— Придурки! — Джоффри сидел за своим столом и рылся в ворохе бумаг, периодически изрекая оскорбления. — Вонючие скампы!
Кроме старого грандмастера клинков, в комнате находились еще трое. Один из них, молодой имперец с хитрющими глазами и вечной усмешкой, сидел напротив монаха и потягивал какой-то напиток из темной бутыли. Его звали Никон или просто Ник. В целом он производил впечатление плутоватого хама, которому плевать на все кроме выпивки, самого себя и женщин. Именно в такой последовательности. Каждый раз, когда этот бес появлялся, из Приората волшебным образом исчезало все горячительное. Сей прискорбный факт не мог радовать честных монахов, поэтому Ника здесь недолюбливали.
Старый клинок вспомнил, где в прошлый раз спрятал последнюю бутыль сиродильского бренди и, открыв нижний ящик стола, выудил искомое. Успокоительное сейчас было очень кстати.
— Гадкие гоблины. — Джофри вынул пробку и сделал глоток… — Никон!
…Попытался сделать глоток: бутылка была пуста. Совсем пуста.
— Когда ты успел, гаденыш? — сквозь зубы проговорил Джоффри, стараясь держать себя в руках.
Никон, до этого усиленно делающий вид, что разглядывает книги на полках, возмутился:
— А я-то что?! Я вообще не пью бренди!
К тому же все тайники Джоффри Ник вычистил еще в прошлый раз, о чем деликатно решил умолчать. Что же касалось пристрастий… Никон пил все от меда и до скумы. Просто пьянел только от последнего из-за своих…особенностей, которые предусматривали светобоязнь и парочку клыков. Впрочем, к этому как раз таки можно было привыкнуть, в отличие от постоянно пропадающей выпивки.
— Вот у меня для тебя подарочек. — Рядом с пустой бутылью из-под бренди опустилась еще одна, с более темным содержимым. — Западный вельд Тамики, 315 год.
— Спер где-то? — больше не спрашивал, а констатировал монах.
— Да я не!.. — Никон хотел, было возмутиться, но его перебил холодный голос, — в замке Кватча, из погреба графа.
Джоффри вздрогнул, вспомнив о втором госте, который стоял у стены, и до этого момента, успешно с ней сливался. Никос внешне был очень похож на своего брата. О них можно было сказать: «как две капли воды…» Но, сходства близнецов начинались на внешности и там же заканчивались. Никос, например, ненавидел, когда его имя сокращали до Ника, в отличие от своего братца.
— Мог бы помолчать, — шикнул вампир. — И вообще вином делиться надо, а не прятать от честных людей.
Это они-то честные люди? О, Девять, куда катится мир?..
Если вора выпивки Джоффри просто недолюбливал, то его брата предпочел бы вообще никогда не встречать в жизни. Как можно было его охарактеризовать? Манерный, спокойный, молчаливый… Шутка! На самом деле он садист-фанатик, которому ничего не стоит прирезать как случайного прохожего, так и пару десятков стражников. Мрачный тип был одет в темную броню и носил при себе столько мелкого оружия, что с лихвой хватило бы на отряд наемников.
К величайшему сожалению грандмастера близнецы шли в комплекте. Никон отказывался ввязываться в любую авантюру без участия своего брата под предлогом: «А что я, один огребать буду?» Хотя то, кто и от кого будет огребать, было хорошим вопросом.
— Ладно, забыли про пойло, — примирительно предложил Джоффри, желая вернуться к той теме, с которой они начали. — Скажите-ка мне лучше, что это такое?
— Что? — Никон расширил нечеловеческие красные глаза, изобразив удивление, а его брат благоразумно молчал.
— А вот это вот, — кивнул на причину своей злости монах.
Никон сделал вид, что не заметил его жеста и начал крутить головой направо и налево:
— Что? Где?
Джоффри вздохнул, призывая все свое терпение. Выдохнул. Ворюга продолжал строить из себя дурачка, убийца гипнотизировал бутылку на столе со своего места. Старик неспешно встал из-за стола и подошел к Никону. Терпение все-таки оставило старого клинка: Джоффри схватил вора за затылок и повернул его голову в ту сторону, где стоял третий гость Приората — молодой священник Акатоша.
— Вот! Что. Это. Такое, — чеканя каждое слово, прорычал клинок.
— Мартин Септим.
— Я вижу, что это Мартин Септим! Скажи, почему он в таком виде?!
А вид был у наследничка императорского трона еще тот! Серое нечто, что раньше было, скорее всего, робой теперь больше напоминало половую тряпку местами порванную, один рукав которой вообще отсутствовал. Лицо Септима было не лучше: губа разбита, как и бровь, а под левым глазом свежий фингал.
