты к нему со всей душой, а он тебя «хлобысь!» — и с небес на землю. То, как грубо Тсукури свёл на нет весь позитивный настрой, заставило меня взъесться на бывшего парня с новой силой. Ладно - я, но Гай-то что ему сделал?        Всё время, что мы были в лесу, Дей пытался со мной заговорить, но я то делала вид, что его не слышу, то ошивалась максимально близко рядом с нашим зелёным источником силы юности, то попросту отмахивалась от него, как от надоедливой мухи. Тогда-то я и поняла, что совершила колоссальную ошибку, отказавшись от своего изначального плана. Нужно было и дальше стоять на своём. Нужно было врать, самозабвенно и как никогда, и повторять, что всё хорошо, всё в порядке. Конечно, Тсукури бы мне не поверил, но, по крайней мере, точно не крутился бы рядом, как кот в рыбной лавке.        Кисаме результатами нашей вылазки остался доволен. Даже на время перестал обзывать голубками и пообещал, что это доброе дело обязательно зачтётся нам в следующем триместре. Сомнительно, конечно, если учесть, что до него ещё целый месяц, и за это время физрук уже обо всём забудет, но мысль о несуществующем бонусе, тем не менее, приятно грела душу.        Вторая половина дня прошла под хлёстким названием «Изучение основ спорт ориентирования», но на деле мы просто сидели на жаре и слушали жутко занудную лекцию про чтение карт, измерительные приборы, обращение с компасом и правила техники безопасности. Как оказалось, за восемь часов пребывания в лесу мы уже успели нарушить по крайней мере половину из них, но на этот факт Хошигаки решил благоразумно закрыть глаза. И правильно — его и самого за это по головке не погладят.        Самое интересное началось под вечер — распределение по командам для завтрашних соревнований. Сначала нам честно предоставили возможность разбиться на группы из трёх человек самостоятельно, но в лагере воцарился такой балаган, что в итоге Итачи и Кисаме возложили эту обязанность на себя.        — Команда номер пять, — Учиха буквально гипнотизировал своим безупречным голосом, так что на него, стоявшего с карандашом и блокнотом в центре круга, смотрели в благоговейном молчании абсолютно все. — Яманака Ино, Хьюга Хината, Нара Шикамару.        На переносице Шикамару залегла глубокая вертикальная морщинка. Я так и представила, как он тяжело вздыхает и произносит своё коронное «вот отстой». Зато Ино выглядела вполне себе счастливой. Ну ещё бы! Попасть в одну команду с гением нашего класса! Я бы тоже обрадовалась. Готова поспорить, что победят именно они.        — Команда номер шесть… — Итачи вдруг замолчал, а затем ткнул в плечо Кисаме и что-то у него спросил, указывая на записи. Хошигаки сначала задумчиво потёр затылок, но спустя секунду утвердительно махнул рукой. Мол, и так сойдет. — Ну… что ж. — У меня дурное предчувствие. — Абураме Шино, Тсукури Дейдара, Хигураши Изанами.        — Только, голубки, поклянитесь, что обойдетесь без этих ваших выкрутасов, — засмеялся Хошигаки, а мы с Тсукури переглянулись и, показав скрещенные пальцы, синхронно ответили:        — Клянемся. — Вот по таким моментам я буду скучать больше всего. Моментам, когда мы понимали друг друга без слов.        Несложно догадаться, что Учиха отнесся к идее объединить нас в одну команду с сомнением, и именно об этом он и сообщил физруку. В школе уже давно закрепилось мнение, что сочетание «Тсукури-Хигураши» даёт далеко не лучший результат, а Итачи это знает, как никто другой: это ведь ему приходится держать ответ перед коллегами за все наши косяки.        — Команда номер семь, — вновь зазвучал бархат голоса. — Учиха Саске, Узумаки Наруто, Харуно Сакура…        Дальнейшие объявления команд я уже не слышала, и моим вниманием полностью овладел Итачи. Я как заколдованная, наблюдала, как едва заметно ветер треплет его волосы, как играют лучи закатного солнца на его красивом утонченном лице, и очень хотела хотя бы мельком словить его взгляд. Но он на меня не смотрел. Совсем. Прикусила губу от досады. Мои предположения подтвердились: любимый сэнсэй продолжает намеренно меня игнорировать.