Ты непременно покоришься мне!

*** Каоринайгт медленно брела по отдаленным пустынным улочкам, за нею тихо кралось одиночество, утопая в лунном свете. Далеко позади остались центральные районы Токио, вместе с тем проклятым местом, похоже она сама не заметила, как добрела до Мэгуро*. Теперь можно было не бежать, никого по близости не было, чтобы увидеть ее слезы, все пространство вокруг, насколько позволяло увидеть зрение, было пустынно. Обида и боль рвались наружу, опустошая раненую душу, они скатывались по щекам девушки, прокладывая влажные соленые дорожки. Сейчас уже можно, говорила себе девушка, сейчас ее не видят ни друзья, ни враги. И свою боль можно излить сполна. Только четкий лик луны будет свидетелем ее страданий, но он не утешит и не успокоит, а лишь зальет мир вокруг своим холодным светом, который остудит все, даже боль внутри одинокого человеческого сердца. Так и брело по миру одинокое человеческое существо, все дальше удаляясь в ночь, пугая жмущиеся к домам тени и тихо рыдая. Каори даже не заметила, как очутилась возле своего дома в Яманотэ**. Для этого ей снова пришлось вернуться в центр. Она поднялась на десятый этаж огромного жилого здания, где находилась ее квартира, в которую она переехала совсем недавно, всего пару лет назад, чтобы вести взрослый и свободный образ жизни и не зависеть от родителей. Достав из сумочки ключи девушка как можно беззвучнее провернула их в замочной щели, чтобы любопытная хозяйка из соседней квартиры не услышала ее позднего прихода, и не приставала с утра со своими расспросами. Но похоже все ее усилия быть не услышанной пропали даром, потому что за дверью послышался глухой шум шагов и тихое шуршание открывающегося и закрывающегося глазка. И утреннего допроса с пристрастием не миновать. Досадно. Но расстраиваться еще и по этому поводу, на это у девушки уже не было ни сил, ни особого желания. Зайдя в зал и глянув на часы, Каори с ужасом осознала, что уже перевалило далеко за полночь и горящий циферблат на электронных часах высвечивал половину третьего ночи. Как же она могла так долго бродить, и не почувствовать, что уже так поздно. Ложится спать теперь не имело никакого смысла, так как спать ей оставалось три часа, поэтому девушка, швырнув сумочку на ближайший диван, отправилась на кухню варить себе крепкий кофе. Ничего, она выспится завтра. Выходные тем и хороши, что можно отоспаться днем. А сейчас она сварит себе бодрящий живительный нектар, сядет в свое любимое деревянное кресло-качалку, стоящее напротив широченного окна, подберет под себя ноги, закутавшись в теплый плед, и будет читать. В конце концов, у нее есть, чем себя занять эти предрассветные часы. Книга, которую Наока ей подарила, все еще покоилась в одном из многочисленных отделений сумочки. Но не долго ей там осталось лежать без дела. А про боль, обиду и гордость девушка забудет, загонит их на задворки своего разума, как делала это уже множество раз, и выпустит лишь тогда, когда сможет совладать с этой бурей. А это, похоже, будет не скоро. Немного повозившись на кухне, Каори все же удалось сварить себе приемлемый крепкий и ароматный напиток, правда он получился немного густоватый и более походил на горячий шоколад, но девушку это обстоятельство нисколько не смутило, совсем даже наоборот. Она добавила в чашку с горячей жидкостью пару ложек сахара, и помешивая, отправилась в зал, где валялась брошенная ею не так давно сумочка. Почувствовав снова на своих ладошках мягкий переплет, девушка насладилась этим ощущением сполна. Замерев на некоторое время, она прислушалась к своим ощущениям. Внутри все будто бы твердило, чтобы она развернула издание и ознакомилась с его содержимым, тщательнейшим образом все изучила, страницу за страницей проникая в его секреты, а то, что это старинная книга хранила множество загадок, Каори не сомневалась. Вместе с густым черным кофе и книгой в бархатной обложке, девушка двинулась в свою спальню, где включив настенную лампу, удобно умостилась в кресле-качалке предварительно избавившись от обуви. Для многих такое времяпровождение являлось верхом их мечтаний, для Каори же это было обыденным делом, которое ей очень нравилось, а она почти никогда не отказывала себе в своих маленьких слабостях. Удобно устроив развернутое издание на подобранных под себя ногах, она начала читать, и уже почти не осознанными движениями обвила ледяными пальцами сосуд с живительным нектаром, горячая жидкость глоток за глотком гнала прочь сонное оцепенение из уставшего сознания. Благодаря этому девушка, с каждой минутой все больше и больше погружалась в незатейливый «сопливый» сюжет, вытисняя из своего разума боль и обиду, которые причиняли ей невыносимые внутренние страдания. Она гнала их прочь, заполняя себя мыслями, домыслами сказочных