— А что? Красавец. Прям вылитый император. Хоть сейчас на трон! — голосом бывалого торгаша начал оправдываться вор. — И вообще, по внешнему виду это не ко мне вопрос! Вон, — кивок в сторону брата, — к нему.
Взгляд Джоффри тут же обратившийся к ассасину был красноречивее любых ругательств.
— Дороги опасны, — философски изрек убийца.
— Вот-вот! На нас целых четыре раза нападали! — тут же подхватил его более говорливый братец и, поднявшись со стула, с важным видом прошелся по комнате. — Причем еще вежливые такие: «В чем дело гражданин? Проблемы гражданин?..» Тьфу! А как твой портрет в розыске увидят так все не гражданин уже, а преступное отродье!
Пока Никон выплескивал свое негодование, Джоффри слушал и гадал, чего же он такого сотворил в прошлом, что теперь боги так его наказали.
— И к тому же он сначала с нами идти не захотел, — закончил свое объяснение вампир.
— Так, а вот с этого места подробнее.
— Подробнее, так подробнее. Пришли мы значит в Кватч, Ник…- Вор прервался, так как в стену в каком-то ничтожном расстоянии от его носа воткнулся метательный нож. — …Никос с самого утра злой был. Не выспался, бедняжка… — Еще один нож вошел в стену над макушкой вампира, но тот словно не заметил. — Но это не важно, важно, что пришли мы, значит, в город, а некто по имени Мартин отказывается с нами идти пока не закроем врата в Обливион. Это, такая, большая огненная даэдрень прямо перед Кватчем, портал вроде. А мы еще уставшие с дороги, как собаки, ну, вот Ник, видимо, немного вспылил. А одежду ваш наследничек уже по дороге порвал, когда от стражников бежали. Но это я помню плохо…скума — штука подлая.
— Скума, — скептично уточнил Джоффри. — Позволь нескромный вопрос: ты до часовни Кватча сам дополз или дотащил кто?
— Да, не так уж это важно! — протянул вампир, махая рукой. — Ну, не дошел я малость до врат, что с того-то?
Никос коварно усмехнулся:
— Еще бы! Так ты уже давно не нажирался, с пирушки дяди Сэма, если не ошибаюсь.
— Ничего не нажрался! Я де-гус-ти-ро-вал.
— Тебя, дегустатора, от обилия этой дряни в крови, даже скампы есть не стали!
— А ты я вижу, надеялся! Да братишка?
— Знаешь куда иди?
— А куда? Нет, ты скажи, — с вызовом предложил Никон.
— Заткнулись оба! — рявкнул грандмастер клинков. — Что было дальше?
Никон продолжил:
— Ну, просыпаюсь я, значит, а врат нет. Ни врат, ни Ника. — Назвав брата сокращенным именем, вор заслужил от него нехороший взгляд. — Я и пошел в Кватч за Мартином, один. А вот дальше опять ничего не помню.
— А дальше, — вступил вместо вампира Никос, — вернее раньше, ты ошибся вратами и зашел на огонек к даэдра. Они, кстати были рады, и, судя по всему приняли тебя за своего. Как ты так им промыть мозги умудрился, я не знаю, но факт в том, что дреморы собственноручно отдали тебе сигильский камень.
— Или же он их просто так достал, что они сами решили его вышвырнуть, — сделал свое предположение Джоффри.
— Но на этом мой брат не остановился, — тем временем продолжал ассасин. — Вместе со своими новоиспеченными друзьями он опустошил весь винный погреб графа. К слову, это все мне рассказал один из тех дремор, с которыми ты пил. Затем вы не поделили последнюю бутылку, и началась бойня. Но это уже другая история.
— Ну и ладно, — буркнул вампир, сложив руки на груди. — Город-то мы освободили? Освободили. Наследника спасли? Спасли. Так что, какие вопросы? Никаких. А по поводу внешнего вида будущего императора пожеланий не было: живой главное. Так что все условия сделки мы выполнили идеально и ждем награды в виде помилования, а то стража уже достала. Ты же не сердишься на Ника за фингал, да, Мартин?
— Н-нет н-не с-сержусь, — нервно замотал головой священник.
Джоффри схватился за сердце.
— Пинер, настойки пустырника мне, срочно! — позвал монах прихожанина, опускаясь на то место, где раньше восседал вор.
— Может, винца тяпнешь, а? — заботливо предложил Никон.
— Я сейчас кого-то другого по пустой башке тяпну, — рыкнул Джофри, но кубок, словно по волшебству появившийся в руках вора принял.
— Ты бы лучше скумы предложил, братец.
— Думаешь поможет? — Звук подзатыльника. — Ай! Да за что?
— За все хорошее. Вам уже лучше, брат Джоффри?
— Да, — допив уже третий кубок, сказал монах.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Никон, сверкнули вампирские клыки. — А вашего принца мы от заикания вылечим.
— Нет, не хорошо! — снова закричал Джоффри. — Как ты собираешься его лечить?
— Клин клином, — пожал плечами Ник. — Я вот всегда, если после скумы мухоморной настойкой обопьюсь…
— Избавь меня от подробностей! Лучше объясни, почему наследник Уриэля Септима войдет в историю как Первый Заикающийся Император? Снова твоя заслуга Никос, мать твою?!
— А вот про Мать не надо! — погрозил пальцем Никон. — Мне-то пополам, а вот он, — тычок в сторону убийцы, — Оскорблений в Ее сторону не потерпит.
В этот момент по лестнице поднялся Пиннер с чашей настойки пустырника.
— Брат Джофри, вы просили.
— Отставить тревогу. — Монах выдохнул, наливая себе четвертый кубок. — Вон тому лучше дай.
Вампир принял чашу из рук прихожанина, улыбаясь во все клыки: наркотика с интересным названием «пустырник» он еще не пробовал.
— На счет заикания, это не я, а Никон постарался.
— Родного брата сдал с потрохами, — укоризненно проговорил вор, качая головой, на что ассасин среагировал пренебрежительным фырком.
Тем временем Джоффри уже успел подойти к Нику. Вампир вздрогнул, когда рука монаха сжала его плечо.
— И что ты, ребенок собаки, с ним сделал? — слишком спокойный голос Джоффри заставил сердце Никона уйти в пятки.
Залпом вор осушил чашу, которую держал в руках, и решительно развернулся, что бы взглянуть страху в лицо.
— Да не виноватый я! Он сам испугался! Он сам заикаться стал!
— Каким образом?
— Позвольте мне рассказать, — предложил Никос. — Боюсь, что мой брат не очень хорошо помнит события того дня.
— Кто это не помнит? Все я помню! — начал, было, вор, но под взглядом Джоффри заткнулся.
— Как я уже говорил ранее, Никон не поделил с дреморами бутылку. Кстати, эта самая бутылка сейчас у вас на столе. Началась драка, в ходе которой к моему брату присоединились стражники. В конце концов, все дреморы, скампы и прочая шаваль оставшаяся в городе была истреблена. Никон же, еще не совсем отошедший от скумы, приполз в часовню. Причем в не совсем потребном виде.
— Поясни-ка, — попросил клинок, чем вызвал широкую усмешку на лице убийцы.
— Абсолютно голый, перемазанный кровищей, с чужими потрохами на шее. В одной руке держал бутылку в другой отрубленную башку скампа. Залез на алтарь и начал горланить песни. В общем, все как обычно. А под конец улыбнулся своей вампирской рожей.
— Д-да, так-к все и б-было.
— Так что ваш Мартин еще легко отделался, — продолжил Никос. — Один старик так вообще упал, и больше не встал после такого потрясения.
— Ничегошеньки такого не помню, — признался вампир. — Помню только, что весело было…
— Зато все жители Кватча помнят. Мне, в итоге, пришлось тебя немного вырубить. Потом горожане меня даже Героем Освободителем назвали или как-то так.
— Да заткнись уже и без тебя стыдно! Герой Кватча…знали бы они, какой ты садист, сожгли бы на костре, на главной площади.
Джоффри страдальчески вздохнул и закатил глаза к потолку, думая: «За что? О, Девять, неужели есть такие грехи, после которых вы присылаете это наказание?» Клинок взглянул на близнецов. Герои, даэдрить их. Один — вампир, который сидит на скуме и тырит, выпивку. Второй — вежливый садист, обвешанный с ног до головы оружием.
Узнай его императорское величество Уриэль Септим о том, какие это отморозки, сам сдался бы в руки Мифического Рассвета. Лишь бы не дать братьям шанса выбраться из темницы и завладеть Амулетом Королей.
— Амулет Королей!
Джофри сорвался с места и быстро открыл дверь в секретную комнату. Скамповы дети, отвлекли его от такого важного дела! Утром на Приорат было совершено нападение, но после прихода близнецов это отошло на второй план. Не обращая внимания на удивленные возласы за своей спиной, монах перерыл всю комнату. Тщетно. Амулет Королей пропал!
— Они его украли…
— Что тут еще можно украсть? — грустно спросил Никон, убежденный, что заныканной выпивки здесь нет.
— Амулет Королей, тупица. — Ассасин появился рядом и отвесил вампиру еще один подзатыльник.
Ник повернулся к брату потирая голову:
— Так там ненастоящий, — он осекся, поняв, что только что подписал себе приговор, — лежал…
Джоффри еще не обернулся, а Никон уже заскочил за спину брата, тот пытался вырваться и уйти с линии поражения, но вампир слишком цепко держал его за плечи.
— Ненастоящий?!
— Ну да, подделка. Я его в у Арноры в Бруме спи…купил.
— То есть, — монах сделал глубокий вдох, — ты хочешь сказать, что Мифический Рассвет украл подделку?
— Ну, выходит что так.
То, что случилось в следующее мгновение, было шоком для всех. Джоффри бросился обнимать Никона с криком: «Какой же ты молодец!». Никосу в этот момент, каким-то чудом удалось отступить в сторону. Когда внезапный приступ доброты оставил монаха, тот наконец отпустил вора.
— И в-все т-таки г-где н-наст-тоящий Ам-мулет? — задал животрепещущий вопрос Мартин.
Все взгляды устремились на Ника.
-Теоретически, все еще в Бруме, — вор сделал шаг подальше от Джоффри. — Надеюсь…
— Что значит «надеюсь»?
— Ну, если Онгар его еще никому не загнал, то…
— Братец, ты хоть осознаешь, что нас сейчас будут убивать?
Никон шумно сглотнул, отступая еще на шаг.
— Ник, мальчик мой, — очень, уж, ласково начал монах, — куда ты дел камушек?
— Продал скупщику краденого, — с самым невинным видом заявил вор.
— Ты сделал что?
Джоффри не верил своим ушам. Нет, этот засранец, конечно, наглый, но что б настолько… Ну не мог же он так просто продать Амулет Королей? Не мог ведь, да?
— Онгару продал.
— Значит, не показалось, — вздохнул монах. — Так, где моя катана?
— Что? — не понял Никон.
— Беги, — посоветовал ассасин, который уже успел отойти подальше.
— Э-эй, подожди, ты же служитель богов, ты должен быть терпеливым и справедливым.
— Я совершу самое справедливое дело, избавив Нирн от вас!
Монах приближался с катаной в руках. Его правый глаз дергался, а лицо было неестественно красное от гнева.
— Сто-ой, стой, стой! Мы его вернем!
— Мы?! Знаешь, мне уже надоело разгребать за тобой!
— Ладно, ладно я верну! Только опустите оружие! Оба.
— Вернешь через три дня, — зло сказал Джоффри.
— Я не успею! В Бруму топать только два дня. А обратно?
— Ничего я и Мартин с тобой пойдем, нам все равно по пути. Думаю, и Никос тоже составит нам кампанию.
— По пути? Два дня? С этими? — ужаснувшись от такой перспективы, будущий император быстро забыл про свое заикание.
— Ого! Вылечился! — обрадовался Ник. — Я же говорил клин клином…
— Заткнись. — Джофри убрал катану.
— Понял, затыкаюсь. Кстати когда нам выступать в Бруму? И еще это…может у вас есть что покушать?
Никон улыбнулся, демонстрируя большие клыки. Джоффри и Мартина передернуло.
— О, Ситис дай мне сил!
Но Отец Ужаса не ответил, судя по всему решив тактично промолчать.
**** ****
Выпуск вороного курьера:
«6 число Огня Очага, Мондас, 3Е 433.
Кватч освобожден от захватчиков!
Город, ранее захваченный дреморами, был успешно спасен!
Неизвестный вошел во врата Обливиона и они были закрыты. После чего капитан стражи
Савлиан Матиас, вместе с оставшимися силами из гарнизона, вошел в Кватч, улицы
которого, к тому времени, уже были частично очищены от тварей из другого плана.
Первоисточники сообщают, что один из дремор взбесился и убил всех порождений
Обливиона, так же очевидцы говорят, что был он совершенно голый и клянутся,
что слышали, как он пел. «Во имя Девяти он был пьян в стельку, » — вот, что сказал
нам один из стражников. Это не удивительно, так как уже выяснилось, что из погреба
графа были похищены все двадцать пять бутылей вина и три бутылки сиродильского бренди. Остальное вино,
было выпито.Предположительно тот самый дремора, в конечном итоге, был обезврежен
неизвестным. Уцелевшие жители города, так и не узнавшие имени своего спасителя, нарекли его Героем Кватча. Савлиан Матиас решил поставить вопрос о создании оружия
из вина и бренди, чтобы использовать его против дремор в будущем.
В заключение сообщаем, что некоторые очевидцы признают необычайное внешнее сходство
между безымянным героем и пьяным дреморой, но официальные власти заверяют, что это
просто слухи».
*** ***
Лорд Шеогорат встряхнул листовку и перечитал ее еще раз. Убедившись, что ничего не упустил, он отложил газету и озадаченно посмотрел на своего слугу.
— Знаешь, Хаскил, порой мне кажется, что мой план не самое безумное место. Пора что-то менять, а то теряем марку, — проговорил принц немного уязвленным голосом.
— Абсолютно с вами согласен мой лорд.
*** ***
Где-то в чаще заколдованного леса, за праздничным столом сидел Сангвин с необычным для него удрученным выражением на лице. Лорд разгула уже третий день сокрушался о том, что его не позвали на пирушку в Кватче.
