Ты непременно покоришься мне!

*** До конца рабочего дня Каори так и не смогла выдавить из себя ни одной порядочной картинки. Сюжет пятого тома никак не хотел завязываться сам собой. Во всех предыдущих выпусках главная героиня, прототип самой Каори, подчиняла себе всех своих партнеров. Её необузданность зачаровывала, в то время как воля подавляла всех вокруг. А теперь от автора потребовали, чтобы она посвятила весь следующий том покорению главной героини кем-то, видите ли, её психологическая и физическая капитуляция сделает издание более популярным, так как читателю нравятся такие перипетии. Каори в принципе была не против такого развития событий - надо же было как-то разнообразить сюжетную линию? Но дело в том, что изобразить это она не могла, так как сама не имела ни малейшего понятия, как это: покорится чужой воле, зависеть от кого-то чужого, а не от себя. Не смотря на то, что она была девушкой, хрупкой и миловидной внешне, все её партнеры были вынуждены подчиняться её несгибаемой воле: даже во время сексуального соития она занимала доминирующие положения. Эта её особенность несколько осложняла её личную жизнь, так как её парни в большинстве своем не желали мириться с таким положением вещей. В качестве некоего эксперимента или игры, они покорялись ей, но постепенно узнавая её лучше, понимали, что с её стороны это не игра, что она действительно сильнее, а это не приемлемо с точки зрения нормального мужчины, ведь он должен быть защитником, он должен быть сильной стороной в семье, в конце концов, именно он был создан, как сильный пол. Если же мужчина оказался слабым, то женщина всё равно должна делать вид, что он силен, а Каори так не могла. Этим и заканчивались все её романы. Даже Цутоми ушел от нее два месяца тому назад, заявив, что не намерен больше путаться меж её юбок – это было унизительно, так как он сам позволил ей доминировать в их отношениях, но Каори выдержала и это испытание. В яростном порыве Каори швырнула о стену чернильное перо. То, глухо ударившись о деревянную перегородку, отлетело куда-то в сторону, похоже, закатившись под стол. Всё с неё довольно. Хватит на сегодня мучений, решила Каори. Она встала, взглянула на настенные часы, висевшие над дверью в конце коридора. До конца рабочего дня осталось десять минут. Сегодня она уже и так дала боссу повод набросится на неё за нарушение рабочей дисциплины, так что хуже оттого, что она уйдет немного раньше, уже не будет. Прихватив сумочку, в которую перед этим положила странное издание, принесенное Наокой, Каори юркнула в проход, ведущий к выходу, надеясь, что её ранний уход никто не заметит. - И куда это ты направляешься? Вот чёрт! Каори настороженно обернулась, но увидев, кто её так бесцеремонно остановил, она облегченно вздохнула. - Наока! Как ты меня напугала! – яростно зашептала она. - Напугала, а по тебе не скажешь, что ты напугана. – Так же вполголоса удивилась Наока, лицо её подруги оставалось совершенно бесстрастным. - Куда это ты собралась без своей лучшей подруги? Погоди, я с тобой. Наока бесцеремонно сгребла всё со стола в свою сумочку: она, в отличие от Каори, давно закончила свою работу, и занималась тем, что разрисовывала свой маникюр, рассыпав по столу груду пузырьков с лаками, ацетоном, и еще кучей всяких безделиц, которые теперь покоилось на дне её безразмерной сумки. Подруги беспрепятственно выбрались за приделы своего отдела, и дыша более легко спустились в холл, гордо прошествовав который оказались на улице. - Ну что? Куда теперь? – вдохновенно спросила Наока, и не дав своей подруге произнести ни слова, продолжила, сама отвечая на свой вопрос. – Сначала пойдем, поедим, а потом в клуб. У меня как раз завалялась пара приглашений на сегодняшний вечер. Наоку всегда тянуло на приключения, особенно вечером, особенно в пятницу, но Каори и сама сейчас была