перипетий. Найдя книгу занимательной с точки зрения новизны отраженных в ней персонажей, их ярких характеров, они все будто бы смотрели на нее с гладких страниц, особенно их цинично-ироничный король, девушка дочитала все до конца. Сказка оказалась не такой уж и старинной, главная героиня, пятнадцатилетняя Сара была современным подростком из конца двадцатого века, чего правда нельзя сказать о гоблинах и их короле, гномах, фейри и всех остальных сказочных существах, которые мелькали в продолжении всей истории. Это странное сочетание очень заинтриговало Каори. К тому же, сопливый девичий сюжет странным образом переплетался с болью девушки, с ее страданиями, ей казалось, что ее понимают, что ее не жалеют, а уважают. Сара видела Лабиринт совершенно идеальным миром, припорошенным ртутно-серебристым лоском. У Каори появилось смутное подсознательное желание, но какое именно, она пока не могла понять, его смысл упорно ускользал от ее сознания, не желая обретать очертания и облекаться в завершенную форму. Она начала играть словами, сказочными диалогами, меняя их местами, подставляя свои, чтобы хоть как-то осознать, чего же именно ей хочется. Проигрывая в голове различные сценарии, девушка даже не замечала, что иногда произносит отдельные реплики вслух. Каоринайгт забавлялась, представив себя на месте девочки из книги, но у нее не было ни брата, ни родителей, которые притесняли бы ее желания, или еще хуже, ограничивали бы ее свободу. А всех своих обидчиков отправленных в одно место – этого Каори не пожелала бы даже Королю Гоблинов, не смотря на его жестокое высокомерие и самонадеянную властность. Так что ей оставалось отправить в Лабиринт только себя. А что, идея не так уж и плоха. Там не будет этой щемящей боли в глубине души. Там ей не придется постоянно оправдываться за свое происхождение, там никого не будет волновать, кто она такая и что за кровь в ней течет, и она, наконец, почувствует себя полноценной. Там ее сердце не будет пожирать мелочная злоба, которая здесь заставляет ее временами ненавидеть окружающий мир с такой силой, что иногда это ее пугает. Там ее будут оценивать по внутренним качествам, а не по внешности. А это заманчивая перспектива. И так, смутное стало явным. Она хотела попасть в Лабиринт, даже если этот мир всего лишь выдумка, даже если все действо произойдет только в ее голове. Да, она хотела сбежать, сбежать из этого жестокого и такого не справедливого к ней мира смертных, в другой, мир сказки, иллюзий и тайных желаний, потому что именно таким ей виделся Лабиринт. Девушка нахмурилась, пытаясь припомнить слова из книги, она не хотела раскрывать фолиант, чтобы воспользоваться находящейся там подсказкой. Через несколько минут копаний в своей памяти у нее это получилось. Слова сами сложились в фразу в голове, которая сразу же сорвалась с языка: - Король Гоблинов, где бы ты сейчас ни был, приди, и меня, я прошу тебя, подальше отсюда уведи! – девушка замерла прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего необыкновенного не произошло. Все осталось по-прежнему, она сидела закутанная в плед, в своем кресле-качалке, в спальне, в своей, в погруженной во мрак, квартире. Каоринайгт засмеялась, ругая себя за свою глупость и необузданное воображение. «Что за детский сад? – удивилась она сама себе, - Ты же должна быть умнее, в конце концов, в этом году тебе должно исполнится двадцать шесть лет, а ты ведешь себя как сопливый подросток. Уму не постижимо». Еще немного попеняв себя, девушка выскользнула из кресла, обула кроссовки, и отправилась на кухню на этот раз за утреней порцией кофе. Вернувшись, она поняла что не может освободится от этой навязчивой идеи, и та все еще вертится у нее голове, видоизменяясь и принимая все более эволюционирующую форму. Она не противилась этому краткому безумию, потому что это позволяло ей забыть об обиде и горечи, которые годами подтачивали веру в себя, а сегодня вырвались наружу, устроив оргию в ее ослабленном сознании. «А, может попросить гоблинов, чтобы они забрали меня в Лабиринт», - девушка хихикнула, почему бы и нет, она ничего не теряет, если попробует. Но как же ей выразить свои мысли по этому поводу, перевести их в красивое книжное высказывание, соответствующее общему стилю сказки. Может быть… Нет… это ребячество… хотя… Да, так идеально… - Я хочу, чтобы гоблины пришли, и забрали меня, - в ушах зазвенела давящая тишина и Каори поспешно добавила, - прямо сейчас! – не успела девушка произнести заветные слова, как ноги ее оторвались от пола, комната вокруг закружилась и поплыла, а в глазах пошли разноцветные круги. Но самое странное, что ей чудились вокруг голоса и забавные маленькие существа, которые несли ее куда-то. Каори даже испугаться не успела, так быстро и неожиданно все произошло.