Ты непременно покоришься мне!

*** Каори прибыла в Англию рано утром. Что она тут делала, девушка до сих пор не знала, особенно если учесть то, что она умудрялась игнорировать данное лису обещание очень долгое время. Еще конечно был интерес, он маленьким червячком вгрызался в мозг – какая она Сара, чем она так привлекла Короля Гоблинов. Нет, это явно не ревность, ибо как ревновать к тому, чего никогда не было. Но вот интерес - а что же все-таки было? И вот, не смотря на все, она в конечном счете оказалась тут, недалеко от того места в парке, где все началось для Сары. Дежавю – усмехнулась Каори. Ощущения были довольно странные, будто ты ступил на чужую территорию и боишься здесь наследить больше, чем того требуют приличия, и еще тебя не покидает ощущение, будто ты вмешиваешься туда, куда тебе не следует совать даже свой нос. Однако слово есть слово. Она обещала Серу Дидимусу навестить Сару, и напомнить ей о Заклинателе Камней. Но даже если бы этого слова не было, Каори видела, как страдал Людо, потому что его создательница практически забыла его, и это было ужасно. Оставить все на произвол судьбы девушке не позволяла ее совесть. Она тряхнула головой, прогоняя внезапно нахлынувшие неприятные воспоминания о страдающем от одиночества и обиды Людо. Она сама чуть по глупости не отступилась от своих друзей. Но вовремя опомнилась. Каори уже подошла к дому, где жила ее предшественница. Дом почти не изменился, насколько она могла судить по описанию, данному в книге. И все же было, что-то новое, неуловимый дух новой эпохи, на дверях появился довольно хороший замок и глазок, веранду оббили пластиком, клумбы у крыльца обнесли не высоким парканом. Немного замешкавшись на пороге, разглаживая несуществующую складку на юбке и поправляя выпавший из прически локон, Каори все же нажала на кнопку звонка. Из-за двери до нее донеслась мелодичная трель, в тот же миг послышались мягкие шаги, и дверь распахнулась. - А вы к кому? – в проеме стоял подросток лет четырнадцати-пятнадцати, девочка вопросительно буравила Каори своими черными, как самая темная тьма, глазами. Несмотря на все приготовления и увещевания самое себя в продолжение всего пути, Каори слегка растерялась: - Э… я… - но быстро нашлась, - мне нужна Сара. – она точно не знала, живет ли здесь еще семья девушки, найдет ли она тут Сару, может, семья девушки переехала, но нужно же было с чего-то начинать поиски. – Она жила здесь когда-то. - Сара? – девушка немного удивилась, - Вы, видимо к моей матери, она живет в этом доме очень давно, с тех пор как здесь жили бабушка и дедушка, и дядя Тоби. Но, черт, ее давно так не называли – это прикольно. – темноокое создание улыбнулось во все свои тридцать два обутых в металлические скобы, зуба. Мама? Дядя Тоби?! Очень интересно, подумала девушка. Это точно она, она никуда не переехала. Каори облегченно вздохнула, значит, искать ей не придется – это значительно упрощало дело. - Видимо, что так, - улыбнулась в ответ Каори. Кто бы мог подумать, дочь Сары. А с другой стороны, чему удивляться, Саре уже тридцать семь, и иметь детей для нее в самый раз. – Проводишь меня к ней? - Провожу, но вы так и не сказали кто вы. – девочка выжидательно замерла. Похоже, так просто ей не отделаться от этого маленького Цербера. Каори усмехнулась про себя. Упрямая и нахальная слегка, вся в мать, естественно в молодости, тут же одернула себя девушка. - Меня зовут Каоринайгт Тоба, - прежней боли больше не было, когда она произносила свое имя, она ушла сразу же по возвращении из Лабиринта, но признаться в этом самой себе девушка тогда не позволяла, - я прилетела из Японии, и хотела бы поговорить с твоей мамой… о месте, которое нас роднит… Девочка скептически уставилась на молодую незнакомку с азиатской внешностью, европейскими манерами и довольно хорошо