Перерождение

Равномерное дыхание, кажется, единственное, на что он сейчас способен. Отёкшие суставы отдают жаром, обжигая человеческую плоть. Глаза прикрыты. Тело приковано к чему-то. Будто находится в стальных клешнях неизвестного ныне существа. Ослабленные мышцы не в состоянии сделать и малого движения. Он не чувствует ног. Он не чувствует рук. Он вообще больше ничего не чувствует. Лишь жгучую боль, идущую от самого сердца. — Люси... — с хрипом вырывается из груди. Её образ тут же проносится перед глазами. Чёткий. Яркий. Живой. Потерял. Не смог уберечь. Она канула в небытие и никогда не вернётся. Умерла на его глазах. В том самом проклятом сражении. Умерла с остальными. Они не вернутся. Она не вернётся. Ещё один глухой рык. Неосознанный. Просто потому, что невозможно терпеть молча. Он не сказал ей главного. Не сказал, что обожает её сияющие глаза. Не сказал, что его сердцебиение ускоряет свой темп, когда они наедине. Не сказал, что любит её. Нет, не так. Он просто не успел ей это сказать. Жгучая солёная жидкость обжигает израненную кожу лица. — Нацу! Да очнись же ты! Грубый мужской голос. Он рядом. Раздаётся над самым ухом. — Глупый Дракон, забудь о нём. Лучше думай о ней, — страшный бас эхом отзывается в его голове. Страшно. Угрожающе. Предупреждающе. Нацу хочет послушаться, не хочет сопротивляться. Но... Этот молящий голос. Он взывает к нему. — Дракон! Чёрт побери, проснись! Снова. В этот раз более громче, настойчивее. Слышатся нотки мольбы. Вновь. — Глупый Дракон! — яростный вопль сотрясает всё в округе. Уши разрывались на части. Воздух резко пропал из комнаты. Нечем дышать. Он задыхался. Он чувствовал лишь приближающееся дыхание самой смерти. И... Хватка ослабевает. Существо освобождает его. Он двигается. Он живой. Он дышит. Один шаг. Он выберется из адского плена. Один шаг, и он вновь попадёт в тот самый мир. Мир без неё. Без её громкого оклика и улыбки. Темнота заполонила пространство. Искря, и, будто танцуя вальс, миллион золотых огней окутали его в этой тишине. Нацу не видит, но чувствует. Знает, что находится в чёрной и давящей темноте. Знает, что огни золотые. Вспышка. Яркая и ослепляющая. В сознании вырисовываются облики. И он узнаёт в них очертания людей. Родных. Живых. Дышащих. Грей. Джувия. Эльза. Гажил. Макаров. Лексус. Леви. Мира. Эльфман. Лиссана. Кана. Люси. — Не успел... Не вернутся... Ты вновь остался один, глупый Дракон по имени Нацу... Голос разрывает на части. Боль удваивается. Отчаяние, страх, безысходность. Все это сливается воедино, образуя огромную черную дыру где-то там, в душе. Дыру, из которой вырывается гнев. Гнева, на самого себя. Щелчок... Он чувствует, что кто-то держит его за плечи. Он слышит, что кто-то до сих пор зовёт его. Он знает, что нужен кому-то. Здесь и сейчас. Знает, что не в праве сейчас умирать и сдаваться. Ради них. Ради них всех. Ради того, чтобы доказать миру, что Хвост Феи жив. Жив хотя бы в его прогнившем сердце... Резко распахнув глаза, первое, что видит Нацу — это склонившегося над ним доктора Вайса. Привычные очки почему-то съехали к переносице. Руки мужчины покоились на плечах Дракона. Дрожали. Становились все холоднее и холоднее. А на лице его застыл... страх? — Ну, наконец-то... Очнулся... — нервозно произносит психиатр, глубоко выдыхая. Пытаясь успокоиться. — В-вы? — через силу произносит Нацу, не сразу осознавая, что говорить отчего-то невероятно сложно. Доктор устало садится на стул, стоящий рядом с кроватью. На нём всё тот же помятый врачебный халат на пуговицах с пришитой эмблемой больницы. Растрёпанные волосы и глупая улыбка на лице. — Вам повезло, Дракон, — напряжённо начинает врач, — поскольку я не успел уехать домой. Меня позвал дежурный. На этот раз Вы слишком уж сильно кричали во сне, — на секунду доктор замолкает. С трудом подбирает слова. — Это был приступ. Вы бились в конвульсиях и звали кого-то. Пульс резко подскочил, еще немного и произошел бы инсульт. Нацу неотрывно смотрит на него. Пытается понять. Вернулся из сна? Нет... Цвета ярче. Тот Ад был настоящим. Сжимает руку в кулак. «Вот только они оказались совсем неживыми...» — Нацу? — осторожно спрашивает доктор, вырывая своего пациента из мыслей. Нет, из чего-то еще. Другого мира? Иного? Он опять чуть не ушёл туда. Самовольно. Просто так. Глупо, не правда ли? Нацу натягивает улыбку. Неестественную. Фальшивую. — Я в порядке, — голос дрожит. — И чего это Вы так испугались, док? Вайс нахмурился, косясь на него с недоверием. Аккуратно привстал со стула, поворачивается к другим врачам — подчинённым, которые стояли у входа. — Оставьте нас одних, — решительно, вполголоса произносит доктор. Те же вместе с одним единственным санитаром, стоящим поодаль, послушно развернулись и вышли. Будто и не было ничего. Не было никакого приступа. Не было близкой смерти. Лишь косые обеспокоенные взгляды напоследок, выдающие истинное состояние всего медперсонала. Когда дверь затворилась, Вайс судорожно втянул воздух. Руки у него всё ещё дрожали. — Мы думали, что ты умираешь, — доктор даже не замечает за собой фамильярное обращение к пациенту. — Пару лет назад был такой случай... Нацу, это уже серьёзно, — поворачивается к больному. — Что ты только что видел? Он хочет пошутить, отмахнуться. Сделать то, что делал всю свою жизнь. Притвориться. Но не может. Зелёные глаза смотрят властно. Требовательно. «У него есть на это право...» — проносится мысль в голове Дракона. Да, есть... Ведь именно он смог только что вырвать его из лап хищного зверя. Вырвать из лап его собственного разума. Смог спасти из бездны отчаяния. Смог прогнать тьму, проросшую из глубин прогнившей души. — Нацу, я понимаю, что... — Я видел её, — Дракон резко обрывает доктора на полуслове. Голос дрожит, — Их всех, док... Они были живы... А потом мертвы... Совсем, как тогда... Пелена вновь мешается перед глазами. Комната теряет краски. — Они... Это твои друзья? — хрипло уточняет тот. Нацу кивает. Еле заметно. Обессилено. — Они погибли? — вновь спрашивает доктор. Ему и так это было понятно. Слишком уж хитёр, проницателен, чтобы не понять. Но отчего-то, по своему обыкновению, Дракон совсем не хочет с ним спорить. А лишь тихо продолжает: — Погибли... Если честно, я уже не знаю, что значит смерть... Я был с ними. Я умирал, док. Я часто был перед лицом неминуемой смерти. Всегда с криком рвался в бой, — и печально вздыхает, улыбаясь неестественной улыбкой. Вспоминает прошлого себя. Того, кто умер в нём в тот самый день. День их смерти. — Я аж воспылал, док... Да... Я, действительно, пылал... Душераздирающий плач заглушает тишину ночи. Больше нет мочи терпеть. Их смерть. Вина за их смерть лежит лишь на нем. Потому что оказался слишком слаб. Потому что оказался слишком беспечным... В тот вечер доктор до конца был с раненым Драконом. Пока тот не заснул. Аккуратно закрывая дверь его комнатушки, окончательно убедившись, что с пациентом всё в порядке, Вайс покидает обитель спящего мага. Ставит пост. Дежурных. Вайс не позволит никому умереть. Не позволит бреду завладеть разумом. Только не снова. Не в этот раз. А в это время... Во время беспечного сна... Голос в голове продолжает вторить: Не успел, не успел, не успел... Не вернутся, не вернутся... Ты вновь остался один, глупый Дракон по имени Нацу...