не против приключений, хотя она и не была к ним готова. Однако она чувствовала, что ей нужно было как-то развеять эту разверзшуюся внутри бездну. Её одежда не была похожа на образчик вечернего туалета – черная льняная блузка на выпуск, белые капри и белые кроссовки, да и в карманах практически ветер гулял. Но всё же это не самый худший вариант, подумала она и согласно кивнула, взяв Наоку за руку со словами: - Но только при условии, что закусочную выбираю я, а клуб остается на твое усмотрение. Наока нахмурилась, но условие приняла, потому как знала, что спорить с Каоринайгт себе дороже выйдет. Каори привела их в уютный японский ресторанчик, оформленный в традиционном стиле. Там девушки уединились в одной из комнаток, отгороженной от остальных таких же бумажными сёдзи*, туда их провела официантка в японском кимоно. Они сели на колени перед небольшим круглым столиком, где уже лежали наготове пара меню: папки из прочного картона, на которых внутри тушью были нанесены названия блюд сначала по-японски, а уже под ними шли английские названия. В Токио всегда было много туристов, которые чаще коренных жителей захаживали в подобного рода заведения - на них и рассчитывали хозяева, когда придумывали эти меню. Девушки молча изучили содержимое меню, и сделали заказ. Каори попросила чтобы ей принесли рис с о-цумами**, а Наока заказала холодную лапшу-рамен с сан-сай***. Каоринайгт видела, что Наока все еще продолжает дуться на неё за выбор ресторанчика. Будь этот выбор у неё, подруга непременно затащила бы их в какой-нибудь бар стилизованный под европейскую забегаловку. Девушка любила такие места, несмотря на жуткое качество тамошней пищи и высокие цены. Но не этим руководствовалась Каори, когда выбирала место для ужина. Ей просто нравилась здешняя уютная обстановка, где спокойно можно поесть, непринужденно и по-домашнему пообщаться с друзьями без шума и гама, который является непременным атрибутом европейско-американского стиля. Но всё же Каори немного мучили угрызения совести, поэтому она первой прервала затянувшееся молчание: - Я видела, чем ты на работе занималась. Неужели выполнила свою работу? Лицо Наоки просветлело, и она тут же отбросила всякую враждебность и принялась живо объяснять своей подруге, как справилась со своим выпуском манги****. - Конечно, а ты как думала. Стала бы я тогда колдовать над своим маникюром? – Ответить она своей подруге не дала, продолжив. - Если ты помнишь, мои герои придерживаются свободных взглядов. Теми же принципами они пользуются в отношениях между собой, вот я им и устроила небольшую групповушку. Неплохо, кстати, повеселилась. - Везет тебе. – Каори с белой завистью посмотрела на улыбающуюся подругу. - А мне похоже придется еще не одну неделю биться над своим сюжетом. - Что за сюжет? - Нино должна влюбиться и безропотно выполнять все прихоти своего любовника. Он должен завоевать её, подчинить себе её душу и тело, – объяснила Каоринайгт. - Понятно, - начала медленно Наока. - Дай я угадаю! Ты не знаешь, как сделать так, чтобы твой свободолюбивый, феминистичный персонаж сломался, так? Каори угрюмо кивнула. - Каори, Каори… сколько раз я тебе говорила? Не позволяй своей героине жить собственной жизнью, иначе в один прекрасный день ты поймешь, что она выходит из-под твоего контроля. Ты ведь срисовала психологические характеристики и особенности Нино с себя, - Наока не спрашивала, она утверждала. – А насколько мне известно, ты не знаешь, что такое подчинение чужой воле. Ты ни разу в своей жизни не позволила никому завоевать себя, для тебя твоя личная свобода стоит выше всего, в детстве тебе пришлось не легко – это научило тебя отчаянно сражаться за свои интересы. Ты прирожденный борец, Каори. Эти особенности твоего характера и нашли отражение в твоей героине. По мне, так вам обоим не хватает достойного соперника, такого, у которого хватит выдержки и силы воли подчинить вас, заставить покориться его силе, уму, взглядам, принципам. Без этого ни ты, ни она не сможете двигаться вперед. Нино не сможет принадлежать кому-то и телом и душой, если у её автора-создателя у самой не появится опыт в этом деле. - Ты слишком драматизируешь ситуацию, Наока, – уверенно произнесла Каори, хотя в душе склонялась в сторону правоты своей подруги. – У меня просто не благоприятный период. А вот когда застой кончится и вдохновение вернется, я всё нарисую. - Пусть так, - осторожно рассудила Наока. - Надеюсь, что это правда, и скоро ты закончишь свой том, а то босс уже начал подыскивать кандидатуры для очередного сокращения. Каори прыснула. - Неужели ты действительно думаешь, что меня уволят после всего, после такого успеха моей серии? Самонадеянность не давала Каори смотреть на вещи реально, что было под силу её практичной подруге. - А почему нет? – удивилась Наока. - Если ты исчерпала свой запас, они выкинут тебя на свалку, как многих других до тебя. На твое место найдется много охочих и способных, чей энтузиазм и смекалка заменят опытность и нюх, которые выработались у тебя за семь лет работы. Так что будь осторожна. Если тебя лишат этой работы, другую тебе будет сложно подыскать, даже стоящее сёдзё***** нарисовать не так легко, как может показаться. - Ой, ладно тебе. Ты почти во всем настроена пессимистично. Иногда меня даже удивляет, как так можно жить. Завтра у меня появится вдохновение, и я что-нибудь придумаю. Сколько раз такое уже было. – Слова эти были произнесены с большим убеждением, чем на самом деле имелось у девушки. Подруга, пожав плечами, взяла палочки и, отыскав в принесенной официанткой лапше гриб, отправила его в рот. Каори последовала примеру своей подруги и тоже принялась за свою еду. Она жутко проголодалась, так как в обед перехватила лишь чай с рисовой лепешкой – этого было несомненно мало для здорового организма молодой девушки, но большего ей запихнуть в себя тогда не удалось после взбучки от начальства. Закончив свой ужин, подруги еще немного поболтали и отправились на улицу, сразу же окунувшись в безумный бурлящий поток вечерней жизни города. Токио - город, где удивительным образом сочетаются старина и современность. Фантастические небоскребы соседствуют с древними храмами, бесчисленные парки и скверы - с гигантскими многоярусными эстакадами, чинный деловой район Маруноути со знаменитым кварталом торговли и развлечений Гиндза… Токийская телебашня, небоскреб Саншайн Сити и здание городской администрации – места, откуда открывается грандиозная панорама Токио. Сад Рикугиэн - уникальный образец национального садового искусства. В театре Кабуки-дза дают классический спектакль национального японского театра. Три месяца в году в зале Кокугиканп проходит турнир по сумо, в котором встречаются известные на весь мир борцы. А ночной Токио – это неповторимая аура вечно не прекращающего движения. Люди, живущие в мегаполисах, стараются не упустить ни минуты из своей жизни, каждые новые сутки для них полны самых заманчивых предложений и возможностей, которые они реализуют, поэтому жизнь в этих местах не утихает даже под покровом ночи. В это время суток город живет своей неповторимой жизнью, предлагая и тебе присоединиться к его живительному движению. И редкое существо способно отказаться от этого бешеного ритма мегаполиса. Девушки направились в центр города, на ярко освещенные неоном и светом улицы, на самую убойную дискотеку, как описала Наока выбранный ею ночной клуб. Подойдя к возвышающемуся из пластика, стекла и света зданию клуба, из которого веселый шум расплескивался, накатывая волнами на близлежащие улочки, девушки не теряя времени подошли ко входу, где выстроилась длиннющая очередь желающих очутится на вечеринке. Натиск смазливых девчонок и молоденьких юношей сдерживали два амбала-вышибалы. Каори поняла, что её подруга притащила её на вечеринку американского образца, впрочем, можно было догадаться. Разве это в первый раз, когда подруга тащит её туда, где она хотела бы оказаться в последнюю очередь или не оказываться вообще? Но тяжело вздохнув, Каори все же смирилась со своей участью. Наока, помахав пригласительными перед носом одного из вишибал, схватив подругу за руку, стремглав направилась внутрь. Но тут случилось неожиданное. Один из амбалов преградил им дорогу своей толстой пухлой рукой, в которой было больше жира, чем мышц. - Что?! – удивленно спросила Наока, не понимающе уставившись на руку, преградившую ей путь. – Что такое? У нас ведь есть приглашения. Каори сразу почувствовала неладное, взгляд обоих громил не предвещал ничего хорошего. И её худшие опасения оправдались. Но возмущенная Наока похоже ничего не хотела замечать. - Ты можешь войти, - прогремел хриплым басом вишибала, глядя на Наоку, - а твоя обворожительная подружка останется здесь с нами. Он издевательски подмигнул своему молчаливому и более мускулистому дружку. Тот ничего не ответил своему напарнику и лишь холодно смерил девушек своим хмурым взглядом. Но его друга, похоже, мало трогало то, что на его шутку никто не отреагировал. И он издевательски продолжил в том же духе, обращаясь уже к Каори: - Понимаешь, крошка, у нас тут фейс-контроль, и ты со своей мордашкой не проходишь, - толстяк не приятно хохотнул. Его напарник оказался более гуманным или же просто ему пришлись не по вкусу сальные шуточки его дружка, но он объяснил всё более дипломатично, что мол вечеринка закрытого типа, и проводится для определенного круга людей, поэтому вход не ограничивается только пригласительными. Но Каори и без его объяснений всё прекрасно поняла. Её опять унизили из-за её происхождения. Она опять стала изгоем, что случалось сейчас довольно редко, но всё же случалось. Она полукровка и не имеет равных прав с теми, у кого оба родителя японцы, и они чисты по происхождению. Но больше всего задело девушку то, что пеняют ей на это какие-то груды мышц на паршивой дискотеке, куда она вообще не хотела идти, и все это происходит на глазах кучи малолеток, толпящихся позади. Каоринайгт развернулась и побежала. Всё произошло так неожиданно, и она не была готова к такому повороту событий, поэтому не управляла собой. Она убегала прочь, боясь не совладать со своими эмоциями, и разрыдаться на глазах у всех. Это было бы хуже всего. Показать им свою слабость, и позволить ударить еще больнее. Наока тоже всё прекрасно поняла, и попыталась было догнать свою подругу, но быстро оставила эту идею. На шпильках и в узкой юбке ей ни за что не угнаться за Каори, которая предпочитала спортивный стиль, и сегодня была обута в кроссовки. - Каори, постой! – только и могла орать она, но это был не самый эффективный способ остановить подругу. – Каоринайгт Тоба, немедленно остановись, мы найдем другое место, где можно оттянутся! - уговаривала Наока, крича удаляющейся спине обиженной девушки. Подруга даже и не подумала обернуться, поспешно удаляясь от того места, где её так беспощадно унизили. «Вот чёрт! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну, кто бы мог подумать, что американо-пати будет такой национализированной? Они явно превзошли все законы тупости, чёрт бы их побрал! – выругалась про себя Наока, - О, Предки, за что мне всё это?! За что? Чёрт бы побрал – этих тупиц на входе, чёрт бы побрал это неравенство, и чёрт бы побрал Каори, твою гордость! Да, именно так!» Злость заклокотала в девушке с невиданной силой, она вернулась к входу на злосчастную вечеринку, дымясь и извергая искры, как вот-вот готовый взорваться вулкан. «Высшие Боги свидетели, вы мне за это заплатите, чёрствые ублюдки» - подумала она, и её черные глаза недобро сверкнули.