поставленным произношением английского, только вот, глаза. Глаза девушки были огромными и зелеными, такими Бог не награждает чистокровных Японцев, как бы они того не хотели. - Это действительно так, - продолжила свое объяснение девушка, видя, что ей не верят, - Но о том, что я буду говорить, поймет только твоя мама. - Ну, ладно, - смилостивился упрямый Цербер, - будем считать, что этого достаточно, и ваше туманное объяснение меня удовлетворило. Меня, кстати, зовут Мел Эванс. Я провожу вас к маме. – девочка сделала жест, приглашая Каори зайти, что та и сделала. - Спасибо. А Мел, это сокращение от чего? - От Мелиссы, но мне оно не нравится, слишком мягкое на мой вкус. Естественно. Как Каори ее понимала, иногда так хотелось, чтобы твое имя резало. Чтобы его воспринимали всерьез. Но после Лабиринта все немного изменилось, фанатизм с которым девушка так рьяно защищала свои позиции в обществе, которое отторгало ее по причинам расовой дискриминации, уступил место привычке, а в душе все больше расползалась пустота, переходящая в отчаянье. Наверное, поэтому она так спешила сюда, в эту страну. Каори надеялась, что откровенный разговор с Сарой, девушкой пережившей, пусть и давно, то же, что и она, поможет ей разобраться в себе, понять, что она чувствует. И возможно тогда, отчаяние, сжимающее ее сердце последние пару лет, отпустит ее. Прихожая, через которую девочка провела ее в зал, была обставлена в чопорном, слегка напыщенном стиле. Зал же был наоборот осовременен, по середине стояли литой из прозрачного пластика стол и несколько пластмассовых стульев, стилизованных под вырезанные изо льда статуэтки, в углу два темных кресла и диван, а у противоположной от входа стены стоял стеклянный столик, на котором громоздились телевизор, стерео и видео система и куча сиди. На полу растянулся серый палас с мелким ворсом, все стены вокруг были увешаны картинами, причем довольно интересной тематики. Сюрреалистичные гравюры Эшера были цветочками по сравнению с этими твореньями. Каори улыбнулась, приятно, когда твои вкусы разделяют так неожиданно. Ей очень импонировали работы неизвестного автора. - Моя мама сейчас спустится. Маленький ураган со скобами на зубах вернулся. Подросток в футболке с надписью Ролинг Стоунс, синих джинсах и кроссовках, никак не хотел вписываться в романтический уют со вкусом обставленной комнаты. Всем своим видом девочка будто бы твердила: - «Я не такая! Я абсолютно другая, и ни капельки на вас не похожа!» И это так знакомо, но теперь это уже пройденный этап. Каори понимала, что больше не разделяет своих подростковых взглядов, но и новые еще не полностью сформированы. Для этого ей следует разобраться с собой. - Вам нравится? – спросила Мел, заметив восхищенные взгляды гостьи, которые та бросает на картины. - Да, очень. – с чувством произнесла Каори. - Мама рисовала. - с гордостью объявила девочка. - Правда? – Каори удивленно окинула взглядом еще раз все картины. Ну, конечно, как же она раньше то не заметила, такой сюрреализм можно перенять только в Лабиринте, в замке у Джарета. – У твоей мамы талант, я так не смогла. – в голосе Каори появились одновременно и восхищенные, и завистливые искорки. - Вы, и правда так думаете, мисс Тоба? – в зале появилась сама хозяйка. – Я не очень то хорошо разбираюсь в живописи, - женщина смутилась и залилась румянцем. Именно, женщина! Каори глядела во все глаза, она никак не могла себе представить, что эта миловидная полная женщина напротив нее и есть Сара. Время и жизнь растаптывают много иллюзий, сегодня под их твердой поступью был похоронен образ худой, весьма развитой для своих лет, претензионной Сары, который Каори хранила в душе. Округлые формы, румяные щеки и вежливый тон явно больше шли хозяйке презентабельного жилища, жене и матери семейства. Избалованный подросток безропотно затерялся среди всего этого. - Да, я так думаю. – твердо уверила ее девушка и с лукавой улыбкой добавила, - Мне кажется, что Джарет тоже оценил бы ваши работы. Они очень реалистичны, – и правильно, не чего ходить вокруг, да около, похвалила себя Каори. От удивления, испуга, понимания, и Бог знает еще чего, Сара перестала смущаться, она остолбенело уставилась на странную гостью. А та, только пожав плечами, продолжила изучать картины на стенах. Ее глаза горели таким знакомым и в то же время таким далеким блеском, который приобретаешь только возвращаясь из Лабиринта. Саре понадобилось очень много времени, чтобы притупить яркость этого блеска в своих глазах. Но она узнала его. И эта девушка неподдельно восхищалась ее рисунками. Сара никогда не воспринимала их всерьез, вернувшись из Лабиринта, она никому ничего не сказала, и чтобы хоть как-то отвести душу, начала рисовать. Эти картины стали единственной ее отдушиной, когда она избавилась от книги, которая после возвращения из Лабиринта изменила свое содержание. Да, Каори, далеко до такого яркого и эмоционального творчества, сейчас она это слишком ясно осознала. Она в отличие от Сары слишком открытая натура, и изливает большее количество своих эмоций не на рисунок, а на окружающий ее мир и людей, ей не достает сплоченности, концентрации своих эмоций и переживаний внутри себя, с дальнейшей их проекцией потом на полотно. - Мел, дорогая, пойди, приготовь нам чаю или кофе? – наконец произнесла Сара, всматриваясь в лицо иноземной гостьи. - Кофе, - просто ответила Каори на напрашивающийся вопрос. Мел фыркнула, но все же послушалась, видимо авторитет матери она все же признавала, девочка как ошпаренная вылетела из зала бормоча себе под нос, что, мол, если хотите от нее избавится, могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Это яростное сопротивление подростка придало Каоринайгт уверенности. Но вот, о чем ей говорить с женщиной, стоящей напротив и смотрящей на нее с такой мольбой, оно не подсказало. Казалось, Сара сейчас бросится ей в ноги, и будет умолять уйти, и не подтверждать тот далекий и полу реальный сон, она не жаждет подкреплять свои догадки и предположения реальными фактами. Это глупость, которую нужно похоронить, скажет она. Этого Каори боялась больше всего, ведь она поступила именно так – обратила все в сон. Но случилось еще более ужасное. Сара вообще не желала признавать существование Лабиринта и свое пребывание там, в юном возрасте вместе с братом. Она отказывалась признавать какую-либо связь между собой и Каори. И самое главное она ничего не хотела слышать о Джарете. Это принесло одновременно и облегчение и тревогу. - Не стоит, - возразила наша героиня, на очередное заверение Сары в том, что она абсолютно не понимает о чем речь, - У меня есть книга, там все было подробно расписано до мелочей, все ваши приключения в Лабиринте, в замке Короля Гоблинов, в заколдованном лесу, и так далее. Именно по некоторым приметам и подсказкам из этого издания я разыскала вас. И еще не забывайте, что я там была, и видела все своими глазами. И теперь издание хранит мою историю. Но это не столь важно. Я хочу вам сказать, что некоторые создания оттуда все еще помнят вас. - Не пойму о чем вы говорите, - Сара холодно пожала плечами. - Но вы же не будете и сейчас отрицать, что были там? – возмутилась девушка. – Я бы на вашем месте гордилась, что была там, и смогла выбраться. В конце концов, там не так уж и плохо. Делать вид, что этого не было – это не выход! Обескураженная поначалу, Сара быстро пришла в себя, и отвечала на все вопросы четко и ясно, ведя милую и непринужденную беседу, она уводила все поползновения Каори в безопасное русло, ее реплики плавно обтекали подводные камни, так искусно разбрасываемые собеседницей. С каждой минутой Каори убеждалась все больше, что зря сюда заявилась, она ничего не узнала, кроме того, что Саре Эванс, урожденной Уильямс, действительно привиделся в пятнадцатилетнем возрасте странный сон, который впечатлил ее юное неокрепшее сознание на столько, что она начала не дурно рисовать, но не более того. Дочурка Сары вернулась вновь через двадцать минут и принесла кофе, оставив поднос, она безропотно удалилась. Каори на миг заинтриговало это обстоятельство. Это ж сколько нужно было силы воли и упорства, чтобы вымуштровать такого трудного подростка? Но Сара ведь сама прошла Лабиринт, а значит она упряма и сильна духом. И победить ее будет не легко, если вообще возможно. И так, последняя попытка подумала Каори, нужно выполнить данное лису обещание, не стоит облекать на себя гнев Инари, нужно сказать ей о Людо. - Сар… миссис Эванс, - Боже, как трудно привыкнуть, к тому, что она уже не девочка и даже не девушка, - Меня попросили кое-что передать вам. Прошу, выслушайте меня, и я уйду, и больше никогда вас не потревожу. - Хорошо, и пожалуйста, называйте меня Сарой, - первая уступка - это хорошо. - Ок. Но тогда, думаю, будет лучше, если вы, Сара, будете так же звать меня по имени. - Договорились Каоринайгт. – лед тронулся, подумала Каори, но заметив стеклянную пустоту, которая встала стеной во взгляде женщины, она засомневалось, что это хоть что-нибудь даст. - Одно, очень храброе и достойное существо, которому я обязана спасением своего друга, попросило меня об одолжении. – Сара дернулась и в замешательстве уставилась на свою гостью, но спохватившись, вновь вернула на лицо маску безразличия. - Сер Дидимус умоляет вас, Сара, чтобы вы по возможности вспоминали Людо, ибо он очень болезненно переживает забытье. Я была там, и могу подтвердить, что Заклинатель Камней действительно очень плох. – последние слова заставили поежится девушку, но она продолжила. – Он не ест, не спит, а лишь бесцельно мечется по Лабиринту в поисках вас. И хоть, как магическое существо, он не нуждается в подкреплении своего организма, но и его утрата реальности - это очень жалкое и страшное зрелище, поверьте мне. Кроме одного краткого мгновения, Сара оставалась бесстрастной в продолжении всей речи Каори, и та уже подумала было, что потратила все свои усилия в пустую. Но внезапно женщина пошевелилась, нервно заерзав на стуле, лед в ее глазах тронулся, и она произнесла: - Хорошо, я подумаю об этом. - Но это не ответ, я пообещала Серу Дидимусу, что с его другом скоро все будет хорошо. - Вы, поторопились, мисс Тоба, принимая решение за меня. К тому же, насколько я поняла, вы тоже не спешили вспоминать об оставленных в Лабиринте друзьях. С того дня, когда вы покинули Лабиринт, прошло пару лет, так что не вам меня упрекать. - Да, это правда, - Каори ужаснула холодность Сары, ее желание погрузится с головой в серость будничного существования, и полное отречение от мечты, - но я, по крайней мере, помню своих друзей, и не оставлю их в беде. Сара лишь развела руками, давая понять, что она больше не играет в эти игры. Каори поняла, что большего ей здесь не добиться, она поднялась с дивана, попрощалась с хозяйкой и направилась к выходу. Сара тихо поплелась ее провожать. Каори спиной ощущала ее присутствие, хотя та не проронила ни звука. - Каоринайгт? – внезапно Сара передумала. - Да. – уже на пороге девушка остановилась и обернулась. Каори весьма удивило то обстоятельство, что Сара назвала ее по имени, ведь целых сорок минут хозяйка дома пыталась доказать и себе, и ей, что им не о чем общаться, что у них нет ничего общего. А чтобы это выглядело убедительно, она, не смотря на то, что ей предложили обращаться по имени, избегала личного обращения, и обращалась к ней только официальным тоном, на Вы. - А книга, Каоринайгт… она все еще у вас? - Конечно. - Тогда что вы делаете здесь? …