Сахарная булочка

Ночью одному под большим теплым одеялом почему-то холодно, поэтому Чимин кутается сильнее и прячет замерзший нос. Чонгук сопит в соседней комнате, сильно устав за день. Альфа пытается успевать и хорошо учиться, и неплохо работать, отчего Чимину совестно совсем. Его приютили, ему дали крышу над головой, а он ничем отплатить не может, потому что на подработку Чон не пускает. Поэтому омеге приходится следить за квартирой и за здоровьем альфы, ведь у того не хватает времени даже на это. Чимин вздрагивает от хитрого холодка, проникнувшего под одеяло, и садится на кровати, пытаясь согреться. Идти к Чонгуку одновременно и хочется, и колется. Чимин очень боится оставаться в одной комнате с альфой на целую ночь, мало ли какие мысли посещают темноволосую головушку. Омега вздыхает и смотрит в окно, за которым глубокая ночь и одинокая луна. Пак поджимает губы, совсем не понимая себя. Он, конечно, доверяет Чонгуку и даже любит его, но заходить дальше поцелуев не рискует. Иной раз возбуждение оглушает и Чимин теряет ориентацию, позволяя Чонгуку сорвать футболку или забраться пальцами под одежду, но страх накатывает волной, смывая течением все желание. Чимину страшно отдаться альфе. Возможно, омега все себе опять выдумал и, наверное, пора прекращать так делать, потому что Чонгук еще ни разу не обманул и даже не обидел словом. Гук не пытается затащить Пака в постель, останавливаясь даже когда ширинка трещит по швам. Чим благодарен за такую выдержку, но раздвинуть перед парнем ноги никак не может. Ведь Чонгук – опекун, который может вышвырнуть омегу за дверь после его совершеннолетия. Ведь Чимин – ребенок, который боится довериться до конца. Чону это не нравится, и он как-то говорил об этом напрямую. Альфа даже просил хотя бы оставить метку на нежной коже Пака, но тот ни в какую. И ведь Чим, скорее всего, сомневается совсем не в том, что Чонгук бросит его после их первой ночи. Омега боится далеко не этого. Пак переживает только за то, что он может не соответствовать Чонгуку, что он не сможет удовлетворить альфу так, чтобы того не тянуло к другим. Чимин боится не оправдать ожидания Чонгука. Сколько бы рыжий об этом не думал, он так и не мог найти решения. Чувство страха велико, оно обволакивает Чимина полностью. Рассказать альфе о своих глупых мыслях язык не повернется, а отдаться не хватает сил и смелости. Чимин вздрагивает всем телом и ежится, представляя, как будет тепло в объятиях Чонгука. Поэтому омега плюет на все свои заебы и шлепает босым ногами к Гуку, тихо приоткрывая дверь и проникая внутрь. Конечности Чона раскинуты по всей постели, поэтому Чим не сразу находит себе место. Одеяло скомкано и валяется где-то в ногах альфы, отчего Пак даже как-то завидует. Уткнувшись холодным носом в плечо Чонгука, Чим замирает, наблюдая, как старший переворачивается на бок и притягивает к себе ворох из одеяла, в котором прячется Пак. Чонгук забирается к Чимину и прижимает того ближе, Пак даже чувствует его горячую кожу через свою футболку. – Чего не спишь? – шепчет Чон хриплым ото сна голосом, и это звучит так сексуально, что аж пальцы сводит. – Там холодно, – обиженно пыхтит Пак и жмется к пылающему жаром Чонгуку. Альфа улыбается, Чим видит его улыбку даже в полумраке, и утыкается носом в рыжие волосы, вдыхая их запах. – Мм, ты ел булочки с корицей? – вдруг спрашивает шатен, на что Пак отрицательно машет головой. – Странно… Но от тебя очень вкусно пахнет. Чимин замирает, судорожно выдыхая, и пытается отстраниться, но крепкие руки альфы не дают. – Подожди, я таблетки не выпил, – испуганно бормочет Пак, но Чон не слушает, наслаждаясь вкусным ароматом. – Ну и срать, – сон как рукой сняло, поэтому Чонгук скользит пальцами под широкую футболку на Чимине и касается его бока, заставляя омегу вздрогнуть. – Перестань, – жалобно пищит Пак, на что Чонгук успокаивающе поглаживает нежную кожу, прижимаясь к Чимину. – Хватит их принимать, ты теперь мой омега и я хочу чувствовать твой запах, – губы Чона вскользь проходятся по уху младшего. Бронзовая кожа покрывается мурашками от манипуляций альфы, и Чон чувствует это собственной кожей. – Но я ведь тоже чувствую твой запах, – судорожно выдыхает Пак, понимая, что сопротивляться бесполезно, особенно когда Чон касается так нежно и настойчиво одновременно. – И он тебе не нравится? – спрашивает Гук, скользнув языком в ямочку меж ключиц омеги. Чимин утыкается носом в крепкое плечо Чона и вдыхает полной грудью, заполняя легкие запахом зеленого чая с нотками кислого лимона. От такого сочетания кружит голову, поэтому омега сладко стонет и пытается насладиться ароматом Чонгука. Альфа на это ухмыляется и вжимает Пака в матрас, прижимая его своим телом. – Больше не смей пить подавители, – рычит Чон и задирает футболку омеги, опускаясь губами на подтянутый живот и покрывая его легкими поцелуями. Чимин извивается в руках любимого, позволяя ему прикасаться к себе, и наслаждается ласками, цепляясь пальчиками за чужие плечи. Чон поднимает взгляд на смущенного и возбужденного омегу, проводя кончиками пальцев по внутренним сторонам его бедер и раздвигая ножки. Чим резко дергается, чувствуя руку альфы в опасной близости с задницей, и пытается свести колени. – П-подожди, Гукки, не надо, – судорожно шепчет Пак пытаясь оттолкнуть альфу, а тот смотрит непонимающе и недоуменно. В глазах младшего читается не скрываемый страх, поэтому Гук тяжело выдыхает, пытаясь сдержать природный инстинкт и злость из-за неудовлетворенности, и перекатывается на бок, прижимая Пака к себе спиной. Тяжелое дыхание приходит в норму, а стояк спадает через несколько минут. Все это время Чимин виновато кусает губы и прячет лицо в одеяле, боясь даже пошевелиться. – Спи, – раздается возле уха. Чим вздрагивает и пытается повернуться к Чонгуку, но тот не позволяет. – Все в порядке. Нам завтра рано вставать, так что отдыхай. – Прости меня, – тихо шепчет Пак, сжимая пальчиками одеяло. – Я… Я просто боюсь… – Ты мне не доверяешь, ведь так? – шепотом спрашивает Чон и убирает руки от омеги. Чимин мотает головой и боится поворачиваться. – Нет, не в этом дело… Просто… – Тогда засыпай. Спокойной ночи, – выдыхает Гук и отворачивается от Чимина. Альфа сверлит стену тяжелым взглядом, пока не чувствует шевеления на второй половине кровати. Пак прижимается к крепкой спине шатена и утыкается носом между лопаток, тяжело вздыхая. – Мы завтра идем на каток? – совсем тихо интересуется Чим, боясь разбудить альфу, если тот уже спит. – Идем, – задумчиво отзывается Чон. – А ты позвал Намджун-хена и Шугу-хена? – Джун завтра занят, а Шуга-хен ничего не ответил, – хмыкает старший, закрывая глаза. – Он не придет, да? – грустно интересуется Пак, отчего Чон сжимает кулаки и поджимает губы. Слишком сильно его омега печется об этом хене. – Не знаю, – почти рычит Гук. – Спи. – Добрых снов, – вновь вздыхает Чимин и мягко целует Чонгука в лопатку, через несколько минут сладко засыпая. Чонгук же не спит до утра, невольно прокручивая в голове ночные события и странные вопросы Чимина о Шуге. Может ли это быть взаимосвязано? И что, если Чимин не боится, а просто не хочет Чонгука, мечтая о ком-нибудь другом с розовыми